Учитель

Учительница немецкого языка Шанина Анна Ивановна ничем не отличалась от других педагогов средней школы станицы Кубанской. В меру строга, прекрасно знала свой предмет. Откуда такое превосходное владение немецким языком никто в станице не знал, да и не задавался таким вопросом. В семье Анна Ивановна разговаривала исключительно на немецком языке. Как она объясняла – чтобы не потерять форму. И действительно, учителем она была «от бога». Могла увлечь своим предметом даже далеких от лингвистики учеников. Что уж говорить об учениках, проявлявших склонность к освоению иностранных языков.
  Но вот началась война – Великая Отечественная война. Как в песне поется «все как один встали на защиту Отечества».  Увы, не все! И далеко не все. Это нас «Партия учила», теперь демократы учат, что «народ един», но на деле все далеко не так просто.
   Большевики, Советская власть, лично В.И.Ленин и тем более И.В Сталин и все последующие политики очень много сделали и делают, чтобы народ не был «цельным монолитом». Таким народом трудно управлять. Другое дело, когда отдельные слои населения  заняты выяснением отношений между собой. У власти в это время, что называется, «развязаны руки». И власть в любой момент имеет возможность привлечь на свою сторону любого, в чьей помощи нуждается. В этих манипуляциях с народом успех самой власти во все времена гарантирован. И не имеет значение кто у власти – коммунисты, социалисты, демократы, националисты, фашисты. У всех одна цель и одни методы – укрепление своего влияния  за счет неоднородности народных масс. Ну а что в результате получается, зависит от конкретного человека, стоящего у руля и обстановки в мире. Кто-то, воздвигая кровавый, жестокий капиталистический, олигархический строй умудряется удерживать высокий рейтинг. А кто-то, стоя у руля строительства самого гуманного, человечного строя – социализма, коммунизма, умудрилился запятнать себя в таких кровавых делах, что не отмыться вовек.
    Одним из первых декретов, подписанных Лениным, был Декрет о репрессиях казачества. Да, действительно казачество изначально стоящее на защите рубежей России, впоследствии все чаще использовалось для защиты интересов богатых. А в годы Гражданской войны казаки безоговорочно перешли на сторону белогвардейцев и нещадно рубили головы бедноты, защищавшей свою, новую власть, как это было хорошо описано в «Железном потоке» Серафимовича. Для меня лично эта страничка истории очень близка уже потому, что в этом «Потоке» безвестно канули трое моих  родственников – два родных брата моего деда, Иона и Вениамин и их мать, а моя прабабушка Мария Федоровна, (в девичестве Персидская). Все они в это время жили на Кубани и безвестно пропали именно в 1918 году. Они не были причислены к казачеству, как мой дед, так как считались пришлыми, а таких людей  казаки Кубани истребляли поголовно. Все это мне ни как не дает повода гордиться казачьими корнями в нашем роду. Впрочем, дед не был казаком в прямом смысле этого слова – он  был причислен в казаки «за заслуги перед станичниками», чему есть документальное свидетельство. А был он фельдшером, весьма уважаемым в те годы человеком.
Но я отвлекся -  разговор о казачестве, это отдельная тема и поэтому отложим этот разговор до следующего рассказа. Сделаем только один вывод – манипулирование Властью казаками привело к тому, что для одних они были героями, а для других – извергами, убийцами. Яркий пример тому из века двадцать первого «Правый сектор» на Украине: - для части населения они «Герои», а для второй половины страны – фашисты,  нелюди, зомби.
Позже в стране было принято еще немало декретов, указов, направленных на усиление розни между народами СССР. Какие-то народы выселялись со своей малой родины, создавались республики, автономии, где «варились в одном котле» совершенно чуждые по своей вере и укладу жизни народы. Так образовались Кабардино-Балкарская, Чечено-Ингушская, Карачаево-Черкесская и другие республики. Христиан и мусульман насильно заставили жить по одним законам в одном жизненном пространстве. И человеколюбия от этого, увы, не прибавлялось: посадите сейчас за один стол бандеровца и защитника Донбасса – что получится? Можно представить.
Ну а потом появились «5» графа Конституции, 58 статья УК и расслоение народов СССР привело к катастрофическим последствиям. И в наше время пропасть между  власть имущими, олигархами и простым народом невероятных размеров. Вся страна поделена на, так называемых «блатных», которым законы не писаны, и «лохов», к которым отнесен весь простой люд. А лох он и в Африке лох – что с ним церемониться? Особенно это чувствуется на дорогах, в судах, в приемных чиновников разного калибра.
И вот одной из жертв этого расслоения оказалась простая  учительница немецкого языка станицы Кубанской Анна Ивановна Шанина. Какие причины были у Анны Ивановны всей душой ненавидеть Советскую власть – можно только гадать. Но то, что они были эти причины, сомневаться не приходит. Все это, конечно, не оправдывает дальнейших поступков учительницы, но…
По ночам на плетнях некоторых хат станицы стали появляться так называемые «черные метки» - клочки бумаги с короткими надписями на немецком языке: «коммунист», «комсомолец», «активист» и т.д. Потом станичники из этих хат внезапно исчезали, чтобы не появиться уже ни когда. Немцы, как правило, все делали руками местных полицаев. А таких предателей  было не мало. Полицаи, изо всех сил стараясь доказать свою преданность фашистскому режиму, исполняли все четко и без особого шума.
Двоюродные сестры моего отца Лида и Кира до оккупации были активными комсомолками. И вот, в одну из ночей на плетне двора, где они жили с матерью и отцом, появилась такая «черная метка» аккуратно написанная рукою их учительницы немецкого языка. А подчерк Анны Ивановны девчонки знали хорошо. Но в то утро семья еще ничего не знала о нависшей угрозе. Увидел эту метку сосед, выгонявший корову на пастбище. Сосед подозвал к плетню мать девчонок и рассказал о метке и о том, что видел, как  полицаи проходили мимо и заметили эту метку. А значит, в любой момент можно ждать непрошенных «гостей».
Мать рассказала девчонкам о грозящей смертельной опасности и помогла им быстро собрать не хитрые узелки в дорогу. Но было поздно – трое полицаев уже подходили к избе. Отец, Петр Петрович, затолкал девчонок в густой кукурузник, а мать отправил в избу, чтобы не мельтешила перед глазами и не выдала своим волнением своих дочерей. Полицаи бесцеремонно пнули калитку и  вошли во двор. Дыхание сестер перехватило и, когда у Киры запершило в носу от пыльцы кукурузы, она чуть не выдала себя и сестру. Лида во время успела закрыть ладонью рот младшей сестры и беда в этот раз миновала.
- Где ваши дочки?
- Дык, надысь к тетке в Черноморскую ушли.
- А коды вернутся?
- Завтра, должно.
- Ну, смотри, старый, обманешь, пеняй на себя.
Полицаи еще долго бродили по двору, обшарили избу, курятник, сарай. В один момент прошли в двух шагах от приютившихся беглянок, которые в этот момент мысленно уже распрощались со своей жизнью. Но и на этот раз судьба к ним оказалась благосклонной – полицаи ушли, пообещав еще раз вернуться. Халуи давно уже завернули за угол на другую улицу, а отец, шагая по двору, все не решался окликнуть проголодавшихся и озябших дочек. И только ближе к вечеру он несколько раз кашлянул около кукурузы и Лида с Кирой, трясущиеся от страха и вечернего озноба медленно расправили затекшие ноги и направились в хату. Мать уже собрала два узелка с продуктами и теплыми кофтами. Обуви путевой у них, увы, не было, да и не думали они об этом в эти минуты. Отец с матерью перекрестили дочек и велели тайно идти в сторону Черниговской, где тоже жили родственники, а дальше постараться пробраться до Рязанской.
В конце станицы девчонки чуть не наткнулись на полицаев и бросились в разные стороны. Окликать друг друга в вечерних сумерках было опасно и, немного поискав друг друга, решили добираться до станицы Комсомольской самостоятельно.
Далее рассказывает Кира.
- По дороге было опасно идти, поэтому пробиралась по лесу вдоль дороги. В потемках ничего не видно было,  ноги очень быстро изодрала о ветки и сучья в кровь. Сил идти уже не было. Голова кружилась от голода и усталости – поесть перед  дальней дорогой нам так и не удалось. Под утро на пути как из-под земли вырос мужик. На вид ему было лет сорок-пятьдесят, не высокого роста, смуглолицый, вероятнее всего местный армянин. Испугалась до ужаса. Что мог сделать такой с молоденькой девчонкой в темном лесу – страшно было подумать.
- Ты что бродишь одна в лесу по ночам?
Я с испугу  рассказала ему все, как есть. Мужик молча выслушал. Покачал головой.
- Ай-яй-яй, ноги то у тебя совсем сбитые. Нельзя так, совсем без ног останешься. Пойдем со мной. Здесь недалеко мои родственники живут. Обувку тебе найдем, поешь, отдохнешь немного и ступай с миром.
Испугалась. Что у него на уме?
- Нет, дяденька, мне идти надо.
- Ну что с тобой поделаешь. Подожди здесь.
Мужчина достал нож, поискал в округе подходящей коры, надрал лыка и соорудил что-то наподобие лаптей или сандаль. Аккуратно, как мог, обтер  тряпкой ноги девушки  от грязи и крови и примерял нехитрую обувку. Немного подправил, обвил лыком вокруг щиколоток и завязал.
- Ну, вот теперь ты сможешь дойти. Только на дорогу не выходи – здесь часто шастают и немцы и полицаи. Сгинешь ни за что. Храни тебя бог!
Страхи постепенно улеглись, и пошагала Кира, но уже не в Черниговскую, а в сторону Рязанской, и далее в Краснодар. Надеялась, что там уж точно ее никто не найдет – затеряться в большом городе всегда проще. Про родственников в станице Черниговской  полицаи могли узнать, да и мужику рассказала куда идет.
Береженого,  бог бережет!