Лотосы

Я часто приезжаю в Хатукай и каждый раз говорю себе, что обязательно похожу по родному аулу, побываю на старой Лабе, но не получается. Не хватает времени на прогулку. Хочется дольше побыть с родителями, поговорить с ними, выслушать их. В этот приезд Айтеч - брат мой, загадочно улыбаясь, предложил прокатиться на машине:

- Я хочу тебе кое-что показать. Такого чуда ты здесь не видела.
- Что же произошло в Хатукае, не виданного мной до сего дня? – Засмеялась я, усаживаясь рядом.
Мы поехали по улице моего детства. «Моего» потому, что брат и младшие сёстры выросли уже на новом месте, где и сегодня стоит родительский дом, а я родилась в «родовом гнезде».

-Как всё изменилось! - Смотрела по сторонам, не узнавая свою улицу. - А вот здесь был наш дом, где я родилась.
Почему - то вспомнила только соседку-тётю Домочку (её настоящего имени не знаю, может быть, Домна?). Она жила в крохотной мазанке – хатёнке. У неё были черные козы, пять или семь - целое стадо. Хозяйка уходила с утра с ними на пастбище и только вечером сытые чернушки вместе со своей пастушкой возвращались.

 Домочка - нелюдимая и неулыбчивая, всегда одетая во всё чёрное, чем-то напоминала своих питомцев. Все соседские ребятишки её побаивались, но со мной она всегда была приветлива. Каждый вечер заводила меня во двор, вручала мне эмалированную кружку, сама брала алюминиевое ведро и мы вместе уходили за дом, где козы ждали свою хозяйку.

Нацедив в кружку парного молока, протягивала мне и с грустью наблюдала за мной. О чём думала в эти минуты молчаливая одинокая женщина? Быть может, я кого-то ей напоминала? 

Говорили, что Домочка «не из простых». Ни с кем из соседей она особо не дружила кроме моей мамы. Наша мать, Гощнашхо, из княжеского рода Сиотоковых, но об этом никогда не говорили у нас в семье. По крайней мере, нам детям ничего не было известно. От нас скрывали.

Мой дедушка, Сиотоков Асланчерий Шувпашевич, был репрессирован и лишён всего имущества в I930 году. Моя бабушка, Кырымхан – Нандах, то есть Красивая бабушка так, её называли не только мы - её внуки, (в девичестве Бжигакова) осталась одна с малыми детьми на руках: Гощнашхо было четыре года, Руслану – два, а Ерстем родился месяц спустя после того, как забрали его отца. Мне не найти слов, способных передать всю меру испытаний, выпавших на её долю: отобрав у неё имущество, приказали покинуть жильё в течение двадцати четырёх часов.

- Пойдем с нами, Кырым. В колхозе можно заработать трудодни: масло, пшеницу, сахар получишь, хоть какая-то будет помощь,- предложила сочувствующая соседка.
-Я-то пойду, да не позволят мне работать,- сокрушаясь, Кырым присоединилась к идущим.

Всё так и случилось. Кто-то услужливо донёс «новость» председателю и тот примчался. Встал перед людьми и чётко, громко чтоб услышали все, сказал:
- Колхоз уберёт свой урожай и без участия «лишенцев» Сиотоковых. Мы сам справимся.

Сгорая от стыда и обиды, ушла, тайком вытирая слёзы. О том, как женщина, привыкшая к роскоши и богатству, столкнулась с нечеловеческой бессердечностью, с каким достоинством переносила трудности, голод (ей много лет не разрешали работать) и войну, сохранила и воспитала замечательных детей – я не могу рассказывать без слёз.

Страх, испытанный моей мамой в годы, когда их называли «лишенцами», преследовал её всю жизнь. Когда началась «перестройка» и времена изменились, подруга мамы сказала:
- Моя Гощнашхо, вспомни своё происхождение и посмотри на этих, новоявленных «князей - дворян».

-Тише, Щащ, тише. Кто знает, как с нами поступят, если вдруг всё вернётся, - шёпотом ответила мама, озираясь по сторонам.
Это не забывается.

О роде нашего отца тоже открыто не говорили. Фамилия папы «МатIыжъ», производная от шапсугской фамилии «МатI». В их роду были видные ребята, но Гучипс, несмотря на молодость, выделялся среди родных и сверстников сообразительностью, его отличало обострённое чувство справедливости, чувство собственного достоинства.
Он был не по возрасту мудрым и постепенно стал пользоваться большим уважением у всех. Аульчане и родственники стали считаться с его мнением. Юношу называли МатI - по фамилии, что является знаком особого уважения. В почтенном возрасте он получил имя МатIыжъ – старший из рода МатI.

О том, что звали Гучипсом никто и не вспоминал. Если говорили о его детях, то называли их не иначе как «дочь или сын МатIыжъа». Так, потомки Гучипса неожиданно получили новую фамилию, а на родовом древе появилась ветвь - МатIыжъ-Матыжевы.
Времена были смутными и в силу определённых причин, Матыжевы вынуждены были покинуть место жительства и то, что фамилия претерпела изменения, возможно, пошло им даже на пользу.

 Дети Шумафа - внуки Гучипса: Чэрий, Хаджал, Наурз и Пщибгут – поселились в ауле Хатукай. Откуда и кто они - особо не распространялись, постарались не выделяться, смиренно и добровольно вошли в колхоз. Каждый постарался сохранить себя в это непростое время, когда опасно и стыдно было быть не из «простых».

Но это другая история и когда-нибудь я расскажу о том, как, время (время ли?), а может быть судьба (что это?) сыграли с людьми злую шутку. Правду мы узнали тогда, когда всё тайное стало явью.

По-видимому, тётя Домочка знала о наших родителях больше, чем мы, их дети, и считала, что мама и я, достойны её внимания.
Очень жаль, что «за кадром» детства осталось много интересных людских судеб, историй и что-либо узнать теперь уже нет возможности, так как многие покинули этот мир, а другие уехали из нашего аула. Опять же… судьба?!

Многое изменилось: и жизнь, и мысли, и слова. Всё это особенности нового времени.
Теперь на «моей» улице стоят не саманные хатки, как раньше, а большие кирпичные, добротные дома и живут здесь другие семьи и никого из них я не знаю.
Задумавшись, я не заметила, как мы подъехали к старой Лабе - так называют здесь русло, по которому раньше текла река.

Давным-давно мелиораторы соорудили высокие дамбы, проложили под ними трубы и в половодье поток из «новой» Лабы заполнял старое русло. Это спасало аул от наводнения. Зимой старая Лаба пересыхала, а весной вода с шумом устремлялась сюда и тогда она напоминала могучую горную реку как в былые времена. Вода выплёскивалась из берегов и мы, аульские детишки, боялись купаться и ждали, когда её уровень спадёт. Каждый день кто-то бегал к реке и сообщал нам о том, как уходит вода.

С наступлением долгожданного дня, старая Лаба заполнялась криками купальщиков. Детвора ныряла, визжала от радости, играла в «ловиту».
Нашим излюбленным местом была «коса», находившаяся недалеко от трубы, по которой вода уходила в большую реку. Во всём русле воды было меньше, чем ила, а здесь - дно песчаное, берег чистый и купаться приятнее.

С годами дно речки покрылось толстым слоем ила, вода помутнела. Теперь здесь плавали гуси, громко крякали утки, а летними вечерами лягушки руладами «услаждали» слух жителей соседних домов.
Проехав немного вдоль берега, Айтеч остановил машину.
- Нам туда, - показал рукой в сторону прибрежных ив.

Когда мы подошли ближе, я невольно вскрикнула от удивления:
-Откуда эта красота! Какой романтик украсил наше болото?!
Под ивами цвели лотосы. Их было немного на небольшом участке, но как они красивы! Белые, розовые, жёлтые, …

Две женщины стояли на мостике, специально сделанном для того, чтобы можно было подойти поближе к цветам. Одна из них, высокая стройная миловидная, обернулась:
- Этот романтик - мой муж. Купил пять цветков, заплатив за них целое состояние, а они разрослись.

- Он агроном или биолог?
- Представьте себе, нет.- И с иронией продолжила,- это у него хобби.
- Какой молодец!
- Хм! Вот только деньги, истраченные на эту экзотику, кто вернёт молодцу? Вы знаете, как дорого они стоят?

- Надо же какой эстет! Не в каждом ауле живет человек, превративший речку в палисадник для лотосов.

Восточная красавица, выросшая в старом русле, заполненном илом, завораживала.
В мифологии народов Востока (Индия, Египет, Китай) лотос, вырастающий среди хаоса самостоятельно, символизирует центр мироздания. Лотос-символ жизни и счастья.
Согласно древнеиндийскому мифу, из его лепестков образовалась Вселенная, древнеегипетский миф утверждает, что он послужил колыбелью солнечному богу Ра, бирманская мифология рассказывает, как из этого цветка поднялась Мировая гора Лойсаомонг – центральный столп Вселенной, а в китайской мифологии лотосы-души умерших. Поскольку цветок поднимается из грязи, сумев не испачкаться, то повсеместно является символом чистоты.

А теперь этот священный символ Востока растёт в ауле Хатукай, заполняя русло старой реки благоуханием, совершенством и красотой.
Захотелось увидеться с человеком, облагородившим болото, давно ставшее вотчиной аульских уток и гусей, но супруга сказала, что он в командировке, работает вахтовым методом.

Года через два я с племянником Адамом посетила снова удивительный палисадник. Как там восточная красавица?
Перед взором открылась долина лотосов. Русло было заполнено цветами. Огромные чаши-листья покрывали поверхность воды, а над ними царственно возвышались лотосы. Ах, как красиво!

-Вас что-то беспокоит?- раздался сзади голос
Оглянувшись, я увидела высокого мужчину, идущего к нам. Адам тихо произнёс:
- Это он цветы вырастил.
- Здравствуйте! С удовольствием любуемся красотой. Я, Аминет Матыжева.
- А-а-а, знаю, знаю. Сестра Айтеча, да? Кибка Александр, Наталья-супруга моя,- представил миловидную женщину, с которой мы виделись прошлый раз.

- Не узнать наше болото! Впору туристов приглашать. Кто надоумил вас развести здесь цветы?
- Мне нравится всё красивое. Там, где я живу, обязательно высаживаю интересные деревья, редкие цветы. Должен облагораживать свою территорию - иначе не могу.
- Раньше я видела здесь лотосы разных расцветок. Жёлтые и розовые пропали?

- Пропали. Когда осыпаются лепестки с цветка лотоса, на его месте остаётся коробочка, созревая, она выстреливает семена, которые в следующее лето дают новые всходы. Так и заполнилось это русло. Цветы, с которых оборвали коробочки, не смогли посеять семена и пропали.
-Обидно. Я не помню, чтоб вы жили здесь. Вы родом не из Хатукая?

-Нет. Мы переехали в аул после наводнения.
Хронометраж жизни аула Хатукай имеет два исчисления: «до» и «после» наводнения. Для «после» - началом является 2002 год. Это тоже одна из историй, для написания которой потребуется определённое состояние души.

Теперь каждый год в середине июля посещаю это место. Глядя на лотосы в русле старой Лабы, получаю настоящее эстетическое наслаждение, мне кажется, что я ощущаю истинную красоту мироздания.
Быть может, в мифах народов Востока и есть какая-то правда.