Мерцание. Глава 14

Глава 14

Главные ворота Ливории,  медленно опускаясь, постепенно превращались в мост через широкий крепостной ров, наполненный стоялой теплой водой. Несколько мускулистых ремесленников-ополченцев с перекинутыми через плечо арбалетами и узкими мечами на поясах натужно крутили большой ворот, медленно вытравливая канаты, держащие ворота-мост. Предрассветная дымка лениво клубилась над водой крепостного рва, скрадывая очертания стен города.

Когда ворота окончательно стали мостом и коснулись противоположного берега, Данмас поправил  воротник пурпурного плаща, висевший на ремне меч и тронул поводья. Послушный конь зацокал по плотно стянутым бревнам. Чуть сзади, на некотором отдалении, двигались рослый Орт и два высоченных воина, каждый почти на голову выше своего командира. Добравшись до конца моста, Данмас  остановил коня, сошел на землю и встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Застыли за его спиной и легионеры, но спешиваться не стали.
– Гобас, ты звал меня?

Голос Данмаса звучал глухо, но разносился во влажном воздухе далеко. Из леса выскочили несколько силамуров и замерли, присев. Легионеры опустили копья и сделали шаг в направлении лорда. Тот остановил их повелительным жестом. Из леса вышел еще один силамур, осторожно подошел поближе к Данмасу и с неприятным акцентом заговорил:
– Ви лоданмас? – видя, что Данмас не считает нужным отвечать, силамур продолжил. – Плошуса ной.
– Нет, – жестко прервал его Данмас. – Гобас звал меня, я пришел. Теперь пусть он выйдет ко мне.

Силамур с удивлением и неподдельным испугом посмотрел на Лорда и юркнул обратно в лес. Потекли томительные минуты. Наконец, раздался шелест раздвигаемых кустов, и на опушке показались несколько воинов-силамуров в дорогих одеяниях. Они придержали ветви деревьев, и из леса вышел сам царь Гобас. Среднего роста, широкоплечий, он  был одет по–походному – плетеная кольчуга, отороченный мехом шлем, на поясе красовался тяжелый кривой меч с переливающимися самоцветами рукояткой и гардой. На секунду остановившись, он жестом приказал своим нукерам остаться на месте, а сам направился к Данмасу. Через минуту лорд и царь стояли лицо к лицу и смотрели друг другу в глаза. К удивлению Данмаса лицо Гобаса мало чем отличалось от лица галла: почти нормальный разрез глаз, слегка вытянутое лицо. Разве что кожа  чуть темнее. Первым нарушил молчание Гобас:
– Я рад, лорд, что ты услышал мой зов и откликнулся на него. Это мудрое решение. Гобас приветствует тебя.

Азиатский царь приложил обе ладони к сердцу. На галлионском наречии он говорил почти без акцента.
– Лорд Данмас приветствует царя Гобаса, – Данмас ударил крагой по кирасе. – Что ты хотел мне сказать?
Неожиданно царь улыбнулся уголками губ и негромко сказал:
– Лорд, я впечатлен мужеством и стойкостью твоих подданных. Я покорил много крепостей, много храбрых гордецов усмирил, но впервые столкнулся с городом, где защита строится не только на самоотверженности и силе, но и на военной мудрости и хитрости.

– Благодарю тебя, Гобас, за добрые слова, однако ты позвал меня сюда не для того, чтобы петь осанны Ливории?
– Да, лорд, ты прав. Но я хотел бы поговорить с тобою с глазу на глаз, – Гобас обернулся и что-то крикнул стоящим поодаль воинам–силамурам. – Сейчас мои воины поставят легкий шатер, и мы поговорим.
– Зачем нам шатер? Разве мы не можем поговорить тут? – Данмас вопросительно посмотрел на царя.
– Лорд, доверься мне, я же дал слово, что с тобой ничего не случится…
– Лорду Ливории не пристало бояться кого бы то ни было.

Гобас слегка наклонил голову:
– Не сомневаюсь. И всё же – поговорим так, чтобы нас не видели.
Силамуры, тем временем, разбили неподалеку небольшой шатер.
– Твои стражи могут стоять у входа, как и мои, – произнес Гобас и, откинув полог, пригласил Данмаса внутрь. – Прошу, лорд.

Данмас передал поводья одному из свиты Гобаса, оглянулся, махнул рукой Орту, чтобы тот остался снаружи и, нагнувшись, зашел в шатер. Внутри было почти пусто, если не считать двух грубых деревянных стульев и небольшого стола. Гобас указал ему на стул и, дождавшись, когда он сядет, присел сам. Несколько секунд силамур молча смотрел на рыцаря, потом лицо его разгладилось, и он спросил:
– Тяжело?

Лорд окаменел – точная, хлесткая констатация ситуации, в которой оказалась Ливория, прозвучала сочувственно и почти доброжелательно.
– Не отвечай. Послушай для начала, что я тебе скажу. Я не случайно приказал поставить шатер. Наш разговор будет очень необычным. Скажи, лорд, в Ливории ведь есть колдуны, или как там они у вас называются?
– Жрецы, – почти машинально ответил Данмас, не понимая, к чему эти вопросы.
– Понятно. Значит, вы, ливорийцы, верите в различные чудеса и диковины? Вот ты, Данмас, сам лично наблюдал какое-нибудь чудо?

Лорд поражался все больше и больше. Он не понимал, куда клонит Гобас. Может, он хочет заманить его в какую-то хитроумную ловушку? Данмас непроизвольно обернулся. Это не ускользнуло от внимательного взора Гобаса. Царь встал, подошел к выходу из шатра и откинул полог. Снаружи стояли Орт, два легионера и несколько силамуров. Чуть вдалеке темнели стены и башни замка.
– Ты уйдешь отсюда целым и невредимым в сопровождении своих стражей, лорд, – произнес он, опуская полог. – Ловушки никакой нет.
– Тогда объясни, о чем ты хочешь говорить? – Данмас  почувствовал, что голос у него сел.

– Хорошо. Так ты видел сам какие-нибудь чудеса? – Гобас вернулся назад.
– Зачем тебе это, Гобас?
– Можешь не отвечать, я понял. Бьюсь об заклад, что максимум, что выдают ваши жрецы и колдуны – это туманные предсказания, которые можно трактовать и так и эдак. Чудеса у вас записаны только в священных книгах, да и то никто никогда этих чудес не видел. Ведь так?

Данмас поразился перемене, которая произошла с Гобасом. Царь говорил теперь совсем без акцента и будто другим, малознакомым  языком. И потом – откуда ему известно, что записано в священных книгах? Ведь Гобас  – идолопоклонник.
– Чудесные исцеления, превращение воды в вино, хождение по водам, кормление хлебами – обо всём этом  ты и твой народ только слышали от священников, но никто никогда сам не видел.  Я не хочу гневить богов и утверждать, что этого не было. Наверное, было, даже наверняка было – ведь боги всесильны, верно? Готов ли ты поверить в то, что я тебе сейчас расскажу, если я продемонстрирую настоящее чудо?
Лорд почувствовал, что сейчас произойдет нечто необычное и весь подобрался, готовясь к худшему.

– Тогда смотри.
С этими словами царь Гобас  достал свой кривой меч в ножнах и протянул его над столом. Потом отпустил руку. Меч остался висеть в воздухе, медленно вращаясь вокруг продольной оси.
Данмас секунду смотрел на это, потом вскочил и схватился за свой меч.
– Не волнуйся, лорд Данмас! –  Гобас широко развел руки в стороны и улыбнулся. – Я обещал чудо? Вот оно, прямо перед тобой – созерцай!
–––––––
Вторник, 13 июля, 14 часов 40 минут
– Ничего себе дачка! – присвистнул Иван, выходя из машины. – Это же настоящий дворец! Я бы с удовольствием пожил тут.
– На дворец, конечно, не тянет, но особняк, действительно, внушительный, – согласилась Света и направилась к калитке.

Дом за кирпичной оградой, густо увитой диким виноградом, и в самом деле смотрелся более чем респектабельно: высокий каменный фасад в псевдоклассическом стиле с полностью стеклянным эркером в два этажа, плюс полноценная мансарда с балконом. Чуть правее находились автоматические ворота, ведущие, по-видимому, в подземный гараж. На заботливо прибранном участке соток в пятнадцать слегка шумели кронами три корабельные сосны. Остальная зелень в миниатюрном парке была чисто декоративной: стелящийся можжевельник, карликовые туи. У крыльца красовались две ухоженные голубые ели. В глубине парка виднелась круглая беседка и небольшой бассейн, возле которого яркими пятнами выделялись два шезлонга и большой пляжный зонтик. На одном шезлонге кто-то лежал.

Света надавила на кнопку звонка. Засветился экран домофона, и на нем появилось миловидное лицо женщины средних лет.
– Здравствуйте, мы из Частного сыскного…
– А, да–да, конечно! Входите, входите!
Протрещал электрический замок и калитка приоткрылась. Детективы вошли и направились к дому.
– Всё-таки позвонила! – пробормотала Света, прикрывая за собой калитку.
– Я и не сомневался, – ответил Иван. – Потому как на её месте сам бы обязательно поступил так же.

На пороге дома их встретила родственница Торопова – Варвара:
– Проходите, пожалуйста, располагайтесь.
Высокая стройная женщина пропустила их в дом и приветливо улыбнулась. Одета в простое неброское сиреневое платье, длинные русые волосы стянуты сзади заколкой в цвет платья, на ногах – легкие босоножки. Иван и Света прошли внутрь и остановились посреди большой гостиной с очень высоким потолком и тем самым стеклянным эркером во всю стену, который они увидели с улицы. В противоположной стене тяжеловато громоздился камин, отделанный серым мрамором. В доме ощущалась работа мощного кондиционера.

Варвара усадила гостей  на диван и сама примостилась на краешек кресла:
– Альбина мне сказала, что могут прийти нотариусы и  расспрашивать про Бориса и просила, чтобы я всё рассказала, что знаю. Но пока я не понимаю… о чем вы будете меня спрашивать? – Варвара немного нервно сцепила пальцы и вопросительно посмотрела на гостей. – Кофе, чай?
– Холодной воды  бы неплохо, – ответил Иван и посмотрел на напарницу. – Такая жара стоит.
– Чаю, зеленого, если можно, – попросила Света, – горячего.
– Конечно.

Варвара никуда не ушла, а тут же, в углу гостиной, из холодильника под стойкой бара, достала  бокалы, бутылку воды и вернулась. Через минуту там же зашумел электрический чайник. Иван наполнил стакан со льдом шипящей газировкой и с удовольствием сделал несколько глотков. Варвара заварила чай Свете и себе, поставила чашки на столик и снова присела на краешек кресла.
– Варвара… Извините, а как вас по отчеству?..
– Михайловна я.
– Варвара Михайловна, скажите, Борис Анатольевич часто сюда приезжал? – начал работать Иван.
– Да как вам сказать, – не сразу ответила она. – По мне, так редко, а вот Альбина считала, что слишком часто.
– Почему?
– Ну, я однажды слышала, что она его упрекнула в том, что он, мол, все больше на даче пропадает, а дома бывает редко.
– Вот как? А всё-таки, как часто он приезжал?

Варвара немного подумала, прежде чем ответить:
– Иногда по два–три раза в неделю, а, бывало, приедет и остается на несколько дней.
– А чем он тут занимался? Работал или просто отдыхал?
– Работал, сердешный… – Варвара вздохнула. – Цельными днями в своем кабинете пропадал, писал много. Иногда вслух разговаривал, я сначала даже забоялась за него, а потом поняла – статьи свои по литературе на диктофон он наговривал. Мы с Анфисой его иногда насильно выгоняли прогуляться  – нельзя же все время взаперти сидеть.

– А что, Анфиса здесь тоже часто бывает?
– Почему бывает? – удивилась Варвара и поправила волосы. – Она здесь живет.
– Нам Альбина Романовна про это ничего не говорила, – озадаченно протянул Иван и посмотрел на Свету.
Женщина пожала плечами, осторожно взяла чашку и сделала несколько глотков. Света выразительно посмотрела на Ивана и спросила:
– Варвара Михайловна, а вы не можете нам показать кабинет Бориса Анатольевича?
– Показать кабинет? Конечно, могу! – Варвара встала и пригласила детективов следовать за собой.

Они стали подниматься по изящной спиральной стеклянной лестнице. Варвара оглянулась и извиняющимся тоном произнесла:
– Вы уж не обессудьте, но лифт у нас рассчитан только на двух человек и ходит медленно…
– У вас тут и лифт есть? – поразился Иван.
– Да, ведь в доме пять этажей.
– Как пять? Мне казалось, что три.
– Все верно, – легко ступая по ступенькам, ответила Варвара и Иван, смотревший на неё снизу вверх, с удивлением оценил точеные ножки родственницы. – Три этажа сверху и два снизу.
– А что внизу?
– Бильярд, тренажерный зал, сауна и гараж.

Иван только крякнул.
– Дорого, наверное, такой дом стоит.
– Ой, вы знаете, я даже никогда и не интересовалась.
– Но вы же ведете хозяйство, как мы со Светланой поняли, счета различные оплачиваете.
– Да, конечно, но сколько дом стоит не знаю… Вот только припоминаю, что как-то зимой, или весной Борис обмолвился, что смог досрочно погасить ипотеку.

Лестница кончилась, и они оказались на третьем, мансардном этаже. Перед ними выросли две двери. Варвара достала ключ и отперла одну из них:
– Проходите, пожалуйста.
– А другая дверь? – поинтересовалась любопытная Света.
– Другая ведет на чердак и на крышу. А здесь всё осталось так, как было при жизни Бори, – женщина секунду помолчала. – Тут у него и кабинет, и спальня и видеозал.
Иван и Света оказались в большом помещении, три стены которого выполнены в стиле кантри. Стилизованные под грубо обработанную древесину полки битком забиты книгами. Четвертая стена – полностью стеклянная – выходила на балкон, где стоял деревянный столик и два легких плетеных кресла. В углу темнел внушительным матовым экраном плазменный телевизор, а напротив него расположилось кресло–качалка. Неподалеку возвышался письменный стол или, скорее, что-то больше похожее на бюро с массой ящичков и парой полочек, на которых лежали карточки и листки бумаги. Рядом с бюро – небольшой, но широкий диванчик, который, похоже, и служил критику спальным местом. На выступе стены, в том месте, где, по-видимому, проходил каминный дымоход, полки уступили пространство двум великолепно выписанным этюдам – натюрморту и пейзажу. Натюрморт с букетом осенних цветов, брошенных на садовую скамейку и рассыпанных вокруг опавших желтых листьев был пропитан грустным настроением заката осени, а от зимнего пейзажа исходило ощущение стужи и холодного ветра. Что-то знакомое померещилось Ивану в этих небольших по формату, но ёмких по содержанию картинах. Но вспомнить сразу он не смог и отложил экскурс по закоулкам памяти на потом.
Детективы с интересом огляделись. Света подошла к полкам и осторожно достала одну из книг.

– «Софокл. Антигона», Учпедгиз, 1952, – прочитала она на старой картонной обложке, поставила на место и достала следующий бумажный кирпичик. – «Эсхил. Агамемнон», Лениздат, 1927. Слушай, Максимов, у меня такое впечатление, что эта библиотека может стоить будь здоров.
– Ты только посмотри! – ахнул Иван, в свою очередь,  вытягивая явно старинную книгу в потертом коленкоровом переплете. – «Чезаре Ломброзо. Гениальность и помешательство», издательство Ф.Павленкова, Санкт–Петербург, 1892. И это не репринт, Света, а оригинальное издание!
Где-то далеко внизу заиграла мелодия телефона. Варвара, стоявшая до этого молча за их спинами, вздрогнула, потом всплеснула руками и заторопилась к лестнице:

– Совсем я забыла про… вы тут осматривайтесь, я сейчас! Только на место все ставьте, а то Боря порядок любит.
Последние слова она говорила, уже спускаясь по лестнице. Вскоре стук каблучков затих. Иван повернулся к Свете:
– Смотри–ка, до сих пор о Торопове в настоящем времени говорит. Значит, хорошо к нему относилась.  Ну–с, начнем?
– А что, собственно, ты собираешься начинать? Обыск что ли?

– Ты что, Света, какой обыск? Я предлагаю э–э–э… осмотреть кабинет Бориса Анатольевича, может, какие детали вдруг всплывут, – Иван задумчиво пошел вдоль полок. – Я вот что подумал, Свет. А почему тут в библиотеке такая необычная книга, как «Гениальность и помешательство»? И… вот – Зигмунд Фрейд, «Будущее одной иллюзии», «Недовольство культурой»… А вот, гляди–ка: «Психологическое литературоведение», «Невербальные компоненты коммуникации», «Проблемы функционального базиса речи в отногенезе», «Психиатрическая лингвистика», … Свет, ты что-нибудь понимаешь? Почему тут эти монографии и книги?
Светлана молча стояла за его спиной, потом подошла к полкам и вытащила наугад томик, другой:
– «Искусство и мозг», «Зачем мозгу язык», «Нейрофилософия»,  «Творчество, как предназначение мозга», автор – Т.В.Черниговская. Так, Иван, похоже, что на этих полках собрана психология и лингвистика. Давай посмотрим, что там на других. Вот тут Софокл, Эсхил. А это что? Вольтер, Рабле, Руссо, Дидро… Дальше – Кальвин, Гете, Шпенглер… Байрон, Шекспир.

– Похоже, что дальше чистая литература… – Иван провел пальцем по корешкам.
– Не совсем. Шпенглер, например, со своим «Закатом Европы» сюда не очень–то вписывается, хотя… в определенной степени это культурологическое исследование. Да, Иван, действительно, Торопов – человек энциклопедических знаний. Но вот кому он помешал, а главное – чем?

– Своими знаниями и мог помешать, – произнес Иван, встав на цыпочки и заглядывая на очередную полку.
Света сдвинула в сторону раздвижную стеклянную панель и вышла на балкон. Иван оторвался от библиотеки и последовал за ней. Поселок Авиатор утопал в сочной густой зелени. Деревья были высокими, росли здесь, по-видимому, задолго до начала освоения и строительства и скрывали очертания многих домов, стоящих неподалеку, но определить, что это место предназначено не для среднестатистических граждан, не составляло труда. Стоимость любого домика наверняка исчислялась семи–восьмизначной цифрой в долларовом эквиваленте.

– Мне вот что пришло в голову, Максимов, – Света облокотилась на перила и посмотрела вниз. – У тебя не складывается впечатление, что наш Торопов занимался не только литературной критикой? Вилла эта дорогущая, друзья…
– Что – друзья? – спросил Иван.
– Странные…
– Почему странные? По–моему вполне себе обычные подходящие друзья для такого человека.
– Нет, ты дослушай. Вилла – раз, друзья – это два, – Света начала загибать пальцы. – Один из которых, кстати, чуть не погиб в автомобильной катастрофе. Интерес ФСБ – три. Варвара и Анфиса – четыре.  Мало?

– Нет, отчего? Вполне достойный набор. Но у меня есть вопросы и контраргументы.
– Задавай, – милостиво разрешила Света.
– Первое. С каких пор успешным и всемирно известным критикам не разрешается иметь дорогих вилл? Меня бы скорее смутило, если бы он жил в облезлой хибаре и спал на промятой раскладушке, укрываясь дырявым пледом. Второе. Почему дружба инженера–электронщика, психиатра, литератора и философа подозрительна? Это люди его круга. Было бы удивительно, если среди его друзей мы бы обнаружили бомжей, дворников, уголовников и прочий люмпен. Интерес ФСБ тоже можно объяснить. Ведь умер не абы какой гражданин страны, а мировая величина… в определенных кругах. К тому же, как ты справедливо заметила, недавно в аварии сильно разбился его друг – известный психотерапевт. Ну, и последнее. Анфиса и Варвара – это личное дело Торопова, а мы в это влезаем только потому, что выполняем поручение Альбины Романовны. Как тебе такой расклад?

– Но ты же сам в это не веришь! – прищурилась Света. – Ведь так?
Иван улыбнулся и развел руками:
– Так, так.
– Надо будет как-нибудь узнать у нотариуса – кому перейдет эта вилла. Спорю на торт, что Анфисе.
– Здравствуйте, Света, – раздалось у них за спиной. – А я почему-то так сразу и подумала, что это снова вы.

Детективы обернулись. Перед ними стояла симпатичная улыбающаяся девушка в бикини. Не красавица, но определенный шарм в ней присутствовал. На миловидном веснушчатом лице выделялись умные, внимательные зеленые глаза. Светлые волосы мокрыми жгутами лежали на худеньких загорелых плечах. На шее серебрилась короткая цепочка с голубоватым кулоном. Стройная фигурка, лишенная всяких кариатидных излишеств, лишь подчеркивала юность девушки. Мелкие капельки воды на коже говорили о том, что она только что искупалась. В руках она держала большое махровое полотенце.
Иван вопросительно посмотрел на гостью, потом уставился на Свету, которая несколько растерянно улыбнулась и произнесла:
– Иван, знакомься – Анфиса Торопова.

Продолжение следует:
http://proza.ru/2020/10/23/985