Брат

Солнце утонуло в густо синих облаках. Надвигался дождь. В эту весеннюю пору погода стояла самая не предсказуемая: в один день, мог пойти проливной дождь, а в другой, всё могло завалить снегом.

В больничной палате пахло бинтами и смертью. Молодая женщина с длинными русыми волосами открыла дверь и тихонько вошла внутрь. Выплаканные красные глаза не могли больше выделять слёзы. При её двадцати семи годах от роду, за последние сутки она стала выглядеть на все сорок: морщины на лбу, сгорбленная спина и несчастное лицо.

Женщина села на койку рядом с мужчиной, глаза у него закрыты, и во рту трубка от аппарата для жизнеобеспечения. Некогда жизнерадостный, резвый парень оказался прикован к постели, без возможности даже моргнуть.

- Алекс, ты слышишь меня? – Шепнула она. – Открой глаза, молю!

Женщина коснулась его руки. У неё в голове всё время звучал голос доктора: «Надежд, что он проснется, нет!». Этот голос изнутри поедал её, как вирус. Она безумно тосковала, и не хотела верить в то, что он не проснется. Её сердце верило, что Алекс откроет глаза и они заживут, как раньше.

 Женщина сама не спала уже больше суток, но она готова была бороться за его жизнь. Она всем сердцем любила своего брата.

Сестра будто физически ощущала боль вместо него. Она не была готова смириться со смертью своего брата. Она была в состоянии растрясти всех и каждого, чтобы тот пришёл в себя. Достучаться до любого врача, выкупить самого дорого хирурга, потревожить Президента, собрать особые бутоны цветка с Гималайских гор, если потребуется, отыскать великую Богиню здоровья и молодости, если такая существует. Но она сохраняла трезвость ума, и решила всё время говорить со своим братом. Без умолку рассказывать разные истории из их жизни.

- Алекс! Мы с тобой вместе с самой утробы нашей матери. Мы с тобой всё детство ругались и дрались. Все родственники этому удивлялись, мол, у близнецов такое редкость. Ты это помнишь? – Она замолчала. Её мимолётный свет в глазах тут же погас под невыносимым натиском оглушительной тишины. Её вопрос канул в эту тишину, канул в пустоту. Не привычно было ей, когда её брат молчал. Как же это, Алекс, и без своего мнения, Алекс, и без своего хитрого остроумия. Как же это, гиперактивный Алекс, и без движения?!

- Повзрослев, мы стали лучшими друзьями. – Продолжила сестра. – Поддерживали во всём друг друга. Виделись, практически, каждый божий день. Даже после того, как я вышла замуж. Ты – мой брат, – женщина сильно нахмурилась, пытаясь сдержать слёзы, - ты спас мою дочь! Моего ангелочка. – Сестра закрыла лицо руками. Заплакала.

Она встала у окна. Вытерла слёзы. Глубоко вдохнула, и стала рассказывать:

- Мать всегда говорила, что мы впервые повздорили, когда нам было по три годика, помнишь, как она рассказывала?! Она всегда говорила, что мы должны дружить. А мы ругались. И, кстати, всегда, ты начинал. – Её губы искривились в улыбке. – Мама рассказывала нам эту историю раз сто. Сейчас её расскажу я.

Женщина села на стул.

- Нам было по три года. И мы играли на песочнице. Не знаю, как мы до трёх лет не ругались с тобой, хотя может эта история самая яркая и интересная, поэтому в памяти у мамы и осталась. Так вот. Ты, как всегда со своим огромным джипом, рыча в голос, катал его по песку. А я лопаткой что-то там ковырялась. Всё было хорошо, как и всегда, но, однажды ты стал играть прямо перед моим носом, толкался и разрушал мои песочные фигурки. Я попросила тебя играть в другом месте. На что, ты ещё сильнее стал рычать и специально досаждал меня. И тут уже я…

Громкий звон аппарата жизнеобеспечения ожил и прервал рассказ. У Александра пропал пульс, и сигнал пытался докричаться до врача. Сестра вскочила с места с ужасными мыслями о том, что у брата остановилось сердце. Ей захотелось кричать и звать на помощь.

Открыв дверь палаты, женщина выбежала. У дверей кабинета главврача она столкнулась с доктором и медсестрой. Они все с полсекунды переглянулись, и поторопились к палате Алекса. Там уже была ещё одна медсестра, которая не впустила посетительницу со словами:

- Вам лучше оставаться здесь!

Женщина заплакала. С минуту она не знала, что делать и куда деваться. Она беспомощно села на скамейку и машинально стала набирать какой-то номер телефона.

- Вова, у него пропал пульс! – Сказала она телефону. - У него пропал пульс, Вов! – Зарыдала.

- Тихо, тихо, дорогая, успокойся! – Послышался голос в телефоне. Мужчина по другую сторону связи не мог подобрать слов, чтобы высказать свою скорбь, чтобы поддержать и утешить жену. Он осознавал, что Александр может не проснуться. Владимир искренне уважал своего шурина. Уважал за то, что он был человеком слова, и они с женой всегда могли на него положиться. Родственные узы близнецов всегда впечатляли Владимира, он знал, что они особенные. Но, теперь эта связь может оборваться навсегда. Его хороший друг и близкий родственник может умереть. А сердце жены может разбиться. Может разбиться сердце сестры любящей своего брата.

- Моя Наташа! Пожалуйста, не плачь! Я люблю тебя, и знаю, как ты любишь своего брата. И он тебя любит. Сильно любит, всех нас. И дочурку нашу любит. И я верю, что с ним всё будет хорошо. Скоро, он, снова зайдя к нам, домой в своей смешной футболке с рисунком волка с «Ну, погоди!», скажет мне: «Ну, как ты, дрыщь?!». – Владимир воодушевленно улыбнулся. Словно, всё это на самом деле уже произошло. – И скажет тебе: «Сеструха-кроха, дай червячка заморить».

Наталья перестала плакать. Пока она внимательно слушала своего мужа, она мысленно представляла картинку, где её брат жив и здоров. Сердце немного успокоилось. Слова близкого человека так тепло легли на сердце, как исцеляющая мазь. Жаркая, согревающая надежда расплылась по её душе. Надежда о том, что её брат будет жить.

- Ты прав! – Наталья оживилась и, выпрямив спину, подняла голову. – Алекс сильный, он ни за что не сдастся! – В её глазах вспыхнула искра. – И конечно он попросит чего-нибудь поесть. Он всегда голодный. – Она помедлила. – Всегда!

Владимир широко улыбнулся.

- Сеструха-кроха!

- Он меня с детства так называет. Я даже не помню, откуда он это взял. Я так хочу, чтобы он снова меня так назвал. – Наталья грустно выдохнула. – А как там Карина? Спать уложил?

- Она спит. Она переживает за дядю. Каждый раз спрашивает о его здоровье.

- Вот умничка. Наш ангелочек.

- Наташ, она же не видела всего? Не видела, что произошло с Алексом?

- Нет. Мне сказали, что он отбросил Карину в сугроб, прежде чем его накрыло. И она не могла увидеть.

- О боже! Ты как, дорогая? Вторые сутки в больнице.

- Я не могу оставить его, ты же знаешь.

- Конечно, знаю.

Дверь палаты отварилась, и показалось лицо медсестры.

- Можете зайти. Буквально на секунду больной открывал глаза.

С этого момента Наталья перестала её слушать. Она перестала слышать что-либо. Она тихонько устремилась к брату, представляя, что с ним всё будет хорошо. Ведь он открывал глаза. Сестра понимала, что брат борется, теперь она это точно знала. Он не сдается, он никогда не сдается. И с этими мыслями, она села на стул возле своего брата. С согревающими душу мыслями.

- Доктор сделал массаж на сердце. – Продолжала медсестра. – Несколько грамм адреналина внутривенно, и сердце снова забилось.

Наталья, молча, смотрела на брата и сохраняла тишину, словно от этого зависела его жизнь. Она украдкой взяла его руку, и продолжала молчать.

- Да, он открывал глаза. – Доктор первым прервал тишину. – Но, к сожалению, это было скорее рефлекторно. То есть это было не осознанно. – Он опустил свой взгляд. - Я понимаю, что вам очень тяжело. Но в таком состоянии больной может пробыть очень долгое время. И, в конечном счёте, может, так и не проснуться. Я хочу, чтобы вы это понимали. Мы ещё вчера с вами обсуждали, что можно выключить аппарат жизнеобеспечения и отпустить его на покой. Это, вполне, будет разумно.

- Нет! – Женщина оживилась. – И речи быть не может! – Твёрдо сказала она. Затем вернула взгляд к брату, и поняла, что сорвалась. Она смягчила голос, и добавила. – Доктор, я верю, что он выкарабкается. Мы должны сделать всё, чтобы ему в этом помочь. И он борется. Я знаю, он слышит меня. И я хочу с ним разговаривать, чтобы он знал в каком направлении ему идти, где его любят и ждут. И я верю, что дождусь! Ведь я знаю, что он не сдаётся, он по-другому не умеет. Я продолжу рассказывать ему истории.

Доктор, больше не сказав ни слова, вышел за дверь, и медсестра, немного прибравшись в палате, последовала за ним.

Наталья пыталась вспомнить смешную история с братом, но не могла припомнить, ни одну. Она знала, что их миллион. Женщина не могла сосредоточиться ни на чём, она была обескуражена словами доктора. У неё был в руках телефон, когда она уронила его, то тут же вспомнила, что разговор с мужем прервался, и он ещё не знает, что Александр открывал глаза.

Наталья схватила телефон и набрала номер.

- Он открывал глаза. – Сразу сказала жена, как только муж снял трубку.

Владимир, молча, выслушал всё, что рассказала Наталья.

- Да, дорогая, ты права, он борется. Он и вправду иначе не умеет. Я верю, что он проснётся!

- Спасибо, милый. Спасибо тебе за поддержку. Для меня это очень важно!

***

Наступило утро. Сестра закемарила на стуле рядом со своим братом. Она проснулась от визита медсестры, и поняла, что уснула, пока что-то рассказывала. Наталья поцеловала брата в лоб и позвонила мужу.

- Доброе утро, любимая! – Прохрипел мужской голос.

- Доброе. – Она представила мужа сонным, и улыбнулась. – Ангелочек ещё спит?

- Да. Скоро будить, одевать, и в садик. Как там Алекс?

- Пока также.

- А ты поспала хоть немного?

- Только проснулась. Уснула, пока рассказывала Алексу про детство, вроде. О том, как он однажды с гаража спрыгнул, и ни царапины. Хотя гараж был высокий, но ведь ему было всего семь лет. До сих пор не могу понять, как у него это получалось. – Она взглядом уткнулась в одну точку.

- Тебе что-нибудь привезти?

- Нет, я оставлю свой номер медсестре и дойду до ближайшей кафешки. Здесь, за углом. Вернусь, и продолжу ему рассказывать. – Наталья помедлила. – Я уверена, он меня слышит.

- Конечно, он слышит.

- Ладно, любимый, пойду я. Не забудь Карину потом забрать.

- Хорошо, любимая.

- Поцелуй её за меня.

Сестра посидела немного с братом, и пошла, завтракать в кафе. Она не сильно хотела кушать, скорее ей нужно было сменить обстановку. И, за одно, вспомнить ещё несколько интересных историй с братом.

Наталья вернулась с кафе через час. Её брат также лежал без движений. Она спокойно подсела к нему, и начала рассказывать:

- А ты помнишь, как мы с тобой начали собирать постеры?! Мы покупали на карманные деньги журналы, срывали с них плакаты и фанатично обклеивали стены нашей комнаты. Насколько я помню, это первый наш общий интерес. Может быть, ты помнишь? – Короткое молчание. – Смотри чего, банально завлечь тебя в разговор не получилось, как и раньше. – Она улыбнулась.

Наталья перевела взгляд на окно. На заснеженную крышу дома, и задумчиво продолжила:

- Нам было по четырнадцать лет. Мы только перешли на восьмой класс, и за лето удалось собрать целых девять плакатов. Это была наша гордость: «Пираты Карибского моря», «Матрица», «Сорвиголова» и другие. На той стене почти уже не было видно обои, ведь там висели наши малышки. Сейчас вспоминать об этом даже забавно. Кстати, ты больше всего гордился всем этим. Скорее хотел всё там обклеить. Ну, а я была довольна и тем, что у меня уже был плакат с Джонни Депп. Однажды, ты узнал, что можно купить один постер у мальчика с нашей школы. Уж и не помню, с какого фильм, ну не важно. Суть в том, что тот парень оказался тем, кто постоянно меня дразнил и обижал, а я не рассказывала тебе об этом. Видимо, не хотела показаться слабой, или что-то в этом роде. А может он хотел приударить, или просто ему было нечем заняться – не знаю. Короче, ты пошёл на встречу с этим Егором, и всё прошло не очень удачно. – Наталья широко улыбнулась. – Я бы даже сказала: очень неудачно! Он был на класс старше нас, и вы договорились встретиться после уроков. И встретились. Когда я подошла к вам, вы вдруг затихли, хотя я точно помню, как вы хохотали перед этим. Это было в коридоре, уже в пустой школе, после уроков. Ты сказал, чтобы я подошла позже, но Егор церемониться, как ты, не стал, и послал меня матом. – Сестра взяла руку брата. – Ох, Алекс, тебе это очень не понравилось, ровно, как и мне. Наверное, даже, сильнее, чем мне. Точно не помню, что было дальше, но точно помню, что испугалась. Толи за себя, толи за того бедолагу. После его слов, у тебя лицо стало таким злым. Я раньше часто видела твоё злое выражение лица, и это точно ничего хорошего не предвещало. Но, на этот раз, твоё лицо было ледяным, каким-то отсутствующим и просто сердитым. Я смотрела на Егора и, к тому времени, столь желанный плакат уже был у тебя в руке. Ты крепко сжимал, аккуратно свернув его в трубочку, и мирно ушёл бы. Однако, как только те мерзкие слова выскользнули из уст того хама, твои намерения и желания тут же изменились. Брат мой, ты стал меня защищать. Ты впервые был за меня горой, когда впервые столкнулся с моим обидчиком. К тому же, я раньше про них тебе не рассказывала. Ты сжал кулак, и врезал тому парню. Безо всяких разговор и выяснений отношений, ты ударил Егора по лицу, и тот бревном повалился на пол. Он ведь был крупнее тебя, и на голову выше. До сих пор не могу понять, как это у тебя получилось. Ты, конечно, всегда был спортивным. Ну, там, в детстве борьбой занимался, затем и кикбокс. Но, всё же, такого лося одним ударом свалить – было очень круто! Я так была горда своим братом. Помню, первую неделю со всем с тобой соглашалась. Конечно, это продлилось всего неделю, ведь ты невыносим. – Она улыбнулась. – Через некоторое время, я узнала, что Егор со своими дружками тебе отомстил. И ты навсегда остался для меня героем. После того раза моё отношение к тебе изменилось. Я, наконец, поняла каково это иметь брата, который всегда поможет. Ведь ты такой. И я люблю тебя! – Она остановилась.

Наталья поцеловала в лоб своего брата, и подошла к окну.

- В том же году ты впервые влюбился. Она была на один класс младше нас. Ты весь такой суетливый рядом с ней, неуверенный. В общем, сам ни свой. Через несколько лет ты мне сам рассказал, что она в первый раз тебя отшила. Тогда же, через несколько лет, я видела, что твои чувства не угасли. Как видела это месяц назад. Алекс, ты ведь до сих пор любишь её, не так ли. Но, не так, как раньше, конечно. … Первую любовь запоминаешь на всю жизнь. – Она сделала паузу.

- Ты долго ухаживал за ней, цветы дарил, провожал. Короче, делал всё, что мог делать влюбленный подросток. Это было забавно. Тогда мне смешно было смотреть на тебя такого, когда ты старался, ошибался, тратил карманные деньги на безделушки, на цветы. Ах да, чуть не забыла, ты ведь заговорил с ней не сразу. После того, как в восьмом классе ты впервые увидел её, ты ещё целый год смотрел на неё издалека. Целый год, Алекс, это так не свойственно тебе теперешнего. Мы ходили с ней на дополнительный урок по информатике. Я знала, что могу тебе помочь со знакомством, и также знала, что ты откажешься от помощи. Поэтому я сама подошла к Насте, и рассказала о твоих чувствах к ней. – Наталья широко улыбнулась. – И жалко ты не видел своего лица, когда я рассказала тебе об этом. Ты так орал… - Наталья засмеялась в голос.

- А ведь она согласилась встретиться с тобой. Вы несколько месяцев гуляли, встречались, ходили в кино. По-моему, она любила ужастики, а ты их терпеть не мог. Ты был счастлив тогда. И тогда, после встречи с ней, ты изменился. Я никогда не говорила тебе об этом. Но, именно после знакомства с Настей, ты стал таким, какой сейчас. Она помогла тебе раскрыться чтоли. Я не знаю, как она это сделала, но к шестнадцати годам ты превратился в мужчину. Характером и душой. Жалко, конечно, что у вас ничего не сложилось. Быть обманутым всегда плохо и неприятно. Я рада, что ты справился с этим. И я знаю, что ты чувствовал, когда узнал о её измене. Не знаю, как, но я чувствовала твою боль. В том возрасте мы мало чего понимали в любви, но именно в том возрасте измена больнее всего бьёт по сердцу. Как сказал один известный писатель: «Мы становимся крепче там, где ломаемся». Так с тобой и случилось – ты стал сильней. И, к сожалению, запер своё сердце от всех девушек. – Рассказывая, Наталья вернулась на стул, и держала брата за руку. – Алекс, ты встретишь свою любовь, я знаю, встретишь!

В палату зашла медсестра, и Наталья вытерла слёзы. Следующие несколько минут медсестра проверяла повязки, поправляла больного, и пыталась поговорить с посетительницей. Но Наталья нехотя поддерживала разговор. А когда медсестра уже уходила, Наталья искренне поблагодарила её за всё, что она делает для её брата.

- Когда ты окончил университет, - резко начала рассказывать сестра брату, как только они остались вдвоём в комнате, - ты ещё не знал, чем будешь дальше заниматься. Ты никогда не хотел быть учителем. Впрочем, как и я. И поэтому я рада, что однажды ты пришёл ко мне с предложением открыть своё дело. Это было рискованно, но у нас всё получилось. И, кстати, наш бизнес отстаивается. Срочно вставай и вперёд на работу. – Сестра улыбнулась. – Ты сам всегда говорил: «Время деньги». Сейчас наш магазин закрыт. Я, наверное, не смогу его держать без тебя. И поэтому, нечего валяться. Ты уже достаточно отдохнул.

Она поцеловала брата в лоб, и села на подоконник. Её ноги ели касались пола, и она сняла обувь.

- Наладим все наши дела в бизнесе. Хотя бизнесом это назвать сложно, у нас небольшой магазин в центре и интернет-магазин. Ты собирался встретиться с инвесторами с Москвы. – Она сделала паузу. – Они тебя ещё ждут.

Разговор Натальи прервался.

Сестра была готова каждый день быть с братом, пусть он и в постели, пусть и молчит, ведь она любит его. Она верила в то, что брат не сдастся. Наталья так и сидела бы с ним, если бы кома Александра продлилась на годы, она ходила бы каждый день. Иногда с дочерью или с мужем. Это бы стало её смыслом жизни. Но её брат ушёл. Возможно, он слышал её, слышал все её рассказы и не мог допустить, чтобы она так страдала, чтобы уход за ним стал первым для неё делом. И, возможно, он сам решил уйти.

Во время рассказа Натальи у Александра снова пропал пульс, но на этот раз он не восстановился. Пациент, который пролежал в больнице в коме не мучился. С ним произошла беда, он пролежал на койке пару-тройку дней, увидел приятный сон про свою сестру-близнеца, и ушёл на покой.

Наталья, по началу, не могла поверить в случившееся. Она громко плакала и требовала от врача, чтобы тот привёл в чувства её брата. Вскоре, она просто села на скамейку, и тихо заплакала. Наталья просидела не мало времени, прежде, чем собралась и поехала домой. Ей поскорее хотелось увидеть свою семью. Обнять дочурку и поцеловать мужа.

На улице уже темнело, когда Наталья зашла домой. Все уже были дома и Владимир, услышав шум у дверей, первым встретил свою жену, а за ним в прихожей появилась и Карина. Женщина не сняла обувь или верхнюю одежду, она тяжело взглянула на своего мужа, и тот всё понял. Он не стал ни о чём спрашивать, а просто нежно обнял её.

- Мама! – Сказала Карина.

- Мой ангелочек! – Наталья подошла к дочери и встала перед ней на колени.

- Ты устала? – Девочка смотрела на маму. Она погладила её за потрепанные волосы, и захотела их причесать, как раньше она любила делать это для матери. Карина быстро хлопала своими длинными ресницами, а щеки заливались румяной.

- Кариночка, тебя твой дядя очень сильно любит!

- Он проснулся? – Её глаза округлились, и она стала похожа на совёнка. На совёнка с голубыми глазами.

- Нет, дорогая. – Мать крепко обвила руками дочь в своих объятиях, и стала шептать в ухо. – Он ушёл. Он очень сильно тебя любит. Он любит всех нас, но он не мог больше оставаться с нами. И…

- А когда он вернется?

Сердце матери разрывалось между тем, чтобы не расплакаться перед дочерью, которая сильно любит своего дядю, и между тем, чтобы сдержаться, и ласково объяснить своей шестилетней дочери, что дядя Алекс мёртв. И она не сможет больше с ним поиграть. Наталья видела, как её дочь смотрит, словно маленький котёнок, который ждёт, когда её возьмут на руки. Она тщательно подбирала слова, но слёзы предательски пробивались сквозь её материнскую деликатность, которую она пыталась выстроить, прежде, чем заговорить. Мягкий комнатный свет мерцал в её глазах. Слова комом встали в горле. Её губы дрожали.

- Теперь он всегда с нами, дорогая! – Наталья смотрела на свою дочь, и горячие слёзы обжигали её щёки. Она нежно коснулась груди Карины. – Дядя Алекс с нами прямо вот здесь, в наших сердцах.

Девочка смотрела на мать с чувством, которого она не понимала, но ей было грустно. С недавних пор к сказанным ей словам мать стала добавлять: «Поймёшь, когда подрастешь». И сейчас она ждала этих слов. Вместо этого, мама крепко обняла дочь, и шепнула:

- Я люблю тебя!

***

Тремя днями раннее.

- Ну, что принцесса, погнали на свежий воздух? – Алекс улыбнулся.

- Сейчас, как мультик кончится. – Ответила Карина, лёжа на диване, размахивая ногами.

- Пошли на улицу. В сугроб буду тебя ронять. – Его брови играючи запрыгали, а губы оголили зубы.

- Ну, сейча-ас. – Не отрывая взгляда от телевизора, протянула девочка.

- Пошли! – Стоял на своём Александр.

- Ну, сейчас, пять…

- Пошли! – Его плечо опиралось об стену, а руки были в карманах. Он выпрямился, и, не дождавшись ответа, повалился на пол. Племянница изумлённо перевела взгляд на дядю. Он стал тихонько кричать и канючить, - Пошли! Пошли! Пошли! - словно маленький мальчик, который хотел, чтобы всё было, как захочет он.

- Ну, ты прямо, как маленький. – На её губах заиграла улыбка.

Александр остановил свои припадки, приподняв голову:

- Вот так, ты делала, когда была маленькой, когда хотела на улицу! – Как только он сказал последнее слово, он продолжил свои конвульсии маленького ребёнка.

- Ой, ну, всё. Пошли. Ох уж эти детки! – Произнесла девочка, как можно выразительнее, стараясь подражать взрослым. Она вскочила на ноги, и, сжав губы, покачала головой, словно недовольная проказами мать.

- Ура! Я выиграл! – Победно произнёс Александр.

- Ты, ещё, не выиграл. Это я буду тебя ронять в сугроб. Это потом. А сейчас, я тебя съем. Я - тигрица. – Она встала в метре от дяди, готовясь к прыжку.

- О, миледи. То есть, тигрица, как скажете! – Он открыл рот и притворился испуганным.

Она прыгнула.

- Чай пить идём! – Послышался женский голос с кухни.

- Мам, мы на улицу пойдём, можно? – Девочка лежала на своём дяде, и всеми силами пыталась укусить его за руку, а тот, щекотал её.

- Нет! На улице слякоть, снег тает. Вы опять с головы до ног придёте мокрые. Я вас знаю. – Стояла на своём мать.

- О, а она и вправду нас хорошо знает. – Заулыбался Александр.

- Ну, ма-ам, мы не долго. Поиграем и зайдём. А ещё, папа скоро вернётся, мы его с работы встретим.

- Карина, Алекс, наверное, уже устал.

- Нет-нет, Наташ, я в самом рассвете сил. Прямо, как Карлсон, который живёт где, принцесса? – Он нежно держал руки племянницы, затем притянув их к себе, поднял брови.

- На кры-ыше. – Протянула Карина. Она приблизилась лицом к дяде, и приподняла брови, повторяя за ним.

- Пра-авильно! – Александр перевёл взгляд в сторону кухни, и, обращаясь к невидимой сестре, произнёс. – Можно мы пойдём на улицу, Сеструха-кроха?

- Ладно! – Она вышла к ним в зал. – Только не долго!

Девочка, придавив живот дяди, резко вскочила на ноги, и поторопилась к шкафу.

- Вставай. Чего ты лежишь? – Воскликнула она.

Александр придерживал живот, но искренне улыбнулся и встал.

- Да, принцесса! Как скажете!

Александр, с широкой улыбкой подбрасывал свою племянницу над собой, а та, вытягивала руки к небу, будто пальцами пыталась ухватиться за облака. Девочка упала к объятиям своего дяди, и тот, демонстративно и с криками падал на снег, со словами, ты такая тяжелая. Она пластом лежала на сугробе, и закатывалась громким смехом.

Он поднял Карину, поправил куртку, отряхнул от снега, и они отправились в магазин. У входа они остановились, разглядывая рекламный стенд. Небольшой комок снега скатывался по кривому козырьку одноэтажного магазина. Карина увидела это, и моментально притянула своего дядю к себе, тем самым защитив его от снежного шлепка по голове. Александр изумлённо обернулся назад.

- Ты спасла мне жизнь! – Он поднял племянницу на руки. – Ну, не жизнь конечно. Но от шишки на голове ты меня точно спасла! – Девочка улыбнулась. – Спасибо тебе за это!

- Ой, да не за что! – Она демонстративно закатила глаза.

- Ты, прямо, настоящая принцесса. – Они засмеялись, глядя друг на друга. – И, такой принцессе, полагается два Киндер-сюрприза.

Карина вышла с магазина, держа в руках два лакомства. Одно убрала в карман, затем и второе, со словами:

- А, нет, и второй дома съем!

Александр вышел за ней, и они тихонько направились в сторону дома. Снег расходился под подошвами, словно мокрая сладкая вата. Девочка рассказывала какую-то историю, размахивая руками, и подпрыгивая на ходу, а дядя смеялся. Он корчил гримасы, пытаясь рассмешить племянницу. Она держалась за живот и громко хохотала.

Карина забежала во двор к качелям. Она могла часами на них кататься. Это её, каким-то образом успокаивало. Ей нравилось сильно раскачиваться, и дядя часто помогал племяннице в этом. «Будто дома подпрыгивают», отвечала девочка, когда у неё спрашивали, почему ей не надоедает. Детская площадка была безлюдна, и качели молчали. Тогда как, во время раскачивания, металлические болты визжали от трения. Девочка, легко наступая, добралась, и стала раскачиваться, заставляя дома подпрыгивать.

Александр упал на сиденье, и наблюдал, как племянница раскачивалась в своё удовольствие. Он начал уже уходить в свои дебри размышлений: о работе, о контрактах, которые необходимо заключать, как звонкий визг вернул его в реальность. Он взглянул на племянницу, а та спрыгнула с качелей, и побежала со словами:

- Папа приехал!

- Карина, не беги. – Дядя устало встал, и зашагал за ней.

Девочка неожиданно остановилась, не добежав до отца, крикнула «Что это там?», и широко шагая, по глубоким сугробам, направилась к кирпичной стене дома. Пока её отец парковался, дочь ныряла по сугробам рядом с высоким зданием на расстоянии одного дома от него.

Александр ускорил шаг, приближаясь к племяннице. Его глаза наполнялись страхом.

- Карина, быстро вернулась обратно! Там опасно! Нельзя там лазать, Карина!

Встревоженный дядя бросил взгляд на крышу дома, у подножья которого была его любимая племянница. Прямо над девочкой, на козырьке дома, словно нахмурившаяся, сердитая бровь здания, висело громадное скопление снега и льда. Карина беззаботно достала что-то из сугроба, и начала его рассматривать. Александра, с ног до головы накрыло страхом и ужасом, и, вместо оцепенения, страх пробудил его, и тот ускорил шаг.

- Карина, бегом ко мне! – Племянница оглянулась. Дядя прикусил губы, не открывая рта, и бросил взгляд на зятя - его не было видно.

Следующие событие не должны были произойти. По крайне мере не в это время. Они могли, и должны были случиться в безлюдное время, когда никого нет в округе, когда никого нет во дворе. Тогда, никто бы не пострадал. Услышавшие громкий грохот, просто удивились бы, и забыли. Старики, сидевшие на крыльце, просто прочертыхались бы, и забыли. Кто-то сказал бы, хорошо, что никого рядом не оказалось. Однако, то, что не должно было произойти… Произошло. И, услышавшие громкий глухой грохот, долго ещё будут рассказывать об этом своим знакомым, и повторять близким, что нужно опасаться схода снега с крыш. А старики, сидевшие на крыльце в этом дворе, никогда не забудут случившегося.

Огромное скопление снега и льда с треском сорвалось и стремительно направилось вниз, прямо на маленькую девочку.

Он побежал. Александр увидел, как скопление сорвалось с места, и тут же сорвался с места и он. Дядя устремился к своей любимой племяннице, так быстро, что перестал чувствовать ноги, как и не чувствовал снега под ними. Его руки порхали по воздуху, словно отталкиваясь от них. Никого больше не было вокруг, всё вокруг ушло в небытие, он видел лишь Карину, свою принцессу. Девочку, которой угрожала ужасная опасность, он видел, как она, ничего не подозревая копошиться в снегу, тогда как, над ней нависло чудовище, белый монстр, готовый раздавить малышку. Его ноги проваливались в сугроб, словно в болото, которое затягивало, не давая сделать шаг. В любой другой ситуации быстро передвигаться было бы невозможно, но не сейчас. Александр перебрасывал ноги широкими шагами, и сугробы, словно таяли под его ногами, они исчезали навсегда. Больше не было снега и асфальта под ним, не было домов, больше ничего не было, всё стёрлось. Александр, словно взлетел на воздух, он больше не наступал на землю. Отныне, воздух и он это одно целое, его направлял ветер, он и был ветром. Ветер, который мчался быстрее всего на свете, быстрее времени. Время остановилось. Сердце Александра замерло. Существовали лишь: он, маленькая хрупкая девочка, и смертоносный сугроб, нависший над ними.

 Засчитанные секунды Александр добрался до племянницы, и в один миг выдернул её из сугроба, а в другой, отбросил девочку в сторону.

Александр точно понимал, что это конец. Он знал, что видел свою любимую племянницу в последний раз. Он касался её слабых и хрупких плеч в самый последний раз. Его мысли перемешались в огромном мешке сознания. Все воспоминания превратились в одно единое целое, и они, коротким мгновением, ударили об его разум, и Александр вспомнил обо всём сразу. Всё то, что когда-то его беспокоило, и то, что тревожило его больше всего. Все его неудачи, и главная из них, что он не завел свою семью. А также, в этот короткий миг в его памяти пришла сестра - «Сеструха-кроха», которую он сильно любил. Он понял, что всё шло правильно. Он всегда был готов пожертвовать собой ради своих близких. Он знал, что жизнь племянницы куда важнее его. И сейчас, осознавая всё это, Александр, отбросив Карину в сторону, почувствовал тепло над головой, он ощущал этот невыносимый жар от снега, который раздавит его. И дядя мысленно успел попрощаться с племянницей.

Скопление снега и льда коснулось земли.



Апрель 2015г.