Мамаша. рассказ

 
    Как же  неприятно было смотреть на это свинство,устроенное ею в комнате,на невероятно грязный ранец,из которого Нина вытрясла кучу трухи из остатков семечек,печенья,вперемешку со старыми ластиками и салфетками.Да и сам профиль приемной дочери  Сергея с прямыми неопрятными волосами и нечистой кожей подростка раздражал молодую женщину.Ну кажется она все делает,чтобы Зоя была сыта-умыта и подготовлена к урокам.Но периодически  13-летняя девчонка взбрыкивала,и все возвращалось на круги своя,как будто не было мучительных потуг освоить чистописание и чистобытование.Зоя была патологически неряшлива и упряма.Неужели правы доброхоты,предупреждавшие ее,что девочка не совсем здорова,и что как бы она,Нина, ни старалась,чужие гены возобладают.А еще поговаривали,что прежняя жена Сергея не смогла справиться с девочкой и поставила его перед выбором  и что якобы  это послужило главной  причиной развода.Нина знала,что  девочку удочерили по причине бесплодия первой жены  Сергея.А об остальном они с мужем предпочитали не говорить.Сергей только сказал как-то ей:"Я ответственнен перед этим ребенком.Это для меня важно.Прошу тебя попытаться стать для нее если не матерью,то хотя бы старшей подругой."
    Когда Нина,полная обычных  девичьих идеализаций,выходила  замуж  за своего шефа,возглавлявшего крупную юридическую компанию,она не думала,что в придачу к его обычной заботливой нежности достанется и это груз. Сергей был авантажный мужчина в  летах,недавно разведенный со своей не очень молодой женой,как это часто бывает с мужчинами,вступившими в определенный возраст повторного поиска(у некоторых—не прекращающегося никогда).И вот теперь Нина,не имевшая никакого опыта общения с детьми,но искренне желая помочь мужу,пыталась найти подходы к этому угрюмому непредсказуемому существу.
—Не кричите на меня!Вы мне не мать!Я расскажу папе!
Зоя выкрикивала фразы зло,сотрясаясь всем телом.Нина опасалась приступа.Однажды она уже видела,как выплеск агрессии закончился судорогами. «Боже мой,ну как с ней разговаривать!Я ведь только слегка повысила голос в ответ на ее"отстаньте!"Нина с досадой швырнула ранец и вышла из комнаты,сжимая кулаки и изо всех сил стараясь удержать себя от проявлений гнева.Она стала мыть посуду,изливая негодование на бедную утварь,швыряя  ее с шумом в мойку.Мысли кружились вокруг одного и того же, уже привычно неотвязные.
—Что делать,где выход из ситуации?—с усталой обреченностью раз за разом  риторически вопрошала  она себя и пространство.Нина понимала психологическую подоплеку ситуации.Зоя ревнует ее к отцу,которого она по детскому своему неразумию бессознательно узурпировала,пытаясь закрыть от посягательств любой другой женщины на его внимание.Девочка не может не видеть отношения Сергея к ней,молодой жене,она понимает,что Нина прорвала ее эмоциональную блокаду,и ненавидит ее вне всяких бытовых неувязок.В который раз Нина дала себе обещание избегать провокаций маленькой дурочки и уповать на время. Как говаривала ее бабушка, терпение и гору валит.В конце концов ,она умная ,интеллигентная  и любимая женщина, и ей все должно быть по плечу.Уговаривая себя, Нина  не сразу  взяла трубку  телефона,который уже с минуту требовательно  трезвонил,и не сразу поняла,о чем говорит  коллега Сергея  Аркадий Иванович.А когда поняла, ноги вдруг так отяжелели, что шагу не ступить,а в голове —звон и пустота.
 —Как она мне надоела,эта стерлядь!Хитрая лиса,перед Сергеем  хочет показать свою заботу,а на самом деле нужна я ей ,как прошлогодний снег. Глаза злющие...Надо ей показать, чтобы  держалась подальше...Знаем-знаем,чем она отца соблазнила, стрекоза гребаная. Мамочку из себя корчит.Не она первая...Зоя подавила всхлип.
—Ну зачем они ему!Нам так хорошо  вдвоем!
Внизу было стерильно тихо.Зоя прислушалась,подошла к лестнице и перегнулась через перильце,высматривая мегеру. Нина сидела у телефона с трубкой в руке белая,как покойница.
—Эй,вы чего?
Нина увидела глаза девочки перед собой и попыталась сбросить оцепенение:надо было что-то делать,куда-то бежать...В смятении она заметалась по комнате.Руки безотчетно хватали то одежду мужа, то какие-то склянки.
—Сергея сбила машина.Врачи пытаются спасти.Собирайся,поедем в  больницу.
Нина старалась придать твердость дрожавшему голосу,унять панику,которая буквально валила с ног.Зоя бессмысленно смотрела перед собой. Как...такой крепкий...живой,всегда такой деятельный,от которого исходили тепло и сила,где-то там умирает?Не может этого быть!
     Операция подходила к концу,когда они приехали на Дмитровку.Молча ждали,стараясь не встречаться глазами друг с другом. Нина с тоской смотрела на дверь,из которой должен был  выйти кто-то,облеченный сверхъестественным правом даровать или отнимать жизнь.Зоя угрюмо молчала,насупившись и отвернувшись к  окну.И они обе,каждая по-своему любившие Сергея и сражающиеся за право быть с ним рядом, сейчас искали слова для разговора с  высшими силами,втайне давая обещание любой жертвы,только бы он выжил.На лице хирурга,вышедшего к ним,лежала тень такой беспредельной усталости,что в одно мгновение невозможно было понять исход операции.
—Надежда есть,-просто сказал он.
И потянулись долгие дни и недели ожидания.Сергей пришел в себя,но врачи опасались делать какие-либо прогнозы.Нина старалась быть рядом,насколько позволял режим ее работы,трудно  совместимый с больничным укладом.Приходилось поручать мелкие дела Зое,и они вынужденно общались по бытовым вопросам.О серьезном говорить избегали.Нина лишь однажды обратилась к девочке: «Надеюсь, ты правильно понимаешь ситуацию?Возможно,придется долго ухаживать за отцом, возможно,он  очень не скоро встанет с постели. И дай Бог, чтобы у нас у всех был этот шанс. Теперь ты сама отвечаешь за себя и за чистоту твоей комнаты, и за подготовку уроков, и за многое другое.»
—Не маленькая, понимаю. Не командуйте.
Нет, ну какая упрямица, не промолчит, обязательно  надо показать свой норов. Нина едва удержала готовое сорваться с губ  резкое слово. И так тяжело, все время подташнивает от больничных запахов, усталость наваливается  удушливо-каменной волной.
Как нескончаемый дурной сон были для нее эти приметы их новой жизни: купить-приготовить-помыть-убрать, наскоро заботы о себе, быстро заканчивающийся  сон, словно украденный  у главного дела, которым стал для нее уход за мужем, и опять дорога в больницу и обратно, на службу и с нее. И постоянная  тревога, подспудно снедавшая ее, и все время мысль: успеть,успеть, сделать  получше, словно от этого зависело их будущее. Иногда  Нина думала, что слишком неожиданно пришло это испытание(а бывает ли по-другому?)для  ее неокрепшей любви. Вглядываясь в изменившиеся черты дорогого лица, Нина спрашивала  себя: а если это навсегда, готова ли она?
Сергей уже разговаривал, очень медленно, с  трудом ,пытался криво улыбаться, и Нина болтала за двоих, много, ласково,  будто пытаясь ворожить этим водопадом слов, скрыть за ними свой страх.
Сейчас, сидя у изголовья постели, Нина пыталась читать рабочие документы, воспользовавшись передышкой-сном Сергея. Она продолжала на полставки выполнять кое-какие нотариальные обязанности(деньги были нужны).И вдруг  медленно стекла на пол...
Первое, что  увидела, придя в себя,— вытаращенные от испуга глазенки Зои. Это она обнаружила в палате с мирно работающей аппаратурой двух людей в отключке: один тихо спал, другая валялась на полу без признаков жизни. Зое еще никогда не было  так страшно.
Осмотр  медиков выявил у Нины беременность и попутно парочку патологий. Подорванный стрессом организм сопротивлялся новой нагрузке.
—Вам надо думать о себе. И только о себе, если вы хотите родить здорового малыша. За вашим мужем худо-бедно присмотрит  персонал. Девочку отдайте родственникам.
—У нее никого нет.
—Ну тогда временно в интернат. Нельзя же так надрываться. Вы погубите вас обоих.
Старый доктор развел руками:"Я сказал ,что думаю. Голубушка,мамаша, не будьте безответственны".
Нина, пораженная словом "мамаша", вышла из кабинета растерянной и не сразу поняла, что тень ,метнувшаяся от двери,—это Зоя.Плечи  девочки  вздрагивали, она изо всех сил пыталась подавить в себе рыдание, но глаз вопреки обыкновению не отводила, а наоборот ,всматривалась, словно желая увидеть свою судьбу.
—Я все буду делать, как скажете,т-т-олько не  отдавайте в  детдом. Пожалуйста…Я научусь...
Слезы безостановочно текли по ее щекам. И Нине бросились в глаза хрупкие узкие плечики ребенка, припухшие от долгих слез веки и нос, обгрызенные ногти на тонких руках, которыми она пыталась время от времени закрывать лицо. Почти материнская нежность к этому чужому осиротевшему ребенку  всколыхнулись в Нине. Она видела, что Зоя нуждается в утешении так остро, что готова броситься к ней на шею, но не решается. Нина подошла и просто прижала девочку к себе; гладя  голову, вытирая ее слезы, она плакала от щемящей жалости к ним обеим.
—Все будет хорошо. Мы с тобой такие сильные, мы справимся.
—Я и за маленьким научусь ухаживать. Честно-честно...я все смогу,—всхлипывала Зоя.
    Им предстояло еще многое сказать друг другу и заново познакомиться. Удивительное дело: только что Нина узнала, что она одна сейчас отвечает за всех четверых. Но то,что должно было ее окончательно добить, придало ей мужества и твердости.
—Ну все. Некогда нам с тобою мокроту разводить. Дел невпроворот.
И они вышли, поддерживая друг друга, тоненькая девочка-подросток и молодая женщина, почти такая же  худышка, обе— с глазами-блюдцами от пережитого, чувствуя, как что-то незримо бурлит и  меняется в них от поворотов судьбы, ее гримас  и улыбок ,ощущая всеми фибрами  души близость токов жизни и смерти  в этом  непростом  мире.

 Худ.Pino Daeni