Свет небесной реки

В утреннем воздухе, где сумрак ночной глубины ещё смешивается с золотом дня, плавают маленькие снежинки, точно рыбья молодь тополиного пуха. Незримые течения влекут их туда-сюда, и они несмышлёными малышами тянутся вслед за невидимыми нитями, закручиваясь, сталкиваясь и расходясь.
Солнце уже взошло, но глаз его прячется за крышами высоких домов, за лифтовой крышей одного из них, как будто играет в прятки с землёй. Шафрановая радужная оболочка не может разорвать плотную завесу слепоты. Они долго стоят друг против друга: солнце и облако, не желая уступать поле сражения и не в силах одолеть противника. Но, наконец, расплавленное око  света набирает силу, выплывает из облачной мути. Сквозь призму полусвета сияние его всё ярче, ослепительнее. Человеческий глаз уже не может встретиться с его сверканьем.
Небо синеет. Заспанные облака из серых становятся волокнисто-белыми. Снежинки танцуют быстрее, кружатся в венском вальсе Штрауса-сына.
Но ветки деревьев не хотят просыпаться. Нетерпеливые синицы перепархивают туда и сюда, пытаясь их разбудить, но те их не слышат.
На солнце наваливается ещё одна  туча, широкая и толстая, пытаясь погасить его расплывчатый неверный свет. Округлое тело светила, словно попав в объятья удава, изо всех сил пытается вырваться из плена. И, кажется, ему это удаётся. Надолго ли? Такое неверное утро! Такой ненадёжный свет!