Глава 6. Отдельная квартира

                Глава 6. Отдельная квартира.


      В  шестой класс я пошла в другую  школу. Нашей семье дали отдельную  трёхкомнатную квартиру в Купчино,  по подходу очереди. Это было,  конечно же, очень радостное событие! Квартира была на седьмом этаже, без лоджии, две комнаты были смежные, одна изолированная. Дом был новый, поэтому в школе был новый сборный класс:  6 « Г». Ребята с нашего дома и,  из соседнего,  были все в этом классе. Мальчиков было много, а девочек всего восемь. На третьем этаже  поселилась  семья  Столяровых.  Нина Столярова  стала  моей лучшей подругой. Это была полненькая, курносенькая девочка с большими зелёными глазами и двумя тёмными косичками. Нина была маленького роста, как и я. Она жила с мамой и отцом. Мама Нины, Галина Егоровна  была очень маленького роста и носила очки с толстыми стёклами. Она работала на фабрике Бебеля. Мы ходили в один класс и часто бывали друг у друга в гостях. Мама  Нины  часто приходила  за Ниной, она с порога говорила строгим голосом, глядя поверх очков: « Нина! Домой!».

         В школе мы сидели за одной партой.  В классе нам нравился один и тот же мальчик Лёня Симонов. Он жил в соседней девятиэтажке. Мы с Ниной знали его окна на шестом этаже. Из моего окна я часто смотрела на его окна.  Но он никогда не смотрел в окно и шторы были одинаково занавешены. Иногда  мы  с Ниной специально ходили в соседний  двор « шестёрку», чтобы нечаянно встретить Лёню с мальчишками и пройти мимо, глядя в другую сторону, будто это была чистая случайность. А потом спрашивали друг у друга :« Он посмотрел?». Лёня никогда не обращал внимания на нас. Мы с Ниной делились самым сокровенным.
    
       Дружили мы ещё с двумя девочками из нашего класса и двора: Леной Мироновой и Наташей Полетаевой. Они жили в угловом подъезде со двора. Лена на восьмом этаже с мамой и отчимом, а Наташа на девятом этаже с мамой. Мама Наташи была портнихой. Мы с Ниной заходили за ними гулять. Во двор выходили мальчишки. Все были с нашего класса. Мы гурьбой бегали по трубам и плитам, сложенным недалеко от нашего дома. Играли в прятки и догоняли друг друга. Ещё мы залезали в подвал нашего дома со двора, где было открыто окошко. Всей гурьбой, человек по десять мы спрыгивали  в подвал и играли там в прятки. Подвал был чистый, потому что дом был ещё новый. Если нас начинали ругать, мы выскакивали оттуда через окошко врассыпную. Однажды мы забрались ватагой в лифт и застряли в нём. Один мальчик стал громко кричать и  стучать по дверям. У него началась паника. Когда двери открылись, все выбежали, а потом мальчишки дразнили того мальчика : « Выпустите нас ! Выпустите нас!»

     Зимой во дворе  ставили «  коробку» и заливали  через шланг воду. Вода застывала в течении  нескольких часов и можно было выходить на лёд. Мальчишки  играли в хоккей, а мы с Ниной катались на «фигурках». Одевали коньки дома, а потом шли на лезвиях или в чехлах  во двор на лёд. Катались на кусочках  льда, где  не было мальчишек. Один раз вечером, когда мы катались, Нине  шайба попала  в  лицо. Удар был сильный.  Мы сразу ушли с катка, у Нины образовались два огромных синяка под обоими глазами. Она просила меня купить бодягу в аптеке, чтобы синяки быстрее прошли.

       
        Как-то Нинина мама купила ей  набор масок в большой картонной упаковке. Мы  сидели в Нининой  комнате и вырезали детали масок, а потом склеивали их белым клеем. Запах клея, новой типографской краски от картонных листов с макетами придавало нашему увлечению ещё больший азарт. В комнате было светло, в окно светило зимнее солнышко, пробиваясь через занавески, над столом секретера была включена настольная лампа. Было тихо. Было очень интересно. Мы склеили маску Буратино. А потом собирались склеивать маску Хозяйки медной горы. Было какое-то особенное настроение. Предвкушение Нового года. Ожидание чудес, подарков, танцев в школе.

        В Новый год в седьмом классе меня первый раз отпустили на улицу ночью после двенадцати.  Мальчишки кидали нам с Ниной снежки в окна. Ей попадали легко, а до седьмого этажа редко, но всё же снежки долетали. Это было приятно и радостно, когда мальчишки  вызывали  тебя  гулять. Они жгли бенгальские огни.

       Нинин отец взял на своей работе  две путёвки в зимний лагерь. Он работал в порту.  На зимние каникулы мы с Ниной поехали в  зимний лагерь. Это было очень интересное время. Мы катались на катке, строили огромные крепости из снега. Румяные и радостные  мы очень много проводили времени на воздухе.

     В школе нас с Ниной выбрали в редколлегию класса. Мы делали классную стенгазету. Классная руководительница у нас была  Галина Александровна, учительница по физкультуре. Однажды она пригласила нас с Ниной в спортивный  зал что-то обсудить. В зале никого не было. Мы сидели на длинной низкой скамейке. Вдруг Галина Александровна как закричит! Мы с Ниной,  ничего не понимая,  вытаращились на неё. Учительница смотрела вдаль и продолжала неистово кричать. Нам стало страшно оглянуться. Она закричала : « КРЫЫЫЫСА!!!!».  Мы поняли, в чём дело, но крысу не увидели. Она видимо быстро убежала от такого крика.

     В школе на уроке труда нас учили шить на швейной машине. Учительница труда  велела купить материал для блузки. Мы с Ниной решили купить материал в белый горошек. У Нины был чёрный штапель в белый горошек, а у меня оранжевый сатин в белый горошек. Её блузка была на пуговицах, а моя на молнии. Мы сшили на уроке труда блузки и в них пошли на школьный вечер. В спорт зале были танцы в честь Нового года.

         Вокруг домов  застывали огромные лужи и превращались в каток. Мальчишки и там катались на коньках и гоняли шайбу. А часто катались на металлических сетках из-под молока или ставили их вместо ворот.

    С Ниной  мы  тоже печатали фотографии в ванной. Печатали у них.  Делали это уже самостоятельно. Многие  наши фотографии  остались у меня  и по сей день. Вместе мы сделали стрижки, вместе ходили делать маникюр, вместе первый раз шли в школу на каблуках. Читали одни и те же книги: « Хижина дяди Тома», « Джейн Эйр».
   
      В нашем доме было общежитие для студентов из Медицинского института. Они выходили во двор играть в волейбол. Тогда это было очень популярно. Огромные круги играющих из взрослых и помладше, собирались играть в волейбол,  иногда играли в « картошку». Мы с Ниной, Леной и Наташей вставали в круг и участвовали в игре.  Наташа Полетаева была влюблена в Серёжу Кофкова из соседнего дома. Он учился в классе на год  старше. Он тоже приходил играть или проезжал к нам во двор на велосипеде. У девчонок тогда была мода носить  на ногах спортивные тенниски. Я мечтала о теннисках, но мне они были велики, моего размера  не выпускали.

С Ниной мы взяли по котёнку из подвала. Родители разрешили нам. Они взяли серо-белую Мурку, а мы  Катьку, пушистого котёнка тигрового окраса. Оба котёнка были пушистые. Катька  бегала в подвал и рожала котят. Котят мы раздавали. Отец возил  подрощенных котят в  портфеле своим сотрудницам, которые заказывали мальчиков и девочек. Я помню, как папа, взяв котёнка, подняв его и  заглянув под хвост, сажал его в портфель, потом следующего и так по одному.  Они начинали  выпрыгивать, но он снова сажал их. Это было забавное зрелище.

Часто Катька приносила блох. Мы с мамой  посыпали её дустом и заворачивали в тряпку. Блохи бежали на нос, с носа мы смахивали их в таз. Я сама ходила искать Катьку в подвал с фонариком. Жила эта кошка у нас очень долго.
               

          В гостиной комнате жили мама и папа. В  спальне жили мы с сестрой. А детскую комнату родители сдавали  студенту техникума Анатолию. Анатолий жил у нас около двух лет. Это был очень необычный молодой человек. По тем временам он был экстравагантным парнем. Он носил удлинённые волосы,  зелёную куртку с белыми вставками и надписью  U.S.A.  У него были ярко зелёные брюки в клёш. И  туфли на платформе и широком каблуке. В нагрудном  кармашке куртке с прозрачным окошком была вставлена фотография обнажённой девушки по пояс. Куртка висела на вешалке, и мы удивлялись такой смелости. Анатолий был мало - общительным человеком. На кухню он выходил редко, в основном сварить себе кофе в турке. В комнате поначалу у него был идеальный порядок. На подоконнике стоял целый ряд разных  пачек  из- под  импортных сигарет. Он курил и курил в окно. В комнате у него был проигрыватель, и Анатолий слушал пластинки. Он был поклонник Ирины Понаровской. У него сразу же появилась пластинка Давида Тухманова « Из вагантов». Я тоже имела такую же. Изо всех окон слышалась песенка студента. Все песни я могла петь наизусть. Особенно хорошо у меня получалось: « Было душно от жгучего света…., а взгляд его как лучи, я вздрогнула, это, это, может меня приучить…..» Учился Анатолий в автотранспортном техникуме, но потом, похоже,  его бросил. Девушек и друзей он никогда не приводил. Хотя ему нравилась какая-то девушка из дома напротив. Девушка была со стрижкой и накрашенная. Как-то мы видели их вместе на улице.
        Как-то мы с сестрой решили разыграть Анатолия. Мы в его комнате сконструировали человека в рост и уложили его на его кровати. Голову сделали из воздушного шарика,  нарисовали лицо, одели  ему  шапку, его одежду, предварительно напихав в неё тряпок. Ноги манекена свесили на пол, и одели ботинки. Будто кто-то бездыханный ждал в его комнате.  Задумка была напугать его. Когда Анатолий пришёл, он вошёл в  тёмную комнату и слегка вскрикнул от неожиданности, пока не включил свет. Мы, спрятавшись за дверью, следили за происходящим. Когда услышали его реакцию, стали хихикать. Ему не понравилась наша шутка. Он сделал нам выговор и попросил больше никогда не заходить в его комнату. Иногда Оля просила его покатать на спине. Он соглашался и катал её. Оля была очень хулиганистая. Она издевалась над Анатолием следующим образом. Когда ему нужно было войти в ванну, она специально выкидывала из стиральной машины всё бельё. Ему приходилось заталкивать всё обратно в машинку. Это было совсем неприличным занятием, и мама очень ругала Олю. Оля не давала ему проходу, принимая его за старшего брата.
Родителям пришлось попросить его найти себе другое жильё.

          Оля всё-время что-нибудь выкидывала. Её называли бедовой девчонкой. Как-то в классе своей учительнице она сказала, что папа её работает в исполкоме. Зачем она соврала, так никто и не узнал. Учительница её Татьяна Николаевна, была маленького роста, с поседевшими волосами, с обросшей стрижкой. Она носила круглые очки. Она ходила в зелёном  коротком  расклешённом трикотажном платье под пояс, со значком на груди и в белых гольфах на икристых ногах. Пожилая учительница была похожа на девочку, если смотреть сзади. Как-то она пришла пожаловаться на Олино поведение прямо к нам домой. Отцу было неловко, что Оля соврала учительнице про исполком. Он  сказал: « Что с роду там не работал». Тогда Татьяна Николаевна стала грозить Оле указательным пальцем, держа кулак неподвижным, и говорила : « Ой,  ли?  Ой, ли Оля?», строго, пронизывающе глядя на неё поверх очков.
      Оля  всё время попадала во всякие приключения. Однажды она решила скатиться с деревянной горки на велосипеде. Он скатилась неудачно и сильно расшибла себе колено, что отцу пришлось везти её в травматологический пункт зашивать коленку. Другой раз Олю покусала собака породы колли. Ей прописали уколы, отец тоже водил её. А как-то произошёл с ней такой случай. Они с девочками и мальчиками  гуляли на территории детского садика рядом со школой. Это место Оля называла затишьем.  Заведующая детским садиком решила погнать их. Она вышла на крыльцо и стала кричать на них, что сейчас же вызовет милицию. Дети испугались и стали убегать. В тот момент Оля не заметила, как обронила ключи, которые висели у неё на тесёмке, на шее. Выскочив за территорию, она увидела, как заведующая подобрала ключи и держала в руках. Оля и  все ребята стали умолять её отдать ключи. Но заведующая была неподступна. Она сказала, что отдаст только родителям и ещё нажалуется,  как следует. Недолго думая, Оля  подговорила своих  верных друзей, из которых были Дима Шерман и Дима Шиманский, два толстеньких мальчика  и девочек из класса , с которыми, они гуляли в садике,  и они все отправились в отделение милиции жаловаться на заведующую детским садиком, что та не отдаёт ключи. Придя в отделение милиции, они так и сделали. В тот день дежурила женщина. Но дети заметили, что она была изрядно выпившая. Она  сидела  в компании с другими милиционерами. Волосы были слегка растрёпаны, пуговицы на рубашке расстегнуты и косметика размазана. Женщина-участковая выслушала ребят и отправилась с ними вызволять ключи. Ключи заведующая отдала в руки участковой сразу же. Участковая  пошла,  проводить Олю до дома и сдать её в руки родителям. Когда  отец открыл дверь, то был шокирован, что перед ним стояла женщина милиционер в форме в окружении детей, которые  наперебой стали рассказывать что случилось. Среди них стояла Оля. Милиционер отдала ключи отцу и рассказала о происшедшем инциденте.
            Мы с Олей были предоставлены сами себе. Родители работали. Я забирала Олю с продленки. Иногда мне хотелось  навести порядок во всей квартире, чтобы порадовать маму. Я так и делала. Конечно,  уборка  эта была только « по верхам», кучи белья я заталкивала в шкафы не складывая. Но всё-же вид порядка получался очень внушительный. Когда мама приходила, я вела её по квартире, а она говорила : « Ах!», что было очень приятно для меня.

Мои первые попытки что-то приготовить самой, это был салат « Оливье». В нашей семье мама часто готовила его. Мы  любили мамины салаты. Она готовила рыбный салат с майонезом, мясной. В мясной салат она вместо солёного огурца иногда добавляла квашеную капусту. Мама тушила мясо в сметане, жарила котлеты, блины, варила борщ и щи, компоты. Вообще мамины  суббота и воскресенье проходили в готовке и стирке. Она перестирывала огромные кучи белья в стиральной  круглой машинке «Рига-8». Мама выкручивала бельё через специальное приспособление, состоящее из двух резиновых валиков с металлической ручкой справа. Туда вставлялся кончик  мокрого белья прямо  из бака, и ручкой приводились в движение резиновые валики. На круглую  крышку от машинки вылезало отжатое бельё, которое кидалось в таз. Труднее всего было отжимать пододеяльники и крупные вещи. Требовалось много физических усилий. Отец помогал выкручивать маме бельё. Мама любила переклеивать обои в комнатах. Она выбирала и покупала «весёленькие» обои и мы всей семьёй переклеивали обои. Я намазывала нарезанные кусками обои сваренным клеем, а мама с папой «подгоняли» орнамент и приклеивали, а потом растирали тряпкой.Кухня у нас была покрашена в розовый цвет и на окнах висели белые занавески в розовый горошек с воланами. Мама сама сшила эти занавески. Три окна нашей квартиры смотрели на дом напротив и на простор с ведущей асфальтовой дорожкой, в дальние дома. Мы, сидя на кухне, видели кто идёт из соседнего дома или по той дорожке. Часто из окна можно было увидеть « двух толстяков», ребят постарше, одного из которых звали Сергеем. Это были «продвинутые» по тем временам два молодых человека, которые увлекались западной музыкой. Они доставали «пласты», знали многие зарубежные группы. Сергей  написал мне на листочке в клеточку целый список  западных групп, записи  которых у него были. Этот список я хранила, как зеницу ока. В списке были такие группы, как : « Uriah Heep», « Eagles», « Aerosmith», « Scorpions», « Deep Purple», « The Rolling Stones», « Qween», « Nazareth», « The Who», « Led Zeppelin» и многие другие. Сергей почему то решил, что я смахиваю на Suzi Quatro.  Конечно я вовсе не была похожа на неё. Разве, что причёской. Тогда была в моде причёска « шведский домик».   Но он  всегда говорил, что это так. Сергей подарил мне  чёрно-белое фото с изображением рок певицы, переснятое  с какого-то диска, которую я хранила в дневнике. А позже принёс  нам с Ниной записи её концерта 1973 года на бобине. Мы включали эти записи и не могли наслушаться, понимая, что  это очень редкие записи, которые было не достать. Позже я выпросила у родителей магнитфон  с двумя акустическими  колонками. Записи « Qween» : Мустафа-Ибрагим, Suzi Quatro, «Pink Floyd» я слушала через колонки, расставленные по углам. Стерео звук придавал звучанию отличный эффект. По радиоприёмнику на коротких волнах можно было попасть на волну, где транслировалась западная музыка. Конечно, она заглушалась и нужно было крутить  медную проволочину, из которой я делала самодельную  антенну, чтобы снова попасть на волну. В 70-х   на  радио « Маяк»  транслировалась замечательная передача: « Запишите на Ваши магнитофоны ». В доступной форме была возможность записывать некоторые альбомы. Помню, как в моей коллекции появлялись альбомы таких групп, как : «Smokie», « Abba», « Boney M». Для мамы  и отца я записывала тоже. Demis Roussos  и  Ricchi E Poveri были любимы моими родителями. О! И конечно же легендарная « Машина времени» переписывалась друг у друга. Это была смелая и популярная группа, набирающая обороты.
     Вообще, я хотела стиляжничать. Я носила короткое школьное платье, а которое вшила спереди молнию, на которой висело кольцо. Молния спереди была расстегнута. Причёска напоминала тот самый « шведский домик». Грудка из школьного передника была выпорота. Я носила туфли на каблуках и светло-бежевую прямоугольную сумку на молнии через плечо. На сумке у меня была надпись на английском языке сине-красными буквами шариковой ручкой, даже не знаю, что обозначающая. На переменах я небрежно ставила сумку рядом с классом, считая, что она у меня в теме.

В 70-е было очень модно иметь «пакет». Это были обыкновенные полиэтиленовые пакеты с фотографиями импортных пачек сигарет или джинсами популярных фирм производителей. Джинса  была в моде, и джинсы и куртки из потёртой ткани считалось верх мечты. Помню, как мы с мамой и Олей отдыхали в Анапе. Там мы познакомились с двумя братьями из Коми АССР. Один из них посылал мне почтовым переводом 5 рублей, чтобы я купила ему и переслала по почте фирменный пакет. Пакеты продавали в переходах метро. В то лето мама мне позволила сделать химическую завивку, и я пошла в восьмой класс с новой причёской.
В те годы были модными и вельветовые джинсы. Их можно было достать через знакомых, переплатив в тридорога. У меня появились такие светлые вильветовые  джинсы, как их тогда называли. На так называемых сабантуях, которые устраивались там, где родителей не было, мы собирались компашками и  устраивали застолья. Это были безобидные сборища, которые ничем плохим не заканчивались. 70-годы были для молодёжи ещё не опасны в плане наркотиков или алкоголя. Не помнится никаких скверных эпзодов. Всё это будет опасно для молодёжи позже. А пока мы массово ездили кататься на финских санях, валялись в сугробах, играли в «колдуны-разбойники».
После окончания восьмого класса мы с Ниной перешли в соседнюю  444 школу, в которой проучились два последних года. У нас появились новые подруги. Одной из моих новых подруг стала Инна Куликова. Это была довольно взрослая, со своим мнением девушка. Она жила с мамой в однокомнатной квартире, а её отчим ходил в море на рыболовецком траулере заграницу. Инна была очень хорошо одета и понимала в моде. Её отчим получал зарплату чеками. Тогда были магазины « Берёзка». В  таких магазинах отоваривалась элита: дипломаты, руководство, шишки, моряки из загранки, контрактники, в общем все, кто работал заграницей. Расплачивались там сертификатами, своеобразными чеками, бонами. А в портовых городах были магазины « Альбатрос». Там продавались: одежда, электроника, обувь, сигареты, алкоголь, конфеты, кофе, парфюмерия. Простых смертных в эти магазины не пускали. Рядом с валютными  магазинами всегда толкались фарцовщики и спекулянты. У них можно было достать, например  японскую куртку « Аляска», джинсовые куртку или джинсы « Монтана», сигареты, двухкассетник « Панасоник».
Импортные вещи можно было купить и в универмагах. Если выстраивалась очередь в три километра, значит, что-то выкинут. Также можно было что-то импортное купить в коммисионных магазинах. В « комки» сдавали не плохие вещи. Мы с мамой ездили в коммисионный магазин в Апраксин двор, повыбирать мне наряды.
        Инна была слегка высокомерна, но с чувством юмора. Нас как-то притянуло друг к другу, а с Ниной мы немного отдалились. Инна, конечно же, влияла на меня. На весенние каникулы её мама пригласила меня с ними в Севастополь. Наши родители договорились, и я поехала с ними к Инниной бабушке. Там, мы конечно же ходили на дискотеки  в Дом Офицеров. Дискотеки  были очень популярны. Мама Инны, Людмила Александровна была очень красивой женщиной, абсолютно уверенной, что её дочь должна выйти замуж только за морского офицера, так как её бывший муж был выпускником Высшего Военно-Морского училища им. Фрунзе. Она говорила, что очень престижно стать женой офицера, но для этого надо не упустить момент и знакомиться ещё с курсантами. Я усвоила это  правило, и мы с Инной мечтали только о курсантах. Возвращаясь из Севастополя,  мы познакомились в поезде с курсантами Нахимовского училища. Среди них был очень заметный молодой человек, который отдал мне предпочтение, имя я его забыла, а фамилия у него была Оленик. У него была яркая бумажная ветровка с иностранными надписями и рисунками на белом фоне. Он держался с достоинством и похоже был сыном какого-то высокопоставленного военного  начальника. Когда мы подходили к вокзалу в Севастополе, то Инна обратила внимание на двух шикарно-одетых женщин. Обе они были одеты в тёмно-синие велюровые пальто с опушкой, в красивые лакированные сапоги, у обеих были дорогие сумки.  Инна тогда сказала: « Из Альбатроса одеты». Обогнав их, мы оглянулись и увидели, что это были мать и дочь. Позже мы видели, как на перроне  они прощались с тем курсантом по фамилии Оленик. Приехав в Ленинград, мы с Инной решили проехаться к Нахимовскому училищу. Мы решили, что никто не должен нас узнать. Мы нарядились в длинные платья наших мам. Одели на себя бусы, одели тёмные очки и даже накрасились. Волосы закололи во взрослые причёски и отправились в этом маскараде на разведку. Приехав к территории училища, мы стали глазеть за забор и увидели территорию училища, плац, и снующих, туда -сюда, курсантиков. Но самое интересное, что мы увидели идущего по плацу того самого Оленика, он шёл в той самой яркой бумажной куртке. Я потеряла дар речи, и сердце бешено заколотилось. Инна предложила окликнуть его, но я не разрешила, потому что жутко растерялась. Он казался каким-то недосягаемым.  Мы уехали домой и больше никогда не видели тех ребят из поезда.

В последнем классе многие девочки из нашей школы  стали ездить на танцы в Военно-Морское училище им. В.И. Ленина, в  город Пушкин. Среди них были и мы с Инной и Ниной. Было очень модным и престижным стать женой будущего морского офицера. Курсанты были очень высокомерны, познакомиться с ними было очень непросто. Но мы танцевали быстрые танцы  в кругу под  живую музыку и стреляли глазами по сторонам. Позже, я буду работать в том самом училище имени В.И. Ленина лаборанткой на кафедре иностранных языков. А ещё позже выйду замуж за курсанта из Военно-Морского училища им. Фрунзе. Нина тоже выйдет замуж за курсанта того же училища и наша соседка по подъезду за их- же одногруппника. А Инна уедет учиться в техникум в Севастополь и выйдет замуж за курсанта училища Нахимова из Севастополя. К сожалению, никто из нас четверых не сохранили брака, развелись после распределения, пожив, кто в Северодвинске,  кто на Камчатке, кто во Владивостоке. Всё это произойдёт  в следующие годы и это отдельная страница истории моей жизни.

       Я постаралась описать десятилетний период «застойного» времени,  в котором росла. Оно запомнилось первомайскими демонстрациями, молодёжными движениями, повальной модой на всё джинсовое, пионерскими лагерями, дискотеками, дефицитом и блатом. То было интересное и спокойное время. В СССР  производили практически всё : от ракетоносителей, до нижнего белья. Хотя одежда была неказистой, и советские люди гонялись за всем импортным,  люди были уверены в завтрашнем дне.
       Такое детство было у меня  в 70-е годы. Моё детство было счастливым: меня любили родители, я жила в сильном государстве.