Толмач - часть 12

ТОЛМАЧ
Часть 12

***


''Говори внятно,
Веди себя почтительно,
Не жуй, не плюйся
и не смейся''.
       Памятка Толмачей



ПРОВЕРКА

***

Неподалеку на болотах разведчики Дергача обнаружили создания, подходящие для проверки и отряд под предводительством самого Дергача выехал на место. Скэббер до того успел повидаться с предателем Ворчуном.

Ворчун виновато глядел в сторону и только пыхтел иногда. Скэббер подошел к нему и сочувственно спросил.

- Рука как?

- А, чего?!! - встрепенулся Ворчун. – Рука? Какая рука?!! А, рука! Болит еще. Мажут разными там…

- Еще раз так сделаешь - обе руки отрежу, - процедил Скэббер. - И язык тоже.

Ворчун виновато развел здоровую руку.

- Чего делать то было?!! Прибили бы.

- Вот-вот, - Скэббер поглядел на Ушастика, спрятавшего голову в плечи и внимательно следившего за ними во время их разговора.

Что-что, а настроение Скэббера он чувствовал хорошо.

- Не надо его ругать, - попросил он. - Он хороший. Он мне вот что подарил…

Он протянул Скэбберу какую-то блестящую безделушку, но Скэббер только отмахнулся.

Ворчун вроде бы знал, о каких тварях идет разговор, но Скэббер о них слышал впервые.

У первых болотных луж отряд остановился, и Дергач подъехал поближе.

- Вон там впереди, - сказал он. - За вон теми кустиками.

- Мы тебя прикроем, а ты попробуешь, и если не получается – сразу обратно.

Дергач выглядел обеспокоено и все время нервно сплевывал. Его можно было понять – все теперь зависело, сумеет ли Скэббер договориться.

Ушастик раскрыл свои уши и все вслушивался и внюхивался в сторону болот, а потом сказал, что грызушки хорошие… их кормить надо. Больше он ничего не сказал и принялся играть с подарком Ворчуна.

Скэббер пропустил это сначала мимо ушей, но потом задумался. Он еще раз спросил у Ушастика, но тот упоенно облизывал подарок. Он попробовал отнять у него игрушку, но Ушастик прижал ее к груди и поднял плечи, вжав в них голову.

- Так, - сказал Скэббер. - Ты теперь попросишь у меня чего-нибудь!

Угроза подействовала, и Ушастик, на секунду раскрывшись, жалобно повторил.

- Грызушки хорошие – их кормить надо… Ушастик хороший.

- Ну что там? - нетерпеливо спросил Дергач.

- Припасы с собой взяли? - спросил Скэббер.

Припасы были.

Он, во-первых, отдал большой кусок сахара Ушастику, потому что может быть, Ушастик говорил о самом себе, что он хороший и его надо кормить.

- На лопай, - сказал он. - Побольше сахара жри, чтобы у тебя вся шерсть вылезла. Останешься лысым и облезлым, как старый Крюм.

Ушастик затолкал сахар в пасть и закатил глаза.

- Не стану…

Перед тем, как двинуться к болоту он взял с собой припасенное мясо, чтобы покормить голодных грызушек,… если все-таки Ушастик говорил о них. Мешок потащил Ворчун, добровольно предложивший себя в качестве напарника. Рука у него еще не зажила, но верзила управлялся и одной, умудрившись держать в ней и его и свою дубину.

Они дошли до указанных Дергачом кустов на краю обширного болота с водой затянутой жирной ряской и воняющей серой и остановились. Никаких животных Скэббер не заметил, но Ворчун указал ему на два столба торчащие из воды шагах в пятидесяти от них. Скэббер пригляделся.

- Ух, ты, - сказал он.

Столбы эти были не остатками непонятных конструкций Древних, как показалось ему вначале, и не диковинными растениями, как он решил потом, а были длинными шеями зверей, по-видимому, сидящих в воде и выставивших наружу свои головы. Он разглядел на конце шеи узкую длинную голову с лохматым воротником издали похожим на молодую пальму и глаз неподвижно глядящий за ним.

- Руконосы, - непонятно выругался Ворчун или сообщил ему название этих зверей.

Скэббер пока не ощущал ничего и решил подойти поближе, но Ворчун придержал его.

- Э-э, ты чего… здесь давай… пока не договорился - не суйся ближе.

Скэббер все же сделал еще несколько шагов, и поднял вверх руку, привлекая к себе внимание.

Медленно-медленно головы повернулись так, что теперь на него смотрели все четыре глаза.

Скэббер сел на корточки и начал Договор.

Воин стоявший рядом с Дергачом вздрогнул, когда со стороны болота поплыл над равниной тоскливый жуткий вой, невыносимо долгая нота, вздрагивающая по временам вопросительной интонацией.

- Он спрашивает, помнят ли грызушки создателя своего и заветы Стаи, - сказал Дергач, хотя его никто ни о чем не спрашивал.

Он впервые, как и все присутствовал на ритуале Договора, но успел разузнать о нем заранее.