13. Пьесу запретили

После генеральной репетиции пьесы, на которой присутствовал Художественный совет Дома Культуры, пьеса была рекомендована к показу. Однако события быстро закрутились в другом направлении. По-видимому, в зале были представители идеологического отдела РК КПСС (отдела пропаганды и агитации), которые представили всё в ином свете.

Положение усугубилось ещё и тем, что Гриша Яблонский был одним из подписантов «письма 46» и, как члена КПСС, райкому предстояло рассматривать его персональное дело.

Возможно, ещё год назад пьеса спокойно игралась бы на сцене Дома культуры «Академия» или дома Учёных, но май 1968 года резко отличался от мая 1967.

Я не знаю, кого вызывали в райком КПСС из Дома культуры «Академия» и из Объединённого комитета профсоюза, но судя по решению, руководителей решили особо не трогать. Знаю, что в райком на предварительную беседу пригласили Гришу Яблонского и Арнольда Пономаренко. Детали этого разговора уже Гришей забыты, но он помнит, что был он нелицеприятен. Их обвиняли в постановке безыдейной пьесы-«абсурда», пьесы формалистического направления, полной грязных намёков и ненужной нашему советскому народу.

Я себе немного представляю, как умеют разговаривать партийные бонзы, используя демагогию и скрытые угрозы. Поэтому неудивительно, что Арнольд Пономаренко больше никогда не ставил ни одну пьесу, и можно смело сказать, что в его лице мы в Академгородке потеряли талантливого режиссёра, который мог порадовать нас ещё не одной нестандартной постановкой.

Но давайте прочтём само постановление.