Бомж

Ранним июльским утром я стояла на кладбище возле могилки. Ласковое солнце пыталось своими лучами вызвать у меня на лице улыбку, сосны, растущие недалеко, покачивали ветками и шевелили иголочками, словно стараясь подбодрить меня, а легкий ветерок нежно касался моего лица, освежая. Но ничего этого я не замечала.
Я плакала. Я не пыталась сдержать своих слез, потому что никто меня не видел, и никто мне не мешал. Слезы неумолимо катились из моих глаз, не переставая, и никто не мог остановить этот поток, как никто и не мог вернуть мне моего самого дорогого человека – мою маму. Нужно было успокоиться, так как я должна была ехать на работу.
Вдруг я заметила в стороне мужскую фигуру, которая направлялась в мою сторону. Я следила за ней с некоторой досадой и опаской. Мужчина медленно приближался, прихрамывая на правую ногу, и смотрел на меня. Среднего роста, седые взлохмаченные волосы, небритый, одет.… Да это же бомж! Незаметно я огляделась – но вокруг нас были только безмолвные памятники. Бомж заметил, что я испугалась.
 – Не нужно меня бояться! – голос его звучал приятным тенором. Видя, что я все еще настороженно наблюдаю за ним, остановился, развел руки в стороны и проговорил. – Я не причиню вам вреда!
Не знаю почему, но я вдруг ему поверила: то ли от того, что он прихрамывал, то ли от его спокойного голоса, то ли от того, что у меня не было выбора. Конечно, я слышала, что по кладбищу ходят нищие в надежде на подаяние. Но, увы, я с собой ничего не взяла, так как думала, что в такую рань их не будет.
– Кто-то из родных? – спросил бомж.
– Мама, – устало ответила я, и неожиданно для себя добавила, – вот уже девять месяцев, как ее нет, а я все не могу согласиться с этим.
– Девять месяцев – небольшой срок. Маму будете помнить всю жизнь, забыть ее нельзя, иначе потеряете себя.
Я с изумлением взглянула на собеседника: синие глаза внимательно смотрели на меня: они, на удивление, не были пустыми – в них светился ум. Я подумала, что в молодости он был очень хорош собой. Как же он стал таким, как сейчас? Почему?
– А вы здесь как… – Я не знала, как закончить предложение.
Он понял, что я хотела узнать.
– Я же не всегда был таким, – начал он повествование, – когда-то я был женат, у меня есть взрослая дочка. Работал я в институте – преподавал высшую математику. Все пошло под откос, когда я попал в аварию. Перелом позвоночника, боли адские, жить не хотелось. С трудом встал на ноги, начал ходить, только вот хромаю. С тех пор во мне что-то сломалось, начал пить. Жена недолго боролась за меня, вскоре развелась. Я ей и дочке квартиру оставил, а сам жил сначала у друзей, потом уже где придется.
– Ну а родственники есть у вас?
– Кому я такой нужен?
– И все же?
– Есть сестра на Дальнем Востоке, только у нее своя жизнь.
– Но квартира вам тоже принадлежит!
Он махнул рукой.
– Квартира пусть дочке Машеньке достанется, а я как-нибудь переживу.
И столько обреченности было в его голосе, что мне захотелось как-то поддержать этого сломавшегося человека. Хотя я понимала, что он не вырвется из сетей своей теперешней жизни, также как и он понимал, что я ничем не смогу ему помочь. Наличных денег у меня с собой было только двести рублей, остальные – на банковской карте. Я достала их из сумки и протянула ему купюры. Мне не жалко было этих денег, я бы дала и больше, если бы было. Он отшатнулся от меня:
– Я же не ради денег, я просто так. Мне интересно было с вами поговорить.
– Мне тоже было интересно с вами пообщаться, а деньги.… Помолитесь, пожалуйста, за мою маму и помяните ее.
Бомж колебался.
– Пожалуйста!
Он взглянул в мои глаза и увидел в них не желание откупиться от него, а благодарность и соучастие. Что-то дрогнуло в его зрачках, мне даже показалось, что на глаза его набежала легкая слеза, но он тут же отвел свой взгляд от меня, а когда снова посмотрел – взгляд его уже был спокойным. С достоинством он взял деньги. И не было в его глазах того нездорового блеска, который бывает у настоящих алкоголиков, предвкушающих выпивку, и жесты его были неторопливыми. Все это невольно вызывало к нему уважение.
– Как вас зовут?
– Зачем вам? Вы уйдете и забудете обо мне!
– Мне очень хочется назвать вас по имени!
Он подождал, словно что-то взвешивая в уме, и нехотя произнес:
– Ну, тут меня кличут Васькой.
– Какое у вас красивое имя – Василий! Василий, я желаю вам всего доброго! И, спасибо, Василий, вы помогли мне!
Он не стал спрашивать, в чем он мне помог, как будто и так знал. Удивительно, но этот потерявший свою жизнь человек словно помог обрести мне свою, после общения с ним мне вдруг стало спокойно, мир наступил в душе моей. Впервые после потери мамы я уезжала с кладбища не с глубокой тоской и горечью внутри, а с каким-то просветлением в душе, убежденная, что маме здесь тихо и спокойно, как будто, кто-то взял на себя тяжесть моей потери. И сделал это бомж по имени Василий.