Метро 2016

(хоррор)
Спускались мы однажды в метро. И жену вдруг зажевало.
Вот стояла она, улыбалась, и внезапно такой мат пошёл, что я аж присел от неожиданности.
«Всё, - подумал, - началось!».
Ну, мат, он же от Дарвина, в смысле – защитного механизма. А в метро том, что ни минута - объявление: «бомбы, угрозы, подозрительные лица». А у неё в тот момент лицо ну такое подозрительное сделалось, что череп сквозь кожу проступил.

Но юбку у того эскалатора мы всё же вырвали. Хотя хватка, конечно, бульдожья. Видимо, его ещё «сталинские соколы», точнее – «кроты» солидолом мазали. Килограмма три мы этого добра себе на юбку насобирали.
И жена, конечно, начала горевать.
Мол: «Всё, плакал наш Ленин!». Убивается. Просто мы с Лениным договорились в мавзолее увидеться.
В общем, расстроилась - не передать.
– Опять, - говорит, - вождя профукали!
Ну и побежали мы наверх – дежурной бабке солидолом тем хвастаться.
Отличный, говорим, у вас солидольчик – натуральный, прям дёготь. А уж агрегат какой хваткий, так, вообще, слов нет.
Но бабка та, видать, не новичок. Трёх генсеков на своём посту схоронила, и потому сразу - в хай:
- Что ж вы, юбки не придерживаете?! Их же придерживать надо! Как же можно в непридерживаемых юбках по эскалаторам шастать?!
Кричит, зубом золотым сверкает…
И бросились мы тогда перед ней извиняться. Туристы, мол, дикие, - говорим – давненько на метрЕ не ездемши. Клянёмся - впредь всё придерживать.
Для убедительности я даже брюки себе до колен закатал.
- Можно, - спрашиваем, - идти уже, наконец? Не осерчаете, коли мы с собой ваш солидольчик в подоле прихватим?
Но бабка снова тут золотом сверкнула, да рацией скрипнула.
- Надька! - хрипит. – А ну-ка быстро клич сюда Петьку с керосином! А то ишь, в юбках расходились, да ещё и не придерживают!

«Петька с керосином?!!» – с женой переглядываемся. И бочком, бочком...
Но поздно.
Тут уж Петька. И канистра с ним. А ещё две бабки - обе страшнее первой.
- Пройдёмте! – говорят нам. – Проследуйте!
А у самих лица, как у матросов в семнадцатом...   
Ну и пошли мы.

И провели они нас прямиком сквозь стенку, вниз по ржавой лесенке, год этак в пятьдесят четвёртый. И, как стали там мою жену керосином поливать...
Льют, льют, да растирают. Льют, да растирают.
А я угодливо так - по карманам шарю, зажигалку всё найти не могу. И извиняюсь за то дрожащим голосом, не в силах глаз от стены отвести.
А на стене той «Правда» наклеена. И в ней два вождя в одном гробу. Как живые!