Глава 11. Стена

          Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/11/27/1789


          «Братья, братство – слова пустые, не звенит в сердце крови струна».
          Honey Violence.  «Братья».
 

          «Самые непроходимые стены в мире – это те, что окружают наши сердца».
          Чеширский кот.  «American McGee's Alice».


          Музыка: «A Dark Embrace» – Diary Of Dreams.



          – Ну вот, – удовлетворённо произнёс Локи и щёлкнул пальцами, высушивая мокрую шерсть Фенрира, – теперь ты пахнешь, словно яблоня в саду Идунн.

          Волчонок медленно прикрыл глаза и драматично свёл брови. Его пушистые уши нервно подёргивались от сковывавшего его внутреннего напряжения после пережитого стресса. Что в жизни не любишь, то и случается. Это Фенрир понял после первого в своей жизни купания.

          Принц опустил щенка на пол, а сам подошёл к окну, вглядываясь в вечернее небо, затянутое серыми облаками. На Асгард легли синие сумерки. Незаметно подкралась ночь. Кругом воцарились тишина и умиротворение. И только в душе не было покоя. Это был неудачный день. Просто неудачный день, неудачное стечение обстоятельств. Измотанный страхами, неприятными разговорами и тяжелыми думами, Локи стоял, вцепившись пальцами в подоконник, глядя на своё отражение в стекле. Из окна на него смотрел высокий статный юноша с узким, худым лицом, зачёсанными назад чёрными волосами, бледной кожей и горящими голубоватой зеленью глазами, под которыми залегли глубокие, чёрные тени. Вздохнув, царевич прижался лбом к холодному оконному стеклу. В висках у него стучало, тревожные мысли неслись, опережая одна другую, сплетаясь в какой-то немыслимый клубок.

          Что делать дальше? Просыпаться каждое утро, зная, что совсем рядом есть девушка, вдыхающая в него жизнь, заставляющая всё чувствовать по-другому, усмиряющая его демонов одним взглядом синих глаз, в омутах которых он утонул давно и безвозвратно. Знать и не сметь прикоснуться к ней даже взглядом?

          Время для игр прошло – Локи отчётливо понимал это. Близость Сигюн только усугубляла и без того непростую ситуацию. Они оба прекрасно понимали, что словно стоят на двух берегах, а между ними огромная чёрная пропасть из ответственности, предупреждений, привязанностей, обязанностей помнить, кто ты, где твоя сторона и кто твой отец. А тот хрупкий, хрустальный мостик, который они перекинули навстречу друг другу через эту пропасть, может в любой момент разбиться от любого неправильного движения, неосторожного вздоха не в ту сторону.

          Царевич отчаянно цеплялся за слабый росток надежды под названием «всё образуется», который ядовитым вьюнком выплетался вокруг его сердца и разума. В то же время понимая, что «задушевный» разговор с отцом неизбежен, и рано или поздно ему придётся через него пройти. Локи долго обдумывал этот шаг, тщательно подбирал слова, временами погрязая в сомнениях. Он не был уверен, что Один ответит согласием, но попытаться стоило. В глубине души принц уповал на это самое согласие. Он был готов на любые условия Всеотца, лишь бы только назвать Сигюн своей.

          Возня с Фенриром ненадолго отвлекла принца от невесёлых размышлений, но теперь тоска вновь вернулась с новой силой, грозя, словно лавина, погрести под собой. Локи чувствовал, что с ним происходит что-то непонятное: как будто внутри у него образовалась пустота, которую постепенно заполняет холод. Странная боль осторожно прокрадывалась когтями к каждой клеточке его тела, усиливаясь с каждым вздохом, замораживая лёгкие, затрудняя дыхание. Создавалось ощущение, будто лёд поднимается из тёмных глубин его сердца, сковывая его ледяной, цепкой хваткой, расползается, покрывая все органы чувств гладкой корочкой льда. Он машинально сжимал и разжимал кулаки, оставляя на ладонях следы от ногтей. Ему казалось, что кончики пальцев предательски мёрзнут, синеют, теряя свою чувствительность.

          Локи устало потёр подушечками пальцев саднящие болью виски. Его собственная мятущаяся натура измучила его, измотала вконец, а события последних дней забрали последние остатки сил. Он почувствовал на себе внимательный взгляд и с трудом заставил себя повернуть голову. Фенрир из-под кресла внимательно наблюдал за ним. Глаза его светились странным, колдовским огнем. Царевич был не в силах и не в настроении вести ментальные беседы с варгом, поэтому накинув на своё сознание легкий магический щит, обратился к волку:

          – Прости, приятель, в другой раз. Оставайся здесь. А у меня есть кое-какие дела.

          С этими словами Локи подошёл к дверям, распахнул их, намереваясь отправиться в больничное крыло и узнать о состоянии Сигюн, пока Фрейр не появился во дворце. И тут же упёрся носом в спины двух могучих воинов, стоящих на страже у его покоев.

          Ошеломлённо глянув на невозмутимых эйнхериев, молча скрестивших свои алебарды перед самым его носом, царевич, захлопнул двери и хмуро уставился в пространство, просчитывая в уме возможные пути побега из-под ареста.

          Локи знал дворец и все прилегающие к нему территории, как свои пять пальцев, но ему не хотелось злить Одина, пребывавшего, после возвращения принцев, не в самом лучшем расположении духа, однако и вариться неделю в собственном соку в четырёх стенах принц не собирался. Ему крайне необходимо было увидеть Сигюн, убедиться, что с ней всё в порядке, поговорить. Но только он собрался воспользоваться своим тайным ходом, как внезапно какой-то посторонний звук снаружи привлёк его внимание. Подойдя к окну, Локи с удивлением увидел знакомую фигуру старшего брата, перекидывающего ногу через перила и осторожно пробирающегося к балконным дверям его покоев. Расплющив нос по стеклу, Тор энергичными жестами попросил открыть ему.

          – Глазам своим не верю, ты ли это, брат? Что заставило тебя нарушить запрет отца? Неужто уже заскучал по мне? – с сарказмом произнёс Локи, впуская в комнату громовержца.

          Дохнув ему в лицо хмельным перегаром, Тор зашипел, приложив палец к губам и кивая в сторону дверей.

          – Тихо, ты. Старик и у тебя охрану выставил?

          Локи хмыкнул и, молча, кивнул. Тор оглянулся по сторонам, обводя насторожённым взглядом знакомую обстановку комнаты младшего брата.

          – Локи, – начал, было, громовержец и замялся. – Я тут… это... Спросить у тебя хотел. Там, в Йотунхейме, мне показалось...

          – Ключевое слово – «показалось», – перебил Локи. – Дальше.

          Внезапно взгляд Тора упал на Фенрира. Глаза его округлились.

          – Йотунова задница! Это что, тот самый волчонок? – забыв и о конспирации, и о своем вопросе, громко и удивленно спросил он.

          При звуках его голоса Фенрир, до этого спокойно лежавший, угрожающе заворчал и подскочил, широко расставив лапы. Шерсть на загривке поднялась дыбом, глаза загорелись чистым зелёным светом.

          – Я так и не получил ответ на свой вопрос. Зачем ты пришёл? – устало спросил Локи.

          – Фу! – прикрикнул Тор на волчонка. – Плохая собака! Место!

          Волчонок даже перестал рычать от удивления. Он сел на хвост, разглядывая Тора больше с удивлением, чем с враждебностью, смешно склоняя голову то в одну, то в другую сторону, словно спрашивая: «Ты сам-то понял, что сказал?».

          – Тор, ты явно перебрал сегодня медовухи. Это волк, а не собака, он не понимает твоих команд. А если бы и понял, вряд ли бросился их исполнять.

          Словно подтверждая слова Локи, Фенрир обижено тявкнул, поднялся на ставшие уже длинными лапы и, высоко задрав хвост, затопал под стол, преисполненный чувства собственного достоинства, всем своим видом выражая пренебрежение к такому неуважительному обхождению. Правда эффект от его ухода оказался несколько смазан, поскольку не научившись управляться с быстро растущими конечностями, волчонок запутался в задних лапах и завалился на бок.

          – Мне кажется или он был в два раза меньше? – рот у Тора не закрывался от удивления.

          – Не кажется. Варги растут не по дням, а по часам. Всё, как в твоих любимых мидгардских сказках, – не удержавшись, съязвил Локи.

          – Вот это да, – потрясённо протянул громовержец. – Такими темпами через месяц он превратится в настоящее чудовище.

          – Это будет моё личное чудовище. Мы с ним уже успели подружиться. Правда, Фенрир, – обаятельно оскалившись, Локи нагнулся к расстроенному, скрутившемуся улиткой под столом волчонку. Фенрир поднял голову и посмотрел на принца вдумчиво, изучающе, как если бы он пытался решить, стоят ли этого человека все приносимые им жертвы.

          Принц благоразумно решил не рассказывать старшему брату о двойственной природе маленького варга и об их недавнем ментальном общении. Скорее всего, Тор не поверил бы ни одному его слову и счёл это очередной безумной фантазией Локи. И в следующий момент громовержец подтвердил эту мысль.

          – Этой зверюге не место во дворце. Хватит с нас отцовских Гери и Фреки*. В подвалах Асгарда найдётся немало свободных камер и прочных цепей, чтобы удержать такого монстра. Варг должен сидеть в клетке.

          При этих словах Фенрир снова угрожающе заворчал и оскалил зубы, выглядевшие уже не так безобидно, как раньше.

          – Спокойно, Фенрир, – приструнил Локи волчонка и посмотрел на брата, как на тяжелобольного. – Варг – это не цепной пёс, Тор. Можно, конечно, посадить его в клетку и попробовать сломать его волю, но однажды он сорвётся с цепи и перегрызет тебе глотку. Напуганный и озлобленный зверь во сто крат опаснее спокойного и уверенного в своей безопасности. Тебе ли этого не знать?

          – Не понимаю, зачем вообще ты приволок его в Асгард. Нужно было прикончить его вместе с волчицей – и все дела. Страшно подумать, что из-за него чуть было не погибла Сигюн!

          – Страшно? Тебе только теперь стало страшно? Ну, конечно, – зло сверкнув глазами, прошипел Локи. – Если бы не ты и не твоё бахвальство, ничего бы этого не случилось! Я был последним идиотом, когда согласился помогать тебе!

          – Это была просто случайность, – примирительно произнес Тор, видя, как закипает младший брат.

          – Не должно быть никаких случайностей, когда речь идет о безопасности. Просто кое-кто вёл себя, как полный придурок!

          Вот теперь принц почувствовал, что он окончательно разозлился. В его зелёных глазах забегали дьявольские огоньки, губы сжались в тонкую, злую линию. Ситуация накалялась. Локи смотрел на брата, взвинченный до предела, едва сдерживаясь, чувствуя, как невидимая, но вполне осязаемая ледяная стена отчуждения вырастает между ним и Тором. И с каждой секундой, с каждым новым словом стена эта становилась всё выше и крепче.


          Пояснения к тексту:


       * Гери и Фреки – в скандинавской мифологии два волка, которые сопровождают Одина. Их имена означают «жадный» и «прожорливый».



Следующая глава: http://www.proza.ru/2016/12/21/1346