Награда. Глава 40. В ожидании

          К счастью, они заметили ее ранее, чем она их. Переглянувшись, Лена взяла мать за руку, вместе они отошли в глубину раздевалки. Не было удивления, когда они заметили рядом с Алисой Егора, но происходящее в ту минуту между ними никак не назовешь заурядными отношениями. Молчание, явное избегание взглядов создавали впечатление того, что они тяготятся обществом друг друга.
- Мама, задержи их, - прошептала Лена, - А я сейчас гляну по расписанию, какой у них урок.
Самое ответственное дочь поручила ей, Галине Николаевне пришлось проявить всю свою наблюдательность, чтобы не подвести ее. Где надо, пожилая женщина смолчала, но, определив, что парочка собралась расходиться, вдруг встала у них на пути, - Подождите, мои дорогие. 
Появление Радионовой было таким неожиданным для школьников, что те застыли на месте. Маленькая группка стала препятствием для продвижения остальных. Их стали задевать локтями, громко возмущаться. Повезло. Вернулась Лена, - Здравствуй, милая. Давно не виделись.
Алиса встрече с матерью вовсе не обрадовалась. – Здравствуй, мама. Мы торопимся на урок.
Сверля дочь взглядом, Лена произнесла. – Не надо торопиться. Из-за болезни учителя, физика у вас заменена на физкультуру, так, что у нас с тобой еще целых три четверти часа. Пойдем, поговорим.
- Алиса, подожди. Может, мы лучше пойдем…
В ответ Егору прошипели, - Замолчи! Ты можешь отправляться, куда тебе вздумается, только перед своим бегством не забудь оставить новый адрес проживания, чтобы я не позорилась и не бегала по чужим подъездам.
- Мама!
Крик Алисы прозвучал громко. Не рассчитывая, однако, привлекать внимания, она добилась своего. Лена и Галина Николаевна, подхватив ее под руки, вышли из раздевалки. Егор последовал за ними, держась в некотором отдалении. Со стороны все это выглядело так, словно воспитатели ведут хулиганку с целью оказания мер дисциплинарного воздействия. Именно на нее походила Алиса, активно, насколько у нее хватало возможностей, упирающуюся.
У лестницы Галина Николаевна остановилась, - Подожди, Лена. Давайте отойдем в сторону и спокойно поговорим.
- Отпустите меня, - Алиса продолжала упираться.
Прозвенел звонок, и те, кто еще не зашел в аудитории, поспешили занять положенные места. Двое взрослых посетителя и двое десятиклассника провожали их внимательными взглядами. Наконец, коридор опустел. – Мама, зачем вы явились в школу?
- Тебя две ночи не было дома. Почему ты не приходила домой?
- Мама, а ты почему не живешь дома?
На нее уставились три пары глаз. Уйти от ответа было нельзя. Честность ценится высоко, а дается нелегко, - Алиса, обещаю тебе, с сегодняшнего дня я живу дома.
Галина Николаевна тут же добавила, обращаясь к Алисе, - Ты теперь у нас одна в семье. Вику забрали, и все будет, как прежде.
- Мама, прошу тебя, перейди на другую работу, - в просьбе Алисы не было напора. Она, скорее, умоляла.
- Алиса, есть жертвы, на которые я пойти не могу. Мой уход сильно подведет человека.
Алиса отрицательно покачала головой, - Нет, мама, нет. Ты не должна думать о нем, потому, что он – не человек.
Лена вспылила, - Да, как ты смеешь! Как ты смеешь осуждать человека, когда его совсем не знаешь.
- Зато мама моя его хорошо знает, - вмешался Егор.
- Что же твоя мама-умница, законы нарушает? Кто ей позволил держать несовершеннолетнюю девочку без разрешения ее родных?
Оглядываясь по сторонам, Галина Николаевна опасалась, как бы им не оказаться в центре ненужного внимания. Охранник из холла стал бросать на них тревожные взгляды, нервно покашливая. Радионова-старшая сжала запястье дочери, глаза их встретились, и та все поняла.
Очень выдержанно повел себя Егор. Он сглотнул комок, подступивший к горлу, и спокойно произнес, - Алиса пришла добровольно, и уйдет от нас, когда посчитает нужным. А человек, из-за которого все в вашей семье перессорились, полное дерьмо. Мама знала его еще пять лет назад. Он, обыкновенный таксист-шабашник, тогда только пытался организовать фирму по отбиранию квартир у недееспособного населения. Жертвами его становились одинокие люди. До вас, Елена Владимировна, он предлагал моей матери бухгалтерскую ставку, точнее, ему ни дебет с кредитом сводить надо было, а вышибать с клиентов согласие. Моя мама, как любой честный человек, отказалась. На прощанье он пригрозил, если мама проговориться или надумает написать заявление в полицию, он «испытает на прочность ее материнские чувства». Сказано это было в такой жесткой, недвусмысленной форме, что мама поверила. Ей пришлось в том далеком 2009 году, сменить ни одно место работы, и место жительства мы меняли часто. Мы с сестрой Светкой переходили из школы в школу, всякий раз опасаясь, что снова получим его «письма счастья». Я видел его рожу живьем лишь однажды, но запомнил гада на всю жизнь. Лучше с ним никогда не встречаться. Он хуже лютого зверя. Тот убивает, чтобы самому не быть растерзанным, Рыльцев – ради удовольствия. Он наслаждается властью над людьми, а любит лишь самого себя.
После этой страшной исповеди наступило тягостное молчание. Исподлобья Алиса наблюдала за матерью. На нее было жалко смотреть. Переминаясь с ноги на ногу, Лена походила на провинившегося ребенка, застигнутого на месте преступления. Никто не произнес слов сочувствия, она была будто чужая. Алиса боялась, что мама заплачет, но этого не произошло, и, то сожаление, которое мелькнуло в глубине ее карих глаз, это – жалость к себе по нереализованным сделкам, - Я не брошу работу у Рыльцева.
- Тогда не удивляйся, мама, когда в один ужасный день, я признаюсь, что моя мама умерла. Я не хочу иметь мать-убийцу.
После этих слов Лена развернулась, и побрела к выходу из школы.
- Бабушка, догони ее. Маму сейчас не стоит оставлять одну, - призывала Алиса, - За меня не беспокойся. Мы не пропадем.
Следуя совету внучки, Галина Николаевна поспешила за дочерью. Лена шла неторопливо, судя по выбранному направлению, она семенила домой. Галина Николаевна двигалась в некотором отдалении и неслучайно, дочь часто оглядывалась, будто чувствуя, что за нею следят. Во дворе своей девятиэтажки они появились почти одновременно, совершенно успокоенными вошли в квартиру. Опасения Галины Николаевны, что супруг сейчас накинется с расспросами на дочь, не оправдались. Владимиру Степановичу хватило одного взгляда, для того, чтобы верно оценить ее настроение. Угрюмое выражение лица, Лена упорно прятала глаза, так, словно ее окружали недруги, плотно сомкнутые губы – все это свидетельствовало об игнорировании любых контактов.
Закрывшись в ванной комнате, она смывала остатки косметики. Кажется, никто не заметил в уголках ее глаз слезы. Лишь внешне она сильная, это ее заслуга, что никто не догадывается о том, как тяжело ей часто бывает. Из зеркала на нее устало смотрело измазанное, в серых разводах лицо, украшать которое у нее теперь не было никакого желания. Руслан спокойно перенесет их грядущий разрыв в личных отношениях, Лена всегда любила его больше, чем он ее. Но Рыльцев дорожит ею, как незаменимым сотрудником, она ни за что не расстанется с риелторской работой. Дочь в сердцах назвала ее убийцей. Она не станет с нею спорить, Алиса имеет право на собственное мнение. Девочка находится под влиянием благодетелей, которые вмешиваются не в свое дело. Вот, с кем ей стоит разобраться.
Стук в дверь ванной, и тут же прозвучал встревоженный голос, - Леночка, у тебя все в порядке?
- Я сейчас выйду.
Еще пару минут Лена приводила себя в порядок, втирая всевозможные крема, которые она, не смотря, брала с полочек. Слегка покрасневшие веки пришлось припудрить, но холодную обреченность из взгляда убрать не удалось. Мама встретила ее радостно, - Лена, надо обсудить, как будем жить далее?
Уединившись в детской комнате, мать и дочь хранили тягостное молчание. Галина Николаевна ждала, что первой начнет Лена. Ей сейчас тяжело, но им всем сейчас нелегко, потому, как жизнь перед каждым поставила трудные задачи. Алиса должна научиться уступать, она сама – вспомнить о прощении, ее Владимир – забыть об утехах.
Лена вздохнула, - Мне страшно и больно, мама.
- Тебе стоит забрать вещи. Если хочешь, я могу съездить с тобой.
- Не надо.
Лена мерила шагами небольшое пространство от дивана до письменного стола, за которым сидела Галина Николаевна, не отводившая от нее глаз.
- Лена, тебе нелегко начать, я тебе помогу. Скажи, чем тебе дорога работа у Рыльцева?
- Благодаря ей, я забыла, что такое жить от зарплаты до зарплаты. Я могу себе позволить купить то, что мне нравится, а не ограничиваться тем, на что у меня хватит средств. Я продала себя дорого, и что в том плохого?
Мельтешение дочери перед глазами не сбило мать с толку, - Ты продала свою честь и совесть, вот, что страшно.
- А что, было бы лучше, если я продала собственное тело?
- Никого не интересует, чем вы с Рыльцевым занимаетесь в постели, уж, наверняка, не финансовыми отчетами. Но распоряжаться чужой судьбой у тебя нет никакого морального права. Человек, единожды преступивший закон, пойдет на преступление повторно.
- Я не считаю психологическую обработку клиента преступлением. С некоторыми приходится повозиться, но это, вероятнее, связано с недееспособностью … человека.
Лена долго подбирала нужное слово, было заметно, что сие связано не с ограниченностью словарного запаса, скорее, с несогласием в определении.
- Лена, расскажи мне в подробностях о своей работе и, возможно, я встану на твою сторону.   
Предложение Галины Николаевны вызвало усмешку у вопрошаемой, которая, наконец, перешла от неуверенности к решимости. Уголки губ ее изогнулись, от взгляда, по-прежнему, веяло холодом, - Я не нуждаюсь ни в чьей поддержке, я лишь хочу, чтобы мне не ставили условий. Приму к сведению, что не все работу, которой я занимаюсь, считают приемлемой. Меня тоже многое не устраивает.
- Лена, вы с Рыльцевым мучаете людей, выбивая у них согласие при продаже квартир.
- Никто, никого не мучает. Руслан доверяет мне вести с клиентами переговоры. Я занимаюсь той же бухгалтерской работой, только в несколько больших масштабах.
- Не понимаешь ты, Лена…
- Нет, это ты, мама, не понимаешь, как тяжело зависеть от обстоятельств, как трудно начинать все сначала, подстраиваться под нового работодателя, искать свое место в чужом коллективе. Ничто незаметно так хорошо, как чужие ошибки. Превратить их в достоинство – целое искусство. И вот представь себе, что я им овладела. К моим советам прислушиваются, распоряжения исполняют, без меня просто не могут обойтись, мама. Наконец, я построю на приобретенном дачном участке дом, проект которого будет выполнен, согласно моим пожеланиям. В конце зимы я сдам экзамены в автошколе и обзаведусь автомобилем.
- Расскажи мне подробнее о своей работе, - просила Галина Николаевна.
- Не спрашиваю, зачем тебе это надо, мама. Хотелось знать, какие именно подробности тебя интересуют?
- Как ты ведешь психологическую обработку клиентов, какие методы для этого используешь?
Ответ дочери был резок, - Мама, может, ты претендуешь на мое место?
- Тебе прекрасно известно, что я терпела Рыльцева только ради тебя.
- Никто не требовал от тебя такой жертвы, - цинично прозвучало в ответ.
- А навязать чужого ребенка, переложив ответственность за его воспитание – это ни жертва? И об этом, также, никто не просил?
Лена укоризненно покачала головой, - Вы сами захотели возиться с девчонкой.
- Как у тебя все просто! А не ты ли ее нам подкинула?
- Надо было сразу отказать, а не ждать, пока отец к ней привыкнет, - умело парировал Лена.
- Какая умница! Где же ты ранее была со своими советами? Лена, учись отвечать за свои поступки. Рыльцев использует тебя в собственных интересах, неужели тебе это не ясно?
- Я люблю его, мама, и чтобы вы ни говорили о нем, я благодарна Руслану.
- За что?
- Тебе этого не понять…
Галина Николаевна перебила, - Я предположу, этот авантюрист швыряет тебе подачки, а ты, ослепленная, возомнила, что он взял тебя в долю. Лена, возможно, я наступила бы на самоуважение, если ваша любовь была взаимной. Но ты нужна ему не более, чем инструкция к микроволновке. Единожды ознакомившись с ней, от инструкции готовы избавиться.
- Мама, ты его плохо знаешь.
- Лучше бы его совсем не знать! Лена, верни ему подарки и разорви все отношения с ним. Мы обойдемся без материального благополучия, будем экономить.
Она смотрела на мать, не желая признавать ее правоту. Не желала уступать и Галина Николаевна. Лена считала, что мать ее упрямствует, а ее саму прощает любовь. Ненависть не имеет объяснения, при нашей конфликтной жизни надо уметь прощать.
- Лена, опомнись! Ради Алисы, откажись от всяких контактов с Рыльцевым.
- Я ничего не обещаю. Завтра я должна буду явиться на работу, поймав вопрос в глазах матери, Лена добавила, - Не в зоопарк, а в наш офис. Более я тебе ничего не могу сказать. Оставь меня, мама. Прошу тебя.
Искренность ее просьбы не вызывала сомнений. С согласия Лены, выйдя из комнаты, Галина Николаевна не затворила дверь, из соображений безопасности дочери, чтобы в любой момент прийти к ней на помощь, если понадобиться.
Владимир Степанович смотрел телевизор, присоединилась к супругу Радионова. Хотелось умиротворения, спокойствия, вот, чего не хватало всем этим измученным душам. На экране кипели страсти, Галина Николаевна была убеждена, основные испытания ее близких ждут впереди. Она сам, если в том возникнет надобность, отправиться для переговоров к Милашенковым. Объяснить все матери Егора будет нелегко, но гораздо тяжелее разговор предстоит с Алисой. Прежде стоит заручиться поддержкой Егора, это, пожалуй, самое сложное. За девочку он стоит горой.
- Галина, слушай, чего я думаю, - без всяких вступлений начал Владимир Степанович, - Чтобы Алиса вернулась домой, надо бы пригласить в гости Егора.
Со стороны Галины Николаевны предложение вызвало неожиданное одобрение, - Верно, только я считаю, что Егор должен пожить у нас. Именно тогда он увидит, что мы все, без исключения, искренне любим Алису.
- Ну уж, это лишнее. Нам самим тесно приходится. И куда, как ни в гостиную ты его поселить надумала? – в голосе Радионова  проскальзывало откровенное неудовольствие, ведь его желали заставить потесниться, что противоречило его предрасположенности к личной свободе. А копаться в книжных полках, зная, что у тебя за спиной два зорких глаза готовы ежесекундно «поймать» хозяина на оплошности, сродни заурядному шпионству.   
Оценив  несогласие супруга, Галина Николаевна, однако, настаивала на своем, - Парень должен увидеть наши будни изнутри. Алиса вместе с ним будет охотнее приходить домой.
Этот  аргумент не устроил Радионова, - Нельзя потакать молодежи во всем! С детства ребенок  должен познакомиться с трудностями, лишь успешное их преодоление сделает из него Человека.
- Дети, стало быть, не люди?
Горделиво вскинув голову, Владимир Степанович настаивал на своем, - Любой становится человеком, когда научится отвечать за свои поступки. А если ты будешь всячески оберегать Алису, она на всю жизнь останется ребенком.
- И, все-таки, Владимир, я буду с Алисой и Леной в детской, а ты с Егором – в гостиной.
- Пойми, все эти неудобства бесполезны, если Лена кардинально ни изменит свою жизнь.
Оба скосили взгляды в сторону детской, где коротала время за проверкой финансовых документов Лена. Погрузившись в работу она, казалось, не обращала ни на что остальное внимание. О чем, в конечном итоге, размышляет опытный бухгалтер, вовсе не образцовая мать, любящая женщина и дочь-эгоистка, знает лишь она одна. Жизнь научила ее не доверять некому, даже самой себе. Алису она вырвет из-под власти Милашенковых, переведет на дистанционное обучение, теперь такое возможно. Учиться ей осталось полгода в десятом и весь одиннадцатый класс. Ничего, справится. Плотно сомкнутые губы выдавали решительность их обладательницы, резко очерченный подбородок указывал на принципиальность, стремление к успеху, умение сосредоточиться на задуманном. Но как ей пережить душевные муки? Недостаток любви опаснее болезни. Ей хочется видеть рядом с собой любящего мужчину, готового разделить с ней все трудности. Сможет ли она забыть Руслана? Скользящий взгляд уткнулся в клавиатуру компьютера. А что, если написать любимому?
Не раздумывая, заглянула она в почтовый ящик. Во «входящих» только уведомление из банка, в «спаме» - одна реклама. Представляя мужественное лицо Руслана, его строгий профиль, Лена не сдержалась. Руки сами запорхали над клавиатурой, набирая хорошо знакомый адрес: « Милый… ты прочтешь эти строки, скорее из любопытства, чем из сочувствия. Цель моя – пробудить в тебе воспоминания ни о выгодных выборках за последние месяцы, ни о приросте успешных сделок, все это никуда не денется. Я бы все отдала, лишь бы вновь быть с тобой. Готов ли ты пойти на жертвы?
Успех кружит голову, но не такую рассудительную, как твоя. Может, стоит остановиться и заняться устройством личной жизни? Нелегко отказаться от больших денег, лишь вера в непоколебимость достигнутого поможет в преодолении сомнений. Но в чем ты можешь не сомневаться, так это в силе моих объятий, в чувственности наслаждений, подаренных мной. Руслан! Я уверена, ты слушал меня много-много раз, и всякий раз, ты, просматривал эти признания, словно метеосводку. Любить дано не каждому, а вот объектом любви может стать абсолютно любой. Я вижу в тебе столько добра и нежности, сколько ты в себе сам не подозреваешь. Ты лучший в работе, незаменимый в делах, соблазнительный в личных отношениях. Где бы ты ни появлялся, ты для меня, как путеводная звезда, свет которой способен зажигать любящие сердца и, увлекая, вести за собой. Так не гасни же никогда! Я готова разрушить все препятствия на твоем пути, не требуя ничего взамен. Любовь – все, что я могу тебе подарить, но и это немало. Я буду рядом, если ты пожелаешь, и уйду, если во мне не будет необходимости. Согласен ли ты на такие условия? Примешь ли ты меня, униженную и отвергнутую, но не предавшую светлые чувства? Твоя Л.».
Вместе с прядью каштановых волос на клавиатуру соскользнула одинокая слеза. Все! Чувство чувствами, но нельзя забывать и о деле. Из детской комнаты Лена вышла преображенной. На миловидном лице ее возникло капризное выражение. Сейчас станет требовать… своего монстра, мелькнуло в голове Галины Николаевны. В устремлениях дочери она не ошиблась, вот только пожелания ее оказались вполне житейскими, - Мама, а пообедать у нас чем-нибудь найдется?
Будто тяжкий груз свалился с плеч хозяйки дома, - Сейчас, Леночка.
На аромат свежеприготовленных блюд явился Владимир Степанович. Овощной салат, куриные рулетики с рисом, сдобренным приправами, и вчерашний грибной суп – у всех ожидающих пробудили зверский аппетит.
- Ну, мать, угодила, непревзойденная кулинарка! – звучало из уст Радионова, как образец наивысшей похвалы.
Все было вкусно и выглядело чудесно. Увлекшись обедом, Лена на время забыла о своих горестях. Мама ее обошла в кулинарном мастерстве. На все эти незамысловатые блюда у Лены, пожалуй, не хватило бы фантазии. Ее мысли почти всегда были заняты финансовыми отчетами, бухгалтерскими формулярами. Галина Николаевна с удовольствием наблюдала за дочерью, в миг сменившей маску жертвы на оптимистический настрой. Видимо, плохо она знала свою дочь, не подозревая у той таланта к перевоплощению.
- Леночка, ты сейчас к школе? – получив утвердительный ответ, Галина Николаевна прибавила, - Зайди в магазин.
Почти сразу же Лена собралась и ушла. Мама отправила ее за мелочью, попросила  купить батон хлеба и соль. От себя Лена решила добавить фрукты: виноград, хурму и киви, кроме того, торт побольше и покрасивее, благо деньги позволяют. Неожиданное столпотворение у секции «Консервы» вызвало ее интерес. Лена поспешила. Группа женщин разных возрастов оживленно разбирала красную икру. «Выгодно. Срок годности до февраля 2015 года». «Да, к новогоднему столу хорошо бы», соглашалась с первой в очереди следующая покупательница. Единственное опасение, которое испытывала Лена, не дойдет до нее очередь, раньше расхватают. Вдруг одна из плотной человеческой массы обернулась, и желание  стоять, пусть даже за деликатесом, у Лены моментально пропало. Двигаясь к выходу, она взяла первое, что попалось ей на пути к кассе. Вскоре ей пришлось пожалеть о собственной поспешности, но что-либо менять Лена не стала. Алиса оценит покупки и без икры.
От магазина до школы было рукой подать. Нагруженная покупками Лена встала в стороне от главного входа. Время – почти полтретьего, должен завершиться шестой урок. Случайно или нет, последним уроком у десятого «А» по расписанию стояла история. Предмет этот слишком неоднозначен, чтобы закончится вовремя. Памятуя об особом отношении Егора к истории, Лена призадумалась. Милашенков найдет повод поспорить с Лилией Анатольевной, Алиса в нетерпении останется его дожидаться. Простаивание на ветру с сумками в руках не входило в планы Лены. Что же делать? Долго ломать голову ей не пришлось. Прозвенел звонок, и отягощенные знаниями детки повалили из школы. Лена напрягла свое внимание. Она должна была разглядеть Алису ранее, чем та ее. Перекладывая сумки из рук в руки, Лена начала терять терпение. Может, расспросить охранника или кого-нибудь из одноклассников Алисы?  Почему две девицы, шествующие мимо, слишком пристально воззрились на нее, сопровождая свой неуместный интерес ехидными хихиканьями? Поначалу в глазах Лены мелькнуло недоумение, но чем дольше она провожала их взглядом, тем явственнее проступало в них негодования. Эти девицы – обыкновенные сплетницы. Счастье их, что они уже прошли, иначе… иначе вот этот красочный торт сидел бы теперь на голове одной из них. Кулаки ее невольно сжимались, выдавая крайнюю степень возбуждения. Лена еще долго пребывала в напряжении, если бы руки ее ни коснулись чьи-то требовательные пальчики.
- Мама, ни меня ли ты здесь дожидаешься?
Рядом с Леной стояла ее дочь и подтянутый спортивного вида мужчина с доброжелательной улыбкой на губах. Тонкие черты его сморщенного временем лица выдавали человека мягкого, неизбалованного любым вниманием, особенно женским.
- Тебя и, возможно еще кого-то, - неопределенно ответила Лена.
Алиса согласно кивнула головой, и пояснила, - Мама, Иван Иванович хотел пригласить тебя для разговора, я посоветовала перенести его в непринужденную домашнюю обстановку.
- Я, знаете ли, немного занят, - начал преподаватель физкультуры.
- Мы вас ненадолго отвлечем, правда, мама? – игриво предложила Алиса.
- Иван Иванович, мы вас приглашаем в гости. Живем мы недалеко от школы. Пойдемте, - и прежде, чем преподаватель принял какое-либо решение, Лена сделала выбор за него, передав ему в руки одну из сумок.
Всю до дома Алиса улыбалась, поглядывая то направо, где шла ее мама, то налево, где шествовал Иван Иванович. Они неплохо смотрелись вместе, почти семья.
- Мама, а Иван Иванович живет в Малаховке, и каждый день ездит на работу в Москву. Вот, если бы он жил в Медведково.
Слова ее были выслушаны молча, и к удивлению Алисы, не нашли отклика. Алиса добавила, - А еще у Иван Ивановича очень старенькая мама и нет супруги.
- Алиса, ты отвлекаешься от сути, ведь проблема в том, что ты игнорируешь уроки физкультуры. Вот, о чем ты должна думать.
Очутившись перед дверью в подъезд, Иван Иванович повел себя неожиданно категорично. Он протянул сумку Лене и, повернувшись к ним спиной, через плечо бросил, - Поговорим в школе, когда у вас будет на то время, - и, не простившись, быстро скрылся из вида.   
- Я бы многое отдала, чтобы вы друг другу понравились, - сочувственно изрекла Алиса.
Удержаться от резкостей Лене помогла любовь. Возможно, Ивана Ивановича кто-нибудь так же сильно полюбит, как она Руслана. – Он – хороший человек, но не для меня.
Выражение лица Алисы тут же изменилось, - Опять, думаешь, мне неизвестно, о ком все твои мысли.
Стоя перед дверью квартиры, они сверлили глазами друг друга. Неужели все ее старания напрасны? – Алиса, может, когда-нибудь у меня получиться забыть о нем. Но ты сама любишь, должна понять меня, как никто другой.
Открывать двери и держать сумки одновременно, неудобно. Но просить дочь не потребовалось, та все поняла без слов. Нажав на звонок, Алиса сбежала.