Мистика

Берега мыса Бармин завалены плавником. Впрочем, как и всё побережье Баренцева моря. Бассейны могучих рек европейского Севера - Печоры и Северной Двины, а также массы мелких рек и речушек - богаты лесами, и во время ледохода и весеннего паводка часть этого богатства уносится в море. Не малую роль в этом процессе играет человек, нещадно вырубающий леса. Не всегда человек учитывает коварство водной стихии, и тысячи кубометров «золота пармы» из нижних складов и плотов забирают реки.
Ну, а в море весь этот  плавник рано или поздно прибивается к берегам, выбрасывается штормами на косы и в расщелины скал. Белые, отполированные брёвна в большинстве своём со следами рук человеческих – настоящее богатство страны, как свидетели безрассудности Homo Sapiens (человека разумного?)
Да, дров много, но их нужно чем-то пилить. И тут геологи обнаружили ещё одну пропажу после перелёта на мыс Бармин. Вначале ружьё, а теперь – пила «Дружба-2». Иначе её ещё называют «ты мне, я тебе». Без пилы на побережье при длительных стоянках, как без рук.
Вспомнили – осталась висеть на задней стене рубленой охотничьей избушки, приютившей их в последний раз. От мыса Бармин по прямой всего-то километров пятнадцать. Но это по прямой, а в природе прямых дорог не существует. Тем более, что на пути огромный залив, который нужно обогнуть.  А это дополнительно с десяток вёрст болотной хляби.
Что делать? Пришлось «закладывать» двухдневный маршрут для стыковки с отработанной площадью. Как говориться, совместить «приятное с полезным». Но в данном случае уместнее сказать: «совместить полезное с необходимым».
От Мыса Бармин до залива по берегу моря не маршрут, а прогулка. Вышли в маршрут  втроём. У каждого своя задача:  за начальником отряда Василием Троговым прокладка маршрута, документация точек отбора и самих проб; Екатерина Козина, студентка-гидрогеолог проводит геохимическое и гидрогеологическое опробование, а Николай Каюров, рабочий-промывальщик отбирает и моет шлиховые пробы.
Николай Каюров впервые увидал лоток для промывки проб в начале полевого сезона. Трогов, которому не один сезон довелось работать на поисках и разведке россыпей, показал основные приёмы работы с лотком. И уже через пару недель Николай настолько виртуозно промывал шлиховые пробы, что равных ему в партии не было. Можно быть уверенным, что ни одна крупица ценного металла у этого вологодского парня не уйдёт в «хвосты». Многие находки россыпной золотоносности  были сделаны благодаря мастерству Каюрова.
На обход залива потратили добрую половину дня. Всего-то десять километров, но какие это километры? Залив треугольной формы образовался с геологической точки зрения совсем недавно. Морская приливная волна намыла песчаную косу и перегородила  широкую долину. В результате оказались затопленными приустьевые части сразу трёх рек. И только узкий пролив, шириною двести метров соединяет залив и море. Пролив коварный, меняющий скорость и направление своего потока в зависимости от морских приливов и отливов. Он чуть было не сыграл злую шутку с героями нашего рассказа. Но об этом чуть позже.
Береговые косы у залива образоваться ещё не успели, поэтому берега представляют собой сплошные болота, торфяники, поросшие густым, непролазным кустарником. Но самое неприятное – во время приливов и отливов в низменных частях береговая линия резко меняет свои очертания. В этих условиях очень легко оказаться в западне и с большой долей вероятности погибнуть. Конечно, коса, отделяющая залив от моря и узкий пролив смягчают приливную волну, но опасность сохраняется и «ухо держать востро» нужно постоянно.
Рано или поздно неприятности кончаются, и отряд вышел вновь на берег моря и продолжил свой маршрут. До охотничьей избушки, где была предыдущая стоянка геологов ещё километров пять, а день на исходе. Правда, солнце лишь чуть коснётся горизонта – какая разница, шагай и шагай. Но, увы, ноги дают о себе знать – десятиминутный отдых их уже не устраивает.
К избе добрели поздно вечером. Сбросили рюкзаки и после минутной передышки за работу. Дрова, ужин, чай, «уютное ложе» для ночлега – на всё это нужно потратить последние за эти сутки калории. А их, этих калорий, осталось не так и много. И только после горячего терпкого чая силы постепенно приходят в норму.
В поисках дров, Трогов спустился с обрыва на береговую косу, знакомую до мельчайших подробностей за время предыдущей стоянки. Максимальный отлив оголил косу полностью.
И вдруг…!  Василий остолбенел. Он точно знал, что в радиусе пятидесяти километров нет ни одного человека – ни геологов, ни оленеводов, ни туристов. По рации отряды общаются, и обстановка в районе известна. Незамеченным здесь пройти сложно, ибо каждый человек оставляет след. А геологи, как и оленеводы, охотники, люди дотошные – всё видят, всё замечают.
И вот, без видимых следов присутствия человека в центре чистой косы лежит – нож! Изумительный нож, лезвие из нержавеющей отполированной стали, ручка разноцветная, наборная из пластика. А вокруг ни одного отпечатка обуви человека. Последнее, конечно, не загадка – нож обронили до последнего прилива, и следы стёрла морская волна. Но следов нет и на высоком берегу. А главное, их нет на узкой тропинке от моря к избушке.
- Значит люди прибыли морем на лодке? – рассуждал Василий. – Возможно, нож уронили с лодки во время прилива и, либо не заметили пропажу, либо не смогли достать со дна. Но кто были эти неизвестные? Почему я о них ничего не знаю?
Сразу разразился спор - откуда появился этот нож?
Первым подал голос Николай Каюров:
- Дело ясное. Это нож американцев. Их подводные лодки частенько у наших берегов ошиваются. Вот и вышли на пустынном бережку малость размяться. Кто их здесь заметит. До Архангельска далеко, до Индиги тоже. А месяцами в тесной субмарине кому не надоест?
Трогов поддакнул:
- Ну что же, как вариант версия годится. Но… маловероятная. Не станут они так рисковать. Да и подводники наверняка снабжены не такими допотопными клинками. Это же самоделка. Хотя и мастера своего дела. Нож с любовью сделан.
- Мальчики, что вы выдумываете. Про каких-то американцев. Мимо нас теплоход из Архангельска в Нарьян-Мар и обратно курсирует. В хорошую погоду его частенько видно.  Вот кто-то из пассажиров и уронил нож. Его и вынесло на берег.
Мужчины рассмеялись:
- Ну, ты, Катя, даёшь. Как его вынесет? Он же тяжёлый, железный! Всякой тары от этих туристов приносит много – это правда. Но то пакеты, бутылки и прочий плавучий мусор. А нож, как топор – только на дно. Кстати, насчёт мусора. Чувствуется рука русского человека – где живём, там и пакостим! Нормально!
Этим вечером тайну раскрыть так и не удалось. И только на следующий день мистика прояснилась. Но об этом чуть позже.
Через два года Василий Трогов будет возвращаться из маршрута на берегах Сейды, что под Воркутой. До лагеря осталось метров двести. Настроение изумительное. Закончился трудный переход по болотистой местности и Василий вышел на сухой участок ерниковой прибрежной тундры. Далее крутой спуск с борта долины и… лагерь на берегу реки.
Впереди Трогов увидел одинокую торфяную кочку и, недолго думая, вынул из самодельных ножен на поясе тот самый нож, найденный на берегу Баренцева моря, взял его за кончик лезвия и … метнул в кочку. Мальчишество, что ещё скажешь?
Нож вошёл точно по центру торфяного бугра. Но… в этом месте его не оказалось! Василий переворошил всю кочку до основания – ножа нигде не было. Осталось только ругать себя за глупую выходку.
- Ничего не поделаешь, - пробурчал Василий, – как пришёл, так и ушёл. Не жалко.
Через два года Трогов вновь побывал на этом месте в частном, так сказать порядке – приезжал поездом за грибами. И вновь попытался искать нож (значит, всё-таки жалко), но так ничего и не нашёл.
Мистика, однако!