Хроники русской бани 1ый акт

ХРОНИКИ РУССКОЙ БАНИ
пьеса в 3х актах с эпитафией в приказном порядке
Действующие лица:
Чекист – лукавоглазый полковник ФСБ
Майор – бывший командир в/ч на Дальнем Востоке
Инженер – зам. Главного Конструктора оборонного предприятия (по габаритам – скорее Главный!)
Банкир – утонченный обожатель изящных искусств и философии, знаток всяческих финансовых, юридических и риэлтерских комбинаций и схем
Профессор – полновесный доктор наук, без пяти минут проректор, без году неделя член ВАК и проч., и проч.
Цеховик – закаленный в сменах экономических курсов партии и правительства пассионарий предпринимательства и прогресса
Троцкий – бывший инструктор райкома комсомола, заводила и замутила многочисленных проектов, а также поставщик информации для всей банной компании

Бездействующие лица:
народ российский

Действующие предметы:
2х кассетный магнитофон-радиоприемник длиною в метр и высотою в полметра, не меньше

Примечание: Все персонажи данной пьесы – вымышленные. Какое-либо сходство с реальными прототипами носит непреднамеренный и случайный характер
Сцена состоит из 3х помещений:
- предбанника, выходящего непосредственно на улицу, в коем разуваются и раздеваются вновь прибывшие;                - столовой со старинным буфетом (где помимо посуды гордо расположился радиоприемник), широким столом и лавками по обе стороны его, а также кроватью;                - наполовину скрытыми от зрителя парной и бассейном, в который разгоряченные парильщики с уханьем прыгают, обдавая брызгами зрителей из первых рядов.

АКТ ПЕРВЫЙ
 Банкир сегодня пришел раньше всех, включил свет, не торопясь разулся, снял рубашку, брюки и все остальное, обмотался полотенцем, как римский сенатор тогой, и прошествовал в парилку с газеткой в руках. Переключил тены и, пока парилка прогревалась, сел за стол в столовой и стал читать новости, сопровождая чтение покряхтыванием.
Банкир: - Тьфу ты, пропасть! Совсем нас за дураков держат. Надо, пожалуй, менять срочно  оставшиеся рубли, пока они хоть чего-то стоят. – Бросает газету в мусорное ведро, уходит в парилку, и в этот момент дверка в предбанник еще раз открывается, и в нее заходят Чекист с Майором.
Майор, продолжая начатый на улице разговор: - Ну, и чо терь будет?             Чекист, с трудом расстегивая ремень и снимая штаны: – А ничо не будет. Сколько бы нам с экрана не втюхивали, в конце концов, все равно сушить сухари придется!                Майор: - Это кто так сказал?                Чекист: - Люди говорят. Народная чекистская мудрость.                Майор: – Не, но ведь это же опять какой-то грабеж придорожный получится, как в 91м со «Сбером»! А у нас вроде 98-ой сейчас на дворе?                Чекист: - Ну, и что, что 98-ой? Тебе наше правительство вместе с пенсией по выслуге, может, и сертификат «антикидалово» вручило??                Майор (угрюмо): - Сертификат мне только на квартиру вручили. А саму квартиру выдали через пять лет. Да и ту доводить до ума пришлось. И вообще я про деньги говорю.                Чекист, надев халат и проходя в столовую: – Что, много рубликов замариновал на черный день? Натырил вещевого довольствия за годы, так сказать, непорочной службы? – Ставит сумку на скамью. - А ну, колись, почто пушнину на спирт у чукчей выменивал и продавал в модные дома ЛондОна и ПОрижа??                Майор (из предбанника): - Спирт мне самому нужен был завсегда… Потому, как деффсит (подражает Райкину). Нам его вертолетчики в обмен на муку привозили. А пушнину с икрой все оттуда пёрли. А туда – конфеты! Так что не надо тут... этта…не на работе. Упс… Согнувшись, снимает полуботинки и слегка пукает от напряжения.                Чекист: - Вот тебе и «упс», и премьер наш - пупс! – Довольный собственным каламбуром, растягивает рот в ухмылке и включает приемник, из которого звучит пугачевская «За таблетку, за конфеточку сняли нашу малолеточку…». Обращается с сарказмом к Майору: – Конфеты, говоришь? Хэх! – Хмыкает скептически, как товарищ Сухов в «Белом солнце пустыни». Майор заходит в столовую. - Глянь, командир, а тут кто-то уже наследил. - Кричит в сторону парилки: - Эй, есть кто живой? Или уже в бассейн все от безнадеги попрыгали?                Банкир (выходя из парилки): - Не дождетесь! Здесь вам не Нью-Йорк образца 29го года, и сегодня суббота, а не «черный четверг». Так что пока рано из окна в бассейн вниз головой выбрасываться.

Все, улыбаясь, пожимают друг другу руки. Вновь прибывшие достают из сумок пластиковые «полторашки» с пивом, чипсы, сухарики, воблу и копченый сыр-косичку. Майор расставляет на столе тарелки и стаканы в строгом порядке. Выравнивает все предметы в струнку. Банкир наливает себе чаю из термоса.
Майор, обращаясь к Банкиру: - А как насчет пивка лупануть с пацанами?          Банкир: - Нет уж, увольте! Я вот чайку могу предложить. На алтайских травах настоян.               
Чекист: – Да чайку-то мы с утра уже напились! – Отхлебывает пива из высокого стакана и расплетает сыр. – Как говаривали мужики, с кем я в Чечне служил: чаем глотку не обманешь! Так к нему и привыкнуть недолго, потом ведь не бросишь…     Майор: – Эт точно, не бросишь! – Выпивает почти полный стакан. – Есть даже анекдот на эту тему, про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Слыхали?            Чекист, наливая по второму кругу: - Валяй, рассказывай!                Майор: - Ну, Шерлоку Холмсу все никак не удавалось бросить курить, и доктор Ватсон решил помочь ему. Причем весьма оригинальным способом, которому он научился еще на службе в Индии, от тамошних йогов. Каждый раз перед тем, как предложить другу набитую табаком трубку, он засовывал ее себе мундштуком вперед в задницу.                Чекист, живо представив себе нарисованную картинку: - А-ха-ха! - Майор машет на него рукой, мол, погоди, это еще не вся история.                Майор: - Вот прошел месяц. – Начинает загибать пальцы. - Другой. Третий. Доктор Ватсон ежедневно по нескольку раз набивал и предлагал другу трубку, тот с благодарностью брал ее и использовал по назначению. Но вот курить, к сожалению, так и не бросил. А самое интересное, что и сам доктор Ватсон уже не мог бросить, так ему это дело понравилось…                Банкир (качая головой): - Даа…Можно констатировать, что тахифилаксия…          Чекист: - Хорош материться, олигарх! Чай, не на собрании совета директоров!     Банкир (сделав неопределенный жест рукой): - Нууу… - привыкание к медикаменту в данном конкретном случае произошло весьма быстро!

Пока все хохотали и наливали себе еще по стаканчику, дверь в предбанник открылась и в нее с трудом протиснулись два тяжеловеса – Инженер и Профессор. Они скинули, не нагибаясь, обувку, с кряхтеньем стянули носки и с облегченьем расстегнули рубашки. Облачились в халаты, надели сланцы и походкой борцов сумо прошли в столовую. Компания их приветствовала дружелюбными возгласами.
Чекист Профессору: - Телепузик, ты чего это такой красный сегодня? – Отгрызает кусок воблы. - Сессию принимал, а студенточки не подготовились как надо? – Подмигивает Майору. Тот немедленно осклабился.                Майор: - Тебе уже пора тариф установить на оценки. Типа, «удовлетворительно» - за мини-юбку, «хорошо» - за декольте, и «отлично» - зааа… - выкручивает ладонь - глубокое проникновение!                - В самую суть предмета! – расшифровывает Чекист, и, пока приятели дружно гогочут, крутит настройку приемника. Из динамиков раздается мощное «It`s a sexual revolution!” Бори Моисеева.                Профессор (кивая на приемник): - Вот, извольте полюбоваться! Пидорги заполонили всю  планету! – Тяжко вздыхает, усаживаясь на  жалобно скрипнувшую лавку, и залпом осушает налитый заботливым Майором стакан пива. – Полтора часа ректор осуществлял это самое «глубокое проникновение» с вашим покорным, так сказать, слугой. Чекист: - Пей, слуга попкорный! Ты пьяный лучше!                Профессор: - Спасибо за комплимент! – Отпивает глоток. - И, что характерно, я так и не понял, чего он, собственно говоря, добивался. Ну, кроме того, чтобы показать, кто в доме, то есть - в Академии, хозяин!
Инженер молча слушает жалобу Профессора, садится за стол рядом с ним и молча осушает свой стакан. Скамья при этом скрипит еще больше и угрожающе прогибается. Инженер выпивает второй стакан пива, также молча, и, наконец, говорит: - Еще как заполонили!                Чекист (насмешливо): - Что, тебя тоже начальник «на ковер» вызывал?          Инженер (набычившись): – Ну, вызывал!                Чекист:  – Орал?                Инженер допивает третий стакан, вытирает тыльной стороной ладони рот и выразительно отвечает: - Нет, анал!                Вся компания заливается дружным продолжительным смехом, а Чекист, вытирая рот салфеткой, заявляет Инженеру: - Не фиг было Родину продавать навынос! А ну-ка, ответь пацанам чисто конкретно, почему ракеты с вашими датчиками падают не туда, куда надо?                Инженер (саркастически): - А куда ж им еще «падать», как ты ни скажешь – «чисто конкретно»? Докуда долетят, там и падают. – Разводит руками. - Недофинансирование, однако!                Чекист (передразнивая): - «Недофинансирование»! – Сменив тон: – А откуда у тебя тогда диван кожаный за пятьдесят тыщ? Спер средства из бюджета, паразит, а теперь недофинансированием прикрываешься?!                Инженер (удивленно): - Ты-то откуда про диван узнал?                Чекист (продолжая передразнивать): - «Откуда узнал»! А Первый отдел на что?!   – Грозит пальцем. - У нас длинные руки! То есть, я хотел, сказать, уши!        Инженер (с досадой): - Ага, и зубы тоже! И хвост! И вообще ты на волкА похож. Из «тамбовской» ОПГ. Но я-то не Красная Шапочка. И кокаин в банках из-под тушенки в Питер фурами не завожу. Так что, отвали, дружище, и без тебя тошно!   Банкир: - А ты в парилку иди, погрейся. Там уже должно быть хорошо. – Вопросительно глядит на Чекиста. - Да и Первого отдела там нет, я надеюсь…      Чекист (игриво покачивая головой): - Ну, не знаю, не знаю!                Инженер: - Да не в этом дело! Просто настолько задолбало это бессмысленное времяпровождение на никому не нужных собраниях, планерках. Все эти бесчисленные отчеты, согласования, сватания, венчания, отводы, разводы, бесполезные командировки и прочая хренотень, что уже мочи нет! Только здесь с вами могу хоть немного самим собой побыть…                Майор: - Ну, и будь! Кто те не дает?                Инженер (хмыкнув): - Мне все дают! – Распрямляется: - Особенно из планового отдела!               
Майор (разводя руками в недоумении): - А чего ж тебе тогда еще надобно, собака?!                Инженер (отмахиваясь): - Вот сегодня, спрашивается, какого лешего он меня вызывал? Что сказать-то хотел, помимо того, что, несмотря на увеличение задолженности по зарплате еще на месяц, план все равно выполнять надо? Кровь, типа, из носу и понос из заду?! – Оглядывает соседей, ища поддержки. - Это я и без его капельного слюноорошения знаю! Усвоил, блин, за годы прохождения карьерной лестницы…                Банкир: - Вот я и говорю: пойди, погрейся. Смой, так сказать, негативные последствия развала оборонного комплекса.                Инженер: - Да не развалился он еще до конца, не боИсь! Лет 10 еще, как минимум, будем доедать остатки того, что при Союзе было построено. Включая старых технарей… (неожиданно улыбается), - хоть они и жесткие, заразы, на зуб!    Банкир (уточняя): - Костлявые?                Инженер: - Во, во – костлявые! – Кивает головой. - А вот когда все старики на пенсию уйдут (если доживут до нее, конечно!), то заменить их будет некем. Наиболее активный народ из института давно уже в «челноки» подался, а начальство этот процесс понимать не хочет и требует прежних объемов и качества. – Отхлебывает пива. - Да, требует! Но зарплаты не только не повышает, но уже три месяца как вообще не платит! И чем теперь рабочим и чертежникам семьи кормить, этому начальству тоже по барабану! А я, получается, один за все в ответе!! – Обращаясь к Майору: - Ну-ка, давай, наливай! Мне дозу набрать надо, а то потеть нечем будет.                Майор: - Есть налить, товарищ Генеральный Конструктор! – Разливает пива всем, кроме Банкира.                Инженер, с ухмылкой: - Мне до Генерального, как до Луны пешком! Скорее вон, Профессор ректором станет. Верно я говорю? – Встряхивает вопросительно подбородком. - Или ты, светило, тоже для начальственных кресел жопой не вышел? Токмо шеей для лямки тягловой??                Профессор, залпом выпивая очередной стакан: - Истину глаголешь, сын мой! Пока в Москве у кого-то из кураторов это самое место в кресле не зачешется, никаких перестановок в нашей дыре не будет. – Засовывает в рот сухарик, пережевывает. - Ни у вас в Институте, ни у нас в Академии.                Инженер (тяжело вздыхая): - Согласен…                Профессор (с еще набитым ртом): - А фувэ ффэво, фто эфи, - давясь, проглатывает - с позволения сказать – «манагеры» столичные, совершенно не дают заниматься научной работой. Всё отчеты, да согласования, да подтверждения, да еще всяко разно бумагомарание… – Передразнивает кого-то из Министерства: - «Перспективы внедрения новых технолооогий, планы устойчивого развиииития»! Тьфу, блин, мерзость пакостная!! - Выпивает еще стакан залпом. - Да кому эти потемкинские планы нужны? Разве только самим ректорам и директорам на Коллегиях, чтобы перед начальством прогнуться и на Канары на выделенные премии слетать??              Чекист (играя): - Кто на Канары, а кто и на нары!                Профессор (нервно сглотнув): - Ааа… молодежь на это давно положила с прибором, поскольку из тех планов ни салат не сделаешь, ни дом не построишь. – Засовывает в рот кусок «косички» и активно жует. - Провели, значит, в нашей альма-матер опрос перед летними каникулами: кем студенты-первокурсники себя видят после окончания ВУЗа.               
Банкир: - И каков был результат исследования?                Профессор: - Сейчас оглашу, коллега! Пристегните, как говорится, ремни безопасности! – Торжествующе оглядывает компанию. - Почти сто процентов хотят быть чиновниками. – Выразительно: - Чиновниками!! А мы ведь политехнический ВУЗ, Ньютонов бином им в глотку, гипотезу Пуанкаре в ноздрю!                Чекист (продолжая игру): - Лучше в другое место! Мы покажем – куда.            Майор (внезапно оживившись): - Гусары, малчааать!!!                Профессор (прочистив пальцем ближайшее к Майору ухо): - Спрашиваю, а кто же заменит старшее поколение у кульманов и пультов управления? Где эта младая инженерная поросль, что возьмет в свои, так сказать, оч.умелые ручки техническое развитие страны?? – Оглядывает всех по кругу. Чекист с Майором молча переглядываются и хитро улыбаются.                Профессор: - Молчат, засранцы! – Разламывает воблу напополам и начинает решительно сдирать чешую вместе со шкурой. - Или, хуже того, ехидненько так улыбаются в конспекты (или, что они там сейчас на лекциях пописывают!), а про себя наверняка думают: мы-то в руки возьмем, без вопросов, но хотелось бы что-нибудь повесомей, чем ваши пульты и поликвидней, чем ваши кульманы. – Смотрит на воблу в руке и берет стакан в другую. Сравнивает, взвешивает. Вздыхает. - Пидорги заполонили всю планету! – Выпивает, ставит пустой стакан на стол и выдыхает: - Иэхх! Да что там абитуриенты! Ты посмотри, что сейчас старшеклассники пишут в сочинениях на тему: кем вы хотите стать после школы? Какая профессия, так сказать, ближе всего вашему юному, открытому для всего неизведанного, сердцу? – Складывает руки с воблой на груди, закатывает глаза и сотворяет мечтательное выражение на лице. - Я тут почитал на днях независимую статистику за несколько последних лет и до сих пор, признаться, пребываю в перманентном шоке…                Чекист (с интонацией судьи, зачитывающего приговор): - Не боись, Ломоносов! Как доклад завершишь, мы тебя из него выводить будем.                Майор: - Из кого - «из него»?                Чекист: – Из шока!                Майор: - Куда выводить?                Чекист: - В люди! Методом усиленного потребления загипнотизированного пива, запатентованным изобретателями-рационализаторами Чумаком и Кашпировским. А потом, по инструкциям академика Грабового, снова к активной жизни вернем!      Профессор (отодвигая от себя бокал с пивом): - Н-да… Грабовой воскресе из гроба… Бррр, пакость мерзостная! – Трясет брезгливо головой. – Так вот, коллеги, больше половины мальчишек хотят стать – кем бы вы думали? - «братками»! Да-да, именно «братками», чтобы тусоваться в золотых цепях, малиновых пиджаках и гонять на «бумерах» и «мерсах». – Народ за столом, кроме Банкира, притворно осуждающе трясет головами и морщит губы, предварительно сплюнув налипшую чешую. - Ну, а представительницы прекрасного пола, ничтоже сумняшеся, вообще мечтают заделаться валютными проститутками! Нормально, да?! – Оглядывается, ища поддержки у окружающих. - O tempora, o mores!! – Вздымает руки вверх. - И куда ж мы, спрашивается, придем с таким вот поколением, через пару-тройку лет вступающим, так сказать, во взрослую жизнь?                Майор (запихивая в освободившийся рот косичку): - Во-во, точно! Сперва вступают, придурки, куда ни попадя, а потом до старости лет оттуда выбраться не могут! – Проглатывает. – У меня вон мать учительницей в сельской восьмилетке всю жизнь работает. Так она рассказывала, что пару лет назад у них в школе девчонка одна тринадцатилетняя забеременела. Ну, сопля соплёй, короче!          Профессор (раскрывая ладони): - Об чем я и говорил – извольте полюбоваться!   Майор Профессору: - Ну, ты ж у нас учеееный! – Разводит широко обе руки в знак уважения. - Вот как только у ней все тайное стало явным, сразу встал ребром вопрос – кто девку испортил? – Разрубает воздух ладонью. - Все сразу забегали, засуетились – кто, мол, да когда, да как просмотрели, да вдруг тут у нас свой местный доморощенный педофил завелся? Охи-ахи, альманахи!                Профессор (приподнимаясь над столом, со стаканом в вытянутой руке): - Даешь в каждое село по маньяку! Изведем подростковый бандитизм и валютную проституцию! Чекист: - Охлади реактор, Курчатов! – Майору: - Продолжай доклад!            Майор: - А девчонка-то ничего не рассказывает - молчит, как рыба об лед! Заперлась дома, родители ее никуда не выпускают и к ней никого не допускают – болеет, говорят. В школе и в сельской администрации полный ступор – то ли уголовное дело заводить, то ли наоборот скрыть все от глаз, так сказать, международной общественности?               
Инженер: - А дальше?                Майор: - Хорошо, завхоз у них настоящий мужик оказался. В армии еще в брежневские времена старшиной роты был, и энти подростковые перетыки и прочие неуставные спермотоксикозы ему были хорошооо знакомы. Из первых, так сказать, рук. – Отпивает глоток. - Вот собрал он всех учеников мужеского полу от двенадцати и старше в спортзале, выстроил в шеренгу, скомандовал «смиррр - на!». – Вытягивается в струнку, изображая как надо выполнять команду. Обведя выпученными глазами стол, расслабляется. -  И доходчиво так, с применением простых народных слов и выражений, объяснил возможные последствия происшедшего. А под конец своей проникновенной речи задал главный вопрос повестки дня: кто воткнул?! – Опять обводит глазами стол. Все сидящие, кроме Банкира, неуверенно усмехаются и переглядываются. – Поперву, канешна, никто не сознался. Только хмыкали, шкодники, да друг дружку в бока подталкивали, мол – выходи, нет -  ты выходи! Но бывшего старшину такой коллективный обет молчания отнюдь не смутил и не обескуражил. – Изображает старшину: - «Слушай сюда, орлы! – объявил он зычным голосом построению. - Ежели через пять минут у меня не будет имени этого, мать его ети, бычка-осеменителя, то через десять минут я звоню в областную ветеринарную больницу. Через час санитарная бригада будет здесь, а я тем временем поставлю длинный стол, накрою его белой скатертью и заставлю вас выложить на нее свои розовые причиндалы».                Инженер (недоуменно): - А это еще зачем?                Майор (останавливая Инженера рукой): - «Опытный ветеринар враз определит, кто из вас, пескоструйщиков, уже имел половые сношения. И, во избежание повторения подобных инцидентов, сразу и прямо здесь, в школьном медпункте кастрирует отличившегося! Яички увезет на медицинское освидетельствование в город, а потом вернет их вашим родителям в пакетике в замороженном виде. Заказной, мать вашу, бандеролью с уведомлением! Все понятно, оглоеды?! Время пошло!!»               Инженер, с восхищением: - Жестко!! – Оглядывает остальных. - Хммм... Но изобретательно. Особенно про белую скатерть!                Майор: - Согласен! – Отхлебывает пива. – И, заметь, почти сразу после этой проникновенной речи трое восьмиклассников с поникшей головой и на негнущихся ногах вышли из шеренги. Завхоз, несмотря на все их причитания и уверения, что это она сама, мол, им по очереди в трусы залазила, а потом предлагала голыми пойти искупаться, пинками выставил всю эту отнюдь не святую троицу из спортзала и отвел к директору. Дальнейшее распространение заразы по селу было решительно пресечено.               
Чекист (с одобрением): - От это командир, я понимаю!                Инженер (поджав губы и качая головой): - Ты смотри, какая барышня ненасытная оказалась! Прям, готовая порнозвезда! – Улыбается. - Большие деньги могла бы зарабатывать при таком-то рвении… – Еще раз оглядывает сидящих.                Профессор: - Да уж, что называется, подошла к решению поставленной задачи с огоньком… - Отхлебывает пива. - Вот я и говорю: «Спид-инфо» и «Дом» проложили себе, так сказать, прямую дорогу в широкие народные массы. Обнаженной грудью, образно говоря, проложили. Во всероссийском, фигурально выражаясь, масштабе.   Инженер, усмехаясь: – А чо? Пипл хавает… - Майору: - Ну, а этим кобелькам, что потом было? Уменьшили им родители уровень тестостерона в горячей крови?         Майор (озадаченно): - А хрен его знает, дорогой… Мать только про завхоза рассказывала.                Профессор Инженеру: - Н-да.. Налей-ка, брат Елдырин! А то что-то жарко стало.   Банкир (улыбается и говорит Майору с Чекистом): - Пойдем, попаримся, господа хорошие, пока научные тяжеловесы (кивает головой на Инженера с Профессором) после трудов праведных в себя не придут. – Встает первым. Майор с Чекистом не спеша поднимаются и идут вслед за Банкиром в парилку.               
– Господ всех в 18-ом году перестреляли! – Ласково похлопывая по плечу Банкира, по пути сообщает Чекист. Заходя в парилку: – Ложись, давай, длинный! Щас мы и до тебя доберемся! Будешь у нас сегодня заместо юной нимфетки. Верно я говорю, командир?               

Майор в ответ хмыкает неопределенно, открывает пузырек с ароматическим маслом, разводит несколько капель в ковше с водой и поддает на каменку. Пар подымается вверх. После пары вылитых на каменку ковшей Майор большим полотенцем разгоняет пар над лежащими, и запах прополиса (или эвкалипта - какая разница?!) достигает первых рядов зрителей. Из динамика звучит «Атас! Веселись, рабочий класс! Танцуйте, мальчики, любите девочек!» Н.Расторгуева, и в это время к предбаннику подходят Троцкий с Цеховиком. После тройного «Атас! Атас! Атас!» становится слышным продолжение их разговора...
Цеховик: - Ой, не нравятся мне все эти уверения в стабильности и неизменности курса. Сколько раз уже все меняли с вечера на утро, еле товар успевал спасти…   Троцкий (назидательно): - Вот столько раз я тебе внушал: от производства, да от розницы давно уходить надо было. Мелочевка все это, а хлопот полон рот!        Цеховик (останавливаясь у двери): - Да куда ж ты уйдешь с подводной лодки?! Троцкий (не обращая внимания): - Банки на тебя, как на попрошайку убогого смотрят, за «крышу» или ментам или «браткам», будь любезен, отстегни, налоговая под гребенку прочесывает, а если где засветишься – сейчас тебя под УБЭП подведут, да и отнимут твой свечной заводик. Хорошо, если не посадят!          Цеховик: – Эт да!               
Троцкий: - Неее, тут надо мыслить на перспективу! Но и момент, конечно, ловить. С людьми нужными связи поддерживать… - Открывают дверь в предбанник, заходят. - Я тут, кстати, в Москве недавно познакомился с одним бывшим наперсточником. Вот это предприниматель от Бога, я тебе скажу! Начинал он на Арбате, на туристах поднимался. Потом, когда набрал первоначальный капитал, в опт вложился, стал в Турцию и Эмираты ездить за товаром. На одном только «Черкизоне» пять контейнеров держал!               
Цеховик (с завистью): - Круто!               
Троцкий: - А я про что?! Сейчас у него уже казино, ресторан, и развлекательный центр на проспекте Мира! Постоянный доход в твердой валюте. – Развязывает шнурки. - Так вот, он последние полгода каждую неделю летает в Цюрих - даже номер там в отеле за собой держит! - и возит туда баксы чемоданами.             Цеховик (прервав процесс раздевания и разводя руками): - Ну, нет у меня номера в Цюрихе! Да и чемодан баксов, вернее - коробку из-под «Ксерокса», я пока только раз в жизни, и то по телику, видел. – Вздыхает. - Мы ведь свое дело поздно начали. Это уж когда жена сказала, что или я из своей протухшей конторы уволюсь, и мы в город переедем, или она ребенка заберет и сама от меня уволится…
Троцкий: - Да я не об этом! Ты пойми, что нюх у него еще со времен, когда он лохов в наперстки разводил, звериный. Уж он-то точно свои сбережения сохранит, с государством в азартные игры играть не будет.               
Цеховик вздыхает: - Дык, это и я так бы поступил, кабы столько денег имел... У меня-то оборот не как в казино: пока с точек деньги за товар вернутся, знаешь, сколько времени пройдет?               
Троцкий (ухмыляясь): - А мне-то это зачем знать?!               
Цеховик: - Хорошо хоть, что от бартера последние год-два удалось уйти. Это ж вообще чума была бурбонная! – Останавливается в сомнении. - Или бубонная?! – Машет рукой. -Ну, да, хрен с ней, какая ни есть - лишь бы была в наличии!    Троцкий (насмешливо): - Ага, прям как у Есенина: Шардоннэ, ты моя, Шардоннэ!    Цеховик (недоуменно): - Ты это про что? - Обматывается полотенцем. – Я рабочим и продавцам несколько раз зарплату выплачивал тушенкой, да еще спиртом «Ройял» со «Сникерсами». Ну, типа, выпил – и тут же закусил! Красота!! Если, конечно, ласты раньше от «паленки» не склеишь…               
Троцкий (мечтательно): - Да, были времена… Много я тогда всякой всячины из Польши, да из Азии в обмен на наши промышленные неликвиды привозил. – Усмехается, снимая рубашку. - Не так много, конечно, как питерские коллеги по программе «сырье в обмен на продовольствие». – Аккуратно складывает ее, чтобы не помялась. - Но у меня и масштаб не тот был в нашей-то провинции. Потом на вырученное игровые автоматы прикупил - до сих пор нехилый гешефт дают! – Стягивает брюки. - А с бартером это и впрямь прикольно было, особенно в аптеках.
Цеховик (обматываясь полотенцем): - А какой в аптеках бартер?               Троцкий: - Да какой хочешь! Хошь таблетками, хошь – шприцами! Или, там, вообще, презервативами! А? Прикинь – коробка презервативов!! Гуляй – не хочу!!!        Цеховик (представив): - Да уж! Можно еще токарям - металлическими болванками, пекарям  – нарезными батонами, а шахтерам – так тем вообще углем зарплату выплачивать!                Троцкий (довольный произведенным эффектом): - Во-во! Прям в каски им его, болезным, насыпать, чтобы стучать по асфальту не могли! - Тоже обматывается полотенцем: - А я все доходы сейчас в особняк вкладываю. Где-то квадратов 300 полезной площади будет. Плюс гараж на 2 машины, банька, садик 10 соток. Хочу вот на третьем этаже, на веранде еще бассейн сделать. Чтобы с девчонками под луной плескаться. Под музыку, там..  - (крутит рукой и закатывает глаза) - Дебюсси какого-нибудь! – Звучат первые фортепианные аккорды «Лунного света».   Цеховик (выводя Троцкого из грез): - На фига тебе три этажа-то!? Ведь у тебя даже семьи нет. Или ты до седых мудей с девчонками плескаться в джакузях будешь?                Троцкий (открывая дверь в гостиную): - Чудак-человек, так это ж здорово, если у тебя до старости либидо к противоположному полу сохраняется! А не к коммунизму, как у поэта Евтушенко.       
Цеховик (застыв в недоумении): - Какой такой еще коммунизм с либидой?!        Троцкий (встает на пороге в позу Маяковского и декламирует): - «Если мы коммунизм построить хотим – тррепачи на тррибунах не трребуются! Коммунизм для меня – самый высший интим, а о самом интимном не трреплются!»      
Цеховик: - Да, уж, у кого чего… А гараж на две машины? У тебя же ни одной нет!                Троцкий (проходя в столовую): - Будет! Вот такая! – Из приемника звучит «Черный бумер» Сереги.
Они заходят в столовую, где Профессор с Инженером продолжают подливать себе пива и, после осушения очередного стакана, механически пережевывать чипсы, воблу, сухарики и т.д.
Троцкий: - Здорово, мужики! Все «кириешки» жуете?               
Инженер (не вынимая свисшую «косичку» изо рта): - Ну, жуем… А что, есть другие предложения?                Троцкий: - Вот пока вы тут безответственно жуете, «главкириешка» всех нас сжует!               
Инженер: - Откуда такие прогнозы? Общее с «киндер-сюрпризом» комсомольское прошлое? Это не там ли в райкоме вы с ним ГКО замутили с перспективой на будущее??                Троцкий: - Нееет, брат, скорее на "нынешнее"! – Вынимает из сумки еду и пиво, кладет на стол. - Вообще, надо покаяться, мыслишка эта еще с начала перестройки меня свербила. Но у нас в райкоме, ты же знаешь, как было: «этапы прохождения и согласования» - слыхал, наверно про такие, да? - Усаживается: - Не мог не слышать. Ибо бюрократия, как говорил великий Маркс (многозначительно поднимает указательный палец) - первична, как и материя! А ваше заведение ничем от сотен подобных не отличается. – Пододвигает к себе стакан, наливает пива. - Вначале нужно доложить кому надо по установленной форме. Потом тот, кому доложил, помаринует идею до ее полного вызревания в дубовой бочке своей черепной коробки. Затем, если надо, получит санкцию вышестоящего, заручится «добром» по всем инстанциям, а уж потом возьмет, да и выдаст, как свое собственное изобретение!                Инженер (ухмыляясь): - Да ты дока в таких делах, как я погляжу!      
Троцкий: - Да, да! Вот только по лени своей врожденной уступил в какой-то момент лидерство. Потерял, так сказать, инициативу, а теперь горько сожалею о безвозвратно ушедшей юности и безнадежно упущенных возможностях… - Задумывается слегка, потом опять поднимает указательный палец а-ля Бурков из «Иронии судьбы»: - Но сейчас не об этом! Ты вот что про эти ГКО думаешь?          
Инженер (поджав губы): - Не знаю, я их в оборот не запускал… Одно могу сказать: доход, кто вовремя успел вложиться, с них поболе был, чем с того же «челночничества». Это сейчас их вместо живых денег у нас на предприятиях втюхивать стали повсеместно. В добровольно-принудительном порядке.              Троцкий (с ядовитой усмешкой): - Был доход! Был!! До поры, до времени, дружище! До поры, до времени… Ибо все финансовые пирамиды в мире строятся по одному принципу: кто первый встал – того и тапки! Что МММ с Сережей-свет Мавроди, что «Властилина», что ГКО имени Гайдара Чубайсовича Черномырдина.         
Банкир (выходя из парилки и вытирая лицо): - А вот здесь я, пожалуй, соглашусь с нашим дорогим ветераном молодежных движений! (Здоровается с Троцким и Цеховиком): - Привет, привет! – Усаживается за стол. - Видите ли, любые прогрессирующие выплаты по облигациям неизбежно приводят к полному оскудению средств эмитента. А, с другой стороны, требуют все новых и новых финансовых вливаний, чтобы продолжать свое существование. Это - закон, такой же непреложный на нашей грешной планете, как и всемирный закон тяготения. И выходов из сложившейся ситуации до сего дня в мире придумано всего два.         Инженер (сдвигаясь, чтобы уступить место вышедшим из парилки Майору и Чекисту): - Да? И какие же? Просвети нас, непосвященных.               
Банкир (наливая себе чаю из термоса): - Извольте! – Отхлебывает глоток. - Первый – неконтролируемая эмиссия бумажных банкнот, поскольку каждый новый выпуск ценных бумаг для своего погашения требует увеличения денежной массы в геометрической прогрессии. С прогрессирующей, соответственно, девальвацией и неотвратимой последующей деноминацией валюты государства. Второй, более простой – отказ эмитента от обязательств по погашению, как номинала выпущенных облигаций, так и процентов по ним. По-научному – дефолт.               
Троцкий (с широкой улыбкой): - А по-русски – «кидалово»!
Банкир (отпив еще глоток): - Можно и так. Хотя улыбаться в этом случае я бы не стал. – Вытирает салфеткой губы. - Судя по тому, что я прочитал в газете о вчерашнем выступлении нашего президента с заверениями о невозможности девальвации «деревянного», нас ожидает, и весьма скоро, вот это самое «кидалово» по полной программе. Причем последствия такого события я не в состоянии просчитать даже приблизительно. – Выпрямляя спину. - В любом случае, полагаю, фокус «Сбербанка» с изящным переводом полновесных советских рублей на вкладах населения в нью-российские бумажные фантики покажется детской шалостью по сравнению с тем, что нашей многострадальной стране и ее безмерно терпеливому народу предстоит пережить в самое ближайшее время.               
Майор (налив Чекисту и себе по стакану и поздоровавшись со вновь прибывшими): - Хочешь сказать, что ты, о многомудый, - ой, прости! - многомудрый, себе соломки заблаговременно постелил в окопчик? Подготовился, типа, к затяжной осаде?       Банкир: - В масштабах государства «соломки», как ты изволишь выражаться, могут подстелить себе только люди из ближайшего окружения. Те, кто владеет информацией из первоисточника. То есть (загибает пальцы) сам президент, а также - «рыжий», «лысый», олигархи, аппаратчики, в общем – «семья». Будь я среди них, я бы, ни секунды не колеблясь, обменял рубли на доллары. Все-не-пре-мен-но! Хотя, право слово, не представляю, где они могут взять такое количество валюты единовременно? Если только срочно новый заем у МВФ попросят?                Чекист (обрадовано): - Хренасе! Вот это явка с повинной! Ты что же это, буржуй недорезанный, тут вещаешь изо всех динамиков?! Тебя же за такие признания немедленно «разъяснить» надо по всей строгости закона! – Торжествующе оглядывает всех по кругу. - Да еще «погоняла» какие для членов правительства придумал: «рыжий», «лысый». Как будто они ему ровня! – Вытягивает шею и спрашивает: - Ты чемоданчик-то со сменой белья приготовил, а? Сухарей насушил на долгое и жаркое лето колымское?? Завещание для безутешных сирот оставил у доверенного нотариуса???               
Банкир (выставив перед Чекистом ладонь): - Полегче, любезный! Чай, не на Лубянке беседуем за казенным столом, и не тридцатые годы на дворе. Да и чахоточнику вашему обожаемому, на крови помешанному, давно уже заслуженный канат на шею накинули и с постамента сбросили. – Показывает указательным пальцем на Чекиста. - В Москве, кстати, будешь – сходи в парк на Крымском валу посмотри, как он в компании остальных бандитов с большой дороги стоит теперь, никому не нужный, и помалкивает себе в шинельку. - Спокойно ставит чашку на стол: - И вообще я не раз говорил, что сбережения держу не в деньгах, а в недвижимости. Что и всем присутствующим рекомендую делать, во избежание печальных последствий для себя и своих близких. А тебе, дорогой мой, могу персонально посоветовать побыстрее вложить те деньги, что я ссудил на прошлой неделе, в планируемый тобою ремонт. А то, не ровен час, они только для растопки будущего камина и сгодятся!               
Майор, смачно выдирая спинной плавник из чехони: - А вот это вряд ли… Скорее нашего «киндера» царь Борис сольет. Назначит очередным «терпилой»  и выдаст толпе на растерзание. Хотя, с другой стороны, с этого задохлика и взять-то нечего: дрыщ – он и есть дрыщ! – Обсасывает спинку. - То ли дело Черномырдин был, вот эт мужик! Чего он его уволил, не пойму?                Инженер (с ухмылкой): - Хотел, как лучше, а получилось, как всегда!         Цеховик: - Вот-вот! И я про то же: у них там чехарда наверху, а нам во чужом пиру похмелье. Колоду тасуют, а карты все те же! Как в том фильме, помните: «Белые пришли – грабют, красные пришли – грабют. Ну, кудыть бедному крестьянину податься»?!                Чекист (пародируя персонажа Б. Чиркова): - Это хто эт туть у нас «бедный хрестьянин»? – Перестает дурачиться. - Ты, что ли, капиталист свежеиспеченный, мироед недорезанный?               
- Здорово, приятель! – Спешно отирая руку от жирной рыбы, отвечает Цеховик. – Забыл тебя поприветствовать!               
– Здоровее видали! – Обменивается с ним рукопожатием Чекист. – Но ты все же расскажи пацанам: почему рабочим зарплату месяцами не платишь? Просроченной тушенкой людям кровно заработанное отдаешь. За бугор награбленное выводишь, так что ли тебя прикажешь понимать??               
Цеховик: - Было б что выводить – давно вывел бы!             
Чекист (притворно удивленно): - Хренасе, вечер признаний у нас тут сегодня! Так ты что, и впрямь за бугор слинять собрался? Ты что же это, гад, Родину не любишь??                Цеховик, откладывая воблу в сторону: - Не надо меня на понт брать, гражданин начальник! У нас с тобой, похоже, Родины давно стали разные.                Чекист: - Да неужели?! А я думал, мы все здесь живем и трудимся на благо родной страны. Каждый на своем посту…               
Цеховик: - Я и тружусь! Спины не разгибая! А ты вот сидишь здесь эдаким Малютой Скуратовым в банном полотенце со стаканом наперевес. И на работе у себя ничего не производишь, кроме видимости работы! Да еще представлений, защищающих дорвавшихся до власти воров. – Майор пытается вставить слово, но Цеховик только отмахивается от него: - Да, воров! Скажешь, все эти залоговые аукционы с бесполезными ваучерами и их нынешним повтором в виде ГКО – это не «лохотрон» и прямой грабеж населения кучкой особо «продвинутых» и приближенных к царственному телу? Как у вас там, в конторе говорят: друзьям – «понятия», врагам – закон, так что ли?!                Чекист от неожиданности поперхивается пивом, закашливается и встает из-за стола. Сипит: - Вообще-то, так меня еще никто пока не… Кхе, кхе! – Уходя в сторону парилки и туалета: - Но ты продолжай, продолжай…                Цеховик (вдогонку): - Тебя, мож, и не коснулось, по причине там, спецпайков и прочих привилегий, а мы вот в райцентре похлебали в начале девяностых – мама, не горюй! По кило сахара, по литру подсолнечного масла, по куску мыла, да по десятку яиц в месяц на живую душу – это тебе как, нормально?!              Инженер (криво усмехаясь): - Даа.. За две с половиной тыщи процентов в год, помню, инфляция тогда была.               
Цеховик (повернув голову к сидящим за столом и немного успокоившись): - Хорошо, родители из деревни продуктами помогали, а то вообще не знаю, чем бы семью кормил. Ребенку ни одежды, ни фруктов, ни молочки нигде не купишь – один березовый сок в трехлитровых банках на полках в магазине. Стройными рядами! Тоска, в общем, беспросветная… - Из приемника звучит «Родина, еду я на Родину» Шевчука. – Я вот, помню, в Москву от конторы нашей поехал за какими-то запчастями, чуть не перед самым увольнением. С вокзала - в главк, конечно, первым делом. Рассовал кому сальца, кому мясца, кому зеленого винца. Все чин чинарем! Шепчут на ушко толстопузые: все будет ништяк, завтра подпишем бумаги у шефа, подкатывай к полудню. Ну, я ноги в руки – и по магазинам! – Отпивает глоток. - А первым делом жена велела детское питание добыть. Поехал в одно место на станции «Динамо» - знакомые посоветовали. Подхожу, смотрю – толпа собирается возле входа. Вопрос у всех один: чо выбросили? – Делает страшные глаза. - Оказывается, слух прошел, что болгарское фруктовое пюре должны завтра с утра привезти и сухие молочные смеси. Народ кинулся номера на ладонях писать, чтобы очередь, стало быть, сформировать. Я тоже записался. Сто пятьдесят вторым... – Народ за столом крякает и мотает головами.                Профессор: - В новооткрытый «Макдональдс» на Пушке, однако, и тысяча сто пятьдесят вторым мог бы в очереди оказаться…                Банкир: - Прямо как на экскурсию в «Эрмитаж»!               
Цеховик (недоуменно): – Чего?! – Сам себе отвечает: - Ладно, проехали! С парнем, значит, одним познакомился, он за два номера передо мной был. Говорю, мне надо еще в пару мест, подежурь за меня, а я потом за тебя постою. Давай, говорит, валяй! Часа через три-четыре подъезжай, меня на ужин отпустишь. Я успел куда-то еще за бельем, что жена просила, смотаться, приехал сменил его, и так мы до утра, как в карауле, и менялись. Хорошо, лето было, подремать на лавке у подъезда можно… – Наливает себе пива, пьет. – В общем, с утра толпа выросла человек чуть не до тыщи. Встали мы, мужики, цепью возле входа и руки сплели крест-накрест. Чтобы вновь прибывшие не прорвались без очереди, стало быть. В девять магазин открылся, и тут народ как попер табуном! Я думал, сомнут нас и сразу же раздавят, раскатают по асфальту, как катком. Один трафарет от меня останется! На вечную память благодарным потомкам…               
Инженер ( с иронией): - Судя по тому, что ты с нами за одним столом, отодрал-таки трафарет от асфальта?               
Цеховик: - Да отодрал… Две коробки пюре яблочного взял и две с кашами. Больше в одни руки не отпускали. Потом в главк за бумагами заехал, на базе запчасти забрал, привез все это домой и на следующий день заявление на увольнение подал… - В сторону парилки: - Так что не хрен мне тут про Родину впаривать!           Майор (не раз порывавшийся прервать Цеховика): - Эк тя занесло, дорогой! Прям, как заправский прокурор предъяву выкатываешь! Как ты там говоришь: «спецпайки и прочие привилегии»?! Эка! - трясет головой: - Привилегии… Мы с Чекистом, когда присягу давали, про привилегии не думали. И совсем другой Родине присягали, между прочим. Мож, помнишь про такую: Советский Союз звалась она? Вижу, что помнишь. И продал его ни за понюх табаку отнюдь не нынешний президент, хоть он, конечно, и алкаш конченый, а как раз таки ваш «меченый». Борец за трезвость, мать его! – Отпивает пива. - Вот пока он с виноградниками не покладая рук мозолистых боролся, мы, если чо, охраняли спокойствие нашей с тобой Родины. И ее президента, в том числе! – Показывает на потолок подбородком - И когда его в Форосе в море помакали, а потом за шкирку в Москву притащили и заставили от престола отречься, мы тоже наших постов не бросили. - Из динамика звучит «Мне ни сладок, ни приятен дым сгоревшего Отечества, но его золой и пеплом не посыплю я главу…» А.Градского. Майор слушает немного, потом продолжает: - И даже когда после всех этих депутанских разборок, дележей власти и выездом танков на учебные стрельбы по Парламенту в стране окончательный бардак установился, мы в караулах стояли. Ни одна мошка, окромя Руста, к нам не залетела. – Отпивает еще пива. - И ваще я те вот что скажу, боец: языком трындеть – не мешки ворочать. Ты, для разгону, попробуй-ка обеспечить круглогодичное дежурство на берегах какой-нибудь солнечной Чукотки или Камчатки, да так, чтобы ни радиолокационное оборудование, ни личный состав от морозов и влажности дуба не дали! – Смотрит в упор на Цеховика. - Чо, слабо? Ну, и не фиг тогда здесь выеживаться перед офицерским собранием, рабочий класс! Чекист (возвращаясь за стол): - Да это он не со зла, брателла! Так, свежим ветром в попу надуло… - Поворачивается к Цеховику и спрашивает насмешливо: - Правда ведь, олигарх ты недоделанный? Иди, охолонись в бассейне. Или, наоборот, погрейся в парилке. Может, с потом и болезнь наружу выйдет. Потом придешь – доложишь, как процесс пошел!!               
Профессор: - Однако… Я, кхм, эээ… тоже, пожалуй, созрел для банных процедур. Пойдем, этто, погреемся… - Обнимая за плечи и подталкивая слегка ошарашенного Цеховика: - Пойдем, пойдем…  - С ними уходят Банкир и Троцкий.                Чекист (обращаясь к Майору): - А я было приготовился твой выход на ринг посмотреть! Места в партере занял и даже попкорном запасся! Во! Не, чесслово, был момент, когда у тебя мышцы так напряглись не по-детски. – Показывает сжатые бицепсы. - Ты даже слегка что ли вперед подался, будто в стойку встать хотел. Нет, не хотел? Зря, зря… - Допивает пиво. - Сегодня культурной программы нам явно не хватает. Надоел ты со своим нытьем, Сашенька! – Встает, крутит настройку приемника, чтобы сменить Градского. Оттуда после нескольких хрипов раздается «Полем, полем, полем свежий ветер пролетал…» Олега Газманова. Чекист пританцовывая возвращается за стол. - А вот как раз и свежий ветер в попу подул!                Майор: - Да ладно, проехали… Просто меня бесит, когда такой вот, типа, «новый русский», начинает на нас гнать волну. Салабон! – Инженеру: - Наливай, давай!   Очнувшийся от оцепенения Инженер поспешно разливает по бокалам пиво.          Чекист: - Не, ну а чо такого? Впиндюрил бы ему в табло, все б не так скучно было !
Майор (с сомнением глядя на Чекиста): - Ты это что, серьезно? Вроде как все свои…               
Чекист: - Не-а, не серьезно… - Приняв хороший глоток: - Серьезно было в позапрошлом годе, когда выборы с танцующим Буддой (пародирует кривлянье Ельцина) уже прошли. Уже Лебедь припечатал про «двух пернатых в одной берлоге» и подписал перемирие в Хасавюрте… - Воодушевляясь по ходу рассказа: - Я тогда поздней осенью поймал, что называется, на «живца» комдивизиона в момент вручения «чехам» ящика с двумя АКМ и подствольником. Уже снег, помню, выпал, да сразу много так… - Отпивает глоток. -Бандюки, волки позорные, по норам попрятались, чтоб не наследить по первопутку, а тут этот хрюн моржов, степан капустин, возьми, да и удумай бизнес замутить с местным населением! Выбрал, так сказать, оптимальное время, когда бои резко на спад пошли и зарплата у офицеров поуменьшилась. Ну, там, «боевые», туда-сюда… Сговорился со своим прапором, списали они вдвоем боеприпасы якобы на летние рейды, загрузили в ящик и приволокли это добро на блокпост! В целях обмена, так сказать, на гуманитарную помощь из близлежащего аула. Ну, а мы его там с хлебом-солью, то есть, с поличным и взяли, голубчика. Он с испугу вначале чо-то лепетал, что, типа, договорился с абреками, чтобы они на нашем участке это оружие не применяли, нес какую-то пургу про своих малолетних детей, больную жену, сварливую тещу и престарелого домашнего питомца - хомячка.               
Майор: - Аааа… Любитель домашней живности оказался?               
Чекист, кивая: - Ну, типа того… Так я его, друга детей и животных, в сторонку отвел, чтоб солдаты не видели, мордой в камень под беленьким снежком макнул, и так ее, морду-то, начистил, что остановился только когда кулак начал болеть, а снег совсем красный стал! Он, бедолага, сперва еще повизгивал, как обиженный щенок, а потом уже и сопротивляться перестал, только голову ручонками своими все закрыть пытался. Ну, я ему тогда на десерт еще и армейским ботинком пару раз по клубням навесил. Чтоб, стало быть, новых иждивенцев не плодил! - Обращаясь к Майору и похлопывая того по плечу: - Вот это было серьезно, а ты тут дело до конца довести не можешь. Не по-пацански это! – Промачивает горло хорошим глотком. - Хотя, по чесноку, столько стволов и техники, сколько генерал Коржаков со товарищи оставил в Чечне, по дружбе, другому генералу - Дудаеву, моему комдиву со своим прапором и во сне бы никогда не приснилось.             Майор (услышав знакомую фамилию): - Коржаков, Барсуков и их отец - Сосковец!    Чекист: - Во-во, отец, мать его за ногу! - Инженеру: - Давай, работник интеллектуально-сексуального труда, челюсти захлопни, да наливай мужикам! Небось, не на ковре у Генерального «Камасутру» практикуешь!!                Инженер (слушавший рассказ Чекиста действительно с открытым ртом): - Щас, наливаю… А что потом с этим офицером было?                Чекист: - ХЗ, товарищ инженер… Я его сдал в отдел, конечно, рапорт о проделанной операции написал и более о нем ничего не знаю. Но, поскольку меня с дополнительными объяснениями никто не тревожил и на допросы не вызывал, полагаю, нашлись у засранца какие-то покровители на самом верху.                Майор: - Отмазали?!               
Чекист: - Похоже на то.               
Майор: - Вот поэтому мы и в дерьме там оказались, что таких пидоров в армии сейчас – как вшей в тюфяке у тифозного. Развалили все к ядрене-матрене! Распродали подчистую, начиная с танков в ГДР и кончая лошадиной сбруей в Монголии. – Отпивает глоток. - Сколько солдатиков, совсем сопливых еще, в Чечне положили! А за что, спрашивается?! Да ни за хер собачий!! – Оживленно жестикулирует. - Дали стрельнуть после присяги пару раз, и – вперрёд, на штурм Грозного! Здравствуй, жопа, новый 95-ый год, приходи на елку! И день рождения товарища главкома 1 января заодно еще отметим! Вот и отметили… - Трясет сокрушенно головой. - Но зато все, у кого лампасы на штанах – все в шоколаде! Все при должностях в Москве, при служебных «мерсах» с мигалками и при коттеджах на Рублевке!               
Чекист (вздыхая): - Да, уж… Эт точно сказано: кому - война, а кому - мать родна. Наливай, дружище!               
Майор (наливает и рассказывает): - Я вот, когда мы в Певеке стояли, эту хрень напрочь у себя в части каленым железом выжег. Все по Уставу было! Никаких ширли-мырли ни с довольствием, ни, тем более, с оборудованием.              Чекист (игриво): - А вот это еще проверить надо, товарищ командир!             Майор: - А проверяй – мне пох! – Отпивает глоток. - Помню, как-то прапор мой подкатывает на цырлах: мол, так и так, товарищ майор, там чукчи бабу свою привели попользоваться. В обмен на спирт.               
Чекист: - О как! Оплата натурой?               
Майор (кивает согласно): - Ага! – Отпивает еще. - А у меня, кроме солдат, еще офицеров младших пять человек было, да этот прапор хитрован до кучи. И все без жен! – Хлопает себя по колену. - Ну, то есть, потребность их мужскую я, как бы, понимаю, но спирт-то для обслуживания техники нужен. Ты попробуй, протри платы радиостанции не чистым спиртом, а раствором – у тя враз все транзисторы на «ножках», как глаза у изумленного краба повыскакивают! Короче, хрен я ему дал, а не спирт.               
Чекист (в предвкушении продолжения потехи): - И что, он взял?                Майор (недоуменно): - Что взял?               
Чекист (еле сдерживаясь): - Ну, то, что ты предложил?                Майор: - А что я предложил??                Чекист (просто загибаясь от смеха, с Инженером на пару): - Да хрен свой ему в аренду! Для обмена на чукотскую бабу!                Майор (наконец-то въехав): - Аааа! – Все хохочут с минуту. – Да нет, я ему разрешил в порядке интернациональной взаимопомощи налить чукчам бочку дизеля из ямы. Отвезти к ним в поселок, а бочку потом нам вернуть и бабу свою забрать. Так ведь и это сделать толком не смогли, папуасы прищуренные!              Чекист, едва отдышавшись и вытирая слезы: - Чего не смогли – хрен твой в яму опустить?!                Майор: - Да нет! Соляру налить.                Инженер: - Погоди, из какой такой ямы? У вас там что, цистерн для хранения не было?
Майор (машет рукой): - Да все у нас было. Просто у меня боец один решил покурить, где не положено. Так я ему в назидание приказал могилу в человеческий рост вырыть и окурок свой торжественно, со всеми воинскими почестями, в ней захоронить.               
Инженер: - Сурово!               
Майор: - Но справедливо! – Отпивает глоток. - А там же вечная мерзлота! Вот он на полметра-то могилку для окурка выкопал, а дальше – ну, никак. Чистый лед! Я его для полного осознания своей вины еще часок на ветру подержал, да и отпустил греться в казарму.               
Чекист: - Вот кто в армии «дедовщину» внедрял, оказывается!                Майор: - Не «дедовщину», а уставные отношения, салага! Учи матчасть! Короче, на следующее утро обход территории делаю, смотрю – полна яма соляры. Отчерпали ее, целую бочку заполнили, а она опять сочится. И так каждое утро! Видно где-то выше на сопке цистерну закопали еще в Гулаговские времена, когда там два лагеря друг супротив друга стояли: мужской и женский. Она, цистерна, видать, со временем проржавела, а теперь солярка из нее под землей щелочку нашла и по льду вниз стекает. Вот я чукчей и послал из той волшебной ямы себе топлива набрать. Только ни фигашеньки из этого натурального обмена не вышло…                Чекист (озорно): - Что, арендованный насос отказал на морозе?                Майор (браво): - Хрена с два!! Мой насос, как автомат Калашникова, в любых погодных условиях безотказен!                Инженер: - А чего ж тогда?               
Майор: - Да испугались они, недоумки… - Делает полупрезрительную гримасу и передразнивает. - Как, мол, так – дизтопливо из-под земли течет? Тут дело нечисто, колдовские чары, однако. Надо шамана звать, пусть с бубном мало-мало покамлает, тогда возьмем! - Перестает передразнивать. - Я говорю, щас, разбежался – «покамлает». Я вам в расположение военной части какого-то шамана с бубном допущу? А хрена лысого вам в газетку не завернуть?!                Чекист (еле сдерживаясь): - Что, к тому моменту уже полысел от суровых условий?!
Майор (смеясь): - Да, ладно тебе! - Отпивает глоток. - Так они и убрались, чучмеки дикие, не солоно хлебавши. Я им только муки мешок дал и спровадил назад в стойбище.               
Чекист с Инженером, совсем обессилевшие, хлопают друг друга по спинам, по столу, хрипят и плюются. Наконец, Инженер приходит в себя: - А с бабой-то что было?               
Майор, довольный произведенным эффектом, но нарочито грустно: - Да плохо было!  Инженер: - А что плохо-то? Не выдержала мадам лихой офицерской атаки?!          Майор, вздыхая: - Да, нееет… - Жестикулирует. - Они ж, чукчи, не моются никогда. У них потом на коже, как смазка такая образуется, типа пленки.         Чекист: - Ну, и?               
Майор: - Ну, и запах тоже весьма специфичный от них исходит. На любителя. Вот прапор перед употреблением и решил ее в тазике помыть. Помыли, употребили, отправили назад в поселок, а по дороге она замерзла, простудилась и через три дня умерла.               
Инженер: - Как умерла?!               
Майор: - Да так и умерла. Навсегда.                Чекист (все еще смеясь): - Смертью храбрых, возвращаясь с поля боя!         Майор: - Да, нет! Я ж говорю, у них эта пленка жировая на коже как нательное белье действует. От холода защита. Прапор её из гигиенических соображений смыл, вот она и простудилась по дороге в ярангу. Крупозное воспаление легких. Короче, вывод такой, что нельзя лишать личный состав в боевых условиях средств индивидуальной защиты. Будут неизбежные потери!               
Инженер: - Тем более, если эта защита – первого уровня! – Разливает пиво. - У меня, вот, у дядьки тоже случай был один раз… На ночном дежурстве в фельдшерском пункте. Мороз, говорит, стоял тогда лютый - за тридцать, аж деревья от холода трещали…               
Майор (игриво): - Как скамья под вами с Профессором?               
Инженер: - Ага, типа того… И вот, под утро уже, кто-то в окошко ломиться стал с криками: вставайте скорей, Айболиты хреновы, у вас под носом человек замерз!!! Дядька за фельдшерицей выскочил в одних валенках на босу ногу, смотрит — действительно в сугробе прям за пунктом лежит баба в фуфайке стеганой. Свернулась калачиком, голубушка, руки за пазуху засунула и застыла, как статУя… Майор (ерзая от нетерпения): - В лучах заката?                Инженер: - Угу… Фельдшерица попробовала потрясти ее за плечо и обомлела — баба заледенела напрочь! Видимо, ночью пьяная шла мимо, оступилась, да и кувыркнулась набок в сугроб. А потом скукожилась, как зародыш, уснула и замерзла. Люди утром только ее увидели…                Майор, вытянув голову и прислушиваясь к музыке из приемника, выбирается из-за стола, подходит к нему и крутит ручку громкости. Из динамиков доносится мощный голос Кадышевой «Напилася я пьяной, не дойду я до дома!».         
Майор (довольный): - А вот и аккомпанемент к твоему рассказу! - Пытается подпевать, но фальшивит. Инженер смотрит на него пристально и долго, тяжело вздыхает и, наконец, говорит: - Слышь, дружище, а нельзя ли этот ваш шедевральный дуэт на потом отложить? Дай закончить, имей совесть!           Майор (перестав петь): - Чего закончить?                Чекист (радостно): - Ну, кончить ему дай! Кон-чить!! Не догоняешь, что ли? У него на эротику уже не встает – только на блатной шансон! – Инженеру: - Прально я говорю, извращенец?!               
Инженер (насмешливо): - Да ты всегда прав! Даже когда лев! – Майору: - Вообще-то я про ваш дуэт с этой вот, как ее…. (крутит рукой, пытаясь припомнить имя исполнительницы), ну с этой вот… бабой этой ядреной, которая поет с перепою (тыкает пару раз указательным пальцем в приемник) … ну, ты понял, короче!    Майор (немного обиженно): - Да, пожалуйста… - Выключает приемник и возвращается за стол.               
Инженер: - Да, так вот… Делать нечего, дядька накинул на плечи полушубок, вытащил из сеней санки, уложил тетку и потащил. Говорит, тащу, мол, а она там покатыватся, да постукиват… - Усмехается. - Занес тело в приемную, сгрузил на пол. Фельдшерица присела перед ней на корточки, щупает шейную артерию и вдруг как заорет недуром: жива она! Быстро в ванну!! Ну, затащили они ее кое-как, перевалили через борт и включили холодную воду. И вот баба там плавает в воде, отмокает, в себя приходит… Ну, пришла в чувство, глазами захлопала, стали одежду с нее срезать - она рот-то и раззявила! Зашлась на них таким матом трехэтажным, отборным, что ее невозможно было не признать — это ж бабка Люба! Седьмой десяток уже разменяла, старая перечница, а все остановиться никак не может. Замотали ее в простыни, привезли в больницу в район, а там говорят: «Ничо с ей не сделатся, везите обратно!». И вправду, хоть бы хрен, хоть бы соплю из носа для приличия выдавила! Даже не чихнула ни разу, зараза!           Майор: - А вот была бы трезвой - замерзла б на хрен! Как моя чукча! - Все кивают и соглашаются.                Инженер: - Да, только от судьбы не уйдешь… - Отпивает глоток. – По весне пропала баба Люба, и месяц про нее не слыхать было. Нашли ее только в конце марта, в луже за старой ригой: с перепою грохнулась она мордой в ту лужу по щиколотку глубиной, да и захлебнулась! Так что не помогла ей ее закалка многолетняя…                Майор: - Да, у баб привыкание к алкоголю быстро происходит…            
Чекист (поднимая бокал): - Так выпьем, друзья, за нас - за мужиков! Чтоб не привыкнуть! – Все чокаются. Пьют.

                ЗАНАВЕС