Маёнка

Маёнка

С Новым годом! С новым счастьем!
            Каждый год поднимаем бокалы, произносим затёртое до дыр заклинание и ждём чудес.  А иногда чудеса происходят!

             Я ощущаю своё детство как череду необыкновенных праздников. Они живут долго и хранятся на особой полочке души. И приходит время доставать  радостные воспоминания …
             Кому в голову пришло назвать ребёнка Майей, родители не помнят. Майя – это я -  родилась  в конце ноября. Надо мной издевались  все, кому не лень, а бабушка переиначила имя – Маёнка. И всё встало на свои места. Вот. Я обожала новое имя. И бабушку тоже. Нет, сначала – бабушку, а потом – имя.
            Моё детство и юность существовали в роскошном мире, созданном бабушкиной фантазией. Она могла рассказать историю про абсолютно любую вещь, ложка ли, старый ли веник, даже тряпка половая: все становились предметами одушевлёнными - с собственными характерами и  родословной. Я замирала, боясь пропустить хоть одно слово, а она говорила так, словно читала ей одной видимую волшебную книгу. Я всерьёз верила, что она, если не сама волшебница, то добрая ведьма.  Почему не фея? А в детстве я считала, что феями могут быть только очень юные создания.
             У нас были необыкновенно-загадочные правила и обычаи – играли мы в выдуманном нашем мире.  Например, каждый год ходили покупать Ту Самую Ёлочную Игрушку. Именно так, с большой буквы.
             - Ты должна выбрать только одну, - говорила бабушка, - иначе как потом вспомнишь, что было в этом году хорошего? Одна игрушка – один год.
             - А если она разобьётся?
             - Значит, год был не очень удачным.
             Выбрать одну-единственную игрушку – задача почти невозможная! Но каждый год процесс поиска заветной игрушки превращался в волшебство. Я ждала появления на прилавках хрупких сокровищ, пыталась заранее угадать единственную.
             Мне исполнилось десять. В тот год Ту Самую игрушку  мы нашли неожиданно быстро.  А потом бабушка  долго разглядывала картонные цилиндрики-хлопушки, перебирала их в коробке, замирала на мгновение, шевелила губами, будто молилась. Продавщица терпеливо ждала, а я изнывала от любопытства, тянула тощую шейку: хлопушки  как хлопушки, похожи одна на другую.
            - Я расскажу тебе одну легенду, или сказку, не знаю, как её назвать. Ты можешь в неё верить, можешь не верить, а мне кажется, что это могло случиться. Почему бы нет? - Бабушка сидела в кресле, ласково поглаживала купленную утром хлопушку. – Ты обращала внимание: на некоторых кружочках разноцветных конфетти из таких хлопушек есть буквы? Видела, но не задумывалась, верно? А знаешь ли ты, что для конфетти используют ненужные или бракованные книги? Да-да, именно так! И вот однажды, в машину, что штампует новогодние кружочки, попала очень важная книга. Книга, в которой записаны судьбы людей.
             - Всех-всех? Разве есть такая книга, бабушка?
             - Никто не знает точно, но мне приходилось слышать о такой книге. Ничего невозможного нет, я тебе об этом говорила много раз. Все имена и судьбы рассыпались и перемешались в миллионах мелких кружочков, а кружочки – в тысячах, сотнях тысяч новогодних хлопушек. В этой может оказаться твоя судьба, а может быть,  и нет, почём знать.
             - Бабушка, давай мы её сейчас хлопнем! – Я протянула нетерпеливо руку к заветной игрушке.
             - Нет, Маёнка, нет! Не торопись. Ты почувствуешь тот момент, когда невозможно будет не сделать это. Когда это случится – я не знаю. Но уж точно не сегодня. Потерпи. Нет ничего более вредного, чем чудо не своего времени. Ты мне обещаешь не торопиться?
             - Хорошо, обещаю, хотя и думаю, что это будет очень трудно.

             Я не представляла тогда - насколько трудно.
             Бабушка умерла через неделю после моего двадцатилетия. И на Новый год  у нас не было ёлки. Настоящей живой ёлки с игрушками. Разными. По одной на каждый год…
             Мой мир не исчез, но стал плоским и наивно-смешным. Я позорно бросила его, сбежала, капитулировала – вышла замуж, словно съездила в длительную командировку. И долгие месяцы пестовала новую «ячейку общества». Не вЫходила, да и не смогла бы. Без любви не выживает ничего.
             Перед Новым годом вернулась домой, к родителям,  и, перебирая ёлочные игрушки, обнаружила пропажу хлопушки, той самой, на которой когда-то бабушкина рука вывела: Маёнка! Не торопись! Плод вкусен созревший!
             Я перевернула квартиру вверх дном, кричала и рыдала до темноты в глазах, до удушья. И долгих четыре года новогодний праздник не приходил в наш дом. Ему нечего делать в склепе, там уютно скорби и тишине. И всё-таки время побеждает горе или наоборот - мы побеждаем время?
             Четверть века – важная  дата. Самым неожиданным подарком к юбилею был сон, в котором бабушка, живая бабушка, наряжала живую ёлку, и даже во сне мои ноздри трепетали от хвойно-ванильного запаха праздника. В конце декабря впервые я одна бродила по ёлочным базарам в поисках Той Самой Ёлочной Игрушки. Единственной.
             А ещё я решила выполнить обещание, данное когда-то самой себе – встретить праздник в карнавальном костюме.  Приходит иногда время вспомнить свои детские мечты. Или оправдывать собственное имя. Пчёлка Майя - отличный персонаж!  Я представляла изумлённые лица друзей, и себя - с забавными пчелиными крылышками! 
             Бабушка, как же я могла забыть твои слова: на вечеринках необходимо веселиться? Сидеть прилично, соблюдая унылые правила, могут только неуверенные в себе люди.  Зачем  мы так аккуратно складываем радость  и, подобно наглаженному носовому платочку, прячем её, достаём тайком, стыдливо опуская глаза. У каждого в душе песочные часы неиспользованных возможностей, и они никогда не повернутся нижним сосудом вверх. Всё, что просыпалось – обратно не вернёшь. Сколько драгоценного песка бездарно потеряно?
             …Я выскочила из подъезда после одиннадцати. Такси опаздывало, пришлось ловить частника. Стоявшая поодаль машина мигнула фарами. Такси? Водитель распахнул двери:
             - Опаздываешь? Далеко ехать?
             - Нет, не особенно. Ой, спасибо Вам, выручили, - я торопливо забиралась  в салон: крылья и  узкая чёрно-жёлтая полосатая юбка мешали. Уф, кажется, влезла. Ехали молча. А я прислушивалась к себе, к той набирающей силу волне радостного ожидания праздника и новогодних чудес и сама не знаю чего ещё.
             - С Новым годом! – поздравила механически бескорыстного незнакомца, державшего мои карнавальные крылья, пока я осторожно выгружала  непослушное узкое пчелиное тельце.
             - С новым счастьем! – как отзыв,  произнёс мой случайный помощник и легко коснулся губами моей ладони, словно вдохнул в неё… праздник.
             И уехал. А я не успела спросить ... Ничего не успела, даже спасибо не сказала.  И растерянно стояла, пока швейцар не открыл настежь двери ресторана. Я нырнула внутрь в музыку и свет, в мигание и сияние, в стеклянный звон бокалов, курантов, шорох серпантина и тостов, пожеланий, танцев, признаний в любви, необязательных и мимолётных, исчезающих с первыми лучами нового дня.

             …Машина стояла на том же месте, будто не уезжала никогда. В молчании доехали до моего подъезда. И неожиданный персональный шофёр протянул небольшой лёгкий свёрток.
             - Что это? – с подозрением спросила я.
             - Подарок. Для тебя.
             - Мы разве знакомы?
             - С прошлого года. Ты – Пчёлка Майя!
             - Не рассчитывайте на чашечку кофе. Я живу с родителями, они не поймут.
             - Жалко. А я надеялся, - но глаза его смеялись. Он явно издевался над моими страхами.
             - Вот и хорошо! – я была упряма и горда. Довольна собой. Или мне казалось?
             За надёжными дверьми подъезда вежливая и осторожная дама превратилась в ужасно легкомысленную особу. И любопытство отыгралось на ней по полной,  уж поверьте!  Таинственный свёрток пульсировал, руки обжигало жаром, подрагивала даже не кожа ладоней, а собственно самая моя душа.
             Я взлетела до пятого этажа и, поскуливая, едва вставила ключ в замок, распахнула дверь и разодрала-разметала нарядную упаковку. Я знала, что там лежит, знала давно, может быть, с самого рождения. Не могу объяснить, да и стОит ли?
             Пропавшая драгоценная хлопушка, та самая, с едва проглядывающими буквами: Маёнка! Не торопись! Плод вкусен созревший! Не один раз я гладила знакомые буквы, вслушивалась, но только тихое шуршание было мне ответом. И вот… Я вожделенно дёрнула за нитяную петельку.
             Цветной фонтан взметнулся и опал у ног. Выкатилась напоследок блёкленькая круглая конфетка. «Лимончик». Из детства. И не было нужды разыскивать нужные буквы: они светились сиреневым светом, пушистым, волшебным.
             …Машина всё ещё стояла у подъезда.
             - Я передумала. Заходите на кофе. Приглашаю.
             - Ай-яй-яй! Что скажут твои родители?
             - Я Вас обманула, - пришлось признаться. – Они улетели встречать праздник. Вдвоём. Нынче  хотелось особенного праздника, а оставить их одних? Вот. Есть же  Старый Новый год, правда?
             - Оправдываешься? Я ж никого не обвиняю. И кофе с удовольствием бы… Не передумала?
             - Ну почему я чувствую себя такой виноватой? И разве мы знакомы? – бормотала я, но так, чтобы утренний гость смог расслышать, и надеялась на ответ. Зря надеялась.
             - С Новым годом! – он поднял высокий бокал, а не чашечку обещанного кофе. Нет, но,  в конце-то концов, мы праздновали именно этот праздник, не иной, верно?
             - С новым счастьем! – автоматически продолжила я заученную формулу. Чёрт-чёрт-чёрт, как всё глупо и банально, пароль - отзыв!
             И мы захохотали. Разве можно пожелать счастья старого? Чушь и ерунда! Счастье – оно возникает ежесекундно, каждое мгновение, как вдох и выдох. Не пожелаешь ведь вчерашнего восхода и сумерек недельной давности?
             - Андрей, - утирая слёзы носовым платком, представился гость. Кажется, что-то такое про носовой платок мелькало в голове. Или нет?
             - Майя.
             - Маёнка, - поправил Андрей.
             Я вздрогнула. Полосатые гордячки-шторы продолжали извечный спор о том, кто из них совершенней, длинношеяя швабра неловко приседала в реверансе, поцарапанная вазочка из штампованного хрусталя наполнялась холодной надменной прозрачностью, скользили по острым граням яркие звёзды…

             … В нашей коллекции новогодних игрушек появились несколько новых экспонатов. Знаете, как трудно, почти невозможно выбрать Ту Самую Единственную Ёлочную Игрушку?