Про Ерему и Фому часть 2

      
      Вот сошлись вдругорядь Ерема и Фома.

      Стали спорить, кто сказку лучше сочинит. Выпало первому Ереме. И попросил он семинариста одну строчку из Екклесиаста ему выбрать. Семинарист наугад в страницу пальцем ткнул. Выпало: «время обнимать и время уклоняться от объятий». Посидел - подумал Ерема и начал рассказывать свою сказку.


 Сказка Еремы: «Чудо-Птица».


      В тридевятом царстве, тридесятом государстве жили-были король с королевой. И  была у них дочка принцесса. Красавица да умница. Очень любили ее родители, всё целовали да обнимали. И она-то их как любила! Бывало, испугается чего, прижмется к отцу, да скажет: - «Папа, обними меня покрепче, чтоб было не так страшно». Или обрадуется, так сразу к матери бежать, прижиматься-обниматься. Долго ли, коротко ли, выросла девочка, и пришло ей время жениха выбирать. И тут родители заметили, что стала дочка их сторониться. Все в своей комнате сидит, да слезы льет. А как обнять захочешь — уклоняется. И наряды странные стала надевать. Скромные закрытые платья, да все с застежками на спине. Плащи внакидку, да такие длинные, ажник до пят. А как принцы разные-всяческие: соседские да заморские, ко двору понаехали, так стала принцесса их отваживать. Странными вопросами смущать, да  над ними ехидно насмехаться. Так и уезжали достойные принцы не солоно хлебавши.

      И вот поток женихов уже почти иссяк, когда ко двору явился страшный злой горбун — король небольшого соседнего государства. Он  был жадный и задиристый и сразу всем заявил, что больше чем жениться на красавице да умнице, его привлекает изрядный куш в полцарства. Его-то владенья не столь обширны – развернуться негде, чтоб другим показать кузькину мать. И очень все удивились, когда принцесса сказала, что выйдет за него замуж. Ну что ж, делать нечего, обвенчали их и пошли они в опочивальню. Тут горбун стал бахвалиться, как лихо он ухватил удачу за бороду. А принцесса вдруг и спрашивает: «А что у тебя сзади на спине?». Горбун удивился и сказал: «Горб, а то ты не видишь? Я в детстве с лошади упал, вот горб и вырос».
      - И все?
      - Все. А тебе что еще надо?
      - А покажи.
      - Да на, смотри, коль не противно будет. И горбун расстегнул белую праздничную рубаху и спиной к ней повернулся. Ужас и отвращение объяли принцессу, когда из роскошных кружев показался желтый киль горба. Что-то странно нечеловеческое было в этом, чужеродное и враждебное. Как будто липкий противный запах тления прокатился по роскошной комнате, вызывая приступ удушающей тошноты.
      - Как же ты с этим живешь?
      - Да так и живу, свыкся уже, - зло процедил сквозь зубы уродливый король.
      - А я вот не могу со своей судьбой смириться! Ненавижу себя лютой ненавистью не на жизнь, а насмерть. Прости, Господи, не снести мне этого! Лишь о Душе моей молю тебя, на остальное – да будет воля твоя.
      И с этими словами принцесса достала из складок плаща острый блестящий кинжал и приставила его к груди, туда, где больно билось ее чистое молодое сердце. Она резко дернула завязки, и длинный белый шитый золотом свадебный плащ упал к ее ногам. А из расстегнутого на спине подвенечного платья неуклюже выглянул горб. Принцесса тоже была горбатой! Слезы отчаяния лились по ее прекрасному поднятому вверх гордому лицу.
       - Вот те раз, - перекошенным ртом зло усмехнулся горбун, - Хорош сюрпризик мужу. Так ты уродина? Надо просить у короля прибавки к приданому за такой обман. Я брал в жены умницу-красавицу, а тут такое... Впрочем, хозяйство у вас крепкое, поля красивые, стада обильные, крестьяне здоровые. А что до тебя, так я тебя запру в башне. Будешь там сидеть, пока не умрешь. А себе я из придворных девиц красоток для забав сыщу. Я тут уже присмотрел парочку вполне... И … осекся.

      По комнате вдруг зашелестело и пронесся легкий ветерок. Зазвенели откуда-то серебряные колокольцы. Слезы принцессы вмиг высохли, а кинжал сам выпал из руки и стукнулся об пол. Горб глухо треснул, как трескается кокон бабочки, и отвалился. А за спиною принцессы начали разворачиваться крылья - почти невидимые, легкие и прозрачные. Развернулись, задрожали в лучах света, окрепли и стали белыми и сильными. Первым взмахом два прекрасных лебяжьих крыла подняли принцессу, а вторым вынесли в открытую дверь балкона. Миг — и пронеслась по небу Чудо-Птица, мелькнув тенью на голубом небосводе. Опустилась всколыхнутая ветром вуаль занавеси. Стихли колокольцы. Только, кружась, падали и падали сверху то ли снежинки, то ли мелкие белые цветочки и благоуханьем наполнялся сад. А среди комнаты, открыв рот, как вкопанный стоял оторопевший от неожиданности король-горбун и следил за полетом внезапно изменившего ему счастья.
 
      Закончил свою сказку Ерема. Тихо сидели по лавкам сельчане. Но вот кто-то громко вздохнул и раздался первый вопрос: «А что же родители? Король-то с королевой?». «А ничего, - ответил Ерема, - много нас дети спрашивают, когда решают уехать в город? Вот и принцесса сама решила свою судьбу, став Чудо-Птицей. Ведь лучше умереть, чем стать женой злого горбуна. А горбун вскоре сам уехал домой. И выгонять его не пришлось. Ведь полцарства-то давали за принцессой. А она улетела. Вместе с приданым».
      - Ну и что из этого следует? – поинтересовался любопытный мужик, живший по соседству с Еремой.
      - Да, первым делом, не надо от родителей ничего скрывать. Они ведь тебе не враги. Будь ты, кем хочешь: хоть птицей, хоть кем, для них ты - дитя любимое, единственное. Всегда. Второе, - не в каждом горбу прячутся крылья. А стало быть — мы не такие, какими кажемся на первый взгляд. И третье — где есть любовь, там не может быть плохого конца у сказки. Я так мыслю.

      Тут многие вопросительно взглянули на семинариста.
      - Растолкуй нам, что здесь за смысл такой у сказки, - попросили сельчане.
      - А все просто. В сказке ведь зачастую так и говорится «Девица - Душа». Чистой да незлобливой Душе в жизни тоже посылаются испытания. Вот и принцесса несла свой крест смиренно и тайно от всех. А как захотелось ей простого мирского счастья, тут и явился к ней Грех в образе отвратительном. Не могла она противостоять ему, вот и дошла до края. Но взмолилась Душа ко Господу и вмешалось Божественное Провидение. Не дало ей совершить роковой ошибки – лишить себя жизни. И Душа воспарила в небо. То есть – спаслась. Никогда не поздно воззвать к Богу, когда твоего разумения и сил уже не хватает, чтоб справиться с ситуацией.

      Теперь настала очередь Фомы. Вновь раскрыли они книгу, и досталось ему «время собирать камни и время разбрасывать камни». Фома не стал долго раздумывать, и повел неторопливую речь о временах стародавних. И притихли сельчане…


 Сказка Фомы: «Четыре камня».


      Жил некогда царь, и было у него три сына. Первый дородный да степенный, второй умный да юркий, а третий простой да умом не слишком крепкий. В общем, как в сказках говорится, третий и вовсе был дурак. И звали его, как водится, Иваном. Вот состарился царь и стал думать, кому из сыновей государством править взамен его. Но как выбрать, когда все тебе по сердцу — ведь все трое родные его кровинушки.

      Позвал царь своих сыновей и дал им такой наказ: «Слыхал я от купцов заморских, что есть на свете волшебные камни: камень преткновения, камень вражды, камень правды и камень изобилия. Кто мне эти камни сыщет, тот и наследником моим станет». Вот стал старший брат думать. Где больше всего всяких  камней невиданных? В море. Значит туда и надо идти. И направился старший брат к морю. Средний тоже был не промах. Где самые большие камни? В горах. И отправился средний брат в горы. А младший, по традиции, пошел туда — не знаю куда. Старшие братья, проскитавшись долгое время кто на море, а кто в горах, не захотели возвращаться с пустыми руками. Набрали они себе полны карманы камушков разноцветных в надежде, что как-нибудь потом, а отбоярятся.

      Между тем, младший брат Иван так и шел, куда глаза глядят. И как-то однажды на дороге встретил старушку. Шла она и тащила огромную корзинку. Иван вызвался ей помочь, и сам с трудом донес корзинку до домика в лесу – такая она оказалась тяжелая. А старуха та оказалась волшебницей. И захотела она Ваню наградить за доброту да простоту его. Открыла она крышку корзинки — а там сплошь камни. «Выбирай, - говорит, - себе любые, которые по нраву, да по нужде твоей». Вот Иван и выбрал себе четыре камушка. Пошептала ему старуха что-то на ухо. Он за пазуху камушки положил. Поблагодарил старушку и в обратный путь отправился.

     Много ли мало прошло времени, воротились братья домой. Встретил их отец и пожелал узнать, кто же исполнил его волю. Как отдохнули с дороги братья, повел он их на вспаханное поле и говорит: «Встаньте рядом, да бросьте по камню. У кого всходы появятся, тот и будет следующим государем». Кинули братья по камню и стали ждать. Вдруг с того места, где упал камень Ивана побежали зеленые волны и по всему полю взошла пшеница. Тут же зерном налилась и заколосилась. А как вызрела — стала долу клониться от тяжести колосьев. Такой невиданный был урожай. Ведь это и был камень изобилия, который дала ему старуха-волшебница. Обрадовался Иван, бросился он в поле, стал золотые колосья обнимать, к груди прижимать. Смотрели-смотрели на это братья и говорят: «Разве ж это государь? Какой-то шут гороховый. Над нами ж смеяться будут. Дозволь, батюшка, во втором состязании нам еще раз удачей померяться. А то так вот сразу — и на трон. Ведь еще осталось по три камня у каждого». Ну, царь подумал и согласился. «Завтра,- говорит, - продолжим».

      А братья-то сговорились и решили следующий камень волшебный подменить. Ночью пробрались братья в покои к Ивану. Видят – спит Иван крепким сном, а в кулаке камушек зажатым держит. Так у него сонного братья забрали волшебный камень, а ему в ладонь вложили свой, простой. Утром вышел царь. Видит, что Иван один-одинешенек его встречает. А где же братья? А братья-то с рассвета заняты очень: у себя в хоромах не на жизнь, а насмерть дерутся — по полу катаются. Валтузят друг друга чем попало да почем зря, страшно кричат и громко бранятся. Захохотал тут Иван и батюшке поведал, что, наверно, братцы у него камень украли. А попался им камень вражды. Вот они и враждуют. Окликнул их царь, но братья не хотели в краже признаваться. Тогда достал Иван из кармана другой камень и подал отцу. И тут же братья кинулись к ним в ноги и во всем повинились. Да и не могли они поступить иначе - ведь это был камень правды. Выслал царь братьев в дальние имения, а сам с Иваном стал править, да его обучать наукам и всяким разностям. Иван-то оказался отличным учеником. Отец им не нарадуется. Но братья никак не хотели смириться с поражением. Собрали они войско и решили силой отобрать у Ивана царский престол. Пошли они штурмом на царский дворец. А как подошли, увидели, что войско-то их ущербное: солдаты - калека на калеке, лошади хромые да повозки разбитые. Это оттого, что Иван на перекрестке дорог закопал камень преткновения. И кто не с добром к ним шел — тот на нем и спотыкался. Да так, что потом всю дорогу не мог оправиться.

      И сдались братья. Поняли, что им с Иваном не совладать. Да и не тот он уже был Ивашка — серая сермяжка. Перед ними теперь стоял законный царь-государь. Поклонилися братья Ивану, у отца прощенья попросили за все зло содеянное и стали отечеству верой и правдой служить. Один стал воеводой, а другой — казначеем. И стали они все вместе жить-поживать, да добра наживать.

     Закончилась сказка. Долго думали сельчане. Кто бороду теребил, кто в затылке чесал, кто головой качал. Видно было, что понравилось. «Да уж, - пошутил семинарист, - это наше всё: дураки и дороги. А на каждой дороге по камню преткновения. Чтоб жизнь медом не казалась».
      - Теперя это, тово, камень правды надобно в суды отдать, а камень изобилия — нам, крестьянам, - стали судить-рядить сельчане, - Тогда как камень вражды  неплохо бы на границе зарыть, чтоб врагам не повадно было.

      - А ничего никуда ни отдавать, ни зарывать и не надо, - внезапно громогласно встрял в разговор Ерема. Все враз затихли и на него уставились с большим интересом. А он и продолжил: - У нас у кажного энти камни завсегда за пазухой. Мы их всю жисть с собою носим. В сердце они человеческом. Чего там только нет: и вражда, и правда, и изобилие. И еще много чего покладено.

      Так сказал Ерема. А Фома вдруг встал с лавки, подошел и обнял своего давнего врага-соперника. И сказал Фома: «Так как ты, Ерема, никто мою сказку объяснить не смог. А раз ты все так правильно понял, то и не враг ты мне боле и не соперник. Отныне друг ты мой любезный». И поцеловались они троекратно в знак душевной приязни.

      А люди глазам своим не поверили. Ну и ну. Где это видано, чтоб сказка помирила мужиков? Сделала врагов друзьями! Знать не зря народ сказки складывает. Семинарист им головой закивал, дескать, правильно мыслите, други.



      А потом домой пришел, все это записал, да вам на суд и представил.

Внеконкурсная работа. Конкурс Копирайта-К2, 2013г