Награда. Глава 51. Мы теперь - одна семья

               

   
        Они долго решали: кто, с кем ляжет спать? Окончательный выбор был сделан судьбой. Вика внезапно расплакалась, и Вере пришлось ее успокаивать. Ну а как это проще сделать, если ни под одним одеялом? Григорий лег на диване, в гостиной. Удивительно, для Веры многое сегодня было словно впервые. Неожиданно, первый раз Вика назвала ее «мамой», и Вере это было приятно. Материнские функции: забота, внимание, ответственность, нежность она давно успела примерить на себя. Из нее бы настоящая мать вышла, вот только поздно ей замуж выходить, да и без надобности она мужскому населению. Одному Селиванову она и приглянулась. Ее легонько трясла за руку Вика, - Мы теперь – настоящая семья.
Непонятно, то ли она вопрошает, то ли утверждает? Вера улыбнулась ей, только напрасно. В темноте улыбка незаметна. – Точно, мы, Вика – самая настоящая семья. Ты – дочка, я – мама, а Григорий - …
- Папа, - подсказала Вика. Она смеялась, и радость ее была искренней. Усевшись на постели, девочка приглашала последовать ее примеру.
И Вера присоединилась к обсуждению. – Наш папа будет помогать людям. Он устроится в ДЕЗ и будет слесарем, - с ходу сочинила Вера.
- Хорошо, - соглашалась Вика, - От лысого папа уйдет. Я ненавижу лысого…
Вера обняла девочку, приложив к своей груди, - Не вспоминай о нем, Вика. Он гадкий, и никогда не будет с нами.
Вика согласно кивала головой. Она смотрела на свою новую маму и тихо попросила, - Только, пожалуйста, не отдавай меня ему!
Страх ребенка был настолько реален, что Вера испугалась сама. Удастся ли ей разобраться во взаимоотношениях людей, когда один из них принимает ненависть за страх, другой – ее же называет любовью. Рыльцеву неведомы были отцовские чувства, он ощутил себя, скорее собственником, распорядителем чужих судеб. Он с детства стремился к власти, с того самого несчастного детства, которое подарила ему судьба, определив поначалу его в  детский дом, а затем, к пьющим опекунам. Он словно мстил, только расплачиваться за его неудачи пришлось невинным.
Бедненькая. Вера нежно гладила спящую девочку по головке, желая ей добрых снов. Ей придется постараться, чтобы они действительно были таковыми. Поменяет эту квартиру на другую, только бы затеряться для Рыльцева. Теперь у нее появился союзник, и у них все будет новое. Глаза у нее давно привыкли к темноте, но от неожиданности, натолкнувшись, на застывшую у окна фигуру, Вера вздрогнула. – Господи! Забыла о тебе.
Григорий тут же отозвался, - Не спится. За тебя, с малышкой беспокоюсь, - в голосе говорившего звучала тревога.
Вера повернулась лицом к Григорию, - Нам всем станет легче, когда мы сменим обстановку. Ты должен сменить поле деятельности.
Ей пришлось выдержать пронзительно-насмешливый взгляд, - И чем, по-твоему, мне следует заняться?
Ее глаза неторопливо скользили по лицу, которое еще совсем недавно Вера назвала бы отвратительным. Теперь она не считала его таковым, акцентируя внимания на том, как умело Григорий улыбается, не разжимая губ, одними глазами. Вере предстояло не только ответить, но и обосновать свое мнение. – Ты владеешь каким-нибудь ремеслом? Обычно каждый мужик способен держать в руках рабочий инструмент. А вот хочет ли ты это делать, другой вопрос.
- Ты вопрошаешь? Ради тебя и твоего благополучия я способен даже стать скульптором, по мере возможностей, конечно, - тут же добавил Селиванов.
Молчание его не было внезапным. Никто ранее не требовал от него поделиться собственными впечатлениями. И вот, наконец, ничтожество перестало быть таковым. Выяснилось, что у него есть мысли, чувства, долг, он многое может, и чтобы в это поверить, надо всего лишь разглядеть в нем человека! – Верочка, ты сделаешь меня счастливым …
- У меня ничего нет, если ты по поводу приданного, - тут же добавила Вера.
- Нет, милая. Я ни о материальной стороне жизни. Она настолько многогранна, что только успеваешь познакомиться с одной ее стороной, как тайны другой захватывают тебя целиком. И вот, полжизни позади, а я …
Почти не жил. Твоя ручка касается меня, и я забываю о собственном безобразии…
- Гриша, меня смущает разница в возрасте. Мне – сорок семь, тебе…
- Тридцать девять, всего лишь восемь лет разницы. Вера, разве это имеет значение, когда люди любят друг друга?   
- Вера, ты … меня любишь? – последние слова Григорий шептал, в страхе ошибиться.
- Я не хочу тебя обманывать. Ты очень хороший, Григорий. Но любовь придет после уважения, которого ты добьешься благодаря отваге. Порви со своим прошлым, и жизнь откроется перед тобой светлой стороной. Я понимаю, тебе трудно будет это осуществить. Ты вправе рассчитывать на мою поддержку.
Продолжительный вздох подсказал Вере, насколько сильно ее заблуждение.
- Верочка, милая, я не прощу, если с тобой что-либо случиться. Ты не знаешь его… и, хорошо, что не знаешь. Рыльцев – страшный человек. Значимость для него имеют лишь собственные интересы. Чем дальше ты будешь от него, тем лучше. 
-  Сначала мне надобно выяснить: каково его участие в исчезновении Татьяны? Никогда не прощу ему несчастья, которое он ей причинил.
- Простишь, куда ты денешься. Радуйся, что пути наши разойдутся, хотя бы…
Григорий смолк, и пауза его рождала множество вопросов, как у самого Селиванова, так и у его собеседницы. – Гриша, я постараюсь припомнить, что рассказывала  о себе Рыльцеву? Можно еще…
- Для него не проблема узнать о любом человеке все, что необходимо. Спасения от него нет.
- И что нам тогда, искать место на кладбище?
- Не знаю. Возможно, стоит переехать в другой город. 
- Если бы нашлась Татьяна, я так и поступила бы, - после короткой паузы Вера добавила, - А, если обратиться в полицию, подать заявление о преследовании?
- Нужны обоснованные доказательства.
- Гриша, а, если привлечь на свою сторону твоих подельников?
- Рыльцев за сотрудничество может обещать им больше.
- Я вот, что думаю, - потерев лоб, Вера предложила, - Рыльцев привык других обманывать, а мы обманем его. Я изображу влюбленность в него.
- Вряд ли, он поверит. Он некому не привык доверять. Скорее всего, Рыльцев расправился с Татьяной. А мы… мы отыщем девушку, похожую на нее, и …
- Девушка изобразит Татьяну, от которой он избавился. Вот, только, отыскать похожую на Танечку будет нелегко, потому, что она необыкновенная.
- А ты еще лучше, ведь, если бы ни твоя забота и любовь, Татьяна бы такой не выросла. Заявление по ее месту жительства подавали?
- Рыльцев заявил о краже у него денег. Отсутствие супруги его не волнует.
- Его волнует лишь собственное благополучие. Непонятно, в кого он таким вырос? Поначалу я ему беззаговорочно верил, потому, как у нас с ним судьбы похожие. Обоих родительское равнодушие на прочность испытывало, вот только результат в итоге разным вышел.
- Я это заметила. Последнее время Рыльцев начал сомневаться в том, а его ли Виктория дочь. Возле себя он решил ее попридержать, чтобы иметь возможность другим указывать.
- Верочка, а, если попробовать вступить в переговоры с Радионовой?
Вера покачала головой, - Некуда твое предложение не годиться. Сразу видно, ты женщин плохо заешь. Ни одна из них не станет подвергать любимого человека серьезным испытаниям, потому, как любой договор за спиной Рыльцева, уже испытание для него, - после короткой паузы Вера добавила, - А вот кто заинтересован в их разладе, так это родители Радионовой. Им Рыльцев не понравился. Надо придумать коварный план…
- Заставить его забыть о Твери и его обитателях. Тогда стоит подумать: заявлять ли об исчезновении Татьяны в местное отделение полиции?
- Уже заявлено. Когда я это делала, у меня и мыслей не было прижать Рыльцева к стенке. Хочу знать, что с моей Татьяной?
    В ответ Селиванов опустил голову и промолчал. Его многозначительный взгляд был устремлен в окно, туда, где распоряжался снег и мороз. И снова на него возложена грустная миссия – лишать человека последней надежды.
- Ты думаешь…
- Почти знаю. Такой гад, как Рыльцев и полицию мог подкупить, ему средств хватит. Вера, если он узнает, что я вышел из игры…
- Будем играть по его правилам? – попробовала предложить свой вариант Варенцова, - Только знай, я не буду иметь ничего общего с преступником. Выбирай: я или он?
Он развернул ее так, что на ее левую половину лица падал лунный свет. Хотя ответ был известен заранее, Григорий впился в нее глазами, - С тобой никто не может конкурировать. Верочка, в тебе отсутствуют недостатки, как внешние, так и внутренние, - свои слова Селиванов подкрепил поцелуем, запечатленным на плече своей возлюбленной.
- Будем ориентироваться по ситуации, заранее не загадывая, - обобщила сделанные выводы Вера. Она успевала одновременно прихорашиваться и поглядывать в окно, где усиливался снегопад.
- Верочка, я тебе не противен? – допытывался Селиванов. – Уже вздыхаешь потихоньку.
- Ты боишься, Григорий, положительного ответа. Я права? Но ты упускаешь из вида, что для мужчины внешние достоинства имеют второстепенное значение. Люди станут к тебе относиться согласно тому, как ты себя зарекомендуешь. По мере того, как новый человек будет лучше узнавать тебя, он перестанет акцентировать внимание на твоих внешних недостатках. Григорий, твоя неуверенность пройдет. Тебе надо для начала самому поверить в собственные силы!
Разойдясь по кроватям, их обитатели еще долго ворочались в поисках темы для сновидений. Григорию на новом месте и вовсе не спалось, на какой бы бок он ни ляжет, на него укоризненно пялится Рыльцев. Лишенный осведомленности: в чем его обвиняют, Селиванов не мог достойно противостоять противнику. В их игре противником являлся любой, кроме союзника. Труднее остальных приходилось малышке Виктории, каждый из противников пытался привлечь ее на свою сторону. Но Рыльцеву, даже с использованием дорогих подарков, не удается завоевать доверие Вики. Третьим в их постели оказался крошка-енотик, которого девочка обняла крепко-крепко. Ради того, чтобы согреться, Вике пришлось натянуть на худые ножки шерстяные носки. Не помогали даже растирания Веры. Ворочаясь с боку на бок, девочка искала местечко поуютнее. Вера крепче обняла ее, и Вика поутихла.
Назойливая трель в дверь оглушила всех жильцов. С заспанным лицом Вера очутилась у входной двери. Немой вопрос ее читался во взгляде полусонных глаз, - Открывать или обождать? – тихо вопрошала она подоспевшего ей в поддержку Селиванова.
Приложив палец к губам, Григорий прислушался. Его неподвижность угнетала, но Вера ничем не могла воспрепятствовать ей. Наконец, Селиванов порекомендовал, - Открывай.
Однако открывал сам Григорий, он же первым столкнулся с нежданным Рыльцевым. Тот сразу же вошел и огляделся, кивнув в сторону Селиванова, главный потребовал, - Докладывай.
Вера в это время одевалась в детской, о чем незваный гость мог лишь догадываться. Показавшись из комнаты, Вера тут же накинулась на Рыльцева, - Приехал сообщить, что Танечка нашлась? Поскорее ее увидеть.
Руслан Геннадьевич отрезвляюще заметил, - Осуществить это получиться у тех, кто ее обнаружит. Ваша задача – быть под рукой правоохранительных органов и не ставить перед ними новых, неразрешимых задач, - поискав глазами Селиванова, Рыльцев изрек, - Отношения ваши должны быть оформлены официально, и причина тому не только радение за поддержание семейного уклада, скорее, исключение негативной мотивации. Вы должны испытывать друг к другу искренние чувства.
Опрометчиво Вера перебила, - Тебя это не касается. Личные отношения на то и обозначены так, чтобы исключить постороннее вмешательство.
Ее поддержал друг, - Мы с Верочкой любим друг друга, нам не за чем избегать общения.
Что объединяет этих, казалось бы таких непохожих людей, гадал Руслан. Они по-своему радуются жизни, нацелены в будущее, для них не существует препятствий. Заметив, что Рыльцев рыщет по коридору глазами, Вера его опередила, - Вику ищешь? – получив утвердительный ответ, Вера продолжала, - Она в детском саду. С детишками ей лучше, чем с нами.
- Возможно, но в следующий раз я предупрежу заранее, и вы ее заберете из сада к моему приезду.
Григорий пообещал, что именно так и будет. Простаивая рядом с незваным гостем в коридоре, его обитатели искали повод: как бы поскорее от пришельца избавиться? Осмелев, тот вовсю бродил по коридору и кухне, и в любой момент мог забраться в детскую. Этого нельзя было допускать из-за риска встречи с Викой. Малышка могла не выдержать и объявиться.
На кухонном столе было все, что можно было пожелать, включая крепкие напитки. В качестве закусок Вера собрала салаты, нарезку из окорока, колбасы, буженины и сыра. Рулет, запеченный в духовке, с начинкой в виде паштета, привлекал букетом разновкусья, и в компании отказаться от него не могла даже привередливая Вера. Аппетит пришел во время трапезы. От хозяйки дома не отставали гости, причем большая часть нарезки отправлялась в рот, не глядя. Очень скоро на кухонном столе остались стоять полупустые тарелки. Выпитый алкоголь улучшил настроение, мужчины начали распевать дуэтом, что порядком развеселило Веру. Тут было, чему удивляться, в столь праздном настроение Вера давно Рыльцева не видела. Оказывается, надо почаще давать к тому повод. Спевшись в унисон, Рыльцев стал походить на человека. Его накусанные губы то растягивались в разные стороны, то складывались дудочкой. Разглядывая его, Вера заметила, как травматично он выбрит, особенно это бросалось в глаза на фоне обращения Григория в салон-парикмахерскую.
И вновь раздался звонок в дверь, Рыльцев вопрошал, - Вы кого-нибудь ждете?
Вера и Григорий переглянулись и поспешили разуверить любопытствующего. На пороге стояла Мария Никитична, - Извините,  разбудила вас, но, милочка, у меня исключительный случай. Можно у вас оставить Вовика?
И, прежде, чем Вера ответила согласием, соседка удалилась. Шестилетний мальчик быстро освоился. К неудовольствию Веры Вовик юркнул в детскую. Вера поспешила за ним, но в ее планы вмешался Рыльцев.
- Вера, - позвал он. Дождавшись, пока Варенцова подойдет, Рыльцев потребовал, - Вера, мне нужны документы на Вику, конкретно, свидетельство о рождении, прописка. Где они?
- Я не знаю, - растерянно проронила Вера.
- Не может быть того. Когда ребенка устраивают в дошкольное учреждение, с его родных собирают все необходимые бумаги, иначе, ребенку в саду не место.
Подытожено это было так уверенно, что Вера не посмела возражать. Лучше всего, пообещать Рыльцеву желаемое, ведь он все равно, не отвяжется, - Хорошо, Руслан Геннадьевич, я раздобуду все документы…
Голос Веры оборвался, когда на пороге детской, вместе с Вовиком очутилась Вика.
- Вот это да! Когда ребенок успел вернуться из сада? – Рыльцев присел на корточки перед испуганной девочкой. Но стоило ему протянуть руки к Вике, как ребенок бросился к Вере. Девочка спряталась в складках ее халата. – Я боюсь его, прошептала Вика  Вере на ухо, и снова зарылась в складки Вериной одежды.
Вера вернула Вику и Вовика в детскую. Когда туда за детьми последовал Рыльцев, Вика подняла рев. Закрывая лицо руками, она не подпускала Руслана к себе.
- Что случилось, девочка моя? Тебя больше никто не обидит.
Обещание Рыльцева вызвали неприятие ребенка. Вика не замолчала. – Не трогай меня! Ты мне никто.
- Вот, чему ребенка учат в мое отсутствие?! – голос Рыльцева гремел, а закончил он свою тираду сильным ударом по письменному столу.
На новое местопребывание Вики ничто не указывало. Рыльцев попеременно распахивал и затворял дверцы шкафов, заглядывал за шторы. Нигде ее не было. Вера и сама поражалась, когда ребенок успел спрятаться? Помогать Рыльцеву в поисках Вики она не хотела. На выручку любимой явился Селиванов.
Рыльцев начал разборки, - Кто научил Вику не признавать меня?
- Ее никто не учил. Ребенок испытывает к тебе отвращение. Сейчас ты сам от нее это услышишь, - обращаясь в разные стороны комнаты, Вера вопрошала, - Вика, деточка, скажи, научала я тебя какому-нибудь особому поведению?
Ответ пришел не сразу. Не обнаруживая себя, Вика обронила, - Никто меня не учил. Мама Вера, пусть этот уйдет. Мне он не нужен.
- Почему, Вика, поясни нам.
Беспомощно оглядываясь в разные стороны, Вера и с нею Рыльцев пытались отыскать играющую с ними в прятки Вику. Еще ни раз Вера окликала по имени Викторию, прежде, чем услышала: «Мой папа не может быть преступником. Лучше, вообще, не иметь никакого, чем такого», подытожила девочка.
Итогом ее выступления был уход Рыльцева, столь страстно желаемый всеми присутствующими. Открыто не скрывала собственной радости сама Вика. Отыскалась она среди диванных подушек. Как только она поняла, что Рыльцева нет, не стала более прятаться. Проявил любопытство Вовик, - Вика, а разве этот дядя, что только, что ушел, ни твой папа?
Вика на радостях подбрасывала к потолку игрушки, кофточки – все это выглядело так, будто Вика радовалась за кого-то. Вовик подозрительно воззрился на труднообъяснимое буйство подружки, теряясь в догадках: то ли ему присоединиться к чужой радости, то ли отнестись к происходящему осуждающе? Сомнения юного гостя не остались незамеченными взрослыми.
- Ребенок доволен, что ненавистный дядя ушел, - пояснил Селиванов ему. Вскоре ему пришлось пожалеть, что он открыто показался на глаза Вовику. Мальчик, стоило ему лишь представиться, закрыл лицо руками.
Не растерялась Вика, - Дурак, ты, Вовик. Дядя Гриша нам с мамой Верой помогает, и если ты хочешь остаться моим другом, тебе придется полюбить дядю Гришу. Его таким цветным сделала тетка, которая опрокинула на него кастрюлю с кипятком.
- А тот дядя, разве он ни твой папа? – осторожно допытывался Вовик.
- Нет, - категорично пояснила Вика, - Он заходил к дяде Грише, и больше не зайдет.
- Надо быстрее менять место жительства. От Рыльцева теперь можно ожидать любой подлости.
 И без предупреждения Григория, Вере хорошо было известно о коварстве Рыльцева. Собрав пакет документов, на эту старую, двухкомнатную квартиру, Вера прибавит к ним документы на квартиру Григория, и обе их они выменяют на новую трешку.
- В Москве, Верочка, проще затеряться, чем здесь, у вас. Но окончательный выбор за тобой.
     Вера была благодарна Григорию за предоставленную ей инициативу. Отыскать в  Твери приличную, трехкомнатную квартиру сложно. – Еще есть один выбор – переехать жить за город, в частный дом, завести лошадь.
- Свое хозяйство, - поддержал Веру Григорий, но раз навсегда выбрав свой путь, мы будем жить, с оглядкой на Рыльцева. Он в любой момент может бросить нам вызов, и рассчитывать нам нужно будет только на себя.
Отказавшись от посторонней помощи, они создадут трудности, прежде всего, себе. Достаточно припомнить нарисованные собственным воображением картины, сочувствие понадобиться уже им. Рыльцев станет натравливать на новых жертв всех своих вышибал. Укрыться от них будет невозможно. Вера перебрала все реальные варианты, даже такой немаловажный для себя фактор, как общение с лошадьми. Вопрос работы или не работы с ними не стоял, когда Вера задумывалась об уходе с ипподрома. Какие бы потрясения в ее жизни ни случались, ипподром не потопляем.
Вид из окна меняется в течение дня. После жесточайшего снегопада, началась оттепель. Из боязни упасть, пешеходы во дворе ходили с вытянутыми вперед руками. Вера отнюдь не горела желанием присоединиться к ним, хотя дела в уличной зоне у нее нашлись бы. Услышанное ею признание Селиванова, оглушило Веру собственной неотвратимостью.
- Верочка, я  не стану выполнять его распоряжение, - убеждал ее Селиванов.
- Гриша, а, если с ответной просьбой я обращусь к тебе. Сможешь ты ее выполнить? – допытывалась Вера у приятеля.
- Верочка, ты сказала, что не можешь быть избранницей преступника. Мои руки не должны быть в крови, даже, столь преступной, как Рыльцева. Чем я тогда стану отличаться от него, если повторю его подвиги?
Ответ Веры предвосхитил продолжительный вздох, - Ну тогда нам никогда не рассчитаться с Рыльцевым.
- Главное – разузнать о Татьяне.