Воспитание медвежонка

У меня сегодня кошка Люся учит в игрищах дочку Масяню правильно драться, применять всяческие подлянки в драках, ну и прочим выгибаниям спины, шипениям со слюнями в морду, растопыриваниям хвоста и пальцев. Время от времени к ним присоединяется Масянин старший брат, Мурза-заде, в связи с зимним временем, похожий на грузовой вертолёт без винта. Масяня им в ответ демонстрирует паркур с элементами перемещения по стенам и потолку и вертикальными взлётами на месте. В результате их игрищ дрожание стен, дребезжание стёкол, скрежетание зубовное и два литра грязной воды на полу - диффенбахия в ведёрке укоренялась. Глядючи на весь этот разор и запустение, я уж совсем было собрался взяться за веник и устроить им отбивную по печени с гуляшом по двору, но потом плюнул. В конце концов, диффенбахией больше, диффенбахией меньше - ни я, ни Аллах не заметим, их и так целую рощу в доме жена развела. И вспомнилось мне, как я однажды наблюдал процесс обучения и воспитания мелкого медвежки-перволетка.

Дело было на той же реке Яме, в районе той же старицы, где я медведю "рядом" скомандовал. Место оказалось больно хорошим - и ягода рядом, и норы норок во множестве, и уток, что кряковых, что крохалей, немерено. Крохалей я вообще без оружия брал, сетками, Нет-нет да и шилохвость в них попадала, да и так можно было пострелять не хило. К тому же там нашлось несколько выводков глухарей, куропаток и рябчиков. Вот я туда и шастал время от времени - поохотничать, сетки проверить, норку прикормить, благо за день обернуться можно было. Если помните, "вход" на эту старицу был по медвежьей тропе с широченького устья проточки на высокий берег, довольно крутым подъёмом метра на 3-4. Сразу на краю росли кусты тальника, карликовой берёзы, хорошо эту тропу прикрывавшие.

В тот год случилась смена медвежьего состава и дислокации в районе нашего стана. Стан наш располагался между двумя протоками. Одна, так сказать техническая, протекала рядом с нашими палатками, шагах в двадцати - та, рядом с которой вертолёт лопасти уронил. Обычно она была мелкой, мы в ней воду брали и я по утрам принимал ванны с гидромассажем и последующим танцем с саблями, выстукиваемым зубами. А другая была рабочей, до неё было метров сто, на ней мы ставили рыболовные загородки, заводили невода, проводили резку и оплодотворение икры. В первый год, когда я нашёл это место, довелось мне познакомиться с местным предводителем дворянства - огроменным трёхметровым "хозяином", который носил свою почти шестисоткилограммовую тушку с лёгкостию необыкновенной. Результатом нашей встречи без галстуков одним, не к ночи будет помянут, вечерком, кроме обоюдных позывов к медвежьей болезни, стало джентльменское соглашение - он не лезет в палатки и в наши садки и ловушки, а мы не отсвечиваем на протоке с наступлением сумерек. на протяжении трёх лет обе стороны честно придерживались принятых обязательств.

Когда же мы в очередной раз прибыли на место, то войдя в лесок по ту сторону рабочей протоки увидели некрупную мамку, которая чего-то там нецензурно рявкала, прыгая на всех четырёх лапах одновременно и ломая кусты, метрах в пятидесяти от нас. Таким образом она куртуазно давала понять, что мы ей там нужны, как зайцу стоп-сигнал. Я так понял, шо за нашу конвенцию с "папой" она была не в курсе. Особенное неудовольствие у неё вызывал мой Чиф, ирландский сеттер. Можно, конечно было сразу кардинально исправить ситуацию и предложить освободить территорию и шкуру, но, во-вторых, она нас сама боялась и пыталась запугать, а во-первых, рядом болтался меховой шарик - результат, надо полагать, общения с "папой", который ей и уступил кормную территорию в устье протоки. Пришлось взять мелкашку и разъяснить правила поведения, заодно проделав дырочку в ухе, чтоб значит серьги без проблем вдевать. Сколько нам потом эта семейка шкоды натворила! И садки ломали, рыбу воровали, а мелкий паскудник обожал лазить на разделочный стол, что-нибудь там обязательно ломал, но главной игрушкой был брезент! Без распускания пары-тройки метров брезента на полоски, шириной в пару сантиметров, день считался прожитым зря. Но пристрелить паршивцев рука ни у кого не поднималась. Правда, может потому, что я пообещал закопать стрелка рядом. Но это больше варягов касалось, мои и так не тронули бы.

И вот как то, возвращаясь со старицы с добычей, на подходе к "выходу" я услыхал какой-то неуставной шум. Подал Чифу знак "рядом" и "молчать", подкрался к кусту на склоне. Ветерок дул в нашу сторону, вода шумела, мы с Чифов ни листика, ни веточки не тронули и могли наблюдать такую картинку. Наша мамаша, с пирсингом в ухе, привела на протоку своего шалопая, учить рыбу ловить. Устье протоки широченькое, глубокая и быстрая часть под высоким берегом, где мы засели, а противоположный - обширная отмель со слабеньким течением. Маменька залезла в воду, шуганула косячок кеты на отмель и нескольким прыжками настигла и выловила аппетитную икряную самку. Лохматый оболтус, в восторге от такой развлекаловки, шариком носился по воде и всячески усложнял мамке задачу. Рыбина была поймана явно не первая. Маменька не торопясь, гурмански стала рыбку кушать. Я знаю, как медведи едят лосося! Это три-четыре укуса и от здоровенной рыбины остаётся только нижняя челюсть. А тут полное впечатление, что с ножом и вилкой изволят откушать. Оглоед, нагуляв аппетит, прискакал к мамке с предложением поделиться. Не тут-то было. Его не прогоняли, но и к рыбе не подпустили. Он как лиса у винограда крутился-крутился, фигушки! Тут до него дошло, рыба-то рядом. Надо только поймать! Делов-то! Ща мы её! Влез на глубину по самые уши, чуть в русло не унесло. Вылез на отмель, сидит, отдувается. Маменька, доевши быстренько, опять залезла в воду и выгнала на отмель очередной косячок. Что тут началось! Видели в рекламе, как джип по воде несётся? Жалкое подобие. Там такой ажиотаж начался! Беготня взад-вперёд, попытка поймать сразу две кетины, плывущие в разные стороны. Высолопивши язык, несёмся за одной рыбиной, тут, откуда-то из под пуза, вылетает другая. Первую теряем, несёмся за этой! Какая-то, очумевшая от этого праздника большой рыбы, кетина проскакивает вдоль между ног медвежонка. Тот, от неожиданности и может из желания придавить нахалку, плюхается на мохнатую задницу, лупит лапами по воде, естественно никуда не попадая. Маменька уже давно выловила очередную рыбину и, отойдя благоразумно подальше, чтобы не попасть под волну, сидит, придавив рыбу лапой и наклонив вбок голову, с любопытством взирает на это безобразие. Наконец отпрыск умудрился выгнать на совсем уж мелкое место лошалого, но ещё довольно сильного самца и, погоняв минут пять, вцепился таки ему зубами в горб.

Дальше была эпическая битва двух титанов. Матёрый самец кеты не отнёсся равнодушно к процессу обучения подрастающего поколения и при первой же возможности смачно отхлестал хвостом по наглой подростковой морде. Тот с криками: " А, так ты ещё руки крутишь!", добычу выплюнул, попытался врезать обидчику в отместку, промахнулся и ляпнул лапой по камню. Окончательно обидевшись, рявкнул, цапнул зубами и стал, пятясь, вытаскивать добычу подальше от воды. А поскольку мотал при этом головой, копируя мамкино движение, которым она ломала добыче хребет, то его мохнатый зад занесло и он забрёл по кругу в воду. Вода попала в нос, мелкий расчихался, кетина не преминула воспользоваться моментом, изогнулась, ляпнула охотничка ещё раз по мордасам и попыталась сбежать. Щас! Медвежонок всё таки кой-чему научился. Да и "лошак" быстро утомился. Надо было видеть эту торжествующую шпану, когда он, задрав голову, нёс слабо трепыхающуюся добычу на берег! Правда, не очень на берег получалось, зигзагом, но до травки наконец дошёл! Потом, конечно понял, что с мамкой он такую пакость не ел, но добыча же, надо хоть надкусить! Не знаю, чем бы всё закончилось, но то ли я, то ли Чиф чем то себя выдали. Мамка вдруг вскочила, повернула голову в нашу сторону, несколько секунд внюхивалась, потом коротко рявкнула и галопом унеслась в заросли тальника. Видимо предполагалось по умолчанию, что отпрыск последует за мамашей. Ага, а редкостная добыча, собственнолапно пойманная в брызгах лица холодной водой? Малыш не обратил внимания на мелочи, вроде мамкиной тревоги. М-да, это он зря! Не увидев рядом непослушное чадо, разгневанная маменька вылетела из зарослей, двумя экономными движениями слепила из потомка лохматый мяч и правой передней пробила такой пенальти по заднице, что только гул пошёл. Потомство пушечным ядром пробило ближайшие кусты тальником и дальше, без вытребенек, понеслось рядом с мамой. Вот что значит пендель животворящий! Мы с Чифом переглянулись и дабы не нарушать педагогический процесс, по-английски, не прощаясь, резво покинули место действия. Вот так и довелось пополнить собственные познания об эффективных методах воздействия на подростков в процессе обучения.