Озеро смерти

Озеро смерти
Рассказ - пьеса


     В испражнениях поэзии нет. Однако даже самый вдохновенный художник за годы жизни оставляет после себя не только собрание сочинений, но ещё и тонны зловонных отходов.
……………………………………………………………………………………………………...
- Господа, - начал собрание главред Суходоев, - сегодня на повестке дня только приятное.
     В зале гоготнули и похлопали.
- Без иронии. Нам наконец-то выделили землю под строительство коттеджного посёлка. И главная заслуга в этом, безусловно, принадлежит Светлане Витальевне.
     Светлана Витальевна Махонина – генеральный, коммерческий, исполнительный и прочая, прочая директор общественно-политического журнала «Город» - оторвала взгляд от планшета, мрачно оглядела присутствующих, кивнула и снова углубилась в переписку.
- Посёлок наш будет находиться всего в тридцати километрах от Москвы на берегу озера Янтарное.
    Банда фотокоров - Марк Шитт, Филипп Штейнбок и Сабина Шлыкова – начали радостно перемигиваться. Они жили втроем, вместе пили, вместе спали, вместе                жарили шашлыки и загорали голышом, поэтому перспектива обзавестись своим домом рядом с водоёмом привела их в дикий восторг. До этого они куролесили либо на чьих-нибудь дачах, либо в заграничных отелях. Изучив их характеры, коллеги перестали приглашать ребят на выходные.  Во многих отелях их тоже занесли в чёрные списки, и даже если они обманом бронировали места, то при попытке заселиться, авантюристов разоблачали и без лишних объяснений препровождали в полицию.
- Дома планируется строить по типовому проекту. Каждый такой коттедж рассчитан на проживание пяти человек. Кроме того, имеются ещё два дополнительных спальных места.
- Подробнее, пожалуйста, - послышалось со стороны корректировщиков, иллюстраторов и верстальщиков.
   Они сидели на задних рядах и, не сговариваясь, были уверены, что их обязательно обманут, обнесут, заставят жить по две-четыре семьи в одном доме, и что дома-коммуналки поставят на выселках, сдадут позже, забудут провести коммуникации, сэкономят на штукатурке, и  на стенах через год появится цветная радиоактивная плесень. Артур Николаевич журнальных работяг не любил, но обойтись без них не мог, поэтому он полез в папку, долго рылся в ней, пока не нашёл нужный листок, затем нацепил очки для «близи», кашлянул пару раз в кулачок и бодро зачитал:
- Типовой коттедж представляет собой двухэтажный дом общей площадью семьдесят один квадратный метр. На первом этаже находятся прихожая, раздельный санузел и кухня-гостиная, в которой установлен диван на два полноценных спальных места.
     Фотокоры приятно зарделись, сообразив, какие безобразия можно будет учинять на этом просторном кухонном ложе.
- На втором этаже, - голосом замученного лектора продолжал главред, - имеются две спальни, одна с двуспальной кроватью, вторая с тремя односпальными, большой балкон с освещением и столиком, а также…
- Минуточку, - перебил Артура Николаевича старший дизайнер Саша Василец, нечёсаный и амбициозный, как все художники-неудачники, - а где же кабинет, библиотека, детская? У меня в сарае и то планировка интереснее.
- Вы можете…
- Вы можете, - не дала закончить редактору Маха (Светлана Витальевна), - перепланировать коттедж на своё усмотрение. Закажите перегородки, ширмы, шкафы, откажитесь от гостевого туалета, утеплите балкон, – не мне вас учить, - только не нойте. Государство фактически дарит вам роскошную жилплощадь в экологически чистом месте, а вы, извините, козлитесь из-за ерунды…
     Василец потом всем рассказывал, что Маха обозвала его козлом. «Да не было такого, - спорили с ним участвовавшие в собрании. Но Василец – обладатель препротивной реденькой бородки - стоял на своём и обиду помнил до конца жизни.
- Это, - проснулся отдел науки в виде Павла Осиповича Корна по прозвищу «Попкорн», - как понимать выражение «фактически даром», то есть мы не бесплатно получим ордерочки?
- Во-первых, Павел Осипович, - Маха завелась как всегда с пол-оборота, хотя она  в принципе не умела разговаривать с людьми по-человечески, - «ордерочков» и прочих документов не будет. Дома строит мой муж (чиновник из мэрии – для несведущих) и вы там будете просто жить. Во-вторых, «ордерочки», как вы сказали, остались в далеком прошлом, в наше время оформляют свидетельство о государственной регистрации права, договор купли-продажи и ещё ряд документов. Но вам это ни к чему: пока работаете в «Городе», будете пользоваться коттеджем, уйдёте – вернетесь в квартиру.
     Попкорн надулся, запыхтел и отвернулся в сторону, как будто не ему сейчас утроили выволочку, а кому-то другому.
     Главред взглядом попросил у Светланы Витальевны разрешение выступать дальше. Та кивнула, и Артур Николаевич загудел нуднее прежнего:
- Каждый коттедж оснащён следующей бытовой техникой: посудомоечная машина – одна штука, стиральная машина – одна штука, газовая плита с духовым шкафом…, наверное, тоже одна; микроволновая печь – выборочно, телевизор – выборочно, душевая кабина…
- Выборочно, - подсказал шутник из зала.
- Нет, - возразил Суходоев, - одна штука.
- А русская печь есть? – спросили из тёмного угла густым женским голосом.
     Главред пошуршал бумагами и ответил:
- Отопление электрическими конвекторами.               
- То есть зимой там жить нельзя? – допытывался всё тот же голос.
- Послушайте, женщина, - Маха снова отвлеклась от планшета, - современный конвектор по КПД намного превосходит самую хорошую печь. Павел Осипович вам подтвердит.
     Павел Осипович не разобрал, что он был должен подтвердить, но угодливо согласился:
- Да,да, безусловно.
- Вот, видите, наука понимает о чём я говорю. Сядьте, - приказала она Павлу Осиповичу, продолжавшему стоять в положении школьника, поднятого учителем из-за парты. – Проблема, коллеги, в другом.
     Дверь в конце зала открылась и на задний ряд, стараясь не шуметь, присели Маша Цобехия с Надей Бениашвили – обе из отдела светской хроники, и Чугункин Илья – ответственный за политику и всё связанное с ней. Маха опоздавших заметила, но проигнорировала.
- В домиках по замыслу архитектора планируется установить от одного до трёх туалетов.
- Браво! – воскликнули сразу несколько любителей «удобств».
- Туалеты можно сделать глухими или с окнами.
- Представляете, - зашептались иллюстраторы и прочая мелюзга, - сидишь и обозреваешь окрестности. Чудо!
- Можно их оснастить биде, вентиляторами и стульчаками с подогревом.
     Все присутствующие, как один, заулыбались. Видимо, мечта о тёплом сортире никогда не покидала их с тех пор, как они были отлучены от горшков и пересажены на унитазы.
- Много, что можно…, - Маха взяла паузу, вторую, третью, после чего черты лица её ужесточились, а глаза заблестели злым огнём. – Вопрос, кто будет платить?
     Не сразу слушатели поняли суть высказывания. Первое время они надеялись, что ослышались, потом думали, что платить будут спонсоры и меценаты, наконец, стало ясно, что деньги планируют стрясти с них, и деньги, по всей видимости, не малые. В таком случае следовало получить объяснения и подробности.
     Светлана Витальевна долго интриговать не стала и в двух словах удовлетворила пугливое любопытство подчинённых:               
- Канализация стоит денег. Хорошая канализация стоит больших денег. И эти деньги мы собираемся получить с вас. Можно отказаться, тогда останетесь ни с чем. Можно предложить свои варианты, куда девать отходы. Я слушаю…
     Артур Николаевич, как непосредственный, то есть близкий к народу руководитель, решил вмешаться и чуть-чуть скорректировать резкое заявление босса:
- Друзья, я сейчас поясню…
     Это было всё, что он успел сказать, потому что «друзья» уже галдели, вскакивали с мест, выкрикивали лозунги, размахивали руками, а некоторые, согнувшись над гаджетами, потрясали соцсети сообщениями о невиданном произволе начальства. «Ещё бы, - писали они, - лишать людей возможности справлять нужду – это ли не пытка, это ли не нонсенс в XXI веке?» И далее уточняли, что мысль о запрете на использование туалета напрашивается сама собой, так как сумма, которую потребуют за возведение акведука, наверняка будет астрономической, и никто из живущих на зарплату никогда не сможет её осилить, даже если возьмёт кредит или пустится в долги.
     Артур Николаевич думал так же, но Светлану Витальевну он боялся, за место держался и считал своим долгом помогать, а не препятствовать пусть дикому, но законному волеизъявлению директора.
     - Друзья, друзья, - попробовал он ещё раз взять ситуацию под контроль, - спокойнее, пожалуйста. Вам предоставляют уникальную возможность жить и творить на природе. Ежемесячная оплата гарантированно будет не выше коммунального платежа за городскую квартиру. Мы поможем с переездом, построим хорошую дорогу, пустим автобус (главред приврал, но бунт следовало усмирить любой ценой). Необходимо только собрать по…
- Триста тысяч, - подсказала Маха.
- По триста тысяч рублей. Не долларов, не евро, а всего лишь навсего  рублей.
     (Артур Николаевич получал намного больше всех остальных сотрудников «Города», но и его смутила сумма, озвученная начальницей).
- Зато мы сохраним уникальную экосистему озера и избавимся от проблем с природоохранными организациями, - закончил он выступление и озарил зал роскошной улыбкой тюремщика, сообщившего заключенным, что здание тюрьмы удачно расположено и представляет собой высокую историческую ценность.               
      Как выяснилось, журналистов и иже с ними проблемы с природоохранными организациями и уникальная экосистема озера волновали меньше всего. «Тоже мне Байкал», - было самым безобидным из общего числа выражений, посыпавшихся с разных сторон.
     Светлана Витальевна смотрела на озлобленный и шумный коллектив, как воспитательница смотрит на расшалившихся детей, зная, что стоит рявкнуть и дети сразу же замолчат. Лично для неё триста тысяч были сущим пустяком и народное волнение её скорее забавляло, чем раздражало. Когда-то, в прошлой советской жизни она тоже перебивалась от зарплаты до зарплаты, писала заявления на доппособия, чуть-чуть спекулировала импортными вещами, которые привозил её муж-экономист из загранкомандировок. Но время скучной бедности давно прошло, память о нём стёрлась, вот уже много лет Маха ощущала себя частью высшего света и знать не знала как живёт интеллигентный электорат, из которого на девяносто пять процентов состоял журнал «Город». Оставшиеся пять процентов приходились на Артура Николаевича, его нескольких замов-помощников и бухгалтерию.
     Верхушка не бедствовала по определению, но, к её чести, она и не возмущалась. Замы таращились в ноутбуки, бухгалтеры что-то спешно досчитывали, а сам главред аккуратно доводил до сознания масс общие принципы отведения и очистки сточных вод.
- Господа, ну какие могут быть выгребные ямы в цивилизованном обществе?
- Очень даже нормальные ямы, - закричали со всех сторон. – Сходил – закопал, а по-маленькому вообще не считается.
- Вы хотите сказать, - Артур Николаевич пытался нащупать точки соприкосновения с оппозицией, - что достаточно будет почвенной фильтрации?
- Какая фильтрация?! – присутствующие тонкостей не знали и знать не хотели. - Ведро, лопата, в крайнем случае, общая яма и раз в полгода ассенизаторская машина, тем более, что вы обещаете построить дорогу. Вот и пусть ездят.
- Слушайте, - предложила Эвелина Чайка (она занималась вопросами культуры и писала во всех жанрах), - а почему дерьмо нельзя сливать непосредственно в озеро? Оно же большое, глубокое, его надолго хватит.
- Ты же культура, - закричали ей, - подбирай выражения.               
- А купаться где? – разумно заметила тётка в толстых очках из числа иллюстраторов.
- В озере! – Эвелина Чайка искренне не понимала сути проблемы.
- Ага, - взвился спортивный журналист, - всю жизнь в дерьме живём, теперь нам ещё и купаться в нём предлагают.
     Чайка хотела более подробно объяснить журналисту свою точку зрения, но передумала и засобиралась на перекур.
- Минуточку, - остановил её Артур Николаевич, - сядьте на место. Вы спросили, разрешите ответить… Значит, существуют нормативы, утвержденные главным санитарным врачом. Так вот, согласно им, качество воды в водоёме и питьевой воды должно быть одинаковым или хотя бы близким. Понимаете?
     Суходоева не понимал даже Павел Осипович, хотя кроме журфака, он когда-то давно прослушал ещё два курса в гидромелиоративном институте.
- Ну, если мы,-  главред умел доходчиво объяснять, - сточные воды не очистим, то в них будет много опасных веществ. Опасных для нас же самих! Поэтому мы должны свести их концентрацию к минимуму, а если не сведём, то будем отвечать по 250-й статье уголовного кодекса за загрязнение окружающей среды и эксплуатацию  неисправных очистных сооружений. Кому-то очень хочется в тюрьму?
     Вопрос повис в воздухе.
- Или лучше заплатить и, пардон, какать спокойно, без приключений?
     Журнал ненадолго притих, видимо перспектива уголовной ответственности произвела впечатление. Но почему «триста тысяч»? С этим люди мириться не хотели, и буря возмущения продолжилась с новой силой.
- Слушайте, - слово взяла рассердившаяся Светлана Витальевна, - как вы работаете, если до сих пор не научились считать? Нам ведь надо найти специалистов по водоснабжению и водоотведению, надо получить разрешительную документацию, сделать проект с учётом ландшафта и количества домов. В средние века проще было…
     Маха запнулась. Она не знала истории и ляпнула про средние века случайно.
 Артур Николаевич, желая сгладить неловкость момента, поднял Попкорна и предложил ему, как человеку учёному, дать необходимую справку. Публика, поддавшись обаянию науки, примолкла и слушала не перебивая, хотя и не скрывая ехидных босяцких ухмылок.
     Мудрый человек рассказал о неолитическом поселении Скара-Брэй на Оркнейских островах, где пять тысяч лет назад строили каменные дома, а в стенах делали небольшие огороженные ниши с отверстиями, откуда нечистоты по желобам уходили в сточные канавы.
- А вот жители Мохенджо-Даро (территория современного Пакистана) уже 4500 лет назад обладали почти настоящей канализацией. У них были общественные каменные туалеты, а также маленькие туалетные комнаты, которые пристраивались к стенам домов. В общественных уборных посетителям предлагали сосуды для омовения и сиденья с отверстиями. Что же касается нечистот, то они по глиняным желобам стекали в подземные каналы, выложенные обожжённым кирпичом и откуда уже попадали в отстойники и выводились в реку.
- Тогда ещё начали в природу гадить! - вякнул кто-то с заднего ряда.
     Артур Николаевич постучал колпачком ручки по столу и комментатор примолк.
- Кстати, - пожелал разрядить обстановку Попкорн, - известно ли вам, коллеги, что мы проводим в туалете в среднем от полутора до четырёх лет своей жизни?
- Да у меня муж всё время там сидит с газетой, - пожаловалась Чайка.
     В зале хохотнули, а банда фотокоров, в особенности Филька Штейнбок, засмеялась в полную силу. Засмеялась и осеклась, когда встретилась с бешеными глазами порядком уставшей Махи.
     Попкорн, как заправский юморист, продолжал бичевать народ остротами:
- В Древнем Египте существовал культ ночных горшков, а в Риме туалетная мысль достигла просто небывалого рассвета. Я имею в виду знаменитую Cloaca Maxima – огромнейший водоотводный канал, проложенный в VI веке до нашей эры при царе Луции Тарквинии. За ней наблюдали специальные служители - кураторы клоаки, а римляне, если подсоединяли частные туалеты к клоаке, платили особый налог - cloacarium.
- Вот, - назидательно сказала Светлана Витальевна, - даже римляне платили за туалеты, а вы жмётесь.               
- Так ведь не триста тысяч! – возразили Светлане Витальевне сразу несколько человек.
- Извините, - вступил в перепалку Чугункин (политик), - после коттеджей мы бы могли обсудить новые инициативы депутатов Государственной Думы, касающиеся налога на предметы роскоши. Очень, очень интересная тема.
- Нам-то чего? – зашикали на Чугункина со всех углов, - «Двушка», да иномарка в кредит, вот и вся наша роскошь. Думали, хоть на природе в человеческих условиях поживём, а не тут-то было, выкладывайте, говорят, денежки за дерьмо или торчите в городе, как быдло.
- Ну, ну, ну, - испугался Артур Николаевич, - никто вас быдлом не считает и домов не лишает. Неужели трудно понять: вас много, фекалий много, навоз надо куда-то девать. В озеро нельзя – запрещено. Закапывать – земли не хватит. Природоохранные организации все не купишь, сам акведук не построишь. Что ещё мы можем придумать?!
- Не срать! – хором предложили присутствующие и разом загоготали над своей незамысловатой шуткой, краткой и содержательной до гениальности.
     Павел Осипович строгим учительским голоском попробовал было вернуть себе внимание аудитории. И даже успел рассказать про типичный туалет Средневековья из двух жердей с прибитыми поверх досками, укреплёнными в узком переулке между домами. Но стоило ему заикнуться про канавы в городах той же эпохи, куда стекало содержимое горшков, опорожняемых горожанами прямо из окон, как дикий хохот прервал и остановил его лекцию навсегда. Улыбались даже Суходоев с Махой, не говоря уже о людях попроще и посмешливей.
- Ну, Попкорн, ну артист, сто лет так не смеялись, - повторяли тётки – корректурщицы, вытирая весёлые слёзы.   
- Хорошая жизнь у нас в посёлке будет, если мы какашки станем по улицам разбрасывать, - вторили иллюстраторы.
- Дослушайте, а потом смейтесь, - пыхтел Павел Осипович, глубоко обиженный поведением сотрудников «Города».
- Садись, уж, - посоветовал ему лохматый Саша Василец, - нашёл перед кем рассыпаться бисером. Они только когда зарплату получают, серьёзные, а так палец покажи и до утра не остановишь. Дикие люди, продукт телевидения.               
-Извините, - предложила Надя Бениашвили, предварительно пошептавшись с подругой, - а нельзя ли деньги отдавать частями, как будто мы рассрочку взяли?
- Ну правда, - поддержала её Маша Цобехия, - дороговато.
- А ведь получают будь здоров, курицы драные, - светских репортеров не любили, считали чужаками и не верили, когда те вторили в унисон действительно скромным работникам журнала.
- У кого какая зарплата знает только бухгалтерия, - вступились за себя девушки и отгородились от обидчиков бесстрастными лицами.
- Конечно, конечно, - сказал главред, - руководство, - он показал всем телом на Светлану Витальевну, - прекрасно понимает, как сложно сейчас с деньгами, поэтому нам было важно получить ваше согласие в принципе, а детали мы обговорим позже и с каждым сотрудником индивидуально.
- Ну, допустим, мы согласия не давали, - неожиданно забасила Фаина Аркадьевна Левитан, основательница и бессменная ведущая рубрики «Первый граммофон». – Если память мне не изменяет (Фаина Аркадьевна знала четыре языка и помнила до запятых всю классическую прозу и поэзию), к людям творческим, пишущим никогда не применяли таких драконовских мер, как займы, кредиты, рассрочки. Вдохновение – штука очень уязвимая, если автор будет думать о долгах, он никогда не создаст ничего путного.
- А Пушкин? – блеснула эрудицией Маха, на самом деле никогда не числившаяся в списках эрудитов.
- А Пушкин, девочка моя, - Фаину Аркадьевну ребенком показывали Маяковскому, поэтому всех людей до шестидесяти лет она считала молодёжью, - жил в то время, когда существование в долг считалось нормой в высшем обществе. Вы же хотите нами кукловодить! Вы хотите превратить нас в крепостных! Эка невидаль ходить на горшок или в ведро. А как по-вашему делали свои дела Чеховские сёстры? А Татьяна Ларина? А Гамлет принц Датский? Да вы знаете, какие мысли одолевали Бетховена, когда он, entshuldigen sie bitte! *, сидел в позе орла! Да я сама….
     Гром аплодисментов не дал закончить приятельнице Маяковского. Никто, кроме Фаины Аркадьевны, больше не смел так разговаривать с начальством. И начальство с                гордой старухой считалось. Оно не понаслышке знало об её привычке чуть что писать президенту и скорости, с какой администрация реагировала на любое сообщение глубокоуважаемой госпожи Левитан.
     Маха скандалов не любила. Сколько бы денег не хапал её муж, но власть на текущий момент была въедливой, могла одёрнуть и наказать. В тюрьму, конечно, не посадят, но начнут долбить комиссиями, привлекут телевидение, прессу, иностранных журналистов – и прощай спокойная жизнь. Не хотят платить за дома (а именно под этим соусом и задумала Светлана Витальевна сбор средств на систему очистных сооружений) - не надо, только и посёлка тогда им не видать, как своих ушей. И всё-таки…
- Фаина Аркадьевна, не в моих интересах превращать журнал, издаваемый за счёт бюджетных средств, в частный орган печати. Не секрет, что литературные посёлки в наше время превратились в коммерческие объекты недвижимости.
- Деточка, выражайся яснее, - перебила Маху Фаина Аркадьевна, запутавшись в её наборе деловых слов.
     Светлана Витальевна громко хрустнула суставами пальцев, видимо, представляя, что в скором времени так же захрустит хребет старухи Левитан, когда ей скажут про закрытие «Первого граммофона» и почётную пенсию. Но покамест надо было потерпеть и успокоить въедливую и вхожую во власть аристократку духа:
- Планируя строительство посёлка, мы тем самым хотели возродить утраченную традицию. Мы в полной мере осознаём ценность творческой элиты и понимаем, как важно создавать для таких уникальных людей комфортную среду обитания. Ведь всем известно о научном городке Сколково, а мы хотели со временем превратить посёлок в литературный городок и не только. Были планы привлечь в наш журнал художников, музыкантов, кинематографистов, сделать журнал мультимедийным.
     Фаина Аркадьевна недовольно задвигала губами, снова уловив непонятное, а значит ненужное слово.
- И ничего так не объединяет людей, как совместное проживание.
- Ты-то в общагах и коммуналках не жила, - пронеслось тихой волной по рядам.               
- Естественно, – лила в уши Маха, найдя нужную страницу в интернете, - большое количество домов требует правильного водоснабжения и водоотведения. Никакое озеро не справится с такой нагрузкой, если не продумать систему очистных сооружений.
     Уже с конца XIX века начала появляться информация о влиянии человеческой деятельности на природу, так ведь не слушали, не верили, думали, лесов, полей и рек до Судного дня хватит.
     Не хватит, господа, не хватит! Сейчас вы готовы ходить в озеро, а через десять лет, когда оно превратится в вонючее болото, заплачете.
     Ваши дети будут расхлёбывать ваше дерьмо!
     Маха – хабалка по натуре – умела иногда скрывать исподнее души. Хватало её ненадолго. Чуть устав, чуть встретив сопротивление, она забывалась и, как в молодости, лились из её уст простонародные словечки, ранящие слух интеллигента, как запах нечистот ранит опытный нос старого парфюмера, зато речь её в такие моменты становилась понятнее и народ соображал быстрее, уловив знакомые звуки.
- Знаете ли вы, что один миллион семьсот тысяч человек ежегодно гибнет от болезней, связанных с отсутствием чистой пресной воды?
     Закивал только эрудированный Павел Осипович и Эвелина Чайка. Но на самом деле она не кивала, а кимарила, поэтому её голова раз в пять минут опускалась и поднималась, создавая иллюзию внимательного присутствия.
- Куча стран, - сетевые ресурсы предоставляли поистине безграничный объем информации, - засыхает от нехватки воды! Мы поля заливаем, а полмира мучается от жажды!
     Мы жалеем деньги на экологию, а потом жалуемся на тухлый воздух и пластиковые продукты.
     Мы мусорим в сотни раз больше, чем наши предки, и ещё возмущаемся, когда нам предлагают заплатить, чтобы утилизировать наши же отходы.
     Большинство из вас считает грязью грязь в доме, за пределами дома грязи как будто не существует. А куда она девается? ... Правильно, на свалку, - непонятно с кем согласилась Светлана Витальевна, хотя народ слушал молча и напряжённо.  -  И дерьмо, к вашему сведению, тоже никуда не исчезает!
- Слушайте, - Фаина Аркадьевна вступилась за чистоту русской речи, - сделайте милость, подберите хоть какой-нибудь эвфемизм. Вы же культурный человек, вы-  женщина!
     Видимо, женщина, по представлению старушки Левитан, грязных слов произносить не должна была в принципе, так как грязные слова суть одна из специфических особенностей мужчин, наподобие волосатости или запаха пота.
- Вам хорошо советовать, к вам прислушиваются, - намекнула Светлана Витальевна на связи Фаины Аркадьевны с властными структурами, - а я таким авторитетом не обладаю, ко мне только за деньгами и повышениями приходят.
- К тебе только сунься, - заворчали в толпе.
- Устала я от непонимания! Вы ведете себя как дети на приеме у стоматолога: им хотят помочь, а они кричат и дерутся. Пока я с вами, - Маха пристукнула ладонью, - журнал существует. Уйду -  и вы покатитесь вниз по белой лестнице. **
- Помню, помню Вертинского, - заулыбалась Фаина Аркадьевна, - как он пел, какого редкого дарования был человек.
     Никто, включая Светлану Витальевну, не понял к чему прозвучала фамилия знаменитого шансонье. Скорее всего, бабку опять перемкнуло, и она вернулась в далёкие 30-е годы, когда ей, к слову сказать, было лет пять и водили её разве что в кондитерскую, а уж никак не на большие концерты для взрослых людей.
- Очень хорошо, что вы помните Вертинского. Вспомните тогда и недавнее послание нашего президента к Федеральному Собранию. Не помните? ... Напомню. Задачи, связанные с экологией, он назвал приоритетными и обязал решать их на всех, подчёркиваю, на всех уровнях! 
   Короче говоря, посёлок мы построим, вас туда заселим, а вопрос о взносах на очистные сооружения останется вопросом  вашей совести. Не жалко детей и внуков – закапывайте, сушите, в космос кидайте, но придёт время и прекрасное лесное озеро превратится в озеро… -  Светлана Витальевна запнулась, стараясь подобрать яркое сравнение, - в озеро смерти! ... Да, именно так! Чистая вода станет ядом, и вы от этого яда пострадаете в первую очередь               
  Вот такая перспектива, коль-ле-ги!
    Мягкий знак и произношение по слогам указывало на высшую степень гнева и презрения.     Вдобавок Маха со всей силы хлопнула крышкой казённого ноутбука и резко оттолкнула стул, когда вставала. 
     На этом  собрание фактически закончилось, потому что с  уходом Светланы Витальевны градус напряжения резко упал и вопросы носили уже совсем мелкий производственный характер.
     Фотокоры попросились в отпуск, получили отказ и нагоняй за хулиганское поведение на последнем всероссийском фотобиеннале.
     Илья Чугункин кратко выступил по поводу налога на роскошь, навёл на всех зевоту и сам раззевался, когда сел на место.
     Светская хроника объявила о решении перейти в другой журнал.
     Попкорн предложил добавить к «Городу» отдельное научное приложение в виде газеты.
     Саша Василец сообщил о желании спонсоров изменить дизайн обложки и последовательность рубрик.
     Фаина Аркадьевна прогудела, что обнаружила в своём домашнем архиве ранее неизвестное письмо Сергея Есенина, адресованное её тётке, и что это письмо надо опубликовать в ближайшее время и обязательно с комментариями.
     Эвелина Чайка поделилась планами годового цикла интервью с выдающимися писателями современности, как нашими, так и зарубежными.
     Сам Артур Николаевич объявил о новой инициативе минпечати, суть которой сводилась к готовящемуся переформатированию всех периодических изданий, выходящих на территории Российской Федерации, в электронный вид.
-Увы, - закончил он, - люди перестают читать, бумага дорожает, государство занято внешней политикой, спонсоры переключаются на шоу-бизнес и благотворительность, поэтому надо держаться за Светлану Витальевну, её мужа, и поменьше говорить, особенно, когда благодетели благодетельствуют и просят о взаимопонимании.  Надеюсь, меня все поняли? Мы закончили, хороших выходных.               
     Зал постепенно опустел, свет с яркого перещёлкнулся на дежурный, входная дверь негромко хлопнула, и в замке прощально завозился старый, потемневший ключ.
               
                2015год
Ссылки:
* entshuldigen sie bitte! – извините, пожалуйста! (нем.)
** Неточная цитата из песни А. Вертинского «Ваши пальцы»
     В оригинале: И когда Весенней Вестницей,
                Вы пойдёте в синий край,
                Сам Господь по белой лестнице
                Поведёт Вас в светлый рай.