Мир закончится с тобой

Акт третий: Прирожденные герои
Глава двадцать шестая: Мир закончится с тобой

Все по-прежнему утопало в бесконечной тьме, когда я пришел в себя и зябко поежился под ледяными струями дождя. Потерев глаза, я смог, наконец, сфокусироваться и оглянулся, удивленно обшаривая глазами окружающие меня дома и ютящиеся подле них предметы.
Я был в квартире. Эта квартира... Я узнал ее. Это моя квартира, но бардак куда-то исчез, пропали ящики с металлическим ломом, стоявший у окна стол был отодвинут в сторону. Я подошел ближе и выглянул в окно. Я узнал этот вид, эту улицу, этот город, но в то же время это все казалось мне чужим.
Почему я здесь? Я распахнул окно, впустив в квартиру ледяной воздух, и посмотрел вниз, на тротуар, по которому торопились люди. Откуда столько людей? Уже поздно, комендантский час никто не отменял... Я задрал голову, уставившись на полную луну, которую закрывал темный диск, и вздохнул, пытаясь понять возникшее противоречивое чувство.
Я отпрянул, схватившись за голову. Как я сюда попал? Я был... Я был под землей? Я точно помню, что упал... Куда-то.
Я помню этот город, здесь я родился в и вырос, но совершенно не узнаю, и сейчас чувствую, что безнадежно отстаю от времени. Вокруг меня время, которое я не знаю, не помню! Да и кто я вообще такой... Кем я стал?
Я устало рухнул на пол подле подоконника, обняв колени руками и опустив голову. Когда я был совсем маленький, я имел мечту - когда вырасту, обязательно пойду служить в милицию, буду защищать закон и порядок на улицах родного города. Но когда я все же подрос, то понял, что меня совсем это не прельщает, я потерял к этому интерес. С тех пор не прошло много времени, прежде чем тихий голос в моей голове начал подсказывать мне, как поступить лучше. Я слушал его, он оказывался прав, и я всегда считал, что это лишь мое подсознание и моя интуиция. Сейчас же я не уверен, что он принадлежал мне. Да и был ли он вообще? Мои воспоминания - может ли быть так, что все, что я помню, это всего лишь фальшь, может ли быть так, что они принадлежали совсем не мне, а кому-нибудь другому? Что если вся моя жизнь - это чей-то сон?
Тогда кем был этот человек? Кем был человек, чью жизнь я проживал на собственном опыте, кем был тот человек, которого я изображал? Мир, в котором я жил, воспоминания, которые я помню, может, я всего лишь играл роль человека, которого я не знаю - кого-то совершенно чужого. Но ведь если подумать, вся моя жизнь... Вернее, жизнь человека, которого я изображал - она была не более чем полнейшей скукотищей. Выросший в приюте, получивший образование благодаря старику-японцу, дружившему с моим отцом еще когда тот был жив. Наверное, я сильно его разочаровал, ведь я ничего не достиг. Здесь я всего лишь человек, один из миллионов, чье существование не имеет никакого значения. Еще одна вспомогательная шестеренка в колоссальном механизме, потеря которой не повлияет на работу. Она нужна лишь для того, чтобы раньше срока не износились основные шестерни.

Человек, которого зовут Александр Горелов... Человек, бросивший вызов демону внутри себя и обративший любопытный взгляд на ужас, который все стараются не замечать - всего лишь плохой актер, вынужденный играть чужую роль. Если у меня забрать эту роль, то и причин для существования не останется. Еще и этот лагерь... Может, он существовал для того, чтобы изменить меня, вновь обрести человечность, прежде чем швырнуть в лицо грязью. Лена, Настя, Женя - эти имена я вспомнил только сейчас, будто никогда не знал этих девушек прежде.

Неожиданно в дверь позвонили, и я поднялся, утирая непроизвольно катящиеся по щекам слезы. Открывать не хотелось, но меня будто дергали за ниточки, как куклу-марионетку. Подойдя к двери, я даже не глянул в глазок, прежде чем настежь распахнуть ее, поморщившись от ослепительного света, льющегося из коридора, который заставил меня заслониться.

Я опустил руку и несколько секунд ошарашенно смотрел на девушку, которая непроизвольным движением теребила переброшенные через плечо темные волосы. Я стиснул зубы. Свежо предание... Или, вернее, предательство. Лена стояла передо мной, как будто ничего не произошло, и я поймал себя не мысли, что совсем на нее не злюсь.
-Ты готов? Я уже устала ждать. - Небрежно бросила она, стараясь не встречаться со мной взглядом.
-Кто бы мог подумать, что в аду водятся ангелы.
Девушка нахмурилась.
-Я же просила тебя не называть меня так. Ты слишком фамильярен.
-Ты решила вернуться? Надо же.
-Саша, ты что, головой ударился?
-Саша..? Какие роли мы играем сегодня?
Она вновь нахмурилась. Меня накрыло знакомое чувство, появившееся на задворках сознания, когда я понял, что несмотря на внешнее спокойствие, внутри нее бушует гнев. А она не изменилась... А должна была?
-Просто садись в машину. - Вздохнула она, на мгновение прикрыв глаза рукой.

Я не стал возражать. Через несколько минут я уже сидел на заднем сидении темно-зеленого седана, растекаясь по мягкому креслу в тепле салона. По крыше забарабанил легкий дождь, скрипнули дворники, и машина плавно тронулась с места.
-Итак, какую сцену мы играем на этот раз? - Я сел вертикально.
-У тебя вновь разыгралось воображение. - Она улыбнулась, и я заметил это в отражении зеркала заднего вида. - Скажи, ты действительно настолько сильно его боялся?
Я резко сглотнул.
-Что значит "боялся"?  - Переспросил я, и мои кулаки невольно сжались, вцепившись в подол надетого плаща. Краем взгляда я заметил, что уличные фонари за окном автомобиля исчезли, и, резко обернувшись, увидел в заднее стекло убегающую дорогу, окруженную черными стенами ночного леса. Не все воспоминания из приятных, глупо с этим спорить. Среди моих собственных, тех самых, в достоверности которых я сомневался, вдруг всплыло одно особенно паршивое. Хотя, назвать это воспоминанием было сложно. Это была мышечная память, чувство, которое я не хотел принимать, при этом такое первостепенно и логичное, что я не мог от него отказаться.
Ужас. Чувство, которое я носил в себе и которое я отказывался признать.
-Все хорошо? - Голос Лены был тревожен.
-Куда мы едем? - Я резко выдохнул.
-Туда, где ты нужен.
Где я нужен? Я не нужен нигде и никому!
-Остановись! - Я резко схватился руками за спинку впередистоящего кресла и согнулся, свесив голову. - Пожалуйста...
-Опять хочешь сбежать? - Лукаво спросила она.
-Сбежать? Когда это я в последний раз сбегал? - От несправедливости обвинения у меня закружилась голова и я резко поднялся, протиснувшись между передними сидениями. Но Лены уже не было - машиной управлял совсем другой человек - за рулем был я сам. Я и моя тень. Я понял. Я понял, я понял все, до последней капли, вот, кто мой настоящий враг - ужас, живущей в моей душе. То, чего я всегда боялся, то, от чего я всегда отводил глаза и не решался признать, делал вид, что не вижу. Теперь же я знаю, с чем должен бороться.
Машина резко затормозила, от чего я едва не вылетел сквозь лобовое стекло, и я на негнущихся от страха ногах вышел на площадку перед воротами лагеря, залитую ярким летним солнцем. Погода была такой ясной, а воздух так чист, что были видны окрестности на многие километры - золотистые поля, блестящая рябь на поверхности озера, электричка, спешащая по своим делам где-то далеко-далеко. Никакого тумана, заволакивающего мир за пределами лагеря. Вновь повернувшись к воротам, я уперся взглядом в высокого парня, который выжидательно смотрел на меня. Больше никакой тени, скрывающей лицо. Я был один на один с самим собой, тем ужасом, что скрывался внутри.
-Александр Горелов. - Медленно, с расстановкой произнес он.
-Скажи мне, я достоин той роли, что играю?
-Роли? Ты не актер. - Он покачал головой. - А если бы и был, то очень плохой.
-Да... Верно.
Я задумался. Я не актер. И тот Александр Горелов, который находится в лагере - это не я. Это может быть мое воплощение, моя версия, но... Это не тот я, что смотрел на меня из зеркала все эти годы.
И я не имею ничего против. Если я не смогу преуспеть - преуспеет будущий я.