Школьник Просиков. Глава 15

               


              Которая начинается с появления самозванцев и кончается
            встречей Нового года


   На новогодний утренник в школе я нарядился д'Артаньяном. Мама долго готовила мушкетерский костюм, но каково же было мое изумление, когда я встретил на празднике трех кретинов в том же облачении, что и я. Удивились и кретины.
   - Ты кто? - спросил меня первый кретин.
   - Я-то?.. д'Артаньян! - высокомерно ответил я, и спросил в свою очередь: - А вот ты кто?
   - Ну нет, здесь ты ошибаешься! - встрял в разговор второй кретин. - Это я -д'Артаньян!
   Что мне оставалось? Только облить его холодным презрением, что я и сделал немедленно. Тем же презрением я облил и третьего лже-д'Артаньяна.
   - Самозванцы! - бросил я им. И тут же был вызван на дуэль.
   С первым я изъявил готовность сразиться немедленно, со вторым - через десять минут, с третьим - еще через десять.
   - Что же мне от тебя останется! - искренне огорчился третий.
   Я лишь надменно скривил свое красивое лицо и процедил:
   - Не спеши. Лучше подумай, что останется от тебя.
   ...Я еще не успел покончить с третьим типом, как появился еще один д'Артаньян. "Наваждение какое-то... Сколько же их здесь? - пронеслось у меня в голове. - Их что, в инкубаторе разводят или клонируют?"
   И вот этот, неизвестно откуда взявшийся липовый мушкетер, имевший наглость называть себя д'Артаньяном, тонким и пискливым голосом потребовал у меня удовлетворения:
   - Двух д'Артаньянов быть не может. Если ты - д'Артаньян, значит я не д'Артаньян, а это полная дичь!
   Я не долго мучил этого, так называемого д'Артаньяна-четвертого. Он не выдержал моего стремительного натиска и позорно бежал, бросив свою шпагу (затупленный шампур для шашлыка) и щит (что-то вроде тазика для стирки белья или варки варенья).
   Еще долго я кричал ему вслед обидные слова.
   Надо сказать, что странных типов на утреннике собралось немало.
   Опять всем мешал пронырливый шахтер Толька, видимо забывший переодеться с предыдущего утренника. Посредине зала кривлялся переодетый шутом Гришка Романюк, весь обвешанный бубенчиками, колокольчиками и в какой-то идиотской шапке-ушанке. И чего он старался... Все и так знают, что он дурак. Промелькнул палач в красном балахоне и в маске, с огромным и, по всей видимости, бутафорским топором. Вовка Брусникин предложил ему немедленно казнить, не милуя, лютой казнью злодея Леньку Трахтергенца, одолжившего у него денег на пирожок с повидлом, и до сих пор этих денег не вернувшего.
   - Это наглая ложь! - проверещал Ленька.
   По всему залу метался потешный Дон Кихот в грязных резиновых сапогах, таких же грязных вельветовых брюках, отягощенный ржавой кастрюлей и нечищеной сковородкой, с железным прутом вместо пики наперевес. Создавалось впечатление, что всем этим добром его снабдил какой-то старьевщик с барахолки. Он ничего не видел, этот Дон Кихот, за своей шумовкой, нацепленной на голову (ну, чистый металлист!), всех больно толкал и злобно расспрашивал, не видел ли кто его оруженосца. Ребята испуганно от него шарахались.
   Поднимая с пола, обороненную кем-то маску, я больно столкнулся лоб в лоб с толстым вихрастым малым, обладателем свирепой физиономии и двух приделанных крыльев, которыми он усердно размахивал.
   - Ты что за гусь? - спросил я у него.
   - Я не гусь! - возмутился вихрастый и взмахнул крыльями. - Я птица Сирин!
   - Ты птица - кто?
   - Сирин! - повторил он гордо.
   Я громко заржал.
   - Ты почему смеешься? - надулся Сирин.
   - Да потому что я веселый! Я не знаю, какой ты Сирин, но на птеродактиля точно похож. Ты из какого века?
   - Кажется, птеродактиль - это птица?
   - Это не птица. Это монстр!
   - Ты хочешь сказать, что я монстр?
   - Я это утверждаю!
   - Это слова не человека культурного, но дикого варвара!
   - Черт побери, это я некультурный человек! - вспылил я. - Ты это говоришь мне, всю свою жизнь положившего на изучение культуры и немало в этом преуспевшему... И ты, идиот распоследний, смеешь мне говорить, что я некультурный! Да ты совсем офонарел, чучело огородное!
   - Тебе придется заплатить за свои необдуманные слова!
   - Я всегда, как человек благородный, плачу по долгам, а ты лучше побереги свои перья, пока их не ощипали...
   - И кто же их ощиплет, уж не ты ли?
   - Да запросто!
   К чести нас обоих, мы не долго препирались, а быстро перешли к активным действиям. Я порхал как бабочка, и жалил как пчела. Он чуть не откусил мне ухо. Но в драке - тьфу! - в спорте побеждают сильнейшие, а не людоеды. И сильнейшим оказался я!
   Лежа на боку, Сирин сказал мне:
   - Я просто тебя пожалел, поэтому и поддался. Если бы я захотел, - от тебя бы только мокрое место осталось.
   - На твоем месте, Сирин, я бы крепко подумал, стоит ли тебе посетить сегодня фотоателье. Синяки явно не украсят твое лицо. Нет, нет, и не думай фотографироваться! Это неудачная мысль.
   Сирин еще что-то разочарованно лепетал на своем птичьем языке, понурив кудлатую голову, но я слушал его рассеянно, потому что уже немного устал от обилия скорых впечатлений.
   Только я собрался чуток перевести дух, как опять меня потревожил некто в колпаке со звездами, с бородой и клюкой.
   - Ты узнаешь меня, Просиков? - спросил колпак дребезжащим голосом.
   - Конечно, - сказал я. - А ты кто?
   - Я - звездочет!
   - Враки! Звездочеты такими не бывают.
   - Какими это такими? Как это не бывают? - опять негодующе задребезжал колпак. - И кого же тогда, по-твоему, ты видишь перед собой?
   - Дурака в колпаке и с бородой из мочалки.
   Колпак исторг из груди протестующий стон и сорвал бороду.
   - Борька, это я, твой друг, Серега! Ты что же, не узнаешь меня?
   - Тьфу ты, ну ты и даешь, Серега! - Я искренне ему обрадовался. Хоть одно нормальное человеческое лицо, а не Сирины там всякие...
   Мы сидели с ним в уголке и мирно беседовали, пока к нам не подошел чудила, назвавшийся космонавтом: голова его была завернута в прозрачный целлофан, долженствующий, по всей видимости, изображать шлем. Голова под "шлемом" потела, краснела и тяжело дышала.
   - Ты откуда свалился? - поинтересовался я.
   - Что, что?
   - Мне жаль, что ты не ходишь к ушному врачу, тебе бы это пошло на пользу. Я спрашиваю - откуда ты свалился? И сними этот  мешок с головы! - закричал я ему в ухо.
   - А-а, - он с облегчением снял целлофановый пакет и глубоко втянул в себя воздух. - Я не свалился, а прилетел с другой планеты, населенной разумными существами вроде меня.
   - Летают только птицы... А у нас уже есть одна - птеродактиль... Тьфу ты! - Я хотел сказать - Сирин.
   - Я не Сирин. Я - космонавт! И летают не только птицы!
   И в этом он оказался прав. Достаточно было посмотреть прямо перед собой и тут же убедиться, что способностью летать обладают не только Сирины и космонавты.
   Это наглядно продемонстрировал Петька Маховиков, все время откуда-то вылетающий, точнее сказать - вываливающийся... Вот и сейчас он приземлился с оглушительным стуком и болезненно кряхтел, потирая ушибленные места.
   - Мой сто пятнадцатый тренировочный прыжок, - немного сконфуженно сказал он. - Предыдущие сто четырнадцать были удачей.
   По числу полетов-падений с ним соперничал альпинист, Вовка Костров. Тот пытался забраться на любые маломальские высокие места и неизменно с этих вершин низвергался: никакое крепежное снаряжение ему не помогало. К счастью,  пока все обходилось без переломов.
   Очень нас позабавил с Сережкой йог-факир. Он  показывал разные фокусы и лежал на гвоздях. А закончив выступать, йог раскланялся, присел на стул и... таких воплей я давно не слышал.
   - Разве йоги могут так кричать? - удивился я.
   - Йоги все могут, - флегматично заметил Сережка. - Только он не кричал, а пел факиро-индусскую песню.
   - Ты думаешь... - с сомнением покачал я головой.
   Спорный вопрос разрешил Славка. Он сказал, что мы сами так же орали, если бы сели на кучу рассыпанных кнопок. Это вам не факирские гвозди.
   И это верно.
   Близилась раздача новогодних подарков, и в ожидании этого волнующего события, двадцать два сильно заторможенных в развитии переростка, обряженные в цвета знаменитых спортивных клубов "Шайбы" и "Зубила", жались у стенки, откинув головы, разинув рты и зачарованно смотря по сторонам.
   Ну и типчики, скажу я вам. Не выдержав, я сказал им, чтобы они вытерли слюни и перестали пускать пузыри. Сказанное мной до них дошло не сразу, но когда дошло, они медленно повернулись в мою сторону, и я почувствовал себя неуютно, как братец-кролик под внимательным взглядом двадцати двух огромных удавов. И я поспешил укрыться за спиной расхлюстанного шахтера, продолжавшего размахивать своей тяпкой.
   А потом пришли Дед Мороз и Снегурочка. Судя по их виду, девушке и деду стукнуло уже немало лет. Но они бодрились. Сопя и кашляя, Мороз развязал мешок и вместе со Снегурочкой стал вынимать подарки. Глупо хихикая, к ним протрусили двадцать два охламона, яркие представители тупиковой ветви в развитии человечества. Им наперерез бросился, гремя железной рухлядью, Рыцарь Печального Образа, да и шахтер в каске и телогрейке не желал отставать. Ну, а  мушкетеры, они всегда впереди!
   Поднялась страшная кутерьма, все хотели быть первыми. В результате много подарков передавили. Учителя пытались навести  порядок и кричали нам, что дикари с острова (не расслышал какого) ведут себя намного примернее, чем мы, ученики 635-ой средней школы, но за воплями, давящихся за подарками, их почти никто не слышал.
   Да, здорово мы повеселились на утреннике! А дома... дома ждет вкусно пахнущая елка со звездой наверху, украшенная красивыми  игрушками, с гирляндой из разноцветных лампочек, так уютно мигающих в темноте. А серпантин? А цветной бумажный горошек? А бенгальские  огни? Да что тут говорить...Новый год - это потрясающий праздник! И он наступит уже завтра.
   
   И он наступил! И мы могли встретить его без папы. А произошло следующее.
   С самого утра мама почти не покидала кухни, а нам с папой поручила убраться в комнатах, хотя все уже было давно убрано, выметено и пропылесосено. Поэтому мы с папой занимались каждый своим делом: он читал газету, а я смотрел телевизор.
   Часов в одиннадцать позвонила Олька, моя двоюродная сестра.
   - Как встречаешь Новый год, Боря?
   - Отлично встречаю. На столе будет: торт, красная рыба, салаты, икра, лимонад. К нам придут тетя Лена, дядя Сережа...
   - Подожди, подожди... Ты мне лучше скажи, с какими мыслями провожаешь старый год и встречаешь новый?
   - Старый я ни с какими мыслями не провожаю, а новый встречаю с хорошими. Завтра я иду на елку, а после - к Сережке: ему подарили классные игрушки!
   - Нет, ты не понял. Каки чувства обуревают тебя на пороге другого тысячелетия - вот что интересует меня.
   - Ну, сложные чувства обуревают меня на пороге... неоднозначные... Вернет ли мне Юрка Баларев водяной пистолет, который я ему одолжил, чтобы обрызгать Медниса, а он зажал. Это раз! Сможем ли мы выиграть эстафетную лыжную гонку у этих типов из соседней школы - это два! Купят ли мне мама с папой отличный хоккейный шлем...
   - Ты мыслишь очень узкими категориями, Боря! Но не в этом дело... Наступает Новый год! Не правда ли, есть в этом что-то магическое? Все начнется с начала и жизнь изменится! Ведь верно, ведь правильно, Боря? Ты задумывался об этом?
   - Задумывался.
   - Ну и что ты надумал?
   - Да ничего... Собственно, я еще продолжаю думать.
   - Только не очень напрягайся! Я знаю, тебе это трудно.
   - Не так уж и трудно, - пробормотал я, немного задетый.
   Сестра поздравила меня с наступающим Новым годом. Это очень приятно, когда тебя с чем-нибудь поздравляют. Я ее тоже поздравил. Было еще много звонков. Все желали друг другу счастья, здоровья и исполнения всех желаний.
   Где-то в полдень, мама закончила хозяйничать на кухне и предложила прогуляться на лыжах. Я с восторгом согласился.
   Мы с удовольствием провели время в лесу, но заблудились.
   - Я найду дорогу, не волнуйтесь, - сказал папа. - Ждите меня здесь.
   Мама попробовала его отговорить.
   - Лес кишит лыжниками, - сказала она, поправляя очки и стряхивая снег с шапочки. - Подождем немного.
   Но папа заупрямился, пообещал скоро вернуться и укатил за соседние деревья. Только-только он скрылся из виду, как перед нами возник первый лыжник. Мы стали  кричать и звать папу, но он не откликался. Мимо нас прошла сотня лыжников: папы среди них не наблюдалось. Мы не выдержали, и когда показался сто первый - вышли за ним из леса; еще немного подождали, и мама сказала, что надо возвращаться домой.
   - Если он решил дойти до Северного полюса, пожалуйста... но мы об этом не договаривались! - сердито заявила мама. - У нас еще масса дел, да и себя надо привести в порядок.

   Дома, мы вместе с гостями волновались за папу. Новый год стремительно приближался, а его все не было.
   Папа вернулся, когда уже все сели за стол, очень усталый и голодный. Из Московской области он добирался на попутной машине. Но скоро все развеселились и встреча Нового года прошла чудесно.
   А сколько подарков я получил! Тут и... Но нет, завтра все расскажу Сережке: пусть лопнет от зависти!