Две тысячи десять желудей. Сказка

Маленький круглый фонарик, наполненный светом янтарной зари, светлая луна с пуховым ореолом на фоне тёмно-синего неба, воздушный секрет, скрытый в переплетении серебряных нитей, хрупкий полупрозрачный мир на основании тонкого стержня – и всё это, одно маленькое чудо, которое, словно свет маяка среди морских просторов, засветилось мягким, словно сквозь туман, таинственным светом. И вдруг из лесной тьмы, одновременно заметив этот сказочный огонёк, выглянули два молодых деревца и, шагнув навстречу ему, оказались на лесной поляне напротив друг друга, попав в объятья  мечты, объятья фантазии, объятья жизни.
Этот чудо-одуванчик хранил в себе целый мир, похожий на маленькую планету, сплетённую из лучей крошечных звёздочек. Но, к сожалению, не каждому виден его дивный свет и загадка и не каждый сможет услышать музыку тончайших струн, под которую танцуют крошечные балерины, размером  с пылинку и услышать прекрасный голос маленькой принцессы, которая сидит на троне в центре цветка, слегка погружённая в светлые волны своих длинных шёлковых волос.  Принцесса эта несказанно мала, поэтому её голос настолько высок и тонок, что уловить его может только необычайно острый слух и чуткое сердце. Тем более что комариная стайка, абсолютно ничего не понимающая ни в нотах, ни в музыке, то и дело заглушала прекрасное пение.  Долго деревья, затаив дыхание, не решались пошевелить даже листочком, чтобы не спугнуть сказку, не разбить гармонию и не нарушить целостность хрупкого, внезапно открывшегося счастья.
Шли дни, и каждый из них был неповторим, потому что в каждом было скрыто новое чудо и новая загадка.
  В какой-то момент одному деревцу показалось, что вместо цветка тонким стеблем-нитью привязан к земле белый воздушный шарик. О, как же захотелось молодому древу подарить ему полёт к облакам, таким, как и одуванчик - воздушным и светлым, вверить свободу и ощущение высоты, которых так не доставало самому!  Озорной и любопытный ветер в жилете из серых облаков уже был готов осуществить это желание и чуть было дотронулся до цветка своими  ладонями, как вдруг, нагнув ствол и сплетя ветви,  второе дерево, не медля, заслонило и защитило хрупкий мир цветка.
Интересно, что бы стало с шариком-цветком, дай ветру волю? – подумало первое деревце, как за его спиной затаился растрепанный ветер-мальчишка в белом шарфе из тумана. Ветрено-забывчивый и молчаливый, немного упрямый, он вечно появляется, где его не ждали и загадочно исчезает там, где он очень нужен.
О, как можно упустить такой шанс! – подумало деревце – как было бы прекрасно, если бы ветер смог отвязать «воздушный шар», вознеся в небеса! И, отклонившись в сторону, замерло в радостном ожидании…
Ветер лихо подхватил пуховый шарик и …  Едва задержав в воздухе, уронил! Множество встревоженных парашютиков  метнулись вверх и вскоре осыпались на землю. О нет! Как же так!  Вместо полёта – падение. Вместо восторга – разочарование.
Разлетелись в воздухе иллюзии, а в сердце что-то оборвалось. Долго смотрели деревья на осиротевший стебелёк. Казалось, опустел и весь мир, потерялась нежность, погас огонёк доброты. На месте одуванчика вырос репейник, выпустив серые колючие шарики своих насмешек.
Наступила осень. Золотом и бронзой зазвенели листья в лесу. Так не хватало тепла. Ах, если бы кто-нибудь развёл маленький костёр, там внизу, где рос сказочный цветок, где без огня было светло и тепло, да не позволил бы дождь… Стена из тишины и молчания становилась похожа на непреступную крепость. Интересно, что же приключилось с принцессой, жившей в цветке, звучит ли где-нибудь её голос? – одному ветру ведомо. Созрели крупные тяжёлые жёлуди-слёзы и стали падать на землю, нарушая тишину:
- ТУК-ТУК,       ТУК-ТУК-ТУК,            КАП-КАП.
- КАП-КАП-КАП,     КАП-КАП,      ТУК-ТУК.
Перестукивание слезами – перестукивание сердцами. Мелодия слёз – словно удары по сердцу-колоколу.
Снова тишина. Закончились слёзы. Мягкие снежные метели успокоили душу, напевая вьюжные мотивы. Порхающие снежинки нарисовали в памяти беленькие парашютики  сказочного одуванчика. Небесное зеркало - луна, как и всегда, возвышенно отражала свет солнца, как вдруг, прямо под ней остановилось, проплывающее по небу облако, прикрыв нижний её край, и луна стала похожа на полукруглое оконце. А за окном… За окном плескалось сиреневое море, к берегу которого каждый день приходила лунная лайка и подолгу вглядывалась в сиреневую даль, любуясь танцами волн. Глаза её были светло-голубого, как лунный камень цвета, а шерсть переливалась серебром. Над морем в лёгкой дымке тумана кружили лунные чайки. Море отвечало на приветствие лунной лайки то тихой улыбкой, то бурей, выбрасывая на берег прозрачно-лиловый янтарь, на луне он именно такого цвета. А радуга в лунном небе – совершенно не земная, закрученная во всевозможные узоры, плавно  меняет привычные для нас переходы цветов на фантастические космические сочетания. Жаль лишь одно, что радуга на луне тает также быстро, как и на земле.
Но вот сегодня, когда лунный пёс пришёл к морю, он первый раз увидел, что оно покрылось корочкой льда. Пёс хотел пробудить его, но в ответ – лишь снежная тишина… И вот, он подумал было убежать, но, едва отойдя, вернулся и решил просто ждать. Лунный снег падал, постепенно накрывая лежащую на льду лайку… Не известно, сколько времени прошло, как  внутри, подо льдом, что-то забилось, застучало. Лайка, стряхнув снег с густой шерсти, встала и, пригнув голову, стала прислушиваться. Звёзды разноцветными огнями сияли так близко и так ярко! Ещё один толчок снизу, и лёд, оттаявший на месте, где лежала собака, пустил паутинки-трещины  по полупрозрачной корке. Лайка, не скрывая любопытства  чуть отодвинулась. Вдруг хрустальные осколки льда разлетелись по сторонам и в этот момент, из воды стремительно выпрыгнула большая рыба! Взлетев высоко, она растянула свои широкие губы и попыталась поймать звезду. Поблизости снова треснул лёд – и опять, полёт к звёздам! Большие боковые плавники лунных рыб были похожи на полупрозрачные сиреневые лепестки фиалки, а в жёлтых горящих глазах отражался блеск звёзд. Рыбы то и дело выбрасывались из воды, словно соревнуясь, и каждой хотелось ухватить звезду покрупнее, чтобы унести её в глубь моря. Верхние плавники астролунтусов, словно задорные гармошки, разбрызгивали повсюду водяные нотки. И вскоре, их весёлые пляски и хороводы отогнали от берега изломанный лёд.
Но вот облако, остановившееся под луной, проплыло дальше…
Два дерева, стоявшие напротив друг друга, переводя  взор с неба, встретились глазами и улыбнулись. Их сердца, словно диаскопы, направленные на белый экран луны, высветили в воображении эту лунную историю. Такое чувство, будто они одновременно видели один и тот же сон.
Зазвенела капель. Сугробы прижались к земле и вскоре вовсе исчезли. Землю обласкало весеннее солнце. Вскоре, поляна, на которой стояли два деревца, покрылась ковром из ярко-жёлтых смеющихся цветов.
Иногда по вечерам после заката, деревья «слышали» тихий-тихий шум лунного прибоя и на фоне этой «музыки» где-то, то очень далеко, то совсем близко, слышался голос принцессы, некогда жившей в пуховом цветке. Но трон теперь стал совсем не нужен, она и без него стала сильной. Ведь она выросла и научилась летать, отпуская свои песни в вечное плавание по ветрам, словно кораблики по руслам ручьёв.
Два дерева, протянув друг к другу ветви, одновременно почувствовали благодарность за общую радость, за общие слёзы, за лунный «сон», один на двоих и за то, что ещё будет…