Люди и звери. Глава 47. Кража

               
               

    
         Ну, что за весна пропащая, за неделю обязательно три дождливых дня,
Да такая, что на улицу и носа не покажешь. Асфальт полностью покрыт трехсантиметровым слоем воды, а в те нечастые дни, когда робкое солнце радовало своим появлением, у Аллы вдруг возникали неотложные дела. Вот и вышло, что на конюшню она заявилась в весьма неподходящий момент.
- Ой, кого я вижу! Высокое начальство пожаловало к нам.
Алла намеренно не реагировала на ироничный тон говорящей, - Привет, Лен. Кто у вас больше всех застоялся?
- По такому половодью мало кого желающих прокатиться отыщется. Разве, что дед Мазай.
Направляясь по коридору вслед за Гвоздиковой, Алла ласковым взглядом приветствовала постояльцев конюшни. Серый в яблоках араб Арк вовсе не производил впечатления жаждущего прогуляться. Его соседка, темно-рыжая Сэлви, упрямая и ленивая пятилетняя кобыла и подавно. Справа от Сэлви размеренно двигал челюстями громадина Херк, посматривая на соседей сквозь лохмы нечесаной челки. Этот точно стоит безвылазно несколько дней, однако, после всего, что им было ранее продемонстрировано, у Аллы пропало желание рисковать. А вот и гнедая красавица Бэла, любимица Гвоздиковой. Алла задержала удивленный взгляд на крошечном, неуклюжем существе, не отходящем от материнского вымени. – Какая прелесть! Сколько ему?
- Ей, это – Бука. Почти три недели.
- Почему вы ей имя такое несимпатичное дали? – полюбопытствовала Алла.
- Имя для лошади не главное, а Бэлкиных детей всех принято называют на букву «Б». Бука обязательно будет красивой, потому, что не бывает некрасивых арабов, - заверила Лена.   
Напротив мамаши с новорожденной стояла Бэмпи, ее старшая сестренка, все такая же непоседливая и озорная. Приметив, что между зубами у статной кобылки торчит пучок щетины, Алла пожурила ее, - Щетками развлекаешься, проказница.
Позади раздался удивленный свист, - Зубы, наверное, решила почесать с подачи нашей Милочки.
Пришла очередь удивляться Тимченко, - А что же Еникова за своей любовью не смотрит?
В серо-голубых глазах Гвоздиковой блеснул огонек злорадства, - Вспомнила! У Валентины теперь другая любовь, полностью упакованная и при деньгах.
- Но раньше она Вальке не мешала заниматься Бэмпи, - несколько секунд спустя без всяких задних мыслей полюбопытствовала Алла, - А что у них с Эдуардо все хорошо?
- У них с Эдиком медовый месяц. Замуж наша Еникова выходит и уезжает в Мексику.
Пока Алла осмысливала услышанное, Лена выбирая в седловой упряжь, изрекла, - Знаешь, что, а бери-ка ты Гармоничную. Она второй день стоит, скучает.
- А Эстет, может мне его взять?
- Ага, чтобы он тебе еще раз по лбу заехал? Нет, уж. Я тебе не враг, и смерти твоей не желаю.
- А другие лошадки? – неуверенно спросила Алла.
- Бегали на корде, тебя дожидаясь. На держи, - Лена протянула ей уздечку и седло.
Тимченко вздохнула, - Не дождались. Спасибо, Лена. Я, вообще, всех лошадей люблю.
Стоило только Алле добраться до манежа, под который была приспособлена посыпанная песком площадка в конце хозяйственного двора, дождик усилился. С капюшоном на голове Алла чувствовала себя относительно комфортно, чего не скажешь о Гармошке. У лошадей от ливня защищена лишь спина, заботливо укрытая потником и вальтрапом. После десятиминутного шага, во время которого копыта кобылы по бабки полностью скрывались в песочно-земляном месиве, что доставляло неудобство не только Гармоничной, но и всаднице, Алла казалось, что она преодолевает зыбучие пески. Однообразные движения по кругу притупили ее внимание, всадница позволила себе расслабиться, за что поплатилась. Испугавшись прозвучавшего по соседству грохота, Гармоничная резко осела назад.
- Тебя еще не смыло?
Внезапному появлению Гвоздиковой на манеже Алла обрадовалась. Пока Бэмпи будет бегать на корде, есть время поболтать с Ленкой, и поделиться с ней сногсшибательной новостью . – А я этим летом собираюсь к подруге в Чехословакию.
Однако, вопреки ожиданиям, встречных вопросов Тимченко не дождалась, как и команды перейти на рысь. Испытывать себя на выносливость, не было никакого желания, да и Гармошку было жаль. Поворачивая, Алла смотрела в центр круга, там, где, подгоняемая рывками корды, нехотя рысила Бэмпи. Нахмуренный лоб Лены, ее понурая голова, беспристрастное выражение лица, все это – всего лишь маска, неумело ею примеренная. Если внимательно приглядеться, можно было заметить, что за всем этим скрывается молчаливое страдание, частичка которого изредка мелькала во взгляде ее серых с поволокой глаз. Для того, чтобы вызвать Лену на откровенность, необходимо было для начала усыпить ее бдительность, а проще всего это сделать, расспрашивая о чужих неудачах, - Лена, я что-то давно Пршеронскую не видела. Уж не заболела ли она?
- Мы тебя давно не видели, и что из этого?
За показным равнодушием ее читалась откровенная злость. Вообще-то, Лена и ранее не отличалась добрым нравом, но, чтобы так вызывающе провоцировать… Алла растерялась.
- Все, сворачивай на конюшню, а то Гармошку скоро нужно будет выжимать.
Молодец, лошадка, такая терпеливая, молча отшагала, не обижаясь на железо во рту и периодические тычки в бок.
Покинув манеж, нужно было поспешить. В ворота секции эксплуатации въезжала вереница повозок. – Эй, ты не видишь? Круг катания возвращается.
Соревнование на скорость Алла все-таки проиграла, зато встретила много знакомых. Странное дело, вновь встретившись, она поняла, как скучала без них. Без назойливого любопытства Милочки Пршеронской, звонких песен под гитару Ольги Малаховой, наивности Ларисы Жаровой, да и без остальной компании в придачу.
- А Ольга у нас теперь не Малахова, - Мила не стала испытывать чужое терпение и через пару секунд выдала первую сногсшибательную новость, - Ольга замуж вышла, а я собираюсь во Владимирский техникум поступать.
- А Закира в армию забирают. Мы ему проводы устроим.
- И напьемся до чертиков, - добавила Гвоздикова, а работать за нас Поликашина будет.
Тут не выдержала тихоня Жарова, - Или Мустафин, у него неплохо получиться.
Ну вот, вся скука долой. А Гвоздикову спасать надо, пока не поздно, а в таком интимном деле, как у нее, без привлечения общественности. – Лена, - тихо позвала Алла.
Ответом ей был безразличный взгляд.
Но Алла и не помышляла отступать, - А … кто у вас, вместо Ениковой за конюха будет?
- Пршеронская.
Наблюдать за тем, как Лена наводит порядок в шкафу, стоящем в комнате Тамары Сергеевны, быстро наскучило, тем более, что добровольная помощница делала это вполне добросовестно. Как уверенно она ориентируется на полках, будто занимается уборкой регулярно. Сначала с верхней полки были удалены личные вещи Бухитовой, затем, та же участь постигла спрятанные далеко многочисленные папки, вероятно, с очень важной документацией. Алла сделала шаг назад, отодвигаясь в тень, и тут же ощутила чувствительный щипок.
- За кем шпионишь? – прозвучало рядом с ухом.
Не хотелось, чтобы Гвоздикова обнаружила слежку за собой, поэтому, сдержав возгласы возмущения, Алла прошипела, - Исчезни, прошу тебя.
Вопреки ее расчетам на Мироян внушение не подействовало. Выбрав удобную позицию за Тимченко, Лена не смогла устоять, перед искушением удовлетворить любопытство.
За шкафом настала очередь письменного стола. Ни один его ящик не остался без внимания, а далее произошло неожиданное. Алла все дальше отступала назад, тем самым, пресекая попытки назойливой соседки. И не уступит она ни за что. А если в этот самый момент она пропустит нечто важное? Мироян незаметно менялась местами с Аллой. Шпионаж завершился так же внезапно, как и начался. Гвоздикова вышла из комнаты зоотехника, едва не налетев на следящих за ней.
Аллу поразил ее взгляд, испуганный, как у затравленного зверька. Весь ее облик, настороженно воинственный, наводил на мысль, что Гвоздикова готова защищаться. Но от кого, или от чего, это Алле еще предстояло выяснить. 
- А мы к Тамаре Сергеевне, - елейным голоском пролепетала Мироян, а когда убедилась в том, что Гвоздикова ее не слышит, добавила, - Зачем ты за ней следишь?
«По заданию парткома», хотелось ответить Тимченко, но Мироян могла поверить в шутку, поэтому пришлось придумывать на ходу, - По просьбе, не могу сказать, чьей.
- Догадываюсь. Мне самой поступки Гвоздиковой иногда кажутся подозрительными …
Голос Мироян осекся, как только за спиной раздалось хриплое покашливание.
- Здесь проводиться очередное заседание комсомольского бюро?
Полумрак надежно защищал застигнутых врасплох, благодаря чему смущение Аллы никто не заметил. Однако, почему она должна оправдываться, если ни в чем не виновата. Ответ ее полетел вслед скрывшейся из виду в комнате зоотехника Поликашиной. – Я пришла прокатиться верхом.
Мироян ткнула ее в бок, - К Олимпийским играм готовишься?
- Лена, почему ты такая ехидная?
Прямолинейный вопрос, заданный Тимченко возмутил ответчицу, - Ты шуток не понимаешь? Подумаешь, немного съязвила. Может, мне тебя жалко. Дождь стеной, а ты трясешься верхом. Какое удовольствие? – вопрошая, Мироян пожала плечами.
Ее пристальное разглядывание было Алле неприятно, поэтому она не нашла ничего лучше, чем ретироваться. Спустя час, выяснилось, что без нее уже соскучились. Только Алла вернулась от коз, как раздался телефонный звонок. На первый, несмотря на спешку, она откликнуться не успела. Следующий, более пронзительный, достиг цели. За полминуты разговора на Аллу излился целый поток информации. Услышанное настолько поразило ее, что она не нашлось, чем возразить, а лишь пообещала явиться на конюшню, как окончит все рабочие дела.
Гвоздикову обвиняют в краже, это вовсе не вязалось с тем, что Алла знала о ней. Ленка не отличалась добродетельным поведением, скорее наоборот. Вспыльчивая, порой обиженная на весь мир Гвоздикова могла наговорить в лицо кучу гадостей, не стесняясь в выражениях, но пойти на подлость, никогда. И дело даже не в решимости, Лена любит животных. Пусть Гвоздикова это тщательно скрывает, она и к людям неравнодушна в лучшую сторону.
Наводя порядок у мармозеток, Алла была настолько рассеяна, и едва не забыла закрыть дверцу клетки. Смышленые обезьянки, давно привыкшие к ежедневным вторжениям на свою территорию, готовы были воспользоваться допущенной оплошностью. Самый предприимчивый из троицы, самец уже подобрался к не затворенной дверце, однако пара внимательных глаз ближайшей соседки мармозеток секретаря Натальи уберегли Аллу от непредвиденных хлопот.
- Осторожно, эти обезьянки – не промах. Андрей Андреевич однажды умудрился положить рядом с клеткой ключи от автомобиля, а потом долго-долго их искал.
Переключаясь на услышанное, Алла переспросила. – Ну и где ключи оказались?
- Их стащили мармозетки. Не знаю, что они с ними делали, только позже, вероятно, ключи очутились в поддоне, под толстым слоем опилок. Об этом Вера догадалась не сразу, а когда спохватились, пришлось рыться в помойке, ради того, чтобы разыскать в нечистотах похищенное. Ой, как вспомню, - миниатюрную фигурку Натальи всю передернуло, на миловидном личике появилось брезгливое выражение, которое кое-что напоминало Алле, заинтригованной рассказом. – Засучив рукава, заткнув нос, перебирала отбросы.
- Нашли? – спросила все более заинтригованная Тимченко.
- А то, как же! Колесов сейчас на авто рулит. Ой, Аллочка, кто бы знал, как я устала.
После того, как Алла расправилась с грязными опилками, и поставила перед обезьянками мисочку с кусочками нарезанных фруктов, она полностью переключилась на Наталью. Секретарские откровения были подкреплены соответствующей мимикой, гипнотизирующим взглядом, игнорировать который мог лишь слепой. – Два месяца назад возвратилась из отпуска, а как будто не отдыхала, столько всего навалилось. Почти две недели готовила документацию для Колесова. Слышала про реконструкцию? – дождавшись утвердительного кивка головой, Наталья продолжала, - Напрасно все. Денег нет у Правительства. Андрей Андреевич, бедненький едва не слег, а я была близка к тому, чтобы взять больничный.
- А реконструкция когда может начаться? То есть, я понимаю, что без поддержки властей ничего не будет, - поправилась Алла и не стала больше ничего добавлять, решив, что Наталья и так все поймет.
- Может, лет пять, а может дольше ждать придется.
Зазвенел телефон, и секретарь взяла трубку. Когда Алла направлялась к двери, ее неожиданно окликнули, - Тебя ждут на конюшне.
- Уже иду.
Жаль, не удалось побеседовать с Натальей о реконструкции. Раз она готовила для директора бумаги, значит, ей многое известно, и может, не только о зоопарковских делах. Вот, к примеру, Алле очень хотелось узнать, как поживает Инна Лубич, несчастная мать-одиночка. Но если у нее есть ребенок, то … зеленые глаза несколько раз моргнули, прогоняя одинокую слезу. Женщина не может быть несчастлива, если ей есть, кого любить. Любопытно: а кого обожает Наталья?
На конюшне царил настоящий переполох. Кучера давно закончили работу, однако по домам не спешили. Со слов самой дисциплинированной Жаровой, «начальство не велело до выяснения обстоятельств произошедшего». А что собственно произошло, с этим вопросом Алла обратилась к Ларисе.
- Тамара Сергеевна обнаружила, что у нее пропал кошелек.
- А подробности тебе известны? – с нетерпением спросила Алла.
Вероятно, она слишком многого ждала от на вид безразличной Жаровой, которая, однако, осознанно отводила взгляд в сторону. Может, она не желает посвящать меня, или ей не известны подробности, гадала Алла.
На помощь ей пришла вездесущая Мироян, - У зоотехника в кошельке лежала большая сумма денег. На конюшне в момент кражи были я, ты и Гвоздикова. Ни ты, ни я денег не брали.
 Логично, но смириться с подозрением против Лены, в честности которой Тимченко была почти уверена, она не смогла. И тут же нашлась, чем возразить, - Откуда тебе известно, что на конюшне, кроме нас троих никого не было?
Мироян не так-то просто было смутить. – Я прошла коридором по конюшне и заглянула в пристройку, мне никто не встретился.
Отошедшая было в сторону Жарова возвратилась, - Если ты говоришь о послеобеденном времени, то из-за непогоды кучера сегодня вернулись раньше. 
Молодец, Ларка. Зеленые в крапинку глаза одарили ответчицу молчаливой благодарностью. Жарова из тех, кто придерживается принципа: «сам погибай, а товарища выручай».
Дальнейшие слова Ларисы продемонстрировали, что Тимченко поторопилась с выражением благодарности. – Деньги могли пропасть в промежутке с девяти утра до начала третьего, времени нашего возвращения.
- А кто мог знать о наличие в кошельке Тамары Сергеевны крупной суммы денег?
Лариса пожала плечами, но ответ дала не сразу, - Наверное, все знали. Бухитова не скрывала, что получила премию.
- Скажешь тоже, - Пршеронская неожиданно возмутилась. – Чего она каждому будет трепаться? Премии, вообще-то, выдавали в аванс, а он был неделю назад, - в роли темпераментной оппонентки Милочка была бесподобна. Пухлые, пунцовые губки были полураскрыты, обнажая ровные, кристальной белизны зубы. Слегка вздернутый, крупный нос брезгливо поморщился, когда из комнаты отдыха вышла Поликашина, а за ней Гвоздикова.
Каждый из собравшихся по-разному реагировал на появление начальства и главной подозреваемой, но ни один из них, кроме Аллы не проводил Лену сочувственным взглядом. Неужели Гвоздикова успела настроить против себя коллектив? Ужасно, если в предположении Аллы окажется, хоть сотая доля истины.
- Тимченко, зайди. Остальные остаются ждать своей очереди в коридоре. И не кому не расходиться, - негромко, властным голосом распорядилась Ольга Игоревна.
Когда за Аллой затворилась дверь, она оробела. Поликашина вызывала у нее двоякое чувство. Ее безапелляционная манера разговора лишала возможности собеседнику выразить собственную точку зрения. Алла редко позволяла себе заглянуть в небольшие, темные, раскосые глаза Поликашиной. А когда она на это отваживалась, следом за неприязнью приходила жалость. В свои тридцать Ольга Игоревна выглядела на сорок, со временем эта разница станет увеличиваться.
Что делает женщина, когда осознает, что прекрасные сказки о любви для нее навсегда останутся сказками? Озлобляется на окружающих, более удачливых в личной жизни. Осмелев настолько, что не отвела взгляда, когда Поликашина пристально посмотрела на нее, Алла поняла очевидное. Начальник отдела эксплуатации не ведает, кто завладел кошельком, а Гвоздикову подозревает потому, что доказать ее вину проще всего. Лена часто просит в долг, а потом с трудом и не вовремя его возвращает. С точки зрения рядового обывателя, она – не такая, как все, стало быть, от нее можно ожидать всего, что угодно.
- Алла, скажи, когда ты пришла на конюшню, кого ты встретила, кроме Гвоздиковой.
- Лена была одна.
Поликашина одобрительно кивнула головой, - Тебе самой было известно о крупной сумме денег, лежащей в кошельке Тамары Сергеевны?
Ответ последовал незамедлительно, - Нет, Ольга Игоревна, я не интересуюсь чужими вещами.
Будь Поликашина чуть повнимательнее, заметила, что ее вопрос вызвал у ответчицы неприязнь, так или иначе, дальнейшие расспросы не касались ее более. – По-твоему мнению, Гвоздикова могла украсть?
Алла опешила. С каких это пор Поликашина интересуется чужим мнением, может, она хочет усыпить мою бдительность? Вскоре Тимченко пришлось оставить свои предположения. Но еще до появления пострадавшей она откровенно поделилась с Поликашиной собственными соображениями, окончание которых было озвучено при Бухитовой.
- Тебе бы в адвокаты пойти, от клиентов отбоя не было, - в голосе Тамары Сергеевны звучало раздражение.
Денег жаль. Понятно, не так легко они ей достаются. А мне к чему чужой капитал жалеть?
- Не уходи. Ты можешь понадобиться, распорядилась Поликашина и тут же, обратившись к Мироян, добавила, - Зайди к нам, в кабинет.
Дверь, за которой скрылось конюшенное начальство и Лена, затворилась, но не плотно. Тимченко и Жарова переглянулись, они поняли друг друга без слов. Спустя несколько секунд, после того, как дверь заняла надлежащее положение, ей пришлось распроститься с ним.
- Не поддается. А если их закрыть, подперев чем-нибудь тяжелым?
Алла отвергла предложение Кати. – Не позволят. Они хотели быть в курсе всего, что происходит на конюшне. Как ты думаешь, а мне можно уйти?
- Не знаю.
Алла решила подождать. В секции все дела переделаны, осталось только погулять с Вестой, старушкой, ведущей неравную борьбу с артритом. Кто действительно несчастен, так это Гвоздикова. Нужно ее разыскать и поговорить. Алла прошла длинным коридором, в конце которого на развязке стояла Бэмпи, заглянула в седловую, комнату отдыха, пристройку. Лену она нигде не застала.
- Она курит у псарни.
Мироян Алле очень  кстати встретилась, у нее вполне можно кое-что разузнать. Она не курила, не страдала перепадами настроения, но если, где, что происходило, непременно была в курсе событий. – Лена, а что тебе сказало конюшенное руководство?
- То же самое, что и тебе. Между прочим, со слов кучеров, в кошельке Бухитовой, кроме полученной и неистраченной премии лежало несколько сотен рублей.   
Алла не спросила, а лишь подумала: к чему так искушать судьбу?
Догадливая Мироян все прочитала по ее лицу, и пояснила. - У Тамары Сергеевны сын в ГДР служит. Она хотела ему посылку ко дню рождения отправить.
- Мне кажется, что Гвоздикова к краже не причастна.
Что она говорит? Поздно спохватившись, Алла припомнила, что некоторое время они с Леной были на конюшне одни. Значит, если рьяно выгораживать Гвоздикову, следующей под подозрения попадет она, Алла.
- Взять мог любой, а вот сохранить в тайне кражу, по плечу не каждому.
Пока Алла отсутствовала, с собеседования возвратилась очередная свидетельница. Отвечая на вопросительные взгляды, Мила пояснила, - Чтобы не обращаться в милицию, Поликашина предлагает разделить сумму украденных денег на всех присутствующих и вернуть их Тамаре Сергеевне.
- Мне она такого не предлагала, - Трудно было определить, что преобладало в лице говорящей: недоумения или возмущения? Удивительным стало то, что Лена быстро взяла себя в руки, и на ее украшенном косметикой лице заиграла долгожданная улыбка.
- Тебе хорошо. Я бы тоже улыбалась, если бы работала в другой секции, - надутые губки Пршеронской подчеркивали обиду, мгновение спустя обозначенную в голосе, - Я на клубного щенка коплю.
- Не давай денег. Подумаешь, какая трагедия.
- Ага, а Тамара Сергеевна мне потом щенка не продаст.
Если художниками до сих пор не был найден образ детской обиды, то в лице Пршеронской их ждала очередная гениальная находка. И хотя Мироян не отличалась склонностью к художествам, выразительность Милочкиной физиономии всецело завладело ею. – Она сделает все, чтобы не огорчать тебя.
- Лена, а ты бы сама отдала деньги? – полюбопытствовала Мила.
- Я – нет, - кратко ответила Мироян.
- Почему? – не унималась Мила, решившая во всем разобраться основательно.
- У меня сейчас нет денег, а занимать не хочется.
Вернулась Алла. Ее расстроенный вид говорил сам за себя, но вездесущей сплетнице этого показалось мало, - Что сказала главная подозреваемая?
- Ничего, молчит. Несколько минут пыталась ее разговорить. Бесполезно.
- Пршеронская! - из комнаты Бухитовой выглянула Поликашина, - Приведи Гвоздикову.
Из пристройки они выходили все вместе втроем: Мила на псарню, Тимченко – к себе, на старую территорию, Мироян – в гепардник. Дождь по-прежнему лил, как из ведра. Переодевшись в резиновые сапоги, Алла могла позволить себе не смотреть под ноги. Она не переставала думать о краже. Деньги мог взять только тот, кто был знаком с внутренним порядком на конюшне. Украденный кошелек, оказывается, находился не в сумке, а в ящике стола, между папками. Случайный вор об этом знать не мог. Похоже, преступление было тщательно спланировано, просчитана каждая мелочь, вплоть до того времени, когда на конюшне не останется свидетелей. Тамара Сергеевна убеждена, что перед тем, как отправиться на ветпункт, проверила наличие кошелька в условленном месте, это было около тринадцати тридцати. Через сорок минут вернулся круг катания, подошла Мироян. Скорее всего, кража была совершена до их возвращения, но это всего лишь умозаключение, а ищущим вора нужны неопровержимые доказательства.
В который раз, прокручивая в голове сегодняшние события, Тимченко предположила, что Гвоздикова что-то недоговаривает, ее недомолвки свидетельствуют не в ее пользу. Надо будет еще раз с ней поговорить, но только после того, как Алла проверит свои догадки.
В слоновнике немало удивились ее визиту. Лишь только после коротких комментариев: «по комсомольским делам», люди перестали обращать на нее внимание, и это замечательно. Улучив подходящую минутку, Тимченко застала Веденина за водопоем подопечных.
- Привет, я скоро. Еще два ведра, - оправдывался Максим. 
А он ничего, парень видный, и с финансами у него неплохо дела обстоят, свидетельство чему золотая цепь с медальоном на шее, и большая редкость в наше время - электронные часы. Управлялся он с питомцами быстро, со знанием дела, но без излишнего риска. – Я готов, - отрапортовал он.
Алла тихо вздохнула. Теперь надо деликатно подвести его к нужной теме. – Максим, я сегодня собиралась с одной девушкой у вас встретиться, мы заранее договорились, - для наглядного примера, Алла опустила взгляд на электронный циферблат, - Время, вроде, подходящее, а человека нет.
- А как зовут человека? 
С языка Аллы готово было уже сорваться: «Юля», но, представив, что девчонка могла назваться чужим именем, Алла проронила, - Оля, но я точно не помню.
- Не знаешь, как зовут подружку? – усомнился Максим.
Когда он улыбается, становится красавцем. Интересно, а ему кто-либо об этом говорил? - Она не любит о себе распространяться. Не исключаю, что на тебя она запала.
- Кто она? Опиши.
Только этой просьбы Алла и ждала. Если ее домыслы подтвердятся, считай, полдела сделано. – Красотка с длинными, светлыми волосами, в разговоре иногда упоминает о притеснениях родителей.
- Нет, моя не жаловалась. А зовут ее Юлей.
- А о зоопарке она что-нибудь говорила? – этот вопрос Алла задала для отвода глаз. Надо же было как-то разговорить человека.
- Вроде, был у нее тут раньше парень, о трудностях рассказывал, просил ждать, пока проблемы свои финансовые решит. А Юлька о море мечтает,- хватило одного пронзительного взгляда, чтобы Максим пояснил, - Хотим с ней в этом году на море съездить.
- А когда она у тебя была?
Только бы он не приметил, с каким нетерпением она ждет ответа, молилась Алла.
- Часа в два …Нет, раньше, в час. Юлька ненадолго заходила сказать, что спешит на ответственное мероприятие.
Ага, кражу денег на конюшне, едва не вырвалось у Тимченко. Теперь скорее, на конюшню, реабилитировать подозреваемую. – Пока, - крикнула Алла, уходя.
Вслед ей неслось, - Что передать Юльке?
Немного подумав, Тимченко ответила, - Скажи, пусть вернет деньги.