Любовь в конверте Ч. 2

                Часть 2   
(Это продолжение повести о коллективе техникума. Уверен, что подобные факты и события происходили или могут произойти в любом учебном заведении.
Повесть о Любви, страстях, верности и предательстве)
 
Абеляр   Элоизе:
«Я  преклоняюсь перед тобой, читая строки, где ты говоришь, что не заслуживаешь никакой похвалы. Воистину  венец твой от этого только прибавляется!  Написано ведь в Притчах, что первый в тяжбе своей прав, и еще в Евангелии:  всякий, унижающий себя, возвышен будет. Пусть же твоя душа будет столь же смиренна, сколь и слова твои».

Следователь Геннадий  после разговора с вахтером -  бывшим преподавателем, ощутил  неловкость, словно в душе кто тронул басовую струну и тут же прижал ее. Он ходил по коридору, ощущая в себе зародившийся и тут же  зажатый гитарный звук.
«Основоположником теории эволюции  считается Чарльз Дарвин».   Это  в соседней  аудитории  слышался  знакомый голос. «В основе этой гипотезы происхождения жизни на земле лежит концепция естественного отбора».
 Так это преподаватель биологии Анна Федоровна, – молодой следователь сразу признал  дребезжащий  голос.
 – Эта теория предполагает постепенное  изменение организмов от простейших форм к более сложным,  что означает наличие общего предка для всех живых существ.

Правильно говорил преподаватель психологии и криминалистики университета:  имеется прямая связь интонации голоса с характером, - мелькнуло у него в голове. Мелькнуло, но застряло в сознании. И безотчетно пришло предположение.
«Не похожа эта баба, - услышал он внутренний голос с интонацией Сергей Сергеевича, - на  нарушителя уголовного кодекса».
-Скажите, Анна Федоровна, - послышался   мальчишеский голос, - вот я нашел в интернете, что в  шумерских рукописях имеются сведения о происхождении разумной жизни на Земле. В них говорится, что род Хомо Сапиенс создан искусственно в результате применения генной инженерии около 300 тысяч лет назад.
Судя по молчанию Анны Федоровны, студент поставил ее в тупик. Как говорил у них на курсе Гоша Свойкин,  она  «вошла в  ступор».
- А вы, Юрий, меньше ройтесь в этих  компьютерных свалках. Там можно и порнографию  увидеть. Фу, какая гадость!
- Тогда зачем вы, Анна Федоровна, смотрите эти сайты?

Снова стало тихо. Так тихо, что Геннадий услышал, как в соседней аудитории о доску скрипел мел. 
От резкого выкрика  Геннадий непроизвольно  вздрогнул и тут  же вспомнил ее фамилию.
- Встать, - выкрикнула  Андрейчук, - это хулиганство! Вон отсюда! Отчислю из техникума!
Юрий поднялся и пошел к двери.

Парень с рюкзаком медленно, даже с каким-то достоинством  вышел из двери и, не взглянув на Геннадия, пошел  по коридору.
Геннадий уже из любопытства ждал продолжения.
- А на компьютере я, вообще, не работаю, - с придыханием сказала Андрейчук.
Неожиданно для него, раздался девичий голос:
- Согласно  другой теории жизнь была занесена на нашу планету из космоса. Это теория не отрицает возможность умышленного «занесения» жизни на планету какими-то инопланетными существами.
- А есть  и гипотеза о том, что жизнь во вселенной образовалась в результате большого взрыва, то есть возникла вместе с самой вселенной.
Андрейчук, судя по ее тону, замахала руками:
 - Все, все, в фильме, не помню названия,  герой  говорил, есть ли жизнь на Марсе или нет, науке неизвестно. 

 «А можно ли отнести этот поступок с конвертом  к преступлению? – между тем подумал Геннадий. Он вспомнил статью, по которой за посягательство на жизнь человека предполагается срок наказания.

Андрейчук  должно быть посмотрела  на часы и сказала:
- Подводим итог, Существует много теорий о происхождении жизни. Я почему не верю компьютерам, там  кто что пишет. У меня подруга – программист в нашем техникуме. Она мне объяснила про этот ящик. А я верю только  ученым со званием  и известным в городе биологам, а не тем, кого никто не знает. Без всякого перехода она продолжила:  –  За участие  на уроке ставлю всем активистам оценки «пять». Остальным присутствующим -  она многозначительно посмотрела на студентов -  только присутствующим ставлю  оценки «хорошо»
Следователь не стал ждать окончания урока.   

Тем временем изгнанному студенту в  коридорах болтаться было скучно, да ещё и обидно: зря кричала на него  Нюся. И Юрка придумал «месть». Написал крупно на листке:
Ежик по травке бежит и хохочет.
Ежику травка пипиську щекочет.
Кончилась травка, гравий пошел,
 Ежик домой без пиписьки пришел.

Листок он, как только ушел из коридора посторонний человек,  прикрепил к двери аудитории частично на дверь и частично  на табличку «Кабинет биологии. Зав.кабинетом Андрейчук А.Ф.», оставив открытым только имя преподавателя.  Затем всё это вместе сфотографировал на свой новенький «Кодак». В дальнейшем фотокомпозиция подлежала распечатке в нескольких экземплярах и «тихому» распространению в техникуме. И сколько-то человек увидят здесь, пока Нюся не заметит и не снимет. Юрка остался очень довольным собой и своей задумкой.

Кабинет биологии находился на третьем этаже с тыльной стороны от актового зала. Геннадий  быстро  шагал в учебную часть. Надо было пройти  по теплому переходу и спуститься  на второй  этаж.
Поздоровавшись, он без предисловия спросил:
- Наталья Викторовна, бывает, что вы переносите  занятия  в смысле замены аудиторий?
- Вас интересует день, когда случилось с Пал Палычем? – спросила она и тут же ответила: - Да в этой аудитории должна была работать  Андрейчук. Только у нас на третьей паре туговато с аудиториями,  и мы Пал Палыча  переместили в кабинет вместо Анны Федоровны.

Геннадий  оторопело посмотрел на завуча:
 - И вы все помните?
Наталья  Викторовна  вспомнила, как позвонил вчера Сергей Сергеевич. Он звонил уже второй раз за день и, спросив между делом об этом, предложил ей встретиться за чайком.
- Звонил ваш шеф и спрашивал об этом.
«Ага, я на правильном пути, - Геннадий мысленно потер руки, выходя из кабинета завуча, но тут же, дернулся горечью: - Обошел учитель меня. Но я тоже познаю истину. Как сказала при первой встрече с ним Андрейчук, я  тоже  не дворником работаю».   

            - По расписанию у Сергея Андреевича Донцова  было  «окно» - перерыв на целую пару, и он сидел в своей аудитории. Завуч почти всегда ставила занятия именно здесь. В этом кабинете  у него были наглядные пособия в виде деталей в металле, плакаты. Он с горечью вспомнил последний разговор с завучем. И только подумал:  «Красивая она баба»,  - как  та вошла в его кабинет.
              Ничуть не уступит Марго, но взять ее будет гораздо труднее,- думал Донцов. Его теория – два вида женщин - поддавалки и упертые - позволяли мысленно раскладывать их как карты двух мастей. Конечно, есть еще и подвиды. Но в своем стремлении отдаться мужчине – всего два вида. Женщин, которые хотели бы жить в одиночестве, в принципе нет. А если и существуют такие, то только от отсутствия  рядом мужчины, который был бы ей приятен в образе завоевателя.
Он помнил прошедший педсовет, когда безуспешно пытался поймать ее взгляд. Умная баба, - в который раз  охарактеризовал он ее. Умных  женщин брать сложнее, потому как умная женщина даже из первой квалификационной группы - это уже подвид.

А как трактует биология, организмы, принадлежащие к различным подвидам одного вида, способны к скрещиванию и производству плодовитого потомства. Об этом он мог узнать в школе, но там он еще мало задумывался об этой стороне мужского существования. Он слышал эту  почти дословно запомнившуюся фразу совсем недавно.  В техникуме, проходя по коридору, можно  наслушаться столько разнообразного: из каждой двери по фразе. Никакое попурри не сравнится. Мужская память открыта для  любой информации, связанной с сексуальным устремлением. 

Вошедшую Наталью Викторовну он сканировал от прически  до ее туфель малого размера. Он видел каждую часть ее тела и в целом всю  фигуру – плотно и ладно скроенную. Ее не испортило даже рождение дочери. Да, он вспомнил – эту  фразу  произносила женщина  скрипучим голосом. Ну, конечно, этот голос принадлежал Андрейчук – преподавателю биологии.  И тут же следом за тронувшей его мужское достоинство фразой вспомнился  вечер с преподавателем физкультуры  Марго. И  Марго, и завуч были женщинами его калибра. Но в отличие от своего предмета допусков и посадок, он сейчас мысленно не связывал с системой вала или отверстия. В понятие «мой калибр» он включал лишь степень его заинтересованности видом.

Строгова, взяв стул от студенческого стола, поставила его напротив стола Донцова.
- Сергей Андреевич, расскажите о своей прошлой работе.
Неужели клюнула? – сдерживая плеснувшуюся радость, подумал он.
А что  он мог рассказать?  Он – не Пал Палыч с богатым житейским опытом. Ни Шавров с его прошлым в боевой авиационной части. Окончив  машиностроительный институт и получив квалификацию инженера, он был распределен на моторный завод. Его посадили  в технологический отдел механического цеха. Но  «какая скука – сидеть …и день, и ночь, не отходя ни шагу прочь».  Сутками ему сидеть приходилось далеко не всегда, а только  при авралах в конце квартала. Но для него и этого было достаточно. Его целых три  года удерживали два обстоятельства: отработка  стажа молодого специалиста и молодые женщины из соседнего штамповочного цеха.  И даже после трех лет работы  перевод  его на должность мастера, что считалось и было,  повышением по службе, не стало для него лакомым кусочком.

Каждая женщина, если она не стерва, была для него интересной и желанной. Наверное, он и не женился из-за обилия красивых женских лиц, чтоб никого не обидеть. Обладая заурядной, даже несколько грубоватой внешностью, он не был обойден женским  вниманием. Внешняя нескладность его лица, богатырская стать принимались женщинами  за надежность и  будущую заботу о семье. Для многих женщин этого было достаточно, чтоб  принять его знаки внимания,  в выражении которых Донцов достиг значительных успехов.  Но обременять себя семьей ни тогда, ни сейчас Донцов не спешил.  Но все-таки  некоторые женщины шли с ним на связь, сознательно ожидая сладострастия плоти.

Под его мужское влияние попадали не только зрелые работницы, но и студентки  вузов и техникумов,  которые приходили   в цех на практику.  Но Донцов чтил уголовный кодек и потому  студенток любого учебного  заведения  обходил своим вниманием.  А для потехи он придумал шутку с вырезанными карманами в брюках, неизменно практикуя ее с каждой новой группой. В этот день он надевал брюки с вырезанными  изнутри карманами. Его «прикол» заключался в следующем: в определенный момент, когда  руки были испачканы, он просил одну из студенток достать из кармана ключи от его «каптерки».
  И каждый раз потешался над своей шуткой.  Потешался,  пока одна из работниц цеха, тоже предварительно подготовившись, не «спринцевала» его  через вырезанный  карман раствором уксуса, остроты которого вполне хватило, чтоб охальнику свело лицо от боли.
- На каждый яд,  Сереженька, - напутствовала она его, - найдется свое противоядие.

Сергея тяготила не сама работа, а ответственность за план и за работников своей группы. Все с  возрастом начинало надоедать, и он сменил должность производственного мастера на  должность преподавателя.  Донцов вполне  справедливо считал, что производственный опыт позволит ему  привить студентам если и не любовь к производству, то дать им  необходимые знания.
Конечно, он рассказал завучу лишь  чисто производственную работу.
- А что вы можете сказать о методике преподавания своего предмета? – спросила завуч.

«Села на своего конька», - подумалось Донцову. Но, дорогая ты моя женщина, я не так прост, как кажется. Он мысленно приближал ее к себе, ощущая запах волос и тонкого веяния духов.
- Мне как-то удобней показать вам  план урока, - с достоинством педагога  произнес  Донцов.
К его удивлению несколько угасла его мужская  заинтересованность. Он был втянут в игру, называемую методикой. - Наталья Викторовна, а вы знаете, что такое технология изготовления детали?

Строгова усмехнулась, и на ее щеках появились едва заметные ямочки.
- Как говорят в народе, проверка на вшивость? Охотно отвечу. Вы, видимо, не знаете, что я два года работала на производстве?
- Не находите прямую связь между методикой и технологией? - продолжил диалог Донцов.
На этот раз Строгова открыто улыбнулась, резче и красивее обозначив маленькие луночки на щеках. 

-Согласна. Это, как правило, некий готовый "рецепт", алгоритм, процедура для проведения  определенного типа занятий. В этом смысле есть сходство с технологией.
Строгова взяла предложенный им план проведения занятий и с явным удовлетворением читала и высказывалась по отдельным пунктам.
Донцов глядел на округлые луночки на щеках, слушал ее низкий грудной голос и явственно ощущал  рождающуюся в нем темную  мужскую силу. «А как же  расхожая фраза – красота спасет мир?» – подумалось ему. 

Зародившееся   восприятие  не напоминало романтическое увлечение мужчины понравившейся женщиной. У него не возникло желания  преподнести цветы или посвятить стихотворение, написать письмо с теплыми ласковыми словами. Он начинал любить ее. Если бы его спросили о любви, он бы ответил, что это всего лишь томление неудовлетворенной плоти. Ему хотелось спросить ее о технологии любви. Это не было необузданным  чувством обладания. Скорее оно носило аналитический характер, такое бывает у взрослых людей, рассуждающих о вкусе меда разных сортов. На языке приятно, но каждый раз по-иному.

Перед ним была женщина, которой нравилась его методика преподавания. Но он не видел ее интереса к нему, как к другому виду животного мира, называемого мужчиной. Она видела и воспринимала только его качество как педагога.  Ему хотелось заглянуть внутрь ее мыслей, но она была непроницаема, как стекло для воды. 
Он хотел и боялся проявить свое отношение к ней. Он вспомнил сейчас о ловле снегирей, успех которой зависел от  вовремя захлопнутой пружинной дверцы клетки.

Строгова  взглянула на Донцова, и ему всего лишь на миг показалось, как едва уловимо осветились таинственным блеском ее глаза. Осветились и тут же загасли.
Донцов взглянул на часы и сказал: 
- Наталья Викторовна, сейчас обеденный перерыв, Не составите компанию выпить по кружечке чая?
Строгова поднялась и ее тугие груди – Донцов чутьем охотника успел оценить их - прошли  перед его глазами, дразня  своей непостижимостью.
- Обедаю я либо дома, либо за рабочим столом, – она притронулась к запястью его руки, еще оставшейся, будто забытой  хозяином, на крышке стола.
«Она все поняла. Умная женщина, – подумал Донцов.
Она выпадала  сейчас из его градационных категорий женщин. Она все поняла. А за этим следует либо полное отрицание его как мужчины, либо  ее капитуляция в будущем.
.
Информацию о Донцове  следователь узнавал из разных источников. «Нет, не похож он на гангстера, покушающегося на жизнь, - подумал следователь.  Вполне определенный образ преподавателя Донцова - не лирического героя,  а  Дон Жуана сложился у него в сознании. Даже скорее Казановы.  А последнее  мало уживается с криминалом. К тому ж в день отравления  Пал Палыча  Донцова в техникуме не было. Об этом говорили уверенно несколько человек. Даже Нюся категорически отвергла его возможную вину.
- Женщины по его части, - она дотянулась до пуговицы на пиджаке Геннадия. Покручивая  ее и, оглаживая большим пальцем, продолжала: - А чтоб  посягнуть на коллегу?  Никогда. 
Его, Геннадия, девушки пока не волновали. И он удивлялся, как можно  такому старому  пятидесятилетнему  мужчине до сих пор увлекаться  женщинами.

А разгадка  события, которое произошло более  двух  недель назад,  продвинулась и довольно значительно. Оказывается, по расписанию в этом кабинете должна была заниматься Андрейчук. А это значит, что «подсунуть» конверт мог тот, кто в большой обиде на нее.  Именно на нее. Нет, только не Донцов.
Но кто был так зол на  Андрейчук, что пошел... Тут он остановился в своем анализе. Да и преступление ли это?  Скорее – хулиганский поступок.
Кто мог, кто? Он перебирал, раскладывал, «просеивал» преподавателей, как просеивают породу, чтоб найти крупинку драгоценного металла. 

А почему только преподавателей? Могли и студенты. Хотя студенты едва ли. Она им  всем «потрафляла». А Пирогов от хулиганского безрассудства? Нет. Он – парень не глупый, чтоб так откровенно подставиться.
Думай, Гена, думай, – подстегивал он себя, сидя в преподавательской комнате. 
Выйди из техникума, он продолжал размышлять. И неожиданно внутренний голос  спросил: «Вышел? А теперь войди снова. Вахтер Петров в будке? Что он говорил? Вспоминай. Петров Максим Филиппович. Ответил тебе на приветствие. Что он сказал?  «Молодой человек,  время зря тратите. Обычная шутка. Вот Нюся, к примеру, - следователю показалось, что он при этом поморщился, - извините, Анна Федоровна, ее с большим натягом назову  по должности».
 
Почему чужому человеку про своего коллегу  так  презрительно? А про отношение Нюси к Петрову рассказала преподаватель  Шишкина. Да не просто отношение, а настоящий конфликт. С криком и оскорблением  со стороны Нюси.  И кому проще всего подложить баллончик, как не охраннику?
Поговорить с охранником, - скомандовал он себе и развернулся. Он решительно открыл легкую дверь  будки охранника.
- Максим Филиппович  Вы? – Спросил Геннадий.
Петров  деликатно улыбнулся:
- Если о баллончике, то готов сделать заявление.
 Вот тебе  и мнение Пал Палыча:
- Не ищите кошку в темной комнате, тем более, если ее там нет.
Нет, дорогой Пал Палыч, по поводу кошки поторопились. У вас жизненный опыт, у меня – профессиональное чутье.

В очередной раз Дордан говорил с директором, когда тот отказал Шаврову организовать в техникуме парашютный кружок.
Выслушав завлаба, Рябцев сухо сказал:
- Может быть, заодно и пилотов будем готовить? А в басне Крылова помните:  «коль сапоги тачать пирожник?» 
Дордан спокойно выдержал взгляд Рябцева и уверенно сказал:
-Спасение утопающих, - дело рук самих утопающих. Или  по Марксу, «освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих», – он улыбнулся уверенно.
-Виктор Михайлович, а вы уверены, что наши внуки знают  Карла Маркса и Герберта Уэллса, - он вспомнил разговор с  завучем.
Дордан засмеялся, мелко вздрагивая плечами:
-Так у меня молодая жена, и внуков пока нет.

Директор, глядя  на энергичное  еще моложавое лицо завлаба, хотел спросить про Игонину, но постеснялся и лишь подумал: действительно,  время сорокалетних. Тех, кто не боится рисковать.
Но ни Дордан,  ни Гуревич,  заместитель директора,   не смогли убедить Рябцева, что это могло быть направлено на повышение интереса ребят и девчат к техникуму.
На вопрос Шаврова, как быть, Дордан только развел руками и улыбнулся:
- Директор техникума Рябцева ничего не может сделать, – он щелкнул, сведя большой и безымянный пальцы правой руки.
 
. На его предложение организовать курсы бухгалтеров в техникуме, Рябцев  согласился, не задумываясь, и добавил:
-Я об этом  уже говорил Гуревичу.  Сегодня нам организаторы, - он, чуть помедлив, продолжил:  - Как сейчас говорят,  менеджеры очень нужны.
Директор встал и  напряженно прошелся по кабинету вдоль длинного стола:
- Учебные заведения, как котят,  бросили в бурный поток жизни. Здесь либо выживешь, либо буль-буль.

Он засмеялся своему сравнению, но смех  не казался веселым. Директор пояснил: смех висельника.
Он протиснулся между стулом и столом и грузно сел в кресло с подлокотниками.
Вошедшему Гуревичу директор указал на Рожкова и с хитринкой в глазах сказал:
-Вот агитирую менеджера Рожкова  хлебать лапшу к нашему шалашу.
Гуревич провел рукой по кудрявым с проседью волосам:
- Евгений Фомич, одна загвоздочка, понимаете, имеется, – пока нет нагрузки  Виктору Гавриловичу.

Рожков улыбнулся:
- А я и не ставлю пока вопрос о переходе в техникум.
- Как это? – Гуревич вскинул  вверх  густые топорщившиеся брови.- А в вечернем техникуме директор не будет возражать?
-Так сегодня каждый человек может совмещать работу в любом месте. И, слава богу, ни разрешения, ни справки не требуется.
Гуревич  хохотнул мелким дробным смехом.
- Иногда и там, где не надо,  требуют справку, а выдают -  еще  смешнее.
И он, не ожидая  вопросов, с едва сдерживаемой улыбкой, рассказал:
- У моей жены перед выдачей водительских прав ГАИ зачем-то затребовало справку, что она не беременна. Ну, с ГАИ спорить не принято, жена сходила в поликлинику и вернулась с этой справкой. Послушайте, что там написано:
"Гражданка такая-то (Ф. И. О., паспорт: серия, номер, выдан тогда-то и там-то) не беременна".

И ниже: "Справка действительна в течение трёх лет". Вот вам и справка.
- Но  поясните  свои намерения, – он взглянул на Рожкова.
- Готов работать  у вас с выручки от курсов, не увольняясь пока из вечернего техникума.
- Ну, как? – пытливо взглянул директор на Гуревича.
Заместитель директора  сделал покаянное лицо:
-Ничего я не пойму в вашей мирифлютике. Хочу уточнить,  на какой контингент ориентируемся?
- В большей степени  со стороны.  Я ведь предлагаю начать со следующего года набор студентов по этой специальности на очное отделение.
Директор недовольно поморщился:
- Валерий Рефуллович, постарайся привлечь завлаба Дордана. У того, как у Рожкова, изворотливый ум.

Вновь принятый преподаватель  Николай Яковлевич Пастухов не знал привычки Нюси останавливать любого нового человека, где бы  ни встретила. Она остановила  его в коридоре  на пути в туалет и спросила:
 - Вы Николай Яковлевич?
Пастухов удивления не выразил и лишь спросил:
- Извините, с кем так сказать, имею честь?
Нюся не ответила, а сразу продолжала:
- Хочу предостеречь вас  как человека нового: у  многих наших преподавателей неправильная ориентировка.
Николай Яковлевич приехал из Казахстана. Они с женой и детьми  решили  выехать в Россию,  и не без основания.
Национализм или сексуальное меньшинство? – подумал новый преподаватель. Он даже забыл, куда шел, хотя стояли они напротив двери мужского туалета.

Николай Яковлевич слушал  Андрейчук,  все более удивляясь тому, что та говорила не о процессе обучения.  Говорила она о каком-то неизвестном ему Донцове, который  «испортил» много девчонок, о преподавателе математики, которая глазки строит какому-то Шаврову.
Потом снова перешла к Донцову. Он  якобы    Пал Палыча  пробовал отравить, чтоб гараж себе присвоить. И о том, что тот  пытался и к ней клеиться, да не тут-то было. Николай Яковлевич уже  намекал, что намеревается войти в туалет, но Нюся, по своему обычаю, держала его за пуговицу пиджака и продолжала говорить. Он не мог даже найти паузу, чтоб прервать разговор. Поняв ее странность,  он с иронической улыбкой на худощавом лице  нагнулся к уху «великой осведомительницы», обратив сразу внимание на неестественный макияж, и сказал негромко:
- Анна Федоровна, я хочу писать, - и, заметив ее удивление, добавил: - В туалет.
Нюся сначала дернулась: эта беззастенчивость  напомнила ей страшилку  на  двери её кабинета:
                Кончилась травка, гравий пошел,
                Ежик домой без пиписьки пришел.

Наконец она остановилась и  доверительно, понимающе ответила:
  – Конечно, святое.
Это было единственное  суждение  Андрейчук,  в какое поверил  Николай Яковлевич.
«Неужели, - подумал он уже в туалете, - опять попал в  «серпентарий», как в  Павлодарском    техникуме? Если коллектив женский – не исключено. 
«Ты знакома с ветхой притчей про коварную змею...» - вспомнил он слова Гейне и, выходя из двери,  с  опаской  повел глазами в обе стороны коридора.
Новый преподаватель  успел уже познакомиться с лабораторией, где для проведения  лабораторных работ  почти не было  экспонатов и приспособлений. Его коллега Людмила Сергеевна Широбокова сразу предупредила его:
- Для приобретения оборудования нет в техникуме средств.

Он  попросил ее разрешения присутствовать на  уроке.  И   был крайне расстроен. Слишком  много теории и мало конкретных практических  расчетов. Он сказал ей об этом, но коллега с возмущением  ответила, что она преподает уже двадцать лет  и на методических комиссиях в городе уже не раз выступала  с рекомендациями по преподаванию предмета.
- Извините, Людмила Сергеевна, - спокойно заметил Пастухов, а мой практический опыт конструктора вы не учитываете?
- Вы хотите, чтоб студенты вели расчет по шаблону?
- Да, именно так.
Широбокова  стала краснеть и раздувать щеки. Пастухову казалось, что так от натуги краснеют, надувая воздушный шар:
        – Я даю им три теории прочности. Это и по программе и для широкого кругозора.

Николай Яковлевич был человеком деликатным, но такое вынести он не мог.
- Было бы вам известно, что сегодня в  проектировании  самолетов и ракет существует разделение труда,  и не только по видам проектирования - конструктор или расчетчик, - но и внутри каждого вида. Есть конструкторы – каркасники, управленцы, двигателисты,  - Пастухов горячился. – Ваш метод равносилен подготовке  кутерье  вместо портного. А часов на подготовку министерство отводит немного. Вот и получается: до кутерье не дорос, а на портного не успел выучиться.
Человеку нужна таящаяся в нем скверна.
            Геннадий уже выходил из техникума, когда его неожиданно перед проходной догнала Нюся.
- Вы, молодой человек, еще недостаточно разбираетесь в людях, - уже доверительно говорила Анна Федоровна. – Присмотритесь  к Донцову. Мало ли что я говорю?

Геннадий мысленно отмахнулся: что ж за наваждение? Ему все уже ясно. Он так и сказал. А Андрейчук, почти крадучись, как слепая, подошла вплотную к нему и  легко прикоснулась к пуговице его двубортного пиджака.
- Несколько странная личность, скажу я вам, - говорила она, зажав  пуговицу указательным и безымянным, а сверху поглаживая ее большим пальцем правой руки.
Потом без всякого перехода начала говорить о директоре    Рябцеве  Евгении Фомиче, который тоже «из хохлов» и потому  очень упрямый  и необъективный.

Авторская  ремарка.
Как автор, я не могу остаться безучастным  к поведению своих героев. Замечу при этом, что  сказал  философ: человеку нужна таящаяся в нем скверна - без нее ему не обрести совершенства.
Есть в этом   высказывании  высота постижения  человечества и бездна его ничтожества. 

Мир дуален. В теологии есть убеждение, что существует два соперничающих друг с другом бога. Один злой, другой добрый. Один покровительствует порядку, другой — хаосу. Не поэтому ли принципу построено и человеческое сообщество?
            Но что более удивительно: о подобном  поведал мне завхоз техникума Иван Петрович. Как ни странным тогда казалось, был он еще в советские времена и верующим, и коммунистом  одновременно. Его рассказ воспринял я как связь времен   прошлого и предшествующего будущему. Сам он жил по принципам доброго бога.

И не понять было  из-за болезни  или  из принципа? О странностях завхоза  говорили,  и притом не столько с удивлением, сколько с жалостью. А я подумал, что может быть он здоровее тех, к кому  обращался. Может быть болен не он, а те, с кем он общается? Вот Нюся пережила трех директоров. Не столь уж безобидна. Портит психологический климат в коллективе. Ее бы приструнить. Но как говорят:  не тронь герань - она не пахнет. Правда, простой народ говорит еще более конкретно и более грубо.
            Или  партийная советская система? Система, которая рухнула вместе с государством, которое она строила почти 70 лет?  Рухнула от легкого дуновения ветерка?

Донцов сидел в кабинете заведующего отделением  Сидоркина, когда сюда  резко вошла  Андрейчук. Обесцвеченные волосы были  плохо оформлены, одутловатые щеки неровно окрашены  розоватым цветом. Увидев Донцова, она  несколько дрогнула лицом, но тут же снова приняла воинственный вид:
  - Вот, - она  бросила на стол лист бумаги, прихлопнув его  левой рукой с большим перстнем на безымянном пальце.
Сидоркин  попытался уточнить суть вопроса, но она, отрывисто успела сказать:
  - Разбирайтесь со своими студентами, -  так же резко вышла, даже не закрыв за собой дверь.
Мужчины, переглянувшись между собой, сдержанно  засмеялись.
- Вот, дура  баба,  – сказал Донцов.
Сидоркин поддержал его:
- Больная женщина.

Донцов  взял лист бумаги, оставленный  Андрейчук.
Служебная записка
Заведующему отделением Сидоркину А.Е.
От преподавателя  А.Ф. Андрейчук.
Прошу вызвать родителей  студента     Юрия Пирогова. Указанный студент  халатно относится  к изучению предмета  «Биология» и вульгарно ведет себя  с преподавателем.
Пробежав  текст, он аккуратно положил его на стол.
– Что хочешь делать?
Сидоркин, подумав, сказал:
- Так выбора у меня нет. Попробуй я не поговори с родителями. Она же  дойдет до  областных руководителей. И не только образования

Донцов  положил тяжелые   кисти  рук на стол. – Не  сцы, Маруся, я и сам боюся. - Улыбнулся и чем-то стал похожим на Шварценеггера.
 – Анатолий, не надо вызывать родителей. Юрок – хороший пацан. Она его гнобит, поскольку он не телок на поводке, а имеет собственное мнение. Правда, любит покрасоваться перед девочками.
        - Так в группе их всего три.
        - Тем более. Значит конкуренция парней  более жесткая.  Ты знаешь, что он спросил меня на уроке?
Сидоркин заинтересованно ждал.
        - Он, шельмец, спросил,  обманывал ли я женщин?
        - И что же ты ответил?
Как джентльмен, я сказал, что женщин обманывать нельзя.
- Даже в сексе? – спросил он.
- Как это? – только и смог я удивиться.  А Юлька, не помню фамилии, книжкой его по голове.
Донцов, раскинув руки, потянулся в позвоночнике.
12
– Ты, вот что, Анатолий  Егорович, не тревожь родителей, тем более, что отец не живет с ними. Я сам поговорю. У меня завтра урок в их группе.
- Вот до чего доводит демократия, - озабоченно произнес Сидоркин.
По окончании  урока  Донцов попросил  Пирогова  остаться. Тот   вальяжно со скамьи последнего стола перешел за первый и, не стесняясь, уставился на Донцова.  Преподаватель  не спешил начинать разговор.
Первым нарушил молчание студент: «Будете нотацию читать»?
        -Вот ты, Пирогов, спросил меня про секс, – неожиданно  сказал Донцов.- Скажи, что ты  знаешь про это? 
Пирогов заерзал на  скамье.
        -А вы, Сергей Андреевич, в порядке? Ни один «препод» не задает таких вопросов. Да  в ваше время секса вообще не было, – Юрий  неуютно засмеялся.
- И все-таки я хотел бы  услышать от тебя, – Донцов встал из-за стола  преподавателя  и, подождав, пока Пирогов сдвинулся к краю скамьи, присел рядом:
 – Понимаешь, юноша, есть понятия, которые должно обсуждать наедине  или с очень близкими людьми. Такие вопросы  не задаются на площади.

Донцов  вполоборота взглянул на  студента. И отметив на его лице взаимопонимание, продолжил:
- Есть в жизни такие святые понятия, как совесть, любовь, нравственность. Некоторые из них можно с родителями, а иные только сыну с отцом.
Студент  с детским  лукавством взглянул на Донцова:
- А почему вас называют Дон Жуаном?
«Шавров и того хлеще определил», - подумал Донцов. А вслух  сказал:
- Слухи на этот счет сильно преувеличены.
«Они не такие и дети, как мы их считаем. Только жаль знания об этом они получают не в школе, не у нас, а в подворотне".
- Дон Жуан, а правильнее Дон Хуан, легендарный испанец,  распутник и беззаконник. А мой жизненный принцип – боготворить женщину. Боготворить и соблюдать нравственность, - убежденно сказал Донцов.

Студент резко повернулся к Донцову, и они оказались лицом к лицу.
        - Но нравственность - это искусственное, а потому мертвое  творение. Попытка  привнести  насилие в любовь, – горячо говорил Юрий, словно читая  книгу, - оказывая  давление на природу, естественную реальность, человек разрушает живое и настоящее: любовь, свободу, радость. А ведь в природе каждого человека – желание  любить.
«И кто же тебе, мальчик, вдолбил  про свободную любовь»? – подумал  Донцов.
       
        -Любовь свободна, век кочуя,
        Законов всех она сильней.
Студент даже пафосно попробовал  выдержать мелодию «Кармэн». На вопрос, слушал ли он оперу, Юрий ответил:
- На классном часе  Анна Федоровна  «видео» прокручивала, когда наша классная болела. Донцов  заподозрил, что  сексуально озабоченная Нюся на этом свои взгляды не закончила.
- Надеюсь, она познакомила вас с искусством Рембрандта  и Гойи? – с некоторой настороженностью спросил Донцов.

Студент рассмеялся:
       - Мы называем ее коллекцию Салон голых баб.
Донцов  помолчал, собираясь мыслями, и только произнес:
       - И что?
Пирогов небрежно махнул рукой:
       - Чеканутая она.
       - Но биологию-то надо учить?
       - Так я  учу. Про инфузории и туфельки я ей рассказывал. Даже пятерку получил. А выгнала она меня… Так я правду сказал. Ей  вредно Интернет смотреть.
Донцов молчал, обдумывая не сложившийся разговор. Он, пятидесятилетний мужчина с жизненным опытом,  оказался неподготовленным к  разговору с подростком. Куда проще говорить с группой, чем вот так один на один.
- Да вы не переживайте, Сергей Андреевич, мы в «компе» куда больше видим, но правильно все понимаем. За нас можете не беспокоиться. Конечно, я не буду, как Павлик Морозов доносить на своих. Но мать или женщину,  которую полюблю, в обиду не дам,- студент доверительно посмотрел на Донцова и  по-детски попросил: - Только мамку не вызывайте. Не надо ее волновать. Я сейчас многое понял.
Странное ощущение испытывал Донцов. То ли от своей невысказанности, то ли от высказанности  студента. Но он был почему-то уверен, что  никакая Нюся не сможет поколебать жизненную позицию юноши.
 
Неожиданный поворот
Классным руководителем группы, где учился Вадим Янченко, была Нина Владимировна Скопина. Заместитель  директора по учебной работе  Валерий Рефуллович старался, чтобы классный руководитель вел группу с первого курса и до выпуска. Он старался на первых курсах  «отдавать» группы преподавателям общеобразовательных предметов. А у Скопиной – преподавателя математики по учебному плану на первом курсе по 8 часов в неделю. А это значит, что она с группой на первом курсе встречалась четыре раза в неделю.

Согласование  классных руководителей с заведующим отделением Сидоркиным носит всегда формальный характер. Гуревич знал, что получит одобрение на предложенную кандидатуру.  За  многие годы работы  выработался  единый взгляд как на людей, так и на задачи, что стоят перед техникумом. И вот теперь группа уже на третьем курсе, а Скопина  не бросает группу, не ссылается, мол, нет занятий и не могу посещать. В последнее время она очень похудела. То ли  болезнь, то ли новомодное течение  стремиться быть похожей на модели с подиума? И Гуревич, встречая ее, ощущал  внутренний укор. Не перегружает ли он ее работой классного руководителя?
Сидоркин, мужик в возрасте, - продолжал размышлять он, -  но крепок и умом, и телом. С отделением справляется. В порочащих связях не замечен. А что  не оправдал доверия по набору группы парикмахеров, - так, значит, не его. А вот что «разрулил» с жалобой Нюси, не подключая его, честь ему и хвала. С этой мегерой  не каждый совладает.

Как там  говорится, бойтесь поминать всуе чертей и дьявола. Буквально через несколько минут в кабинете неожиданно появилась Нюся.
 Как сказала по внутреннему  телефону Вера Степановна,   Нюся «прошмыгнула  мышкой».
- У нас солидное учебное заведение или вертеп? – как всегда напористо начала она.
Гуревич  чуть заметно усмехнулся:
 - В христианском богослужении вертеп — место рождения Иисуса Христа..
- Вы что, со мной шутить намерены? – Поигрывая  губами на манер лошади, выкрикнула она. - Это притон, место разврата.
Гуревич, не спеша,  достал из ящика стола карандаш и положил его на стол. Потом медленно вынул из того же ящика канцелярский нож, предназначенный для резки бумаги и заточки карандашей.
Нюся  нетерпеливо отодвинула карандаш в сторону и встала из-за стола. Опершись двумя руками о крышку стола, она почти нависла над Гуревичем.
- Знаете ли вы, что у  Сидоркина  в любовницах  Маргарита Тюрина, преподаватель физкультуры?
Гуревич все-таки дотянулся до карандаша и стал его затачивать.
-У вас есть доказательства?

Нюся  села на стул и прижалась к спинке. Стал виден ее четко выступающий живот и  обмякшие от возраста груди. Гуревичу стало жаль Андрейчук. Только жалость его была кратковременна.
-Какие доказательства нужны? – возмутилась та. – Маргарита  красивая женщина. А мужик, Сидоркин в данном случае, слаб. Ему дай только повод.
Гуревич несдержанно засмеялся.
- Красота – не доказательство, а  апофеоз природы, - убежденно сказал он.
Андрейчук  резко положила на стол кисти рук, согнутые в запястьях. И стала двигать их по крышке стола.
«Типичное поведение психопатической личности», – подумал заместитель директора техникума. 
- Валерий Рефуллович, я вынуждена поставить вопрос о вашем отношении к данной ситуации
перед министерством.

Налицо асоциальное  расстройство,– продолжал размышлять Гуревич. -  Она непредсказуема. Накатает телегу, а потом доказывай, что ты не верблюд.
Он через стол  прикоснулся к руке Нюси.
- Возможно, Анна Федоровна, но не принимайте все близко к сердцу, – попытался он успокоить ее. – Взрослые люди - разберутся сами.
- Не-ет, - злорадно выплеснула Нюся, - я рассчитывала, что заместитель директора по учебной и воспитательной работе скажет мне спасибо. Но,  видно, он сам нечист.
Гуревич ощутил, как подкатывает злость, и он тут же постарался погасить ее. Хотя трезво  он понимал, что мир  делится на порядочно-добрых и  клеветнически-злых  людей. 
И кто из них более счастлив, еще большой вопрос.
- Не пытайтесь меня успокаивать. Я категорически настаиваю на вашем вмешательстве. В противном случае… - она сердито смотрела  на Гуревича.

А Гуревич  чувствовал,  как силы покидают его.
- Я еще приду к вам, - категорически произнесла она и резко встала. Дверь захлопнулась, и Гуревич, глотая воздух, как рыба на мелководье, нажал кнопку звонка. Это последнее, что он помнил в этот момент. Сознание покинуло его.
Тамара,  мать студента Вадима Янченко,  подошла к классному руководителю Скопиной  в  перерыв.
Увидев Нину Владимировну, она удивленно спросила:
-Вы не больны?
- Нет, все нормально
Янченко участливо посмотрела на нее и подумала,  до чего же женщин доводит реклама моделей. Человек  инстинктивно любит свое тело, данное ему природой. Конечно, можно несколько корректировать его, но не до такой степени.
- Нина Владимировна, я узнала, что Павлу Павловичу  оформили инвалидность? На ее лице отражался не просто интерес, а глубокое сопереживание. Скопина  по-женски отметила это и, уже  успокоившись, ответила:
  - Не переживайте. Как говорят, нет худа без добра. Следствие разобралось с газом, а у Пал Палыча при медицинском обследовании обнаружилась  сердечная недостаточность.
        - Я Вадима спрашивала и поняла, что ребятишки любят его.
Она, не глядя на Скопину, сказала:
- И я его люблю.

«Вот и решилось, - подумал Шавров, войдя в препараторскую комнату цикловой комиссии общеобразовательных дисциплин и,  услышав последние слова  Тамары, –  решение уравнения с тремя неизвестными. Женщины всегда  занимают сторону пострадавшего».
      - Я могу проводить вас к нему, - сказал он.
Шавров улыбнулся Скопиной, как давнему другу. Говорят, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна в принципе. Но у них она есть. После того, как  Нина настояла, чтоб  он бросил пить и, как мать, постоянно напоминала ему   об этом, как-то само собой вышло, что они подружились.
       -Удобно ли это? – с опаской и надеждой спросила Янченко.
- Я знаю, - сказал Шавров, - Павлу будет приятно.

Тамара взглянула на него, и ему показалось, что   глаза женщины, распахнувшись,  осветились яркими  красочными брызгами,  какое бывает при залпе во время салюта. Она неестественно театрально, чтоб  спрятать волнение, осторожность и еще какое-то неясное чувство решившейся женщины, сказала:
- Правда, я ему нужна как врач?
            
Шавров  с высоты  своего роста взглянул на нее, и эта величественная осанка и робость, замешанные на великом чувстве женщины, решившейся  в сложных обстоятельствах,  приоткрыть свое отношение к мужчине,  делала ее недосягаемой для  всего мира, кроме единственного, избранного ею преподавателя Мизгера. Шавров  с удовлетворением наблюдал за нею. «Влюбленные женщины, - подумал он,                - красивы, как распускающийся утренний цветок».
              «Интересно, -  продолжал размышлять он, - способна  ли поступить вот так Скопина?»  Про их  отношения, которых  в  общепринятом  понимании не было,  Нюся уже успела  рассказать всем. Так, как если бы стояла со свечкой у кровати.  Наверняка, знала об этом и Нина, но она ничего не говорила  Шаврову. А может быть в этом и есть ее  поступок  нравственности, недоступный  Нюсе?

И поступок Тамары, и  их отношения с Ниной Скопиной и многое другое и есть судьба?
О фэн шуй ему рассказала Скопина. По фен  шуй   -  скрытое  выражение чувства порой  приводит лишь к разрушению отношений. А у них – наоборот. Чем меньше разговоров на эту тему, тем крепче дружба. Вот только ее  презрительное отношение к пище беспокоит Шаврова. Может быть, счастье в представлении каждого о нем? Нина говорила об этом. Только более полно.
Лаосская философия  рассматривает три вида счастья поясняла она:
- Небесное счастье - то, что человек (или место) получает при рождении. Человеческое счастье - сознательные действия человека (заслуги человека, стиль мышления, образование и качества характера человека, поступки).
Нина говорила уверенно и даже горячо. Чувствовалось, что это соответствует ее убеждениям.
-Земное счастье - земные энерго потоки, которые воздействуют на события, здоровье, отношения  во времени и пространстве, – продолжала она.

Шавров и раньше искал в книгах ответы на волнующие его вопросы. Теперь во многом ему помогал компьютер. Недавно он сам прочитал о фэн-шуй. Лаосская философия отводит ей  одно из  важных мест в формировании судьбы каждого. Он заинтересовался, что же подразумевает это китайское учение о гармонии человека с окружающим миром?
Шавров посмотрел на подругу и беспричинно отметил ее заинтересованный взгляд.
-А я вот думаю, Нинок, многие люди в глубине души не верят в то, что имеют право быть счастливыми,  потому что считают, что они должны сначала заслужить свое счастье.
-Или же они просто не считают себя достаточно хорошими людьми, чтобы быть вправе претендовать на это? – охотно подхватила Скопина.-  Чтобы наслаждаться счастливой жизнью, необходимо избавиться от убеждения, что счастье  возможно только  для людей, обладающих высокими заслугами и добродетелями/

Шавров смотрел на ее юное  и вдохновенное лицо и вдруг ощутил прилив нежных,  изнутри идущих  этих самых энерго потоков, о которых говорила ему Нина.  И ему хотелось тут же признаться, что в ней заключено его и человеческое, и земное счастье. Но он сдержался.
После очередной клеветы Нюси в  свой адрес Шавров решительно зашагал на завод, где располагался вечерний техникум.
Андрей Шавров, рослый мужчина с некрупными чертами лица и  чистым,  чуть холодноватым родниковым голосом, принадлежал к тем людям, которые начинают понимать тебя с первых слов. И быть откровенными в  малом и значительном. Он находился между полюсами добра и зла. Высокая  Любовь Тамары,  романтические отношения  с Ниной и  грязная сплетня Нюси не вмещались в его сознании. Он хотел уйти от этого, спрятаться, сбежать от скверной, одутловатой лицом  и грязной душой бабы. Не преподавателя, не женщины с высшим образованием, а именно бабы. Неотесанной и развращенной в ненависти к окружающим людям больной женщины.  Сейчас   он виделся мне Голиафом, поверженным  в поединке воином с помощью пращи.  Голиаф и праща. Шавров и Нюся. Порядочность и стервозность. Общество больно, пока  в соприкосновении добра и зла побеждает зло.
13
Шаврову довелось быть  недавно в командировке в Чечне. Впрочем, никакая это не командировка. Военкомат призвал резервистов и направил их в Чечню. Когда я спросил его об этом, лицо его стало жестким с напряженными желваками.
-Там, - Андрей показал рукой на юг, где, по его мнению, должна находиться Чечня,- там все воспринимается по-другому. Нет места мелочному и склочному, как нет места грязи в операционной палате. Эта баба, как затаившийся наемный бандит, норовит поразить из-за угла.
Мы сидели с ним в его небольшой, но уютной однокомнатной квартире. Заговорив о Чечне, он достал из холщовой сумки импортный магнитофон и включил запись. С шершавым  зуммером пролетел снаряд. Олег, внимательно вслушиваясь, сопровождал комментариями. Приглушенный  расстоянием,  слышался  рев турбин взлетающих  реактивных самолетов МИГ-21.  Послышался частый и отрывистый, напоминающий  степ,  звук пулемета. Потом  стало тихо, как в вечерних сумерках   соснового бора.
Вскоре  раздались  гитарные аккорды. Музыка сопровождала слова песни. Мужской голос задушевно пел о белоствольных березах, о девушке, которая ждет  возвращения  с войны своего парня, о трудной дороге к дому.  Песня как песня. Но Андрей посмотрел на меня влажными глазами  и сказал:
- Представляешь, старик, мы, здоровые мужики,  рыдали под эту песню, - он надтреснутым от волнения голосом закончил: - Тоска и тревога. Там не всегда знаешь, доживешь ли до завтра.
Он снова взглянул в мою сторону и добавил:
 - Не политический фарс, старик, а истинное состояние, когда не знаешь, услышишь ли завтра эту песню?

Рябцев Евгений  Фомич – директор  индустриального техникума, узнав, что Шавров  ведет переговоры с вечерним техникумом, попросил секретаря  Веру  Степановну  передать Шаврову  желание встретиться с ним.
Так получилось, что  Нина Скопина, преподаватель черчения  Людмила Петровна  и молодая, недавно пришедшая в техникум преподаватель физкультуры  Маргарита неожиданно стали встречаться. А все началось с малого педсовета, который проводил заведующий отделением Сидоркин. Нина и Людмила Петровна  работали вместе уже более трех лет. Маргарита работала всего один год, но как педагог, а ее любили многие студенты, успела зарекомендовать себя. Для своих 30 лет она сохранила фигуру,  и к тому ж, обладала   энциклопедическими знаниями во многих отраслях. Заходил ли разговор о Фэн-шуй, или о древнеримском поэте и философе Овидии, -  она всегда была, что называется, в своей тарелке. 
- Скажи, - Людмила Петровна взглянула на Маргариту с любопытством, - как тебе удается  все
это?

Маргарита  беззаботно засмеялась, обнажив  ровный ряд  белых зубов.  Зубы были крупные, но они не только не портили внешний вид преподавателя физкультуры, но, напротив, служили тайным орудием завлечения мужчин. Нюся уже рассказала, что у той роман с Гуревичем. Она рассказала это  порознь и Скопиной, и Людмиле Петровне. Неоспоримым доказательством считала она то, что застала  после рабочего времени Маргариту в кабинете у Гуревича.
- Они сидели рядом у компьютера. И такой вид был у них… - говорила она обоим почти одно и то же.

Гуревич   в конце рабочего дня   зашел в преподавательскую комнату. После того случая с Нюсей, когда  потерял  сознание, он старался избегать встреч с ней. И любое напоминание вызывало в  нем  неприязнь. За столом сидела Маргарита Тюрина, преподаватели черчения  Людмила Петровна и  Анатолий  Васильевич Курдюмов. Маргарита спросила:
- Валерий Рефуллович, слышали новую повесть о Мастере и Маргарите?
Гуревич недовольно махнул рукой и, не сдержавшись, резко сказал:
-Ничего не хочу слышать об этой сумасшедшей. Сидоркин  уже приходил ко мне, – потом более спокойно продолжил: - Пока не хочу. Бодливой корове бог рогов не дал.
- Она и без рогов больно ранит, - презрительно  произнес Курдюмов.
Гуревич дотронулся до плеча  Курдюмова:
- На сплетни, Анатолий Васильевич, не обращай внимания. Как в целом работается?
        -Не то забота, что много работы, а то забота, как нет работы, - ответил преподаватель.
Гуревич  кивнул и подтвердил:
- Сегодня актуально.
 
Маргарита кокетливо поправила и без того аккуратно уложенные рыжие волосы, но сказала с серьезным убеждением:
- Так наша вездесущая  говорит и о вас. Какая безнравственность! –  возмущенно произнесла она.
«Сказанное это слово возвышает того, кто его произносит», - подумал Гуревич.
А вслух сказал:
-Заяц спит с открытыми глазами от страха. 
-Неужели нельзя остановить эту вздорную женщину. Впрочем, это не женщина, а исчадие ада, -  возмущенно сказала Маргарита.
Прежде чем войти в свой кабинет, который находился на этом же этаже, Гуревич заглянул в учебную часть и рассказал об этом эпизоде. Наталья Викторовна от волнения даже встала, опершись плотным бедром о край стола. А Гуревич, отчего-то по-мужски представил узкую полоску от крышки стола на, как ему представлялось, на шелковистой коже женщины.  Мужская сущность: чуть оклимался,  и взыграли чувства. Он отмахнулся от навязчивой мужской мысли при встрече с интересной женщиной. 

Придумал же создатель  греховность  как неотъемлемую часть жизни мужчины». А вслух спросил:
- Как Вы считаете, Наталья Викторовна?
- Как я смотрю на ваше грехопадение? – улыбнувшись ямочками щек, в свою очередь спросила Строгова.
Гуревич от удивления остановился на пороге:
-Что еще?
Не часто встречал он женщин, понимающих психологию мужчины и чуждой женских пересудов.
Строгова  серьезно добавила:
- Я Андрейчук  всерьез  не воспринимаю. Это шут при короле. А вы не задумывались, почему короли боятся  рассердить шута?
И сама же ответила:
        - Потому, что те много знают.

Она присела к столу и ее бедро, которое только что прикасалось к крышке стола, оказалось в поле его зрения. И он невольно посмотрел на плотно облегавшие джинсы, словно стараясь убедиться в оставшейся полоске. «Нет, не об этом его грехопадении говорила она. Кто смотрит на женщину с вожделением, тот прелюбодействует в сердце своем». Эту фразу он прочитал в Евангелии от Луки совсем недавно. В советские времена эту мудрую книгу он и в руках не держал. Он не просто был коммунистом, а еще и секретарем партийной организации техникума.

 Как многое изменилось! Тяжелый каток перестройки  прошел по многим судьбам. Кому - облегчив жизнь, а кому - сделав ее непереносимой. Работая в педагогической системе, он знал многих преподавателей, кто предпочел перейти на более оплачиваемую работу, отложив в сторону  полученный диплом  учителя. И Гуревич не осуждал никого. Он вспомнил, что и муж Строговой ушел от нее, не найдя себе достойного заработка. Вот уж поистине, как  у Погодина: инженер Забелин продавал спички. Сейчас повторяется время НЭПА. Только не видит он никакой экономической политики.
-Валерий Рефуллович, - услышал он голос Строговой, – вспомните Тютчева, - «мысль изреченная  есть ложь».

Гуревич не стал  продолжать разговор об Андрейчук. «Женщины всегда  осторожнее мужчин», - подумал он и перешел сразу к делу.  В первый месяц нового учебного года пришел запрос из  федерального министерства, а следом из статуправления и областного комитета по  образованию. Всем этим организациям необходим был отчет по форме №2. Однако форма называлась одинаково, а содержание отличалось. Пусть не коренным образом, но требовало дополнительного осмысливания и корректировки фактических цифр. Ведь от этого зависело финансовое благополучие не только этого, но и следующего учебного года.
Он шел к себе в кабинет и думал. Как она сказала? «Почему короли боятся  рассердить шута? – и сама же ответила: - Потому, что те много знают» Странно, хотя и исторически оправдано. Но что-то в самом деле скрывается за молчанием Рябцева  о поступках Андрейчук.
А в преподавательской комнате продолжался  начатый разговор.
 
Маргарита обвела всех присутствующих взглядом, будто говоря:  «Видели?».  Преподаватели, присутствующие здесь, мельком переглянулись. 
-Говори о себе только хорошее. Плохое скажут твои друзья.
Она беззаботно пояснила:
- Знания и хитрость - не красота -  от природы не даются. Они приобретаются. Опытным путем и женской интуицией. Быть интересной женщиной - это значит  к природной внешности прибавить хитрые знания.
Она взглянула на подруг с лукавинкой в глазах и неожиданно спросила:
- Кому  композитор  Глинка посвятил  романс «Я помню чудное мгновение»?

Преподаватели переглянулись и почти разом ответили:
- Анне Петровне Керн.
Маргарита торжественно произнесла:
        - Вот. А именно такие мелочи и привлекают к собеседнику.  Она  кокетливо, по-женски, перекинула  стройную ногу на колено другой. – А на самом деле Анне Петровне Керн Пушкин посвятил стихотворение, а музыку Глинка написал для  ее дочери Екатерины Керн. Зная детали, можно и не знать глубоко предмет. Можно не быть, а слыть эрудитом.

Маргарита сделала паузу и между делом сказала, словно прочла их мысли:
- А вот Нюсе не верьте. Сидоркин не в моем вкусе. Мне по душе твердые мужики, - она засмеялась, -  и в остальном тоже.
Евгений Фомич внимательно выслушал Шаврова,  задумался. Его глаза  разной величины  по-стариковски увлажнились.
- Ну, что сказать...- задумчиво произнес он.- Союз и без того разорвался, как пиджак из некачественного  материала. Чечню и отпускать нельзя, а удерживать? Слишком  дорогая цена.      
Шавров  заглотил образовавшийся в горле комок и натружено кивнул.
Директор полистал какие-то бумаги и, положив перед собой, прочитал выдержку из инструкции по педагогике. Ничего нового  из нее  Шавров не почерпнул. Да, в  новой России  развивается демократия.

Да, каждый человек достоин уважения. Критика – движущая сила. Но как знакомы все слова в инструкции. Так было и при всех  партийных руководителях. Даже при Сталине. Его знаменитое – «кадры решают все». А в этой инструкции – старые песни на новый лад. Шавров признавал только летные инструкции. Каждая из них написана кровью. И не в переносном, а прямом смысле. Пункты, статьи таких инструкций корректируются после каждой очередной авиационной аварии, а чаще – катастрофы. Когда и где бы они ни происходили. Он сказал об этом Рябцеву. Тот согласился и кивнул. Но сказал иное:
- И из-за вздорной бабы уходить не по-мужски. Правда, как пишут, Наполеон проиграл сражение, узнав об измене Жозефины. 

По  лицу директора  было видно, что вспомнил он что-то личное.
Он неловко ссутулился еще больше, и стал похож на маленького старенького гномика. У Шаврова шевельнулась жалость к нему. Между тем директор продолжил:
– «Шерше ля фам», - сказал он. -  Нюсю, - он негрубо, но достаточно унизительно для нее, выругался,- уволю я  ее, соблюдая инструкцию.
Шавров  равнодушно улыбнулся:
-Так, Евгений Фомич, статьи такой нет. Понятие «стерва» в  трудовом кодексе не значится.
Директор забарабанил короткими пальцами по крышке стола:
- То-то и оно. А ведь она, стерва,  имеет понятия о субъективности  и объективности права.

И скажу тебе, Андрей, в правовом кодексе столько лазеек, что там сам черт… И  вопрос, видишь ли, с большой бородой.  Пришлось даже углубиться в философию Ильина и Ключевского. По- стариковски интерес появился. Он пустился в пространные  пояснения, и было неясно, где его взгляд, а где взятый у философов прошлого.
-Человеческое сожительство построено на двух началах: борьбе за существование и взаимопомощи. Люди поддерживают друг друга не только в борьбе с природой, но и в борьбе друг с другом. Обратите внимание – и в борьбе.
- Если я вас правильно понимаю, вы оправдываете Нюсю?
- Ни в коем случае. Этим самым я хочу подчеркнуть, что противоречия, имеющие место быть в нашем коллективе… - директор даже расправился, освобождаясь от невидимого груза. -  Стерва – это женщина, обделенная судьбой.
- Или, желающая выделиться? Причем за счет других.

Рябцев, не отвечая  на слова Шаврова, продолжил:
- Помните, как у Булгакова говорила Маргарита: «Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня». А на ваше замечание  позволю сослаться на философию  Ивана Александровича Ильина. Он подчеркнул особую значимость социальных норм поведения. Извольте, – Рябцев взял с края стола исписанный мелким почерком лист. - «Ограничивая непомерные притязания каждого отдельного человека, они дают возможность установить общественный порядок, защитить слабого от притеснений сильного и приучить людей к обдуманному, выдержанному поведению».
    -  Но наша Нюся  выше утверждений философа. Она игнорирует нормы, принятые в обществе, - с горечью сказал Шавров.
- Согласен с вами. Но… - директор пытливо посмотрел на Шаврова. – Вы слышали про герань?
На недоуменный взгляд Шаврова он сказал:
- Не тронь герань, она и не пахнет. 

Шавров кивнул и произнес:
        - Я про другое слышал.
        - Есть и другой способ приструнить Нюсю. Завлаба Дордана знаешь? Так он ее вниз по матушке послал, и та -  стороной обходит,  - он встал и,  держась за спинку кресла, продолжил:-Стерва - это диагноз. Впрочем, тебе, Андрей, не советую. Здесь надо иметь упертый характер, как у завлаба.
- Не по мне подобное,  – покачал головой  Шавров и продолжил: - С  наемниками  воевал, а с больной женщиной не могу. Даже со стервой.
Рябцев задумался, но уже менее решительно произнес:
- Уволю за несоответствие занимаемой должности преподавателя.
- По судам  затаскает. Она без тормозов.
Директор промолчал.

Я, автор, в данном случае своего рода летописец. Мне не положено внедряться  в коллектив  со своими советами. Но, удивляясь неприкосновенности, так называемой Нюси, я ведь даже  статью о ней не могу написать. Редактор не пропустит. Он знает  - такой феномен  в каждом   коллективе имеется. И более того, в редакторском  списке значатся такие особы женского пола в целом по городу.  Так сказать,  «persona non grata» - нежелательное  лицо. Только вот тронуть, отозвать эту персону никто не может. Почему?  Велик уровень стервозности в обществе? Или равнодушия?
Потом Рябцев перевел разговор на другое:
 - Мне рассказывали, что с пацанами  полный контакт. Не бросишь?
Андрей  переступил с ноги на ногу и улыбнулся лишь глазами:
- Евгений Фомич, вы читали рассказ  Баха «Чайка по имени Джонатан»?

Директор промолчал. Не в его характере было говорить  «нет», если касалось его знаний.
- Я  та самая Чайка и есть. Она не хочет жить по правилам своих сородичей, своей стаи.
Она не хочет жить для того, чтоб только  искать корм и жрать его. Ей нужен полет.
Шаврову хотелось быстрей закончить разговор и встретиться с Ниной Скопиной. После приезда из командировки они лишь мельком виделись с ней. За полгода пребывания  «в горячей точке»  они дважды обменялись письмами, и сейчас ему были непонятны их отношения. Полгода без общения с женщинами. Теперь ему понятен интерес Донцова.  Уровень сексуальности различен не только у мужчины и женщины, но и в этом плане нет одинаковых мужчин. Все можно оправдать в отношениях между мужчиной и женщиной, кроме предательства. Он говорил об этом не раз с Донцовым.  Но у того на этот счет была своя платформа. «Понимаешь, - говорил он, - у меня большая любовь к женщинам. Только она складывается из многих маленьких любвей».
- При  этом тот крупно смеялся. Этакий Микула Селянинович.       
- А как же быть со страданием брошеных женщин?  Мы в ответе за тех, кого приручили?


Донцов удивленно посмотрел на Шаврова:
          -Но и радость их была. И не только в утолении желаний. Моя помощь не исключается.
Конечно же, не мог Шавров уйти из техникума, совсем порвать связь с авиацией, а главное, с пацанами. Еще до его командировки в Чечню, один из пацанов из группы самолетчиков попросил рассказать  о полетах.  Андрей тогда очень удивился. Столько преподавателей в техникуме! Если каждый будет рассказывать об авиации, то на учебные дисциплины  времени не хватит. А потом подумал, мысленно  перебрав известных ему преподавателей, что кроме него и Пал Палыча, никого даже из выпускников авиационных вузов нет. Не говоря уже о  профессии летчиков.
 
Бывших летчиков  не бывает. Профессия  диффузирует в человека, овладевает им.
Настоящий летчик оставляет штурвал только на пенсии  или  на погосте. Пенсионер-летчик пойдет в любое учебное заведение, где есть хотя бы одна авиационная специальность. Так поступили они с Пал Палычем. Как, впрочем, любой человек, любящий свою профессию   Врач на пенсии готов работать в регистратуре поликлиники,  инженер в качестве охранника на предприятии. Конечно же, обидно, что сегодня  в перестройку не востребованы многие профессиональные специалисты.
14
Шавров  помнил, как он на «Мигаре» в Афгане,  барражировал  в южном небе над своим аэродромом. Это называлось «находиться на дежурстве». Струящимся маревом дышала земля, скудные рваные облака  висели высоко над  полями с растрескавшейся землей. Пятисоткилометровый  треугольник, как на спортивной летной  дистанции, – зона его наблюдения. Ждали нападения истребителей со стороны Афганистана.
Тогда истребители не объявились, но без «приключений» не обошлось. Ракету  Шавров заметил на развороте. Она шла за ним. Откуда она взялась? Учение или «привет» от душманов? Его могут спасти только резкие маневры. Надежда на то, что ракета «потеряет» цель – его самолет. Он успел  резко двинуть  рычаг газа.. Самолет дернулся, как если бы на лету  старался заглотить  сгусток  воздуха побольше. «Горючка» кинулась в  камеры сгорания, подгоняемая насосами. Его прижало к сидению. Форсажный режим полета. Скорость и маневры могут спасти его от  реактивного снаряда, зацепившегося за инфракрасное излучение двигателя самолета. Головка ракеты отслеживала  тепло, исходившее из сопла  реактивного двигателя.

Но ракета отследила его маневр и продолжала преследование. Шавров уходил с разворотом, и его бросало к левому борту.  Пикировал, и его прижимало спинке сидения.  Выход из пикирования  и неведомая перегрузка вжимали его в сиденье.  Ракета шла следом, не отставая, и, к счастью, не настигая его самолет. Выполнять фигуры высшего пилотажа и постоянно оглядываться, не отстала ли ракета. В этом его спасение. Падать,  увертываться от преследования в немыслимых траекториях полета. До тех пор, пока ракета потеряет цель или у нее кончится горючее. Стоит лишь расслабиться, испугаться, и  ты  покидаешь этот мир. Глупо, но реально предсказуемо. Уйти от ракеты – значит, спасти себе жизнь. И не в переносном, а в прямом смысле. Он чувствовал, как по спине под гимнастеркой тонкой струйкой стекает пот. Влага застилает глаза.

Казалось: вот-вот и силы покинут его.    Ракета  отстала от преследования, когда  Шавров резко «бросил» самолет с креном  вниз. Он вытер со лба пот и выругался облегченно. Он вспомнил, как немецкий генерал, впервые поднявшись на реактивном самолете, сказал, что "это похоже на полет к ангелам". Для Шаврова этот  - полет в преисподнюю. И когда Нина впервые увидела его после приезда из Чечни, она удивленно воскликнула:
- Андрюшка,  ты покрасил волосы?
- Покрасил, - ответил он и горестно улыбнулся. Рассказывать не стал. И хорошо, что не догадалась. Седину, что появилась в том полете, приняла за краску .Но, рассказав  про свой полет студентам, он заметил на лицах ребят не испуг, не сострадание, как ожидал, а увидел в их глазах азарт и желание самим прочувствовать подобное.  «Странное  дело, - подумал он, - современным пацанам не хватает  адреналина. Тянет их к экстремальным играм и  подвигам».

Шавров больше ничего не сказал директору о своих планах.  Его не расстроил прежний отказ директора  на организацию парашютного кружка: об этом он уже предварительно договорился с местным аэроклубом. Начальник аэроклуба тогда с сомнением покачал головой и назвал кругленькую сумму одного прыжка.
 Андрей засмеялся:
- Считаешь, что рыночная экономика и в летном деле?
Начальник, не спеша,  объяснил,  из чего складывается  стоимость первого прыжка.

Андрей подошел с вытянутой вперед  растопыренной ладонью, намереваясь переубедить. Начальник весело рассмеялся и сказал:
– Бог подаст.
- Не смешно. Это стоимость при малой группе курсантов, а я тебе «Аннушку» под завязку загружу, –  Андрей  загнул указательным пальцем правой мизинец на левой руке. Это раз. Теоретическую подготовку и работу на тренажерах с курсантами беру на себя. Тоже вычитай из стоимости.

Начальник аэроклуба удивленно посмотрел на Шаврова.
-Сдается мне, что ты, Андрей с другой планеты.
- Как маленький принц.
- Ну, да.   «Все наши богатства - прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить». Так кажется, говорил маленький принц?
- «Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму».
Начальник аэроклуба  прошелся по кабинету и с пониманием   посмотрел на него:
- Романтика  маленького принца. Понимаю. Я и сам в молодости почитал  Зкзюпери.  «Твоя роза так дорога тебе, потому что ты отдавал ей всю душу». Я тоже летчик, Андрюша. И романтику сохранил. Но на романтике самолет не полетит, ему горючку подавай. Он хлопнул Шаврова по плечу:
- Но ты молодец, Андрюха. Дерзай, пока дерзается. Чем могу – помогу.
Шавров ничего не сказал  в этот раз директору о парашютной секции, даже не осознав почему. Но когда  он упомянул об этом заместителю  директора, тот  потер ладони - жест, напоминающий мытье рук - и в волнении, даже пот выступил на верхней губе, сказал:
- Видите ли, Андрей Николаевич, в учебном плане даже факультатив не предусмотрен на эту тему.

Шаврову хотелось встать и уйти, но он сдержал себя:
- Я, Валерий Рефуллович,  надеялся на творческий подход к престижу техникума.
Гуревич безобидно хихикнул, как икнул:
- Я все понимаю. Оно и надо бы, – он с сочувствием посмотрел на Шаврова и с улыбкой добавил, - но я еврей. И генетическая память осторожности и охраняет, и мешает мне. Помните притчу о Моисее? Сорок лет водил сородичей по пустыне, чтоб изгнать из их душ страх. Но вы, Андрей Николаевич, сами понимаете, какому риску вы подвергаете не только себя, но и учебное заведение?
- Вот именно:  и себя,- горячился  Шавров.
Ему ли бояться ответственности, если в Чечне, когда он командовал летным отрядом, куда входили не только летчики, но и парашютисты, приходилось решать  куда более сложные вопросы.
 
Гуревич был сейчас в его глазах скорее штабным работником, которых Шавров пренебрежительно называл  шталмейстерами.  Он был из тех, кто ни с кем не ссорился, не возникал с предложениями. Такого работника, если и не хвалят, то и не ругают.
«Твоя роза так дорога тебе, потому что ты отдавал ей всю душу», - вспомнил он давно запавшие в душу слова маленького принца из сказки французского летчика и писателя и повторенные начальником аэроклуба.
Самый надежный  принцип утвердиться  в должности – думал Шавров, анализируя  работу Гуревича, - выполнять под козырек команды, инструкции, постановления.
  Способ хорош, чтоб  удержаться на плаву. Но внести в жизнь что-то новое при этом невозможно. Еще в молодые годы  на практике он усвоил принципы диалектического материализма. Один из них – закон «Отрицание отрицания».

Перейти на новый виток развития можно только, отрицая изжившее старое. Летчик Нестеров  внес в авиацию развороты с креном, отвергнув плоские полеты «блюдечком». Летчик Арцеулов, внук художника Айвазовского, впервые намеренно ввел самолет в штопор и вывел его. Принцип отрицания  годится не только для техники, но и для  повседневной жизни, в том числе и в учебной работе. Он вспомнил рассказ Скопиной о новых формах обучения, что намечает Рожков   внедрить в их, индустриальном,  техникуме.  Ох, уж эти женщины! Они всегда знают больше нас, мужчин

Элоиза   Абеляру:
«Спасибо за то, что ты пишешь часто, ибо только так ты можешь показаться мне на глаза. Каждый раз, когда я получаю от тебя весточку, меня охватывает радостное чувство – как будто ты снова со мной, и нас не разделяет столь обширное пространство. Если картины с изображениями друзей приносят нам радость, пробуждая наши воспоминания о нем, и тем скрашивают горечь разлуки, то насколько большую радость приносит нам письмо, написанное рукою далекого друга».

Дьяволу служить или пророку
В аудитории, рассчитанной не более чем на двадцать студентов, преподаватель  Якимов  проводил занятия по ОБЖ. Преподаватель в советское время вел предмет «Начальная военная подготовка». В методической комиссии города он считался ассом. Еще бы. Кадровый военный с образованием  военной академии, в звании полковника вышел в отставку и много лет вел этот предмет.  Наглядные пособия – автоматы, винтовки, гранаты, противогазы. Все путем. Строевая подготовка, разборка и сборка оружия, самые настоящие стрельбы, – всё, с чем он жил в армии,  преподаватель делился со студентами. Но началась перестройка. Первая ошибка Горбачева, как он считал, – резкая ликвидация  оборонной промышленности. Контакты с Америкой -  это, пожалуйста. Но дружба дружбой, а табачок врозь. Любая дружба имеет свои пределы. 

Есть вещи, которыми не делятся даже с друзьями. А порох всегда надо держать сухим. Но отменили военную подготовку. Ввели смутный предмет «Основы безопасности жизнедеятельности».  Ни тебе учебников, ни сути предмета. Да и годы  немолодые, чтоб осваивать новые знания. А студенты что?  Хорошее свойство памяти – забывать. Студенты  все равно забудут.
И он продолжал готовить из них защитников. Не в противовес  программе, а по убеждению.  Конечно же, к формированию современного уровня культуры безопасности и готовности к военной службе. И ребятишки с удовольствием считают величину радиоактивности атомной бомбы,  работают с оружием, даже маршируют. У Тимофеевой на этот же предмет  три-пять человек иногда приходят, у него почти всегда – вся группа. Да и что может дать математик? Ей и предмет дали, чтоб увеличить до лимита учебную нагрузку и закрыть вакансию по этому предмету.

А что ОБЖ? Здоровый образ жизни, медицинские знания? Да студентам это «до феньки». Он и сам стал задумываться, надо ли отменять военную подготовку. А уж тем более   ему  проводить формирование понятий нравственного, физического и репродуктивного здоровья женщин, изучение вопросов, связанных с созданием семьи. Он много раз обращался к Рябцеву: ввести  военную подготовку как региональный компонент. Тот так и не решился. Видно, его война   памятна настолько, что нет сил  возвращаться,  даже мыслью. Как человек военный, он понимал это. Ему и самому пришлось принять участие в подавлении мятежа в Венгрии и Чехословакии.  Хотя Великая Отечественная война и эти мятежи -  ни в какое сравнение. Но любое  требование  и Гуревича, и Строговой  в части выполнения учебного плана - он понимает - справедливы.
 
В приемную начальника  конструкторского отдела завода вошел высокий и стройный для своих лет  мужчина. Секретарь – плотно сложенная блондинка, поняв, в чем интерес вошедшего, легко «вспорхнула» с вращающегося кресла и, ни слова не сказав, скользнула в кабинет шефа.
- Требует чертежи? Он что, псих? Сколько лет техникум существует, а такого не было! Начальник отдела поднял голову  от чертежей, что лежали перед ним
 - Это не Рожков?
Секретарь отрицательно покачала головой, отчего запоздало повторили движение ее белые кудряшки с мелкими завитушками.
- Рожков  обучает бухгалтеров. У него   есть договоренность с начальником отдела технического обучения  Шевцовым.

Начальник отметил утреннюю свежесть своей секретарши и благосклонно улыбнулся.
- Значит, псих номер два, – недовольно сказал он.- Скажи, что занят. Принять не могу.
Каково же было его удивление, когда дверь широко распахнулась, и в кабинет вошел  высокий и стройный мужчина. Начальник понял, что именно о нем ему докладывала секретарь. Так и захотелось сказать «Тебе чего, мужик?».  Но вошедший его опередил. Сделав два шага, он остановился и с укоризной посмотрел на  начальника. Именно это отметил  начальник. Вошедший  мужчина приятным голосом сказал:
- Извините, Михаил Федорович,  вошел помимо воли секретаря. 

Преподаватель техникума Николай Яковлевич, - представился он. -   Мне для обучения студентов нужны чертежи.
Михаил Федорович  все еще удивленно изучал преподавателя.
- Вас это удивляет? – спросил  тот и  пояснил, что  необходимо приблизить обучение к производству.
- Позвольте уточнить, - с любопытством, замешанным на сарказме,  обратился  начальник отдела к Пастухову, - какой предмет ведете?  Узнав, что тот ведет сопротивление материалов, начальник захохотал, булькая горлом, как филин.
  Отсмеявшись, он, вытирая  скомканным носовым платком  влажные глаза, сказал:
- Понимаю: никак  последователей главного конструктора  Королева  собираешься подготовить?

Пастухов  внутренне вздернулся, как конь перед неожиданно возникшим препятствием, и оторопело произнес:
-Так я авиационный институт закончил, – с гордостью сказал он.
- Какого года? – он подошел ближе к Пастухову, но тот молчал и улыбался.
Начальник отдела  развел в сторону руки: « Николай? Пастухов?»  Он протянул руку и крепко пожал  Пастухову.
Вспомнив  преподавателей и институтские анекдоты, начальник отдела совсем другим тоном сказал:
        - Твоя мысль правильная. Надо знакомить ребят уже в техникуме. И не с игрушечными плакатами, а с настоящей конструкторской документацией.
Он взволнованно подошел к своему столу и, предложив Пастухову сесть, сам вышел из-за стола и сел рядом. Помолчали, вспоминая каждый свое.
- Слушай, Николай,  вот, вспомнил… Ты работал на космос?  Переходи ко мне.

Михаил Федорович тут же взволнованно встал и перешел к своему столу. Полистал какие-то бумаги, уперся локтями на стол и, скрестив пальцы рук,  неестественно скорбно для данной ситуации посмотрел на Пастухова.
- Вот, Николай, извини, считай мое заявление безответственным. Боюсь подвести. Заказов мало. Если к Холдингу Хруничева завод не подсоединят, вот-вот  рухнем.
Михаил виновато, даже несколько пришибленно, чего в студенческие годы Николай не замечал за ним,  взглянул  на гостя. Пастухов заметил, что у того  в речи появилось несколько слов, употребляемых не к месту. Тех, что раньше называли словами-паразитами.

Но Строгова, как филолог, называет их silence fillers – заполнители молчания.
-Заставляют вот ширпотреб гнать, а мы, авиаторы, не приспособлены. Вот она – правда жизни.
Он  стал ходить по кабинету, закинув руки назад.
-  Конечно, через два-три года мы можем начать выпускать и стиральные машины, и электрокомбайны. Но вот  детишки есть просят сегодня. В техникуме зарплату платят?
Пастухов грустно улыбнулся.  Его  треугольное сухощавое лицо излучало доброту и дружеское расположение.
– Впору  мне тебе помогать, Михаил?
Он в который раз за время перестройки задумался,  стоило ли затевать ее, если перестройка, как  трак гусеницы танка, прошла по многим.  Да что там многим?  Легче пересчитать тех, кто разбогател на ней. Видно нужна  гибкость или, как говорят в народе, определенная изворотливость, чтоб обеспечить себе безбедную жизнь. А может быть, и правы его коллеги, когда берут с родителей плату за дополнительные занятия  с их ребенком. Правда, попробуй докажи, были занятия или деньги  за поставленную оценку?

Секретарь директора Вера Степановна, увидев   Рожкова, переступившего порог приемной,  коротко сказала: «Проходите».
Рябцев  дружелюбно улыбнулся и указал на стул.
- Думаю, что слышал? Сочувствие не принимаю, не надо. Видишь, какие  метаморфозы бывают?
Рябцев  вопросительно посмотрел на Рожкова: понял ли.
Рожков кивнул.
-Робеспьер образования, - сказал директор. – Неспроста пожаловал? Рассказывай.
- На сей раз, Евгений Фомич, я с предложением  к Вам.
Рожков  предложил  начать обучение не только взрослого населения,  какое он проводил  на заводе, но и школьников после девятого класса по специальности «Бухгалтер».

Рябцев встал со своего места  прошелся вдоль длинного стола  для посетителей.
- Слышал, наверное, потеснили меня. Заставили чиновники написать заявление. Не хочу чернить кого. Как поёт Окуджава:
Каждый выбирает по себе
Женщину, религию, дорогу.
Рожков удивленно посмотрел на Рябцева. Только теперь он обратил внимание на удрученное состояние директора. И подстроившись под его интонацию, продолжил:
Дьяволу служить или пророку –
 Каждый выбирает по себе.
Рябцев устало повторил:
- Дьяволу или пророку? Боялся местной стервы, а одолел праведный ангел.
Бывший директор оживился и сказал:
-Вам работать  с Дорданом. Он такой же моторный, как и ты. На птичьих правах проводит курсы пользователей. Мужик он технически грамотный, но с непростым характером   и рисковый. Он, шельмец, исповедует принцип - все законно, что не запрещено. Однако,  думаю, что вы с ним сработаетесь.   

 Наталья Николаевна Шишкина журнала  группы в учебной части  не нашла. Секретарь учебной части Тамара, посмотрев в расписание, объяснила:
 – Наверное, Николай Яковлевич не принес. Он часто в перерыв со студентами задерживается. Шишкина недовольно сказала:
 - Тогда я студента пришлю за журналом.
- Я сожалею, но еще Евгений Фомич распорядился: журнал студентам не давать.
-Не рано ли Евгения Фомича в  архив определили?
Шишкина, выходя из комнаты, недовольно хлопнула дверью. Она вернулась через десять минут.
- Вы что, издеваетесь надо мной?  - Она  взяла журнал и почти на пороге вернулась и хлопнула журналом по столу секретаря. – Я  окончила этот техникум, когда вас еще и на свете не было. Потом институт  окончила, работала в  советское время в солидном учреждении.  А там работа куда ответственнее, чем выдача журналов.
- Людмила Петровна, зачем вы мне это рассказываете?

Шишкина   непререкаемо посмотрела на  секретаря:
- А ты слушай. Я преподаватель, а ты – всего лишь секретарь.
- Но у меня тоже высшее образование.
Шишкина рассмеялась:
  - Образование еще не интеллект. В следующий раз вы мне сами журнал принесете, как миленькая. Я вас с завучем заставлю работать. Сидите, бумажки перекладываете.
Она гордо вышла, а секретарь заплакала и пошла к Строговой в соседнюю комнату

Наталья Викторовна успокоила ее и похвалила:
  – А вы молодец. На хамство нельзя отвечать хамством.    
-  Еще я хотела сказать, - произнесла  Тамара теперь уже слабо, обиженным голосом, -  звонил Сергей Сергеевич.
- Какой Сергей Сергеевич? – Строгова уже погрузилась в мир расписания
Тамара удивленно добавила:
 – Так следователь, помните? Его сын учился  в группе  самолетчиков.
- Да? – механически откликнулась Строгова.

Следователь Сергей Сергеевич появился в учебной части в конце рабочего дня. Он положил на стол Натальи Викторовны коробку конфет.
- Это что такое? – недовольно спросила она, слегка отодвинув коробку с яркой картинкой роз.
Следователь неловко переместился на стуле:
- Такой подарок на статью «взяточничество» не  тянет. Считайте – подарок галантного мужчины. Могу я, как мужчина, проявить внимание к красивой женщине?
Строгова промолчала. А следователь перешел на  разговор  о своем сыне.
Завуч  пошла за журналом, явственно ощущая цепкий взгляд мужчины.

Она вошла в комнату и уловила его оценивающий взгляд на своей фигуре. Подобные взгляды мужчин, ищущих  молчаливого одобрения  их интереса, она не раз встречала, но ее строгость во  взгляде и голосе ставила преграду, служила своеобразной зоной, недоступной для проникновения. Личное пространство есть у каждой женщины, куда она не впускает никого случайного. Больше или меньше, но оно есть.
«У меня, – подумала она, - максимальное»

К тому ж, она не отошла, как многие, от социалистической морали. Ханжеское замалчивание истинности взаимоотношений мужчины и женщины не всегда способствовало укреплению семьи и нравственности. Может быть, не только экономика  разлучила их с мужем. Была глубинная разница между стремлением  мужа и ее стыдливой целомудренностью. То ли мораль, то ли не пришло тогда еще ее время. Только сейчас   она стала понимать, что должно быть не только женское желание  в семейной жизни. Женщина обязана учитывать  и прихоти мужчины. В том числе и в интимной жизни. А может быть не должно быть никаких обязанностей, а всего лишь любовь? Именно она расставляет все на свои места.
Но секс, совершаемый со скоростью падающей с горы бутылки с молоком: чуть покувыркались – и всё закончилось, точно ей не понравится. Наука любви – еще со  стихотворений великого и скандального римского поэта Овидия, где он выступает в роли наставника в сложном и многогранном искусстве любви и обольщения. Хотя и прошло уже более двух тысячелетий, но правила флирта и догматы отношений между мужчиной и женщиной, которые выложил Овидий в «Науке любви»,  до сих пор остаются популярны. За это скандальное произведение, противоречащее официальным воззрениям на любовь и брак, поэт был отправлен в ссылку императором Августом. А произведение и имя Овидия остались в веках! Как, впрочем, и отношения мужчины и женщины.

15
-Вот, - она раскрыла журнал, - не успели еще передать..
- Ничего не понимаю, - оторопело сказал Янченко-старший, механически продолжая листать журнал.
- Вы ничего не знаете? – удивилась Строгова. – Впрочем, понятно. Современный отец сына не воспитывает. Этим занимается жена. Так?
Янченко рассердился. Куда девалась его галантность:
 – Поясните в чем дело? – требовательно  сказал он. – Не столь все так категорично.
По мере  рассказа  его взгляд выражал то удивление, то становился сердитым, то вдруг  летним ласковым ветром веяло на нее. Она заметила  вернувшийся  заинтересованный  взгляд мужчины. Этот взгляд и его стихи – своеобразная любовь в конверте - давали ей основание  считать не случайным его интерес к ней.

И  твердая женщина ощутила внутренний трепет и испуг, смешанные с радостной горечью.   
Янченко протянул журнал, и ей показалось, что и его рука с небольшим перстнем на безымянном пальце слегка подрагивает.  Но он  пересохшим горлом  спросил: «У преподавателей есть, вернее, были претензии к сыну?»
- Нет, - безучастно ответила она, стараясь не выдать своего неясного волнения, и встала.
Янченко  по-военному четко вскинулся на ноги и теперь уже своим голосом спросил: 
  - Я могу вас проводить домой?
- Спасибо, я сама знаю дорогу, - доброжелательно, но бескомпромиссно ответила она.
Он  распрямился  и снова, окинув ее взглядом,  улыбнулся:
- Тогда пока, до свидания.
Наталья подумала, глядя ему вслед, что среднестатистический мужчина куда сообразительней собаки Павлова.

Абеляр Элоизе:
«Все мы ведомы своей греховной природой и радостно преклоняем ухо к словам льстецов. И хотя мы твердим, что недостойны, и щеки наши рдеют от стыда, сердце наше втайне радуется, слыша похвалу».
Такую притворную скромность Вергилий описывает, когда пишет о Галатее, которая добилась расположения возлюбленного, прячась от него:«Прячется прочь, желая найденной быть».

Анна Федоровна Андрейчук не пропускала ни одной выставки, что проводило городское методическое объединение преподавателей биологии.  Почти  на каждой выставке она получала благодарственные письма или дипломы за призовые места. На этот раз она  выставила реферат студентки Юли по теме «Развитие жизни на земле». Юля написала этот реферат еще в школе. А Андрейчук приняла его в качестве  зачета по теме.
Когда при подведении итогов Андрейчук не услышала  результатов оценки своей работы, она возмущенно с места выкрикнула:
- А как с работой индустриального техникума?

Председатель методического  объединения спокойно объяснил:
- Анна Федоровна, конкурсная комиссия внимательно рассмотрела  вашу работу. Но она не нашла ни новых  идей, ни творческого отношения студентки к данной проблеме. И вы меня извините, но чувствуется низкий уровень подготовки студентки по данному предмету.
Андрейчук, раскрасневшись, продолжала:
 - Я требую разбора своей работы более подробно в моем присутствии.
Председатель комиссии наклонился к секретарю комиссии –преподавателю строительного техникума и тихо сказал:
- Я вас предупреждал. Теперь держитесь. Я ее натиска не вынесу. Преподаватель строительного техникума, она же секретарь методического объединения города, улыбнулась и также тихо ответила:
- Пробьемся, Николай Петрович. Я тоже - стерва и противостоять сумею.

Анна Федоровна, едва дождавшись, пока вышли все преподаватели объединения, вынула из хозяйственной сумки второй экземпляр работы.
- Обратите внимание, - она теперь обращалась к председателю конкурсной комиссии, - все требования к оформлению работы выполнены. Содержание, подробный анализ  истории развития человечества, гипотезы, факты.
Никакие аргументы не могли поколебать убеждения Андрейчук. Даже то, что секретарь объединения, не выдержав, сказала:
- Извините, Анна Федоровна, работа  вашей студентки напоминает мне школьное сочинение на биологическую тему.

Андрейчук  приняла горделивую осанку.  Поднятая вверх и запрокинутая голова, взгляд через полуприкрытые  морщинистые веки выражали не только собственную гордость, но и  пренебрежение к коллегам. 
– Не хотите ли вы сказать, что это школьная работа? – Андрейчук в такт своим словам притопывала носком  правой ноги. Стук кожаной подошвы сухо отдавался в помещении.
Секретарь методического объединения спокойно выдержала  презрительный взгляд и напрямик ответила: «Именно это».

Андрейчук после этих слов даже взвизгнула:
    - Это уже ни в какие рамки не входит. Вы оскорбляете опытного преподавателя, Должно быть, не знаете, что я – почетный работник образования. За оскорбление я подам на вас в суд. Вы слышали, что эта …- Андрейчук от возмущения глотала воздух, как рыба только что вынутая  из воды, - да вы, вы просто левретка.
Секретарь объединения  рассмеялась  и приблизилась к ней:
     - Тогда  вы, Анна Федоровна, - мегера, злая и сварливая.
     -  Если это ваше общее мнение, я  вынуждена обратиться  в областной министерство и в суд. Она встала и направилась к двери, но в двух шагах от нее остановилась и обернулась вполоборота. Склонив голову на плечо, она умильно посмотрела на присутствующих:
     - А я ведь сделаю это. Оно вам надо?  Согласна я   на благодарственное письмо за участие в конкурсе,– она  шагнула снова к выходу и, дотронувшись до ручки двери, продолжила: - Можно, я подожду за дверью ваше решение.

     На следующий день Нюся гордо ходила по техникуму и показывала очередное благодарственное письмо. При этом часто приговаривала свою излюбленную фразу «Не дворником работаю».
Гуревич – он недавно принял дела от Рябцева -   посмотрел цветную бумагу  и с напускным уважением произнес:
      - Спасибо, Анна Федоровна. В который раз защищаете честь техникума.
 Он протянул назад письмо, выполненное в виде  почетной грамоты, но она  замахала  ладонями рук:
      -Валерий Рефуллович, вручите для солидности на педсовете. Как-никак  я всё это делаю для чести техникума. Мне-то это зачем?
Гуревич  ругнулся в душе. Ему позвонил председатель методического объединения, его давний приятель, и рассказал о том, как Андрейчук выбила это письмо.
- А вы, Анна Федоровна, у нас дама со вкусом?

Он деланно засмеялся и, прищурив  и без того маленькие глаза, повертел указательным пальцем перед своим носом.  Гуревич презирал сейчас себя. Он помнил, как она довела его. Ему бы сказать сейчас все, что он думает о ней, а он постыдно говорит ей комплименты. И что удивительно: он не мог вести себя по-другому. И все это происходило помимо его сознания. Наваждение или боязнь вела его в эти минуты. Он не мог себе ответить.

Андрей Охрименко – студент самолетостроительного отделения  - без особой охоты перешел в авиационный техникум. Ему просто некуда было деться. Не уходить же с четвертого курса из-за  прихоти нескольких  его  товарищей.
Как ему объяснил отец, эффект толпы.  Люди – овцы. Им обязательно надо за кем-то следовать. Найдется один-два барана, и они определяют поведение стада.
-Так было, сын, так будет всегда в человеческом обществе.
        В индустриальном  техникуме у Андрея только наладилась жизнь. Вернее, уже два года, как у него появились свои личные деньги. Учился он уже второй год без хвостов. Стипешка не очень большая. Но и такие деньги не валяются. Он самодовольно ухмыльнулся, да и Николай Яковлевич помог.
Сопромат в его подгруппе вела Широбокова. Вадим Янченко, его кореш, еще в прошлом году рассказывал, как новый преподаватель  «классно»  ведет  занятия.
-Он конкретно  дает расчет  без всякой там мишуры, – говорил тот.
Но решил  Охрименко перейти к Пастухову только после того, как препод  Широбокова заставила  учить  три теории прочности. Взаимоотношение нормальных и касательных напряжений. Все для зубрежки. А что стоит теория прочности Мора?

Вот и уморила его теория Мора. Широбоковой, а они ее звали за глаза Широкова, заставляла учить и теории прочности, которые не применяются. Вся эта мишура вместо конкретной практической работы. И когда Андрей встал и сказал, что он не будет заниматься бессмысленной зубрежкой, Широкова показала ему на дверь:
 – Можешь идти к Пастухову. У него на все случаи жизни  напряжение равно силе, деленной на площадь сечения.
Узнав об этом, Пастухов спросил Широбокову:
 – Для чего такая сложность и, главное, бессмысленность в изложении материала. Спросил в преподавательской комнате тихо, почти на ушко. Но та развернулась к нему всем телом и громко, чтоб услышали другие преподаватели, почти выкрикнула: «А кто вам, уважаемый преподаватель, дал право нарушать учебную программу?  Вы понимаете, что программа министерства – закон  для преподавателя?».

Пастухов пытался вставить несколько разумных аргументов, но ему это не удалось. Он повернулся и молча вышел из  преподавательской. И потому  он не очень удивился, когда через несколько дней к нему подошел Охрименко и попросился ходить к нему на занятия.
- Я с Анатолием  Игоревичем   договорился. Он не возражает.
- Егоровичем, - поправил его преподаватель. - Но это вызовет определенные трудности с заполнением журнала.
- За трудности я доплачу, - не задумываясь, ответил студент.
Пастухов нахмурился. Конечно, с деньгами после переезда из Казахстана у них с женой туговато, но и принять таким образом деньги он не может. И он категорически сказал, как отрезал:
- Это, молодой человек, абсолютно исключено. Абсолютно.
-Извините, Николай Яковлевич, я ведь от чистого сердца.

Пастухов приятно удивился. Ему было лестно. Хотя и не ново. Работая в павлодарском техникуме, он не раз  получал благодарности от совета директоров учебных заведений и авиационного завода  за доступное (официально писали «адаптивное») и вместе с тем полное преподавание предмета. Случалось и там, что студенты переходили к нему в группу.
- Вы, молодой человек, напишите для, так сказать, порядка заявление на имя Сидоркина. Я подпишу,  и все будет ладненько. Нормы прочности, как говорится, будут выдержаны. А знаете, чем нормы прочности отличаются  от теорий прочности? – шутливо спросил он и, не ожидая ответа, весело засмеялся. – Простотой усвоения.
Он вспомнил, как спорил  ранее с Широбоковой.:
- Не согласен с вами. В обучении надо идти от простого  к сложному.

Наедине в аудитории Широбокова  вела себя спокойно.
- А как же быть с проблемными ситуациями, которые советует методика?
Ему хотелось сказать: сравнила хрен с пальцем, - но, зная  ее, мягко выражаясь, непростой характер, он удержался от подобного сравнения и  произнес:
        - Это все равно, что бросить ребенка, не умеющего плавать, в реку. Только испугаешь его.
К счастью прозвенел звонок, и он, захватив журнал,   широко шагая по коридору и потом спускаясь через ступеньку  в свою лабораторию в цокольном этаже, тут же забыл об этом разговоре. Но вспомнил студента по фамилии Охрименко, порадовавшего его своим решением. И насчет оплаты я, кажется,  твердо заявил, - подумал преподаватель сопротивления материалов.

Год  7505
Гуревич перешел в кабинет директора после уговоров завуча и Веры Степановны. Да и сам он понимал, что для нового заместителя директора  нужен его бывший кабинет. Валерий Рефуллович ничего в кабинете не переставлял. Кроме портрета  Ельцина. Его он поставил за стекло книжного шкафа. Слишком уж вызывающе портрет напоминал  не только об экономическом падении страны, но и падении нравов. Гуревич многие годы и при Хрущеве, и при Горбачеве был секретарем партийной организации техникума. И не ему ли судить  о той воспитательной работе, которую  требовали ранее партийные органы  от каждой партийной организации.

Рябцев любил повторять: «Россия во мгле». Да, мгла проникла во все сферы  деятельности. При  разнузданной информации в печати и на телевидении воспитательную работу среди студентов сегодня трудно проводить. Социалистическое мировоззрение преподавателей не совпадало с предлагаемым поведением, что шло с экранов телевизоров и теперь уже компьютеров. Он вспомнил рассказ Донцова, когда студент второкурсник спросил того про секс, усмехнувшись, что до перестройки его в стране не было.                Техникум по–прежнему жил «на голодном пайке». И теперь  новый директор уже не ждал инициативы от Дордана, а спрашивал отчет о работе.  Приглашал бухгалтера Игонину, чтоб проанализировать финансовые возможности техникума. И когда Рожков в разговоре с ним сказал, что Дордан «пустышку гонит», сиречь не говорит на предложения  ни да, ни нет, Гуревич не стал наблюдать со стороны. Теперь он ждал  прихода Рожкова, чтоб  окончательно обговорить условия  обучения по новым формам.

Вера Степановна  приоткрыла дверь.
- Валерий Рефуллович, к вам  Иван Петрович.
Про завхоза бывший директор рассказывал не раз. И потому о странностях  Ивана Петровича   Гуревич  в общих чертах знал. От остальных сотрудников и преподавателей директор это скрывал. Но каково же было его удивление, когда завхоз положил перед ним заявление со словами:
-Обращаюсь к вам, товарищ секретарь партийной организации, с заявлением в партийную организацию. 
Гуревич, мельком прочитав заявление, удивленно поднял глаза на завхоза. Потом снова уже более внимательно всмотрелся в убористый почерк заявления, словно выискивая  там неясный ему смысл. Каждое слово в нем было понятно  директору, но не общий смысл. А, вернее, общая бессмыслица.
«Прошу исключить меня из членов  коммунистической партии Советского Союза»
Внизу стояла подпись, число, месяц и 7505год.   

Гуревич растерянно всматривался в лицо завхоза. Оно было решительным и уверенным. Директор, пытаясь придать своему голосу, мягкость и душевность, сказал:
- Дорогой Иван Петрович, уже почти 7 лет, как президент Ельцин  своим указом  распустил компартию.
- Вы меня пытаетесь отговорить? – по-детски обидчиво произнес он. - Знаю я и Бориса Николаевича, и его Указ. Только я  перед  Афганистаном давал Ленину клятву верности его, как это говорили, коммунистическим идеалам. Пожалуйста, не откажите. Лицо завхоза  выглядело теперь наивным и просительным. Гуревич еще раз оглядел  сутуло сидящего завхоза и сказал:
-Ладно, Иван Петрович, соберем завтра собрание. Подходите ко мне в обед.
Завхоз  неожиданно бодро поднялся и протянул руку Гуревичу:
- Спасибо, дорогой Рефуллович.
Он  перекрестился  и, глядя вдаль через окно, словно общаясь с кем-то невидимым, начал:
- Ангеле Божий, на соблюдение мне от Господа с небесе данный, прилежно молю Тя, Ты мя днесь просвети и от всякого зла сохрани, ко благому деянию настави и на путь спасения направи. Аминь.
- Клятва коммунистическим идеалам, - задумчиво повторил директор слова завхоза. Неужели только контуженные могли и  свято продолжают верить  в победу коммунизма?

Закончив читать молитву, Иван Петрович поклонился в пояс и уже буднично попросил:
-Валерий Рефуллович, так не забудьте. 
-Непременно, Иван Петрович. Только скажите, что означают цифры  в конце заявления?
Завхоз оживился в удивлении.
            - Так это год. Летоисчисление наших предков от Сотворения Мира в Звездном Храме. Евгений Фомич знал об этом. После ухода завхоза  Гуревич попросил Веру Степановну пригласить к себе в кабинет Шишкину, Скопину, Строгову, Широкобокову, Якимова.  Хотел пригласить Дордана, но подумал, что тот не поймет  подобной деликатности.
              - По какому вопросу? – спросила секретарь.
Гуревич улыбнулся:
               - Как говорили партийные руководители,  вопрос на месте.
Директор  сообщил собравшимся  о  разговоре с  завхозом и предложил:
                - Прошу высказаться.
Широбокова  категорически заявила:
                - Надо немедленно освободить его от работы. А предлагаемое – это театр абсурдов.
                - Не порите горячку, Людмила Сергеевна, –  сердито сказала Шишкина. – Надо доступно сказать Ивану Петровичу, что он болен. А имитировать собрание – это просто детские игры, недостойные педагогов.
               


Строгова   поглядела на обеих женщин. Она не заметила в них ни сочувствия, ни сострадания. Она пыталась понять, по какому принципу  Гуревич подобрал эту компанию. Этих классных дам,  чью  постоянную неудовлетворенность расписанием  она хорошо изучила. И та, и другая по своему неуступчивому поведению во всем  казались ей сродни железной леди Тэтчер. Но почему молчит Скопина? Неужели за кажущейся добротой запрятана черствость?
               
         - Что вы скажете, Нина Владимировна? – обратился к ней Гуревич.
Скопина  неловко переместила руки на столе. Казалось, она чувствовала  от них неудобство.
         – У меня не столь большой жизненный  опыт. Конечно, Наталья Николаевна будто права. Это напоминает детскую игру в незнайку. Но ведь  имеем дело с больным человеком. Его надо успокоить. А успокоить - значит пойти ему навстречу.
                Гуревич не стал спрашивать  Наталью Викторовну, а предложил:
                - Советую обдумать. Силой никого не держу. Поступайте в соответствии со своими убеждениями. Кто не согласен, может быть свободным.
               
Строгова с приятным удивлением  отметила, что с того времени, как Гуревич стал директором,  в его поведении появилась уверенность и даже твердость.
Широбокова встала  и демонстративно направилась к двери, сказав на ходу:
                - Так сама идиоткой станешь.
                - Иван Петрович, - обратился  директор  к вошедшему завхозу, - скажите причину, по которой  считаете и просите исключить вас из партии?
Гуревич не решился  сказать коммунистической. Хотя такая, но другая партия,  партия Зюганова, тоже называлась коммунистической.
                - Я, товарищи коммунисты, в молодости изменил жене, – сказал завхоз  покаянным голосом.
                Шишкина, повернувшись к Скопиной, покрутила пальцем у своего виска. Наклонившись к ней, шепотом сказала:
            -По этому принципу  жить и каяться - в России  ни одного женатого мужика не останется, зато  всем бабам досталось бы.
            - Измена жене, - пояснял завхоз, – есть прямой грех. Прелюбодеяние. Незаконная связь с другой женщиной. И еще  скажу: это грех вывел наших прародителей из Рая, из обители вечности и наслаждений в обитель боли, грусти и страданий. Грех – это болезнь человеческой природы", так  Вселенский Собор  своим  правилом определяет грех прелюбодеяния как болезнь души.
            Когда мне рассказали об этом, я подумал: а может быть,  больны мы. Мы, те, кто поддается чувственным наслаждениям и утехам. Мы, кто в новой жизни утверждает  первопотребность плоти -  прелюбодеяние, называемое гражданским браком. Но, позвольте, религия давно предостерегала и предостерегает от подобных поступков, называемых грехом каждого и грехопадением общества. Порочность человеческого существа, проявление его падшей природы произошли при грехопадении.
                Между тем завхоз продолжал:
                - Сам по себе грех не является «творением» человеческим. Грех сотворил дьявол, он был собственным его созданием.  Дьявол сам задумал соделаться  равным Богу.
                16
Заканчивался первый месяц весны. Для многих – самое неприятное время года. Снег лежал темный вдоль дорог с гололедными обочинами. На тротуарах днем  разливались лужи, превращаясь к утру в настоящий каток.
Наталья Викторовна, завуч техникума, сидела за компьютером, осваивая  новую  программу составления расписания. В техникуме было всего три компьютера: У Дордана, в бухгалтерии и у нее.

Правда, в компьютерном классе стояло пять компьютеров, но  они были даны в аренду из собственности сына Дордана. Сейчас сын Дордана арендовал большое помещение  в техникуме для магазина по продаже компьютеров. На  его компьютерах обучали желающих со стороны и по направлению службы занятости. Наталья  Викторовна осваивала готовую программу, находя в ней массу неточностей и явных ошибок. Преподаватель русского языка, освоивший компьютер в те годы, был явлением необычным, даже странным.

На мониторе появилась надпись «Вам сообщение». Она не обратила на это внимание. Мало ли что вплоть до эротических картинок появляется без ведома пользователя. Но, продолжая  работать  в программе, она с женским любопытством не справилась и открыла электронную почту.
Тебя молю: приди и сядь,
Мне молча руки положи на плечи.
Твою украдкой растревожит прядь
Охрипший и усталый ветер.

Мы подождем, любимая, вдвоем,
Как отомрут последние метели,
Растопит солнце белый окоем,
Открыв в весну тугие двери.
  С.С.
Наталья  Викторовна  закрыла файл компьютера,  как  пришедший не по адресу. Но что-то показалось ей  странным. С.С.?  Что это? Совершенно секретно? Или  иная скрытая  чужая тайна?
Вроде и знакомых  «поэтов» у нее нет. С.С.- произнесла вновь она свистящие звуки. Произнесла, и ее бросило в жар: Сергей Сергеевич? 

Ей была чужда любовь из конверта. Не все искренне, когда не видишь лица  собеседника. Она вновь прочитала эти строки, понимая, что ей послано не все стихотворение. Но попросить все, значит подтвердить свой интерес к мужчине. Тем более не факт, что оно принадлежит перу следователя Сергей Сергеевича. Что это? Тонкая игра  или желание показаться интересным и интригующим?  Или тактика полководца, начавшего осаду крепости противника? Она чувствовала: в нем преобладает  физиологический  уровень, и при этом  на подсознании включается самая мощная инстинктивная программа  самца и никакой любовью тут не пахнет, срабатывает инстинкт. А письмо в конверте, вернее, в компьютере – всего лишь прикрытие.  Она собралась «стереть»  его сообщение в стихах, но появилось новое сообщение – «Наталья, я  люблю вас»! С.С.

Маргарита  нашла Донцова в его кабинете на третьем этаже. Кабинет находился  обособленно от других аудиторий. Войти в него можно было только с бокового лестничного пролета. Старожилы рассказывают, что здесь располагался   то ли буфет, то ли  тайный кабинет. Иные вели разговор о спальной комнате  для знатных гостей. Во всяком случае, никому из  преподавателей не доводилось бывать здесь раньше. Лишь некоторым из них довелось быть свидетелями,  как проверяющие комиссии из министерства, походив по учебным кабинетам и аудиториям, вдруг исчезали, не выходя из техникума, а утром появлялись вновь.  И на уровне анекдотов ходили в техникуме байки, что уборщицы давали подпись о неразглашении тайны. Тайна была настолько глубокой, что даже вездесущая Нюся ничего не знала  об этой «секретной» комнате. Эту секретную комнату упразднил новый директор Рябцев, обратив ее в аудиторию. Да и то после того, как сгорела техникумовская баня-сауна.

Именно здесь Маргарита постаралась обратить внимание Донцова на себя. Потом была встреча  у нее на квартире. И это повторялось  полгода. Донцов, увидев  Маргариту,  равнодушно заметил:
- Те же и Маргарита. Королева на великом балу у Сатаны.
- Маргарита готова продать свою душу дьяволу и это делает,  – она засмеялась. - Маргарита остается идеалом вечной, не проходящей любви.

Маргарита  подошла  ближе и сказала:
- Если я - Маргарита, то ты мастер. Мастер-наставник, - сказала она, и Донцов понял, что романа она не читала, но промолчал. На прошлой встрече,   - подумал Донцов, - ее красота затмила его сознание и он, впервые, находясь с женщиной не испытывал физического влечения. И даже ее отказ на его попытку сближения не возбудил его, как бывало с другими женщинами,  а напротив,  окончательно поверг его к целомудренности, а проще к несостоятельности. Она подвинула свой стул и села рядом, приткнувшись к нему бедром.
- А почему Шавров называет тебя Дон Хуан? – спросила она.
Донцов, явно ощутив, как  от прикосновения ее, от тонкого аромата духов он начал ощущать легкое  головокружение и  растущее мужское желание.
- А ты спроси у него, - механически ответил Донцов, захваченный  дикой необузданностью инстинкта.
Блеск  глаз, тепло, источаемое  ею, аромат духов - все это предназначалось ему. Птичка уже влетела в клетку. Оставалось только  захлопнуть дверцу. Такой желанный момент истины для мужчины. Он что-то невнятное шептал и,  взяв ее на руки,  понес  как драгоценный сосуд, стараясь заглянуть ей в глаза. Он донес ее до ближайшего стола и бережно положил. Одной рукой придерживая ее колено, а  другой плохо слушавшимися пальцами старался  расстегнуть  пуговицы.   
Все произошло так мгновенно, что Маргарита  разочарованно спросила: «Это все?»


В преподавательскую комнату,  куда изредка между  спаренными  уроками заходило два-три человека, вошла секретарь директора Вера Степановна. «Старожилы» техникума помнят ее еще девчонкой. После десятого класса пришла  в техникум. Вначале работала библиотекарем, а потом еще при директоре Чуркине стала работать секретарем.  Сколько ни уговаривали ее окончить техникум, так и не согласилась. Трех  директоров проводила на пенсию. Рябцев был четвертым.
Но  сейчас, к удивлению Веры Степановны, в  комнате  горячо обсуждали проблемы  не менее семи человек.
Секретарь директора удивленно  остановилась на пороге.
- А я  вам говорю, - оживленно произнесла Нюся, - Рожков устроился по блату.    Она стояла  в центре комнаты, окруженная преподавателями, и шепотом продолжала:               
- Его жена - дочь директора завода. Вот увидите: сейчас, - она  поиграла сжатыми морщинистыми губами и заговорщически продолжила: - Полетят головы. Думаете:  Евгения Фомича сняли просто так?  Ничего просто так не бывает. Закон биологии.

Андрейчук обвела всех доверительным взглядом. И продолжила:
-Знайте, я не дворником всю жизнь здесь проработала. Закон единства и борьбы противоположностей. Жизнь во всем ее многообразии, красоте и гармонии возникла, существует и умирает в конкурентной борьбе близких и подобных.
- Послушаешь тебя, Анна, так страшно становится, – осуждающе сказала Широбокова.
- Не меня надо страшиться, а того, кто ради своих интересов.  А ты, Людмила, могла бы, как Рожков, учить тому, что сама не умеешь? А Рожкова назвать  бухгалтером, как хомяка рыбой.   
Донцов, стоявший поодаль, приблизился  к говорившим на шаг:
-  А что отношения мужчины и женщины не есть борьба противоположностей? – он подмигнул незаметно Маргарите.- И  хорошо, когда  отношения предполагают гармонию.
Шишкина  наклонилась к уху  Скопиной: «Пошла писать губерния на тему сексуальной гармонии». 
- Лучше  слушать его, чем бредни Нюси, - так же тихо ответила Скопина.
- А я так скажу, - продолжил Донцов, - общественные отношения  - эфемерные категории.

 Он помолчал, ожидая возражений,  но их не последовало.
Развернувшись плотным телом, он продолжил:
-Вечные - лишь технические понятия и положения. Вот «Технические измерения» - предмет, который я веду. Название менялось несколько раз, а суть остается. Система измерений – вал и отверстие. В соотношениях между  ними играют роль тысячные доли миллиметра. И  в зависимости от этого сопряжение с зазором, когда вал свободно входит в отверстие, или с натягом, когда вал и отверстие не разъединить.

Андрейчук  нервно хохотнула, но ее никто не поддержал.
- Нет, Анна Федоровна, я не то имел в виду, на что вы подумали, – улыбаясь, произнес он.
Преподаватели промолчали, а Нюся  возмущенно сказала:
-Я от вас, Сергей  Андреевич, этого не ожидала.
Донцов, широко улыбаясь, развел в сторону руки.
А Нюся, помедлив, продолжила:
- Мне Анатолий Егорович передал, что вы беседовали с Пироговым?

Донцов, как конь, мотнул увесистой головой:
-Было дело.
- И что он сказал? – спросила Нюся.
-Видите ли, уважаемая Анна Федоровна, он, как я понял, усомнился в теории Дарвина «О происхождении видов». И можно ли преследовать студента за его убеждения?
Нюся, переступила с ноги на ногу и, поиграв губами, решительно спросила:
-А как с другой его выходкой?
Донцов помнил о четырех строчках про ежика. Об этом и сама Нюся  рассказала им с Сидоркиным. Да и сам  студент не скрывал. Но Донцов, как говорили в пору его молодости, продолжал «валять Ваньку».
- Так  про ежика, как он бежал.
Лицо Донцова стало дремуче непонимающим.
- Это как ежик съел мышку?
Нюся  презрительно махнула рукой.
- Какой вы непонятливый. Пирогов (и не говорите мне, что это не доказано!) повесил мне  на дверь:
Ежик по травке бежит и хохочет,
 Ежику травка пипиську  щекочет.
Ну, надеюсь, вспомнили?
Преподаватели, ничего не понимая, стояли молча и ждали продолжения.
Их ожидание подогрело Андрейчук и она, глядя на Донцова,  выдала окончание:
Кончилась травка, гравий пошел,
     Ежик домой без пиписьки   пришел.
17
Не успела Нюся закончить четверостишье, как все преподаватели захохотали так громко, что Вера Степановна плотнее притянула дверь преподавательской.
- Сергей Андреевич, вас приглашает директор.
Когда дверь закрылась за Донцовым, молчавший до этого преподаватель ОБЖ Якимов голосом, как всегда приглушенным, с саркастической улыбкой произнес:
-Ежики, конечно,  неплохо. Это тема Анны Федоровны, а я, если позволите, о своем интересе.     Якимов, несмотря на то, что находился в пенсионном возрасте, был не женат. Военный в отставке,  невысокого роста, но подтянутый, он считался среди женщин видным женихом. Хорошая пенсия да зарплата, пусть и небольшая. Женщины переглянулись: обычно, Якимов не любил выступать или рассказывать о себе. И потому с интересом  ждали продолжения.
- Вот  у многих из вас есть дети. Послушайте, к чему я это.
  - А у кого их нет, то слушать возбраняется? – это спросила преподаватель черчения  Людмила Петровна.
-Так заимейте, - невозмутимо ответил Якимов.

Преподаватель черчения со смехом сказала: «Для этого, как минимум мужик нужен».
Якимов  взглянул на нее и убежденно произнес:
- Кандидаты даже в техникуме имеются.
Людмила Петровна, скрестила руки под большой грудью:
 - Так вы не обращаете внимания.
- Боюсь не справлюсь в своем возрасте.
Все засмеялись, а Людмила Петровна серьезно сказала:
- Вы, Владислав Николаевич, еще можете фору дать многим нашим сверстникам. Не чета нашему поколению.
Широбокова  обняла Людмилу Петровну и иронически произнесла:
-Никак провела испытания в разных поколениях?
-А что? – Есипова, не меняя положения рук, приподняла груди и вызывающе ответила:
- Так я еще тетка  неплоха собой.
Нюся, почмокав губами и суетно развернувшись в сторону  Есиповой, произнесла не своим, а несколько томным голосом:
- Мы, бабы, как лошади: пока стоим, можем.
Женщины  стеснительно  посмотрели друг на друга, на Якимова и промолчали.

Почувствовав повисшую неловкость в преподавательской, Нюся добавила:
- Можем воз вести,  – и,  усмехнувшись, продолжила:
            - Каждый понимает в меру своей испорченности. Хотя отношения мужчины и женщины в этом плане мало отличаются от отношений в животном мире.
Якимов, не прислушиваясь к женским  пересудам, продолжал разговор о важности военной подготовки, которую убрали из учебного плана. Он и не требовал ответа.  Просто ему надо было высказаться.
Донцов удивленно посмотрел на секретаря: с каких это пор новый директор заинтересовался  моей персоной? При его достаточно плотной, но подтянутой фигуре Гуревич удивился, когда увидел Донцова уже перед столом.
– С тобой, Сергей Андреевич, надежно ходить в разведку – линию фронта бесшумно преодолеешь.                - Фронт, к счастью, прошел мимо меня. Спасибо родителям, – я у них не только единственный, но и поздний.                - А мне повезло. Через военное пекло перепрыгнул, а от Афгана болезнь спасла. Как говорят, нет худа без добра. Сколько наших парней там  полегло. Не за понюшку табака. А сколько покалеченных? А Гуревич сильно изменился, - подумал Донцов, - разговорчив и авторитарен по- директорски». - Про Ивана Петровича, нашего завхоза, слышал?  Через четверть века совесть взыграла. Сам попросил исключить из партии.
        - Нюся уже всем рассказала.

Гуревич  вышел из-за стола, и Донцов впервые заметил его озабоченность.
- Подсмеиваются над ним. Вон Шишкина – серьезная женщина, а пальцем у виска крутит, что, мол, взять с чудака.
Гуревич  оперся о стол для посетителей против Донцова:
- А чудаковатость  только со стороны и то  только в непонимании обстановки. А по сути в нем скрыта Личность. И не контузия  -  причина откровения, а его совесть. Совесть, она как гири на ногах:  мешают  при ходьбе, – продолжал между тем директор. Потому: чем  жить во лжи – легче утопиться.
Директор вышагивал по кабинету  и говорил, казалось, не обращая внимания на Донцова.
-Это сейчас молодежь живет проще. Перестройка – сродни революции. А любая революция, даже бескровная, как в девяносто первом, порождает  вседозволенность и безнравственность.  И если упадок  в экономике как-то объясним, хотя можно было и его избежать. Упадок в экономике, объяснимо, но нелогично. А падение нравственности и необъяснимо, и нелогично. 

Директор неуклюже оттолкнулся от стола и  одернул полы длинного пиджака. Показалось, что стал выше ростом. Посмотрев на Донцова, сказал:
- Наталья  Викторовна  ответила мне. Заметь: не жаловалась, а лишь ответила на мой вопрос. На замены не соглашаешься. Ты в армии не служил? Ах, да вспомнил:  был на военных сборах. Там,  уверен,  не спрашивая вас,  назначали  в наряд. Чистить ли картошку или освобождать гальюн?
- А как же с личной жизнью? Должна же быть.
-Должна. Но не в учебное время.
Гуревич улыбнулся:
- Помнишь, анекдот в советское время был расхожий.  Жена пожаловалась, что муж не исполняет супружеские обязанности. Секретарь парткома вызвал мужа, а тот говорит:  «Импотент я». Секретарь парткома назидательно сказал: «Прежде всего ты – коммунист, а потом уже импотент».
-Так у меня с этим делом  в порядке, - доверительно улыбнувшись, ответил Донцов.
- И ты вот что, Донцов,  улыбаться на уроке остерегайся. Улыбка, она что?  Как пропуск.
Студентки по-своему  воспринимают. – директор повысил голос: - Что там ты про систему отверстия отмочил?
- Успели доложить? – удивился Донцов. – Павлик Морозов?
Гуревич усмехнулся:
- Хорошо, что ее мама работает в торговле. Нашу систему измерений не знает. А то не миновать бы тебе  разборки на педсовете.
-  Девчонки из группы  технологов на занятии не пришли.  А перед этим  проходили тему «Система отверстия».  На мой вопрос, кто отсутствует,  староста назвал фамилии девочек. Их в группе всего три. А  студент с крайнего стола выкрикнул, что система отверстия  отсутствует. Воцарилась тишина, а потом все пацаны захохотали.
-Ты тоже смеялся?
-Сделал вид, что не понял. Положение хуже губернаторского. Выходит, что пацаны разболтали. В наше время постеснялись бы с девчонками на такую тему говорить.
-Мы уж с тобой, Сергей Андреевич, обсуждали. Меняются времена - меняются и люди. Молись, чтоб до комитета по образованию не дошло. И насчет студенток подумай. Постарайся не влюблять.

Донцов  неумело улыбнулся:
 - Этого обещать не могу. Они моего согласия не требуют. Но за их целомудренность отвечаю.
Директор нерешительно спросил:
- Как тебе наша физрук?
Донцов без колебания посмотрел на директора и смело ответил:
- Так о вкусах не спорят, – он потянулся  в плечах и добавил: - Но хороша во всем. И хитровато ухмыльнулся.
Гуревич  в полуприщуре с улыбкой  мечтательно произнес:
            -  Между мужиками будь сказано, хорошо быть свободным?

Дордан всю первую половину дня метался между техникумами и комитетом образования. Он недавно купил «Ауди»,  и потому все происходило в оперативном режиме. Правда,  за «горючку» -он договорился с Гуревичем - платил техникум. 
Завлаб подсчитывал с бухгалтерами расходы, согласовывал и подписывал у директоров техникумов, поставщиков коммунальных услуг акты сверки взаимных услуг, утверждал в комитете по образованию, иных ведомствах. А тут еще добавились  заботы об организации дополнительных курсов  бухгалтеров и бюджетных групп  школьников на базе девятого класса.
Надо отдать должное: Рожков, хотя и в возрасте, но ему нянька не нужна. Как он говорит? Цитирует Наполеона: «Надо ввязаться в бой, а потом ждать, что получится».

Все  законно, что не запрещено – вот самый распространенный сегодня слоган. Этим принципом Дордан  руководствуется сам.   Рябцев только говорил: время сорокалетних. Но только власть отдавать не спешил. Затрахал с подарками кадровичке министерства. Возомнил Фомич, что без него техникум  не выживет. На самом деле  сам директор жил одним днем. Старость видно дается  вместе с осторожностью.  «Как бы чего не вышло». А о брэнде техникума он не заботился. Слов таких нет в обиходе. Ну, да ладно. А Рожков, хотя давно вышел из сорокалетнего возраста, но тоже работал в промышленности. А значит, не «зашорен», как наши преподаватели. Помнится: через Рожкова пытались подключить Сидоркина к курсам парикмахеров. Толя – хороший заведующий отделением, но умеет только действовать в пределах прописанных инструкций. А новое время требует творческого подхода. Поисков своей ниши в дикой, не контролируемой государством  рыночной экономике. Не получилось у него. Рожков да уволившийся Шавров – вот мои сторонники и союзники. Так думал завлабораторией Виктор Михайлович  Дордан.

С  Рожковым они сошлись легко, как бывает между людьми, ответственно связанными единой целью. И Рожков сам предложил общаться на «ты».
При второй или третьей встрече Рожков спросил:
- Почему тебя Гуревич не предлагает должность  заместителя директора?
- Видишь ли, Виктор Гаврилович, я по натуре – человек действий, а в учебной работе только бумажки перекладывать, да отчеты писать. А этим успешно занимается Строгова.
Рожков задумался и продолжил:
- А почему именно по учебной работе? Тебе ближе и техникуму больше пользы, если б ты  стал замом по экономике.
- Понимаешь, я и сам об этом думал. И не из честолюбия, хотя - он подмигнул правым глазом -  и это не чуждо. Но представлять техникум  и решать финансовые вопросы удобнее в ранге хотя бы заместителя директора.
- А ты не против, если я поговорю с директором на эту тему?    
- Только, чур, я об этом ничего не знаю.

Такие разные лица
Шавров  не жалел о переходе в авиационный техникум. Не хотелось снова слушать пустые разговоры  и сплетни Нюси. Прав Пал Палыч:  стервы непотопляемы. Но Нюся, как призрак корабля в океане, возникла вновь.
Вернее, она и не исчезала из их отношений. Андрей и Нина, как ни странно, поженились благодаря  Нюсе.  Нюся  для них явилась катализатором. Очередной навет  «Как не стыдно развратничать»  дошел к нему, как обычно, через женщин-преподавателей.  Нюся им, те Скопиной, а  она Андрею,
- Знаешь, котенок, я принимаю командирское решение:  делаю тебе предложение, - сказал он тогда, держа ее за руку.
Лицо Нины,  как ожидал Шавров, не осветилось радостной улыбкой.
- Как я понимаю, это скорее предложение Нюси, чем твое?
Шавров  потерянно смотрел на нее, отступив от удивления на шаг.
- Нюся принуждает тебя  своими сплетнями? А сам-то ты как? – с осторожностью, присущей женщинам в подобных случаях, спросила она.

Шавров облегченно рассмеялся. Ох, уж эти женщины, им нужны слова и только слова. А ведь не ново:  слово изреченное  – есть ложь.
Он обнял Нину и радостно произнес:
- Люблю я тебя, малышка, - и добавил: - Какая же ты дурочка.
Но Нюся снова объявилась в их жизни через тот срок, который называют медовым месяцем.   
Нина  разделась и, не глядя на мужа, молча пошла на кухню. Он понял:  что-то произошло. Но сколько ни пробовал он узнать причину, в этот вечер ему не удалось. И лишь на следующий день со слезами на глазах она рассказала подслушанный разговор.

Говорила Нюся с Маргаритой:
      - Все мужики такие, – это голос Нюси.
      - Не скажите. Он мужик.  Как бы сейчас сказали,  секс-символ.  Как на лодке в шторм. Страшно, но в тихую гавань уходить не хочется.
- Хорошо, что ты не замужем. Свободу надо ценить. Только Скопиной ни звука, – Нюся пыталась найти на кофте Маргариты пуговицу, чтоб по привычке покрутить, но натолкнулась лишь на туго затянутый пояс на упругом животе преподавателя физкультуры. – Вот почему я не завидую Нине.
Рассказ вначале рассмешил Шаврова, но потом он со злостью сказал:
-Вполне возможно: была Маргарита с мужиком, но я-то причем? Ты мое имя слышала при этом?
Нина  посмотрела на него удивленными  голубыми глазами и растерянно ответила:
-Кажется, нет.
«О, подумал  Андрей, как я завидую решимости охранника Петрова. Впору еще раз повторить «Любовь в конверте».

Николай Яковлевич Пастухов не мог нарадоваться на отношение к  работе Охрименко. Андрей, даже обучаясь в авиационном техникуме, приходил к нему и помогал на занятиях в проведении лабораторных работ  в других группах. Но удивило его и подкупило окончательно то, что парень как-то убеждал студентов сдавать отчеты по лабораторным работам  и курсовые проекты через него. Иногда он приносил Пастухову по пять-семь работ. Если честно сказать, то Николай Яковлевич сами лабораторные работы подписывал, не раскрывая. Обязательное условием  его  – выполнение отчетов на формате А4. И Пастухову оставалось только поставить на обложке слово «зачет» и сложить в шкаф, чтоб в конце учебного года  все уничтожить. А вот курсовые проекты необходимо было сдать в архив для хранения.
Да, и что смотреть, если студенты переписывали отчеты  друг у друга. Это же не литература, когда каждый студент должен выразить именно свой взгляд на героев или произведение.

Почти то же самое он проделывал и с курсовыми проектами. По опыту Пастухов знал, что редко сами ребята выполняли задания. Находили студентов прошлых выпусков или инженеров. А с внедрением компьютеров  скачивали из Интернета.
Андрей стал его хорошим помощником, и он выпросил еще у Рябцева  доплату – четверть ставки лаборанта (всего–то тысячу рублей). По существующим ценам – килограмм  колбасы, и притом, далеко не высшего качества. Когда Андрей рассказал об этом отцу, тот  удовлетворенно заулыбался: «А я что тебе говорил? 

Только курочка гребет от себя. Изучай  «Капитал» Маркса. Деньги делают деньги. Ты ему вложил как? В отчет по лабораторной работе? Хитро. Но ты всяко в выигрыше. Ты ему один раз, а он тебе каждый месяц. Пусть не его личные, но тоже деньги. Деньги принадлежности не имеют. Как и запаха. А Пастухов – преподаватель. А преподавателей априори богатых не бывает.
- Так ведь он категорически даже запретил думать о деньгах, когда я только заикнулся при переходе к нему на предмет.
Охрименко-старший с сомнением покачал головой:
 – Женщины тоже поначалу отказываются даже от настоящей любви. Запомни, сынок, если женщина сказала «нет», то она сомневается. А если сказала «не знаю», значит согласна.
-А если сказала «согласна», значит в восторге? – серьезно уточнил Андрей.
  (Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2016/12/16/829

Виктор.