А ВЫ ВСЕ ТА ЖЕ

                МУХАММАД ИСМОИЛ

                А ВЫ ВСЕ ТА ЖЕ…

                Рассказ


- Ахмад-ака,  там,  на улице вас ждет женщина. Говорит, что вы вместе учились. Сколько ни  звала ее войти в здание, она не согласилась, - известила меня с порога одна из сотрудниц.
- Кто же это?
- Она не представилась. Только  сказала, что очень спешит.
Мой кабинет в конце здания,  и всегда жаль  тратить время на  бесцельные хождения к выходу и обратно, я шел на эту встречу ради приличия.
И был достойно вознагражден судьбой.
- Зиеда?.. – я не верил своим глазам.
- Узнали?
- Я бы узнал вас среди тысяч женщин…
- Спасибо. Как вы поживаете?
- Хорошо. Приглашаю вас…
- Нет, нет, я спешу. Через полчаса мой самолет. Я только на минуту, повидаться. Вы почему-то не приезжаете в наши края.
-  После одной,  памятной поездки,  я решил забыть  дорогу в Фергану.
- Не ворошите прошлое.
- Давайте отойдем в сторонку, а то стоим на всеобщем обозрении.
- Вы боитесь разговоров?
- Не хочу, чтобы мои сотрудники  потешались за мой счет.
- Тогда проводите меня до аэропорта.
- А вы не могли бы остаться?
- Нет. Я выбралась на один день. Жила здесь у  Хулкар. Вы помните ее?
- Помню. Такая высокая, смуглая девушка.
- Она самая. Мы проговорили с ней всю ночь. Вспомнили всех, с кем учились. У вас, случайно,  уши не горели?
- Огнем полыхали от ваших воспоминаний.
-  Потому,  что мы  говорили больше о вас, чем о других.
- Я… я думал, что вы никогда обо мне и не вспомните. Жаль, что вы не хотите остаться…
- К сожалению, не могу.
- А почему, к сожалению?
- Сказать?
- Если не скажите, я не поверю. Прошу в машину.
Казалось бы,  исполнилась давняя мечта: Зиеда  рядом. Почему же так  тревожно на душе? Что привело ее ко мне?
- Даже если скажу, все равно не поверите!
-  Это я-то,  ходивший за вами  словно тень, четыре года. Сколько унижений пережил в вашем кишлаке. Годами ждал, чтобы вы просто приветливо взглянули на меня. Я до сих пор удивляюсь,  что девушка может быть такой непреклонной, а вы хотите, чтобы я поверил, что вы о чем-то сожалеете? – я настроился на серьезный разговор.
- Да, было время, когда мне и в голову бы не пришло отправиться на ваши поиски. Но поверьте, мой приход к вам, чистая случайность, клянусь. Хулкар сказала, где вы работаете. И я вдруг подумала: в моем распоряжении час свободного времени, остановила такси, довольно быстро добралась до вас. Честно говоря, в какой-то момент я даже хотела повернуться и уйти. Но не ушла.
- Зиеда, сказать вам все как есть? Я никого больше так не любил,  как любил вас. Не скрою, жизнь есть жизнь, со многими пришлось встретиться, познакомиться, только мое сердце больше никого не признало, не полюбило. Это ведь по милости Божьей перед кем-то трепещешь всем существом, впадаешь в печаль, волнуешься, радуешься. Повторно такая милость мне не была оказана. Знаете, Зиеда, в то время я этого не почувствовал. Но, как это часто бывает у бизнесменов, отошедших от дел,  им больно видеть, как они лишаются своих привилегий, то одной, то другой, так и я почувствовал по прошествии лет, как опустошается мое сердце… - мне захотелось, коль представился случай - открыть ей душу, но моя собеседница прервала  мои сердечные излияния:
- Ахмад-ака, оставьте эти разговоры. Вам грех жаловаться, я слышала, вы живете хорошо.
- Слава Богу, живу хорошо. Но, как говорит поэт: «Иногда покалывает сердце…»
Разговор так захватил меня, что я ехал на «автопилоте» и чуть не столкнулся  на повороте с «Нексией». Из машины вышел здоровенный  парень,  и стал ругаться. Чувствовалось, что ему нужно выговориться. Я предоставил ему такую возможность. Но он этим не ограничился. Рванул на себя дверцу машины:
- Пригрелся возле бабы, хочешь отмолчаться?
Этого я не мог ему спустить. Обменялись ударами, но силы были неравные. Я кинул его на асфальт. И тут прозвучал милицейский свисток. Парня как ветром сдуло с дороги. Я огляделся. Рядом стояла Зиеда.
- Вы же могли  убить его - по ее голосу чувствовалось, что она и вправду испугалась.
- Я защищал любимую женщину, -  эта драка придала мне отвагу.
- К чему такое безрассудство, - она спрятала свисток в сумку.
- А вы, молодец! И часто приходится свистеть?
- Чаще всего на спортплощадке. Я сама тренирую сыновей, чтобы они выросли смелыми, сильными.
Мы сели в машину, я вырулил на трассу, ведущую к аэропорту.
- Расскажите о себе, я ведь не знаю, как сложилась ваша жизнь.
- Закончив учебу, я вышла замуж. Первые три – четыре года мы жили хорошо. Я ни о чем не сожалела. Родила двух сыновей. Вспоминала  студенческие годы, когда я смеялась над вами, над другими. Я чувствовала себя победительницей. Но вот в моей жизни наступила черная полоса. У меня воспалилась печень и я слегла. Умер отец. Маму парализовало на одну сторону. Это было на седьмом году после нашей последней встречи. Вот тогда, может быть, в первый раз, я почувствовала, насколько я одинока. Меня никто не любил, не было рядом человека, готового выслушать мои печали.  Меня добивало отсутствие всякого интереса ко мне со стороны мужа, я поняла, что так и не смогла завоевать его любовь. Если бы вы знали, как я мучилась оттого, что рядом нет опоры, нет человека, который бы указал мне путь?
- Зиеда, неужто это говорите вы?
- Да, жизнь заставляет человека задуматься и выговориться. Вы же помните, раньше я мало говорила. Вчера Хулкар тоже удивилась: «А ты, оказывается, мастер говорить…» Все это началось с того самого, седьмого года. Нам кажется, что жизнь не торопится, но выясняется, что она очень быстро проходит. Почему я не посвятила жизнь человеку, который любил, готов был душу за меня отдать? Почему не родила ему сыновей? Не стала спутницей жизни? Оказалось, что я не нужна мужу ни больная, ни здоровая. Я не вызываю у него никаких чувств. Слава Богу, хоть есть дети. Живем спокойно. Грех жаловаться. Все, что я сейчас вам говорю, выстрадано за последние пять-шесть лет. Если бы я всего этого не сказала, это было бы равносильно тому, что я осталась бы должником перед вами, не признала бы своей вины, когда надо было раскаяться в своем поступке, знаете, как это мучительно? Правда, теперь от этих слов, наверное, никакого толка.
- Зиеда, зачем вы это говорите?
- Нет, я ничего не хочу менять. Я пришла к вам случайно. Эти слова не имеют к вам никакого отношения. Это мои печали, мои разочарования.
- Спасибо, что посчитали меня за человека и сказали открыто о многих вещах.
- Почему вы так говорите? Я и тогда вас уважала.
- Ну, тогда я заслуживал уважения.
- А сейчас?
- Сейчас я тоже много думаю о вас. Только так, как любил вас, я никого не смог полюбить. Делал много попыток забыть вас. За многими девчонками приударял. Честно говоря, даже особых усилий не прилагал. Никто не заставлял меня так страдать и мучиться, как это делали вы в свое время. Если я скажу однажды, что в плане любви у меня нет разочарований, то я скажу  это с полной уверенностью. Но меня мучает теперь более страшная мысль: я даже вас сегодня не могу любить так, как любил когда-то. Может, этого и не нужно было говорить. Меня мучает то, что я разучился ценить человеческое достоинство. В пору моей влюбленности вы были для меня чудом. Теперь в моих глазах никто чудом не является. Теперь никто не может меня удивить. Разве это не трагедия?
Видимо, я своими откровенными признаниями, навлек на нас беду. Спортивная машина, незнакомой мне марки, в нарушении всех правил, на огромной скорости неслась нам навстречу. Я попробовал увернуться,  но  встречный автомобиль съехал на мою полосу.  Я съехал на обочину и остановился, и стал ждать. Автомобиль приближался с неотвратимостью судьбы. Боковым зрением я видел, что Зиеда  побледнела и вся подобралась. В пяти метрах автомобиль резко затормозил, его развернуло поперек дороги. К нему подъехали сзади и спереди два автомобиля. Оказалось, снимали трюк. К нам подошли  лихие парни, стали благодарить за содействие в съемках.
- Понимаете,  нам нужен был джип типа вашего. И обязательное условие, чтобы все было по-настоящему. Подстава никого не устраивает. Вы очень хладнокровный человек!- сказал уважительно один из них.
- Нет, я фаталист. Я вверил себя судьбе, только и всего.
Они уехали. Зиеда понемногу приходила в себя.
- Я навлекаю на вас беду.
- Парни пошутили, решили взять крутого мужика на испуг. Все можно просчитать и объяснить, - попытался я успокоить ее.
- Настоящая любовь дается человеку один раз. Когда она приходит, не надо отворачиваться от нее. Нужно найти в себе силы и смелость, достойно встретить ее. Тогда,  в молодости, я от нее отвернулась. Место, предназначенное для любимого, так и осталось до сих пор пустым в моем  сердце. Его ничем невозможно заполнить. Оно как бездонная пропасть. Я положила жизнь на то, чтобы хоть чем-то заполнить ее. Старалась выглядеть веселой, довольной своей жизнью, доказать всем, что я счастлива и ни в чем не нуждаюсь. Но ту пропасть невозможно заполнить видимостью счастья. Оказывается,  невозможно изображать перед самой собой вполне счастливого человека. Наконец, я сдалась, и все жизненные неудачи, беды, несчастья, связала с отсутствием любви, от которой я сама когда-то отказалась; то, что я была лишена поддержки, лишена возможности исцелить сердце, жила без радости, без примера, увлекающего к вершинам духа – я объясняю отсутствием любви. Увы, жизнь дается один раз. Мы эту жизнь уже почти прожили. И прожили не лучшим образом.
Из глаз Зиеды потоком хлынули слезы.
- Зиедахон,  прошу вас,  не плачьте. Если в наших сердцах столько боли, значит, там есть и любовь. Наша ошибка в том, что мы не боролись за любовь. Мы побеждены. Теперь, несмотря на то, что прошли годы, соперник, называемый жизнью, в честь одержанной над нами победы, проявляет злобу и казнит нас. Если бы я наперед знал, что ждет в конце, то до последней капли крови я бы боролся. И еще я точно знаю, если бы я отстоял свою любовь, вы принесли бы мне удачу, вселили в меня уверенность, дали бы мне силы, и мы вместе достигли бы такого счастья, которое нам и не снилось. Но этого не произошло. Словно птицы с простреленными крыльями, мы рано вышли из строя. Сейчас даже не мечтаем о том, чтобы летать. А ведь жизнь и есть полет.
- Ахмад-ака, оказывается, я напрасно приехала к вам. Я считала вас счастливым человеком. Эта мысль утешала. И немного отчуждала от вас. Теперь же узнала, что вы думаете, как я. Мучаетесь, как я. Считала вас опорой. Теперь узнала, что вы как и я, сами нуждаетесь в опоре. Прошу, не печальтесь,  не сожалейте, не страдайте. Я вас люблю.
- Спасибо, Зиеда! Я тоже вас люблю! Я буду вспоминать вас,  как самого дорогого человека, подарившего незабываемые мгновения жизни. Иначе и быть не могло. Я любил один раз в жизни,  и эта любовь будет со мной до конца жизни.
- Я не требовала от вас таких признаний. Говорю же, все произошло спонтанно.
- Нет, нет, я чрезвычайно рад, что вы пришли, что я увидел вас. Вы бы не пришли, если бы знали, что я продолжаю вас любить. Вас привела любовь.
- Неужели мой приход…
- Нет, нет, Зиеда, вообще… я хочу сказать вам спасибо за то, что вы были в моей жизни, что когда-то вдохновили меня на любовь, за то, что я три года томился по одному вашему взгляду, день и ночь думал о вас, столько страдал. Ведь могло так случиться, что другую я не смог бы любить и одного дня.
- Может, вы просто не пробовали что-то предпринять…
- Зиеда, давайте, как говорит поэт: «Простимся с прошлым, улыбаясь».
- Хорошо, забудем прошлое.
- А это возможно?
- Может, будем созваниваться? – лицо Зиеды  прояснилось от улыбки.
- Конечно, давайте, начнем все с начала. Жизнь, ожидая от нас мужества, заставляет каждый день вставать солнце. Жизнь все еще в радость.
- Пусть с небольшими приключениями, но  мы все же  приехали в аэропорт. Все пассажиры,  должно быть, прошли регистрацию.
Мы вышли из машины.
- До свидания, счастливого полета.
- До свидания, - Зиеда протянула руку.
- Первый раз прикасаюсь к вашей руке.
- Больше никогда не прикоснетесь, - сказала она резко. Почему-то в одно мгновение она стала другим человеком.
- Не говорите так.
- Мы больше никогда не увидимся. Не созвонимся. Не ищите меня.
- Зачем вы так? Вы самый дорогой для меня человек…
- Прощайте! Последним моим словом вам будет: прощайте!
Зиеда повернулась и стала быстро удаляться от меня. Все, что я мог сделать, так это только прошептать ей вслед:
- Вы все та же. Упрямая повелительница любви, до вас не дотянуться рукой…

                Перевод с узбекского Зульфиры Хасановой