Красный паровоз 1

- Только не пиши слово "последний", - просит меня Капушкин.
Красный паровоз стоит в Омске. У него рейс. У него загрузка. У него 800 км до миллиона.
- Так пойдет?
- Обмывать? - радуется Капушкин.
Он знает, что я не пойду с ним. Продажа Красного Паровоза - это личное. А с личным, я предпочитаю с глазу на глаз. Не суеверный, зато сентиментальный. А по сему напьюсь в одиночку.
- Ты прям, как с девушкой прощаешься. Сколько вы были вместе? - юморит Решимович.
- Три года.
Страна вспоминает двадцать пятилетие. Мне тысячу ночей перекрутить. Говорят любовь живет три года, ну значит мы любили друг друга. Ссорились, ругались, посуду даже били, но смеялись все же больше. Прощаться надо по человечески. Хоть с девушкой, хоть с машиной, хоть с мечтой. "Прощай" - и соленым огурцом закусил.
- Сколько прошли, - интересуется Рыжий грузчик Гайнудтин.
- 450 тысяч километров. 10 раз вокруг света.
Ломался Красный паровоз три раза. И всегда осенью. В октябре. Выбирал ворох листьев, утопал в них. Хандрил. Я не торопил. Знал, что он как и я, лишь в дороге понимаем, зачем нам дом. Зачастую ведь как - Провожают одни, а встречают совершенное другие люди. Ну а почему именно октябрь? Не знаю. Не спрашивал. Может к зиме готовился, а может и под хозяина подстраивался.
- Почем продал? - заглядывает Кирпич в счет.
- За столько же за сколько и купил в тенге.
За три года Красный паровоз ни на тиинку не потерял в цене. Мнения разделились. Одни говорят сказать партии родной спасибо. Другие европейским производителям. Я же думаю тут сила в другом. В правде сила. Год висел на колесах. А за цикл постов в ФБ ушел. Позвонили, спросили это все правда в ФБ? Крым? Байкал? Зейналова?Правда конечно. Мы же правдисты. Хотите также в Колесах распишу? Забираем!
Капушкин влетел в комнату.
- Тимурян, Паша звонит. Его там в Омске не грузят. А ты от стопки с огурцом никак не оторвешься. Осталось то всего - 800 километров.
Беру трубку.
- Барин привет, слушай, тут клиент спрашивает, а почему мы Рено взяли?
- Рената выбирала марку.
-?
- Скажи Рена не было.
Три года назад действительно не я выбирал марку машины. Не оформлял, не растамаживал, не и я номера получал. Даже Пашу водителя она выбирала.
- Мне нравиться Рено! Идеальная марка для тебя, - красуюсь перед зеркалом сказала она.
- Пусть будет.
Сижу один. Не пойму. То ли прощаюсь, то ли уже здороваться начал. Так всегда, основная память спрятана на дне бутылки. Сразу под мозгами лежит. Главное закусывать.
- Татарин, в Голландии две Скании вышли. Под декрет 6 берем? - звонит белорус Серхий.
- Белокурые шведские бестии...ммм..
Только вот жить с ними по этому декрету пять лет. Привыкнуть можно.
- Не привыкнешь, - говорит Руся, - я за свою жизнь больше ста машин продал. Красных, зеленых, ржавых. Разных. Дело то не в машине.
- А в ком?
- В тебе, Паше, в Капушкине, Кирпиче, Гайнутдине, во мне. Мы и есть Красный паровоз. Надеюсь нас ты не продал?
До магазина мне полкилометра, есть время вспомнить и позабыть.


.....
- Пока машины нет, будете работать на складу, - сказал Решимович.
- Кем? - спросил Паша.
Решимович на секунду задумался.
- Ты на рохле ездить, а Тимурян на шлагбауме сидеть.
От кабинета директора до склада по прямой полчаса ходьбы. Тридцать минут размышлений. Кто о чем думает конечно. Паша о рохле. Я о шлагбауме.
- И лапы наварить, ну чтоб негабаритные грузы цеплять.
- Въезд сто тенге нормально?
- С пандуса лист железный кинуть, а то через порог колесики убиваются.
- И снизу обязательно большими буквами - Штраф за проезд без оплаты 5000 тенге.
- Рохлю прошприцевать. Опорный подшипник смазать.
- За месяц вперед платишь - скидка 20 процентов.
- Манжеты на рабочем поршне заменить. Гидравлика плохо держит.
- Дописать "Приказ Генерального Директора" для убедительности
Рыжий грузчик Гайнутдин встретил нас лежа на паллетах. Достал бутылку водки, нарезал сало. Пододвинул три ящика к столу.
- Рохлю чего не ремонтируешь? - Паша осмотрел обшарпанную тележку..
- Это вам не Красный Паровоз, - улыбнулся Гайнутдин, - здесь денег нет. Велком ту зе отель Калифорния.
- Шлагбаум зачем? - спросил я
- Чтоб чужие не ездили.
- С чужих по двести тенге берем.
- Клапан обратного хода не работает, - Паша нажал на тележку.
- Это еще цветочки, - сказал Гайнутдин и разлил по стопкам, - шлагбаум видели?
Мы выглянули в окно. Тот был свернут и зарыт концом в сугроб.
- Акша жок, - Гайнутдин закусывал салом, - привыкайте. Велком...
- Сарай, - перебил его Паша и взяв лопату пошел к шлагбауму.
Я оглядел помещение. 250 квадратов. Потолки под 6 метров. Кубов 1500 на вскидку. У Красного Паровоза было 120. В 10 раз больше выходит. Работать можно. Главное цвет перекрасить. С синего на привычный.
- Ничего у вас не выйдет, - вздохнул Гайнутдин.
- Почему?
- Брошены мы тут на произвол судьбы, - дыша перегаром по заговорщически пододвинулся он вплотную ко мне. - Решимович сюда даже не заглядывает. Ад тут. Хайвил.
- Спорим завтра утром будет?
- Спорим, - протянул руку грузчик.
Мы разбили спор и пошли помогать Паше. По всему двору было рассыпано пшено.
- Голубей приманиваю, - сказал Гайнутдин и облизнул желтые зубы.
- Сайлентхилл, не Хайвил.
- Что? - не понял Паша.
- Навались, - крикнул закосевший Гайнутдин и рухнул на шлагбаум.
- Вроде бы год нормально жили. Не грешили. За что это все? - задумчиво сказал Паша и вытащил шлагбаум вместе с Гайнутдином из сугроба.