Почтальон

              .....  Я лежал и улыбался, вспоминая этот анекдотичный пассаж.
 В дверь постучали. Я неторопливо накинул на голое тело  длинный, вязанный из сейлона  халат, подаренный мне любимой тещей, и, едва заслонив нижнюю часть,  пошел к двери.
Придерживая халат одной рукой, другой  отодвинул никелированный засов и открыл дверь. Передо мной стояла девушка -почтальон, в коротенькой синей юбочке на брительках и прозрачной нейлоновой кофточке, розоватого цвета, под которой едва просвечивали спелые,торчащие вперед сосками, как два  наведенных пистолета, груди,  готовые выстрелить своим спелым соком в любого, кто первым прикоснется к ним.
-Господи,- взмолился я про себя,- и за что ты посылаешь мне такие испытания? ведь я, вечно горящий пламенем любви , могу не сдержать своей страсти к такой милой, юной , манящей своими  перстами, нимфе и кинуться на нее. 
Девушка почувствовала мое волнение и недоуменно спросила: Что с вами, вам плохо? я почтальон, и принесла вам телеграмму.
-Нет, нет что вы- волнуясь ответил я,- мне хорошо, очень хорошо, разве может быть плохо, когда рядом  такой благоухающий пион? Я даже очень доволен, что именно сейчас, в минуты одиночества, такое счастье  видеть вас, выпало мне. Она сделала шаг вперед, чтобы не остаться за порогом и продолжила:
-Вот здесь распишитесь и получите ее. -И она протянула мне квитанцию.
В одну руку я взял телеграмму, Второй придерживал  халат, прикрывавший мою наготу. Квитанцию я машинально  зажал губами, чтобы в освободившуюся руку взять ручку, но пола халата выскользнула, и я невольно обнажил, все то, что я так тщательно прятал под ним. Девушка прыснула смехом, но ничуть не смутившись, продолжала смотреть на мое мужское достоинство, принимавшее иную форму, с  нескрываемым любопытством.
-Ну вы даете, мужчина!!!
-Ой простите! Уронив ручку и квитанцию я пытался закинуть полу халата, но запутался  в ней, шагнул назад и, наступив на его  край, упал на спину и разнагишался совсем. Девушка, уже  не смущаясь, хохотала громким, заразительным, но манящим смехом, который мне и дал повод для того, чтобы окончательно понять, что финиш может быть только такой. Я протянул руку помощи и прикоснувшись к ней, потянул ее вниз. Дверь захлопнулась.  И мы остались на полу.
Как там у Лермонтова: "Они сплелись, как пара змей, обнявшись крепче двух друзей". Головокружительный запах "белой сирени", который исходил от ее каштановых волос, нежное, теплое тело и глубокие озера страстных голубых глаз, со дна которых слышались стоны блаженства, растворяли все мое существо и уносили в небеса. Трудно было оторваться от этой  божественной чаши, наполненной медом жизни. Нет, это ни была любовь, но это была страсть, такая же безрассудная, импульсивная ,как и вся моя жизнь.