Протоиерей Иоанн Миронов. Обыкновенный Святой

              Обыкновенный Святой

Все, даже люди категорически неверующие, слыхали о святых. О людях благочестивой жизни, которые удостоились даров чудотворения и прозорливости. О тех, кто уже на земле сподобился входить в горние обители. Как правило, мы знаем о них по житийным повествованиям. Но время непрерывно, и каждое – имеет своих угодников. Через них воочию действует сам Господь. Очень важно знать, что не оскудевает русская земля праведниками и неизменно Божье милосердие. Очень важно увидеть их рядом. И подумать о том, где пребывают они, и где находимся мы. О таком Божьем человеке, нашем современнике и нашем земляке – митрофорном протоирее Иоанне Миронове, сегодняшний разговор.

25 ноября 1926 года в деревне Шабаны на Псковщине в обычной крестьянской семье Егора Мироновича и Ольги Денисовны Мироновых родился шестой ребёнок, мальчик. Это день празднования Святителя Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского. Благочестивые родители с радостью назвали сына Иваном в честь святого. Первые годы Вани прошли в большой трудолюбивой крестьянской семье с патриархальным укладом. В традиционной, насыщенной православием, народной культуре.

Когда началась коллективизация, отец, как и многие крестьяне, наотрез отказался вступать в колхоз. За это семью отправили в ссылку на 10 лет. В лагерь на Синявинские болота, на торфоразработки. Сестра Анастасия вспоминала: «Везли в товарных вагонах…строить гидроэлектростанцию. Кто отказывался вступать в колхоз, все были там. Привезли, расселили в промерзших бараках…». – Типичная судьба 30-х годов –  сила государственной машины ломала твёрдость устоев народной жизни, дух хозяина земли. Несколько десятков номерных рабочих посёлков и доныне хранят на карте историю страны. В одном из бараков одного из посёлков оказалась семья Мироновых. Здесь от голода и болезней умерли четверо детей: три брата и сестра. Выжили Иван и Анастасия. Мама на работе простудилась и заболела туберкулёзом. Эта болезнь мучила её до смерти, 17 лет. Погиб на торфоразработках дядя. А в 1937  –  расстреляли второго дядю. Труд, непрестанный труд был главным содержанием жизни. С 10 лет начинали работать и дети. Плели корзины и носили в них торф. Впрочем, для крестьян посильный детский труд был обычен. В традиционном народном общинном и семейном укладе сторонних нет, все: и стар, и млад, делят и труд, и праздники. Главное же, чему учили родители детей – хранить веру, не роптать.  Принимать со смирением и благодарить за всё, что посылает Господь. Впоследствии отец Иоанн вспоминал: «Остались мы – самые слабые, чтобы жить и поведать людям, что это все было в нашей истории, не во сне, а наяву. Все надо было испытать, пережить, пройти чрез огонь, воду и медные трубы, но не озлобить и не повредить свою душу».

В 1936 году семью перевели в посёлок Медное (недалеко от нашего нынешнего Арбузова). Здесь Ваня окончил начальные классы, а затем, как и все счастливые советские дети, продолжил обучение в средней школе в Павлово-на-Неве. О своих учителях отец Иоанн всю жизнь хранит благодарную память. «Это были умные, образованные, большей частью верующие люди, и знания они нам давали крепкие. Они не срывали с нас крестов, не хулили Господа. Одна учительница – Муза Константиновна – и вовсе была дочерью священника, правда, о вере с нами никогда не говорила, нельзя было». Перед войной семья немного обжилась, был свой огород, держали кур и козочку.

Но  началась война. 6 сентября 1941 пришли немцы. Не прекращались бомбёжки. Сначала бомбили немцы, потом свои. Мироновы решили возвращаться на родину. Отец Иоанн вспоминает: «Больше месяца мы шли рядом с фронтом в Псковскую губернию, откуда наша семья была выслана. Бывали такие скорбные дни, что и не чаяли дойти. Но Господь помог». «До самой Мги поля были буквально засеянные трупами. Мы шли по полю, мама шептала: “Господи, много снопов в поле, а мёртвых людей ещё больше”. Очень тяжело было видеть молодых погибших русских солдат».  «Путь был тяжелым, от голода едва шли. Во время одной из бомбежек беженцы подняли иконы и стали молиться – так, как никогда». И сохранил Господь. Питались подаянием. Ночевали, как придётся, если пустят, в сарае или в бане. И за то спасибо. Много неприкаянных горемык моталось по свету. Одна остановка в дороге запомнилась особо. Хозяйка дома «натопила баню, нас намыла, бельё, которое завшивевшее было, прожарила, выгладила. А мама спрашивает: “Что же ты, Лизанька, так стараешься?” – “Мои тоже где-нибудь странствуют, так, может, и их кто примет”». Навсегда Иван запомнил Елизавету и то, что была она католичкой.

Есть известный народный духовный стих о том, как сам Господь под видом странников хотел войти в дом, а хозяйка Его никак не узнавала. Через много лет в проповеди отец Иоанн вспоминал эту притчу: «Кто пришёл к тебе – тот званный твой гость. И сделав для него – ты сделал для Господа». Ибо сам Господь посылает милостивому страждущего, а страждущему – милосердного. Та главная встреча в дороге – была встречей с самим Христом. Но при всей своей удивительности это обычный Евангельский эпизод народной жизни.

Вернулись домой, и некоторое время жили спокойно. Партизан в окрестностях не было,  немцы не беспокоили. А в 1944 году перед отступлением всё население погнали в Германию. Иван бежал из лагеря, пересёк линию фронта.  И в 17 лет пошёл защищать отечество рядовым в гаубичном полку Красной армии. «Часто и недоедали, и недосыпали мы. Во время переходов даже спал на ходу, но на станину орудия не садился: заснешь – свалишься, так тебя и задавит. Работать доводилось много. Всякий раз при стоянке требовалось вырыть окоп полного профиля для 152-миллиметровой гаубицы да еще замаскировать ее. А только сделаешь – команда: “Идем дальше”. Всякое бывало, попадали под немецкие обстрелы и бомбежки. А когда наши “Катюши” сзади нас стреляли, приходилось рот открывать, чтобы перепонки не лопнули. Но с Богом мне ничего не было страшно, крест я носил всегда. Мой командир знал об этом и говорил: “С Миронова крест и не пробуйте снять. Не даст. Я его знаю”». – Воевал как все. Обычный русский солдат, отличался лишь особо крепкой верой. За службу награжден орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией». Впрочем, наград батюшка не носит, ни военных, ни церковных. Считая, «что награда должна быть от Господа, а все это – видимость человеческая, чтобы украсить нас. А украшаться надо смирением и терпением».

В ноябре 1946 был демобилизован. В марте 1947 от чахотки умерла мама. Отец сослан на новые 10 лет. Такой приговор был типичным для многих ещё трудоспособных мужчин, побывавших в немецком плену либо в оккупации.

Иван Миронов решил служить Богу. Это был серьёзный шаг в богоборческое время. Здесь требовалось мужество. Духовенство старшего поколения начинало свою жизнь с подвига исповедничества. Тётушка Анна, опекавшая юношу, посоветовала съездить за благословлением на поступление в семинарию к Серафиму Вырицкому. Первая встреча со святым в 1948 году совпала со знакомством с семинаристами Василием Ермаковым и Анатолием Малининым, будущими известными пастырями. В том же году Иван начал обучение в духовных школах. После окончания академии в 1956 году приступил к пастырскому служению.

Народная любовь к батюшке проявилась рано. Протоиерей Анатолий Мороз, в то время учившийся в академии, вспоминает о золотоволосом семинаристе Иване Миронове, всегда окружённом старушками. Духовную благодать они распознали в нём уже тогда. Он рано сумел «выбрать путь к святому, имя которого носишь» – стать Иоанном Милостивым. Вот, как он сам говорит о своём пастырском методе: «Мы забыли слово “нежность”. Это особое слово. Нежность неотделима от любви. Когда человеку на его израненную кающуюся душу возлагают духовный бальзам – это называется нежностью. Когда мы добрым, сердечным, ласковым словом даем опечаленному человеку силы жить, верить, любить – это и есть нежность. Жалко, что мы забыли это слово, забыли это понятие, не любим, не жалеем и не бережем друг друга». 

Нежность батюшки проистекает из глубокого знания жизни. Он часто приводит строки:

Горя-то, горя-то сколько кругом –
Божьего света не видно,
право, о собственном горе своем
думать становится стыдно.

Отцу Иоанну довелось служить во многих местах. Уполномоченные по делам религии зорко следили за духовенством. Стоило наладить добрый контакт с прихожанами или сделать что-либо неугодное властям, как священника тотчас перемещали. Отец Иоанн служил в Великом Новгороде во время знаменитого полёта Гагарина. Атеистическая пропаганда использовала это событие как вульгарное материалистическое «доказательство», что «Бога нет, потому что Гагарин в космосе Его не увидел». В проповеди батюшка процитировал покаянный канон: «Бога человекам невозможно видети, на Негоже не смеют чины ангельскии взирати». Не сказал ничего оригинального, привёл слова, которые постоянно звучат за богослужением, но на следующий день был переведён в сельский храм.

Его биография была самой обычной для честного советского священника. Ему довелось непрестанно путешествовать с семьёй и служить на 16 приходах. Он стал земляком многих. Его молитва освящала большие и малые города и сёла России: Борисово, Чудово, Старую Руссу, Свирскую, Петрозаводск, Рождествено, Гатчину, Великий Новгород, Тихвин, Бор, Тосно, Мурино. С 1998 года отец Иоанн является настоятелем храма в честь иконы Пресвятой Богородицы «Неупиваемая чаша» в Петербурге.

Что питает его дерзновенную веру в Бога? Опыт народной жизни, народа-богоносца. Личный опыт страданий и молитвы. Опыт общения со святыми старцами. Его благословляли Серафим Вырицкий, Кукша Одесский, Вениамин Федченков, Николай Гурьянов, Иоанн Крестьянкин. Он был омыт в водах той духоносной реки, которая таинственно течёт в недрах России, и сам стал её животворящей струёй. Терпение, смирение, молитва, милосердие увенчались чудом – дарами прозорливости, особой силой молитвы отца Иоанна.

Его проповеди и беседы с народом апостольски просты. Он неизменно возвращает слушателей к одним и тем же самым главным словам Писания,  просит ответа на вроде бы очень простые вопросы. И прихожане, словно дети, подхватывают слова пастыря. Клубящиеся многозначностью, сложные жизненные «проблемы» низводятся к элементарной альтернативе: правильно это или неправильно? Хорошо это или плохо? И очевидный выбор рассекает наше лукавое двоедушие.

Храм его переполнен прихожанами, здесь колышется людское море. Сюда едут со всей России и из-за рубежа. Батюшка, как и надлежит Иоанну Милостивому, принимает всех. Тут окормляются люди с самыми тяжёлыми закоренелыми пороками пьянства и наркомании, и постепенно очищаются их души, просветляются лица. Сюда стекается духовенство и монашествующие. Сослужащие ему пребывают в духовном изумлении, находясь рядом с живым Святым.

В этом году 25 ноября Батюшке исполнилось 90! Поздравить его собралось более 50 священников. Литургию возглавлял наместник Александро-Невской лавры епископ Назарий. Вся Церковь молилась о нём. И в нашем храме в Отрадном в престольный праздник святителя Иоанна Милостивого епископ Лодейнопольский и Тихвинский Мстислав возглашал молитвы за здравие протоирея Иоанна Миронова.

Старец Иоанн пребывает одновременно на земле и уже на небе. Он Святой. Обыкновенный Святой.

А где мы? Что мы?  –  А мы – его земляки.


                Использованы материалы сайта РНЛ и телеканала «Союз».