Награда. Глава 41. Рабочие моменты

               
               


 - И, все-таки, Лена чудно. Встретить девочку и не уговорить ее, - сокрушалась, сидя в детской Галина Николаевна.
К тому времени они успели напиться чаем, попробовать сладости, принесенные Леной из магазина. Владимир Степанович был страшно недоволен. Как же это так, дети перестали слушать родителей! Лена не спорила с ним, поспешив скорее уединиться. И вот мать, решив, что дочери  скучно, по-своему развлекла ее, - Леночка, надо было взять девочку за руку.
- А сумку – в зубы. Нет, мама, нет. Алиса – взрослый человек. Она сделала свой выбор.
Галина Николаевна укоризненно покачала головой, - Ты сейчас решаешь не только за себя, но и за нее.
Лена не стала отвечать. Завтра ей предстоял непростой день, и не мешало бы к нему подготовиться. Расположившись за компьютерным столом, Лена погрузилась в отчетность. Переходя от одного документа к другому, лицо ее все больше мрачнело. Поначалу неясные подозрения постепенно сменились неоспоримой уверенностью. Кто-то посторонний имел доступ к ее финансовому арсеналу. Чем это грозит? Без дополнительных степеней защиты она не обходится, но, даже учитывая этот факт, посвятить в свои бухгалтерские секреты третье лицо, все равно, что играть в  рулетку вслепую.
От Руслана у нее не было никаких тайн, и в его непогрешимости Лена была уверена, так же, как и в собственном мастерстве. С ноутбуком она не расставалась ни при каких обстоятельствах, и тот, кто покушался на его неприкосновенность, явно был очень близким для нее человеком. Получить удар в спину, обиднее от человека, которому привыкла доверять. Таких среди Лены немного.
Вечерний чай собрал всех за столом на кухне. К торту, вычурно украшенному взбитыми сливками, залитым шоколадной глазурью, с уложенными на нем засахаренными фруктами, уже успели присмотреться. Восторги его изысканностью прошли. Галина Николаевна накрыла торт коробкой, заявив, - Надо оставить торт для внезапных гостей.
Владимир Степанович насторожился, - Кто же к нам ни с того, ни с сего заявиться?
Супруга не стала его разочаровывать, - Мало ли, кто. Мы – люди гостеприимные, верно, я говорю, Леночка?
Дочь сразу поняла свою мать. Они переглянулись, и Лена поддержала ее, - Конечно, и мы не только приветливо гостя встретим, но и угостим его, как положено.
Владимир Степанович не растерялся, - А как положено?
- Папочка, тебе прекрасно это известно.
Однако, Радионов игриво заметил, - Может, ты чего-то новое сообщишь.
Лена начала тяготиться этим бессмысленным разговором. Она встала из-за стола и уставилась в окно. В восемь часов вечера яркое уличное освещение позволяло разглядеть всякого, кто приближался к подъезду. Периодически в него входили идущие с работы граждане, деловитые бабушки, ведущие внучат из детского сада. Лена вздрогнула. Показалось или нет? Крепкого телосложения представитель мужского пола, с одной, весьма характерной, запоминающейся особенностью. Он? Осталось немного подождать, пока гость поднимется на этаж. Прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся с лестничной площадки, Лена уже представляла, как в квартиру войдет, пусть недовольный Руслан, но один его взгляд на нее, и вся его злость отойдет на второй план. Она нужна ему, как рука, как нога, наконец, шея. Куда та повернется, туда голова и будет нацелена. Как его встретить? Сразу броситься на шею?  Лена решительно отвергла этот вариант. На память пришло высказывание Руслана о том, что «для женщины важно умение ждать, некая сдержанность, пожалуй, даже церемонность, но ни в коем случае, не необузданность желаний». Руслана она встретит, скромно потупив глаза, и самое большое, что себе позволит – опустить голову ему на плечо. Они постоят рядом, она, как преданная спутница жизни станет ждать сигнала, легкого движения руки, кивка головой, взгляда, устремленного вперед. Он обязательно будет понят и поддержан всеми возможными способами. Утверждение, что любого мужчину надо сперва накормить, применимо и к Руслану, главное, не пустыми обещаниями. Руслан – гурман, ради него она готова стоять у плиты, штопать ему носки, хотя он, лишь в самом крайнем случае станет донашивать вещи. С его склонностью к изысканности, он и супругу себе выберет подобающую. Она вполне сойдет за привилегированную даму. Великосветские фантазии прервал звонок в дверь, - Я открою, - Лена первой бросилась к цели. На пороге стояла Алиса. Не говоря ни слова, Лена отступила.
Галина Николаевна обрадовалась, - Проходи, милая. Мы тут чай пили, - голос бабушки умолк, когда она увидела выражение лица Алисы. Девочка явно была чем-то озабочена.
- Привет, внучка, - внимание к себе привлек Владимир Степанович, - Случилось что? Ну ты же не просто так заявилась?
- Мне уйти?
Вокруг незваной гостьи собрались все члены семьи. Алиса переводила взгляд с одного лица на соседнее, но ни защиты она искала. Она так долго всех их знала … Нет, они ей чужие. Один ни прочь поиздеваться, прикрываясь воспитательными целями. Другая назойливо напоминает о себе, порой пренебрегая инициативой остальных. Но ей нужна третья. – Разговор есть, мама.
Лена и Алиса прошли в детскую. Лена напряженно всматривалась в лицо дочери, пытаясь прочесть по нему, что же ее тревожит? Как выяснилось позже, материнское чутье не подвело. Алиса была обеспокоена, поэтому начала без всяких вступлений, - Мама, твой заходил?
Хотелось ответить  резко, но Лена сдержалась. Неспроста Алиса пришла, что-то случилось. – Заходил, когда забирал Вику. Почему ты спрашиваешь?
Выразительные серо-голубые глаза уставились на нее в упор, так, словно готовились к осуждению. Однако, нет у нее перед дочкой вины.
- Егор пропал. Он задержался, поспорив с Лилией Анатольевной. Я ушла одна. Встретила Ивана Ивановича, потом тебя. Вернулась на Стартовую, и вот уже, более четырех часов, как я ничего не знаю о Егоре.
- При чем тут мой Рыльцев?
- Егор не станет так долго бесцельно бродить. Завтра у нас контрольная по геометрии, кроме того, мы с ним не ссорились. Вчера был звонок от неизвестного по городскому телефону. Подходил к нему Егор, в трубку молчали. Немного погодя звонок повторился, подошла Полина Андреевна. Прислушиваясь к чему-то, она побледнела. Я хотела у нее спросить, кто звонил, но Полина Андреевна умело избегала расспросов. Вечером сегодня она начала беспокоиться, ходила по комнатам, как заведенная, вздрагивала от каждого телефонного звонка, но некому ничего не говорила. Свету не отпустила сегодня гулять, а когда та начала возмущаться, призналась. Оказывается, вчера ей звонил Рыльцев, - Алиса намеренно сделала паузу, собираясь с духом, чтобы сделать окончательное признание. Лена не торопила ее, понимая, как ей сейчас нелегко, - Мама, нам всем страшно, потому… потому, что он предупредил об исполнении условия. «Если не изменишь свой семейный уклад, хуже будет всем». Как это понимать? Полина Андреевна всю ночь не спала, в тревоге за всех нас. И вот, когда исчез Егор… Мама, это – он, и Полина Андреевна тоже так думает. А ты как считаешь?
Прошла томительная минута, прежде, чем Лена промолвила, - Я не уверена, что по телефону ставил условия Руслан Геннадьевич.
- Мама, это был он! Полина Андреевна его сразу же узнала. Она его ненавидит.
- Это еще ни повод для того, чтобы бросаться такими серьезными обвинениями.
- Для него убить человека ничего не стоит. Если бы ты поговорила с Полиной Андреевной, - голос Алисы осекся.
- Что это изменит? – недоверием веяло от каждого слова Лены.
- Ты узнала бы больше о своем ненаглядном. Понимаешь, мама… Кстати, он тебе ни звонил больше? – получив отрицательный ответ, она продолжала, - Он хотел, чтобы я вернулась домой.
Лена пожала плечами, - Хорошо, если так. Ты останешься?
- Да. Хочешь, я расскажу тебе о том, как я жила у Милашенковых?
- Расскажи.
Лена приготовилась внимать сказке, вот только конец у нее не будет добрым.
Алиса начала, при этом в ее красивых глазах вспыхнул огонек искренней благодарности, - Живем мы все вместе в трехкомнатной квартире, только ни в семнадцатом доме, а рядом, точно таком же. Адрес пришлось сменить в конце лета из-за угроз по телефону и на стене у квартиры, прилепили исписанный печатными буквами листок. Чтобы мы не подумали, что развлекаются по пьяни, замок двери их прежней квартиры залили клеем. Пришлось вызывать мастеров для его вскрытия. Полина Андреевна некоторое время не работала, пришлось сдавать их дачу в Истомино, внаем. Но разговор поначалу шел даже о ее продаже. Полина Андреевна искала работу поближе к дому, а это непросто. Я живу в комнате со Светой, а уроки мы делаем вместе с Егором. Он мне помогает по математике, и Свете тоже. Егор учиться лучше, чем мы. У него только по физкультуре удовлетворительно, по истории Лилия Анатольевна ему не снижает за споры с нею. Егор меня любит, а я – его, поэтому, мамочка, я волнуюсь не меньше Полины Андреевны. Пожалуйста, позвони Рыльцеву и скажи ему, что я вернулась, тогда он отпустит Егора.
- Я завтра утром еду к нему. Не думаю…
- Мама! Он не станет демонстрировать тебе свою жертву. Он коварен, но не глуп.
- Если я стану звонить ему теперь, он заподозрит, что я в сговоре с Полиной. Завтра я, как бы, между прочим, обмолвлюсь, что дочь моя вернулась домой.
Алиса все это прекрасно понимала, но любящему сердцу не прикажешь. Сложив в немой мольбе ладони, она обратилась с просьбой к матери. Лене трудно было отказать. Все решил случай. Набрав нужный номер, пришлось столкнуться с непреодолимым обстоятельством. Абонент не отвечал. Лена повторила вызов. Тот же результат.
- Я так и знала, - удрученно изрекла Алиса.
- Девочка моя, завтра рано-рано я поеду к нему. У меня предчувствие, что все будет хорошо, - старалась успокоить дочь Лена.
Вот и завершился еще один вечер. На небе зажигались звезды, наступало «сказочное» время. Погасив свет, Лена и Алиса каждая лежали на своих спальных местах, изображая спящих. Алиса не могла уснуть из-за беспокойства, Лена – в предвкушении встречи с любимым человеком. Как он там? Вспоминает ли о ней? Обижается, наверное, поэтому не откликнулся на звонок. Мысленно посылая ему еще одно признание в любви, Лена, наконец, задремала. В ее беспокойном сне было все, что способно было спровоцировать дополнительные проблемы в ее и без того богатом на неожиданности существовании. То она наткнулась на неумело завуалированную растрату в отчете Николая Викторовича, именно Николая, а не Ольги, ветреной девицы, последовательницы демократии, еще полбеды, а таскающий фрукты у животных Фарход, распевающая арии из оперетт Катька. И, все-таки, она поступила в театральное училище, заплатили за нее и, все в порядке. За деньги сегодня позволительно все. Распоряжаться успеваемостью учеников, печатать банкноты в домашних условиях, посвящая в тайны их хранения неискушенных детей, а потом изумляться, отчего те игнорируют чужое мнение... Алиса, ее безопасность – вот, что более всего беспокоит теперь ее, как преданную и любящую мать. Смогут ли когда-нибудь Алиса с Русланом перестать враждовать? В их бесконечной неприязни ведущая роль отводиться Руслану, но, ни единожды, за все десять месяцев их знакомства, им не было совершено ни одного поступка, принижающего авторитет Алисы, как самостоятельного человека. Он по-своему пытался найти к девочке подход, но ей уже успели внушить к нему ненависть. Может… спасение Алисы Русланом побудит пересмотреть о нем свое категоричное мнение? Несчастный случай… Нет, это рискованно. А договориться с Русланом о посещении «офиса» Алисой? Разыграть для нее спектакль, где все действующие лица останутся удовлетворенными развитием событий? Нереально. На это не даст согласия Руслан, но должен же быть рациональный выход.
Во сне ей временами казалось, что неподалеку хлопают дверьми, смеются и даже стреляют. Несколько раз она порывалась укрыться от невидимых врагов, сделать замечание ни в меру ретивым слушателям. Лишь только приоткрыв глаза, она наткнулась на скучающе-пристальное внимание извне.
- Мама, возьми меня с собой.
Алиса сидела одетая, собранная для дальней дороги. Воодушевление, горящее в ее глазах, способно было увлечь любого, очутившегося в поле ее зрения. Любого, но ни ее, - Алиса, ты всю ночь не спала?
- Не могла уснуть. Лишь закрою глаза, вижу Егора. Включила телевизор, немного скоротала время. Мама, я буду почти невидимой.
- Это не поможет Егору, если он в «офисе».
- Откуда ты можешь знать наперед?
- Я знаю Руслана…
- Ничего ты о нем не знаешь! Он познакомил тебя лишь со светлой стороной своей жизни. Мама, он – аферист, подчиняющий способности других себе во благо. Он ничего не делает просто так. Движет им корысть, злоба, равнодушие. Мама, он вытрет о тебя ноги. Урок, преподанный ему усыновителями, Рыльцев усвоил навсегда. Люди – мусор, он чистильщик, сортирующий мусор по-своему усмотрению.
- Алиса, зачем ты все это мне говоришь? Я люблю этого человека, каким бы плохим он,  с твоей точки зрения ни был. Взять с собой я тебя не могу, но сделаю для Егора все возможное.
Она ушла в начале седьмого, чуть позже, чем рассчитывала. Ее долго преследовали дочкины слезы. Бедная девочка, переживает первую любовь, с такими сильными чувствами. А она, мать, обманулась в своих расчетах. Ни она, а дочь ею управляет. Дорога до «офиса» тянулась сегодня непривычно долго. От Бутова на маршрутках, затем ее подхватил на своей машине  Владислав. Из всех коллег только он вызывал у Лены доверие. Их устремления полностью совпадали – обеспечить наибольшую прибыль шефу. Она контролирует истинность избранного финансового курса, он осуществляет его юридическую поддержку. Слаженность их действий еще не раз за пять месяцев совместной работы не была нарушена. Нелегко ей давалось молчание в дороге, но и ослушаться распоряжений шефа, ни она, ни Владислав не посмели бы.
Почти девять утра, а они только припарковались. Зимой, на свободной от дополнительных построек местности это всегда было проблемой. Ни  густых зарослей, ни пышной кроны, скрывающих все, что не надо видеть посторонним глазам, в первых числах декабря пока не было. Задержалась осень с постоянной сменой погоды, или, иными словами, Природа испытывала их изобретательность. На этот раз Владислав недолго ломал голову, набросив на свой серебристый внедорожник брезентовый чехол. Теперь пару сотен метров, и они у цели. Внизу их уже ждали. Перед глазами мельтешили Х и У. – Там шеф о вас спрашивал, - голос говорившего внезапно прервался.
Неспроста, решила Лена, в тоже время, переживая странные ощущения. Рвалась сюда, спешила, а, очутившись на месте, застыла в нерешительности. Подобное состояние наблюдалось у нее, когда она оказалась здесь впервые. Тогда она ощущала себя в роли клиента. Зачем она здесь, ради чего? Ответ появился очень скоро. Пронзительный взгляд пригвоздил ее, парализуя ее волю. Страшно, а еще отчего-то она чувствовала себя виноватой. Оставалось дождаться пока он решит заговорить. Едва уловимое движение глазами, и она следует за ним, будто привязанная. Она заговорила, как только поняла – разрешение дано, - Руслан, мне позвонила мама и попросила быть дома. Из школы, где учиться Алиса, беспокоились, жаловались на нее за пропуски физкультуры. В школе я встретила Алису, затем она вернулась домой. Алиса будет жить дома.
В ответ лишь каменный взгляд, и в нем ничто не изменилось после того, как она кончила говорить. Застывшее выражение лица смутило ее. – Милый, я сделала что-то не так?
И вдруг неожиданное, - Я тебе должен? - в голосе его не было металла. Он звучал обыденно, слишком спокойно для любящего человека.
- Ты мне ничего не должен, хотя, нет… ты должен… должен, любить меня. Неужели я того не заслужила?
Ее теплые, карие глаза ласкающе скользили по его сократовскому лбу, выпуклым скулам, прямому, отточенному носу, бледным губам, которые, кажется, что-то шептали, слегка выдвинутому вперед подбородку, - Разве не видно, как сильно я тебя люблю? За последние полгода ты получила в качестве гонорара три с лишним миллиона рублей. Ни одна женщина не обходилась мне так дорого.
- Опять ты о деньгах. Есть нечто, гораздо более важное, чем они. Ты…
- Заработанные нами деньги имеют очень высокую цену, но выше их власть. Власть над людьми, желаниями, эмоциями, любовью. Да, ты не ослышалась. Ею тоже можно управлять. И это все вранье, что сердцу не прикажешь. Бывшую жену, Таньку я купил за деньги, подарки, развлечения. Она все делала, все, что я ей велел. И ты исполнишь все, что от тебя потребуется. А девчонку твою я сумею воспитать, если ни помощницей, то, хотя бы, союзницей. Ну, что, пора работать.
- Руслан…
Раздался удар, после которого звук вибрировал, как после камертона. Когда сильный испуг на лице Лены сменилось растерянностью, последовало объяснение, - Сколько раз я предупреждал, никаких имен.
- Пожалуйста! Я только хотела посоветоваться, - Лена умолкла, но, ни из-за боязни показаться назойливой. Ею двигал страх, ведь сейчас она станет на путь шантажа.
- Я жду.
Им все было предусмотрено. Спокойный голос, открытый взгляд, главный его козырь – терпение, именно он пробудит доверие слушательницы и по совместительству, любовницы. Лена сдалась. – Понимаешь, пропал ее друг, прекрасный мальчик. Дочь говорила, что … мать его сильно волнуется. В отчаяние она может обратиться в полицию.
- Не обратится.
- Но, если мальчик не найдется в ближайшее время?
Он смотрел на нее, а ей казалось, что шеф видит ее насквозь, читает ее мысли, но, ни с целью помощи. Мотивация его была ей неизвестна, и это пугало. Стоило ей только открыть рот, как прозвучало.
- Найдется, а если что, так мы поможем.
Легче после услышанного Лене не стало. В рабочей зоне вовсю кипела работа. Х и У поочередно подставляли под ноги привязанного к стулу старика оцинкованные ведра с горячей и ледяной водой. Имело это действие весьма слабый эффект. На старческом лице его, с растянутой, будто на распорках кожей, застыло скучающе-благожелательное выражение, так, словно пожилой пациент еще не решил для себя, стоит ли ему предъявлять претензии к обслуживающему персоналу или повременить с выражением благодарности.
- У него туго с соображением, - прокомментировал происходящее Ватсон. – Он бы и рад подписать, но не понимает. 
- Плохо объясняете,- рявкнул шеф.
События вчерашнего дня, сегодняшнее внезапное расставание с Алисой, ее бессилие что-либо изменить вылились в жгучую неприязнь к старому кривляке. Лена подскочила к нему и, ухватив старика за жидкие пакли волос, начала трепать их из стороны в сторону. Действие продолжалось минуты две-три, пока на плечо Лены ни опустилась твердая рука Ватсона, - Достаточно.
Лене этого показалось мало. Нагнув голову к уху клиента, она четко промолвила, - Пописывай бумаги, старый пень! – и завершила свое требование внушительной оплеухой.
На помятой физиономии старика оставалось тоже благожелательное выражение, но после дополнительного объяснения не выдержали синюшные губы. Изо рта вдруг потекли слюни. Владислав брезгливо поморщился. Ватсон с шефом уже имели судьбоносную беседу.
- Это длится второй день, результат нулевой. Должен быть запасной вариант.
Ватсон заметил, - Мне известно о том, что пансионаты, в лице учреждений социальной защиты, выходят из аналогичного положения следующим образом, используя дактилоскопию, хотя законодательно это нововведение не закреплено, - прочитав на лице шефа немой вопрос, доктор пояснил, - Недееспособные пенсионеры, при заключении договоров, ставят, или вместо них ставят на договоре отпечатки пальцев.
- Сколько тебе таких случаев известно?
Хорошо подумав, а его не торопили, Ватсон промолвил, - Три. Договоры об их безвозмездном пребывании в пансионатах были заключены в 2011 – 2012 годах. Один клиент скончался, спустя год после оформления договора, и его квартира спокойно отошла государству.
- Разве после взятия отпечатков пальцев договор о передаче жилой площади не вступает в силу?
- Юридически опекун получает возможность ею распоряжаться, но большой практики подобного делопроизводства пока нет, а интерпретировать договор можно по-разному.
- Будем расширять практику.
О том, что шеф задумал какое-то нововведение, Ватсон быстро догадался. Испробовать нужно все, другое дело, кто станет нести за новшество ответственность? В рабочей зоне стало посвободнее, убрали ненужные ведра. А шеф, с нотариусом и бухгалтером уже о чем-то шепчутся и, судя по их бурной жестикуляции, не все так гладко. Нотариус явно не доволен, но хуже дело обстоит с бухгалтером. Демонстрируя свое несогласие, она пятится в сторону. Немного погодя к ней присоединился шеф. – В чем дело?
- Почему я должна ставить свою подпись на договоре?
- Надо же когда-то начинать, - аргументировал шеф.
- За десять процентов от общей стоимости квартиры? – с сомнением полюбопытствовала Лена.
- У вышибал и того меньше, - парировал шеф.
- Меня не интересуют чужие доходы.
- Ты же хотела, чтобы у нас все было общее. Забыла?
- Ты ко мне раньше лучше относился.
- А ты лучше работай. 
- А ты меньше обещай! – со злостью бросила Лена.
- Не ори! И не тяни время.
- Тоже самое могу посоветовать и тебе. 
- Пора заканчивать разговор. Будешь подписывать?
Не раздумывая, Лена ответила, - Нет.
Что сейчас будет! Владислав прилип к стене, изображая равнодушие. Вышибалы, кроме фантомаса, возились со стариком. Ватсон и Z уехали за очередным клиентом. Когда-то в команде их было десять, но делить гонорары на семь выгоднее. Из-за ее неосторожного отказа ее могут исключить на некоторое время из списка дольщиков. Но самое страшное – ей неизвестна судьба Егора. Парень может находиться здесь, иначе, почему Руслан был так уверен, что Егор отыщется. Лена оглянулась. Некто пристально наблюдал за ней. Удачно или нет, она находила в освещенной зоне, а наблюдатель спрятался от нее. Выяснилось, что она обманулась в собственных ожиданиях. Приблизившись к «шпиону», Лена сама повела, как шпион.
- Ищешь кого?
- Угадал, - шепотом ответила Лена, - Не попадался ли тебе здесь паренек лет шестнадцати?
Вопрос Владислава удивил, - Нет. Вчера была бабка, и день был более удачным.
Снова она в поле чужого зрения, только на этот раз все было предельно ясно. Ей оставалось лишь повиноваться немому призыву. Случайно на пути ее оказался брезентовый сверток. Лена быстро догадалась, что в нем может находиться. Предположение, отнюдь, не испугало ее. Старик уже пожил свое, и на беду не успел обзавестись родственниками. Немного не по себе ей стало, после того, как она ощутила на себе крепкие объятия.
- Чего дергаешься?
- Отвлеклась слегка.
- Думаешь много. А ты живи проще.
Лена молча кивнула головой. Однако, после дружеского поцелуя, не сдержалась, - Ты прав. Иногда многого себе навыдумываю, несуществующего в реальности, потом удивляюсь, почему снова в проигрыше.
Руслан усмехнулся, - Пока ты не в проигрыше, а на коне у нас Z. Это ведь его папаша был у нас в гостях. Так, что подпись с отпечатками пальцев на договоре, кроме юриста, оставит именно он, в качестве прямого наследника.
- А что же мы будем иметь?
- В его лице бесплатную рабочую силу на срок до четырех месяцев. Надо же было его поощрить за проявленную инициативу. Этот вариант с плохонькой двушкой в спальном районе нам подкинул он, а вот выбор финала принадлежит нам.
Настала очередь усмехаться Елене, - Не удивлюсь, если бы он лично «уговаривал» папашу. Сегодняшнее время слишком цинично. Родители, зачастую, пренебрегают детьми, те вырастают эгоистами. Кстати, мне известен паренек, который не вырос таковым, но это, скорее, исключение. Ты не знаешь, где он?
Она говорила осторожно, минуя подробности, но определенный риск в ее предприимчивости был, и Лена отдавала себе в этом отчет. Руслан ценил решительных людей, он сам был решительным, поэтому настойчивость коллеги ему была по душе. – Так одного и того же юношу мы имеем в виду?
- Это друг моей дочери и сын той дамы, которой было отказано от роли бухгалтера контактного зоопарка.
- А, если поконкретнее.
Выжидает, терпение ее испытывает. А я его же путем пойду. – Ты велел без имен, так что же ты теперь желаешь? – Мама юного отпрыска, в отличие от меня; терпением не отличается.
- Не волнуйся. Сегодня все вернуться домой. Ты останешься довольной.
Речи велись им совершенно спокойно, и у Лены не возникло никаких сомнений.  Так и будет. Когда они уходили, брезентового свертка, обмотанного веревками, уже не было. Интересоваться дальнейшей судьбой его у Лены не возникало никакого желания. Вероятнее всего, последний свой приют старик нашел на дне маленького пруда, располагающегося неподалеку от МКАДа, а вместо поминального венка, на груди его будет покоиться мешок цемента. Прах телу твоему, одинокий старик! Провожали его в последний путь Х и У. Владислав нес сегодня круглосуточное дежурство. А вот и «Шевроле» Руслана.
- Садись в машину, на заднее сиденье и, предупреждаю тебя. Ни о чем не спрашивай, что не только в твоих интересах.
Интригующая оговорка предполагала имеющий продолжение финал, но представшее пред ее взором, Лена не могла вообразить себе и в страшном сне.