Люди и звери. Глава 49

               


«Будьте счастливы, ангелы!»


         Проходя по зоопарку, Гвоздикова ловила косые взгляды. Потрескавшиеся, искусанные в кровь губы, исказились в ухмылке. «Не бойтесь, второй раз не попрошу!», хотелось крикнуть им вдогонку. Бухитова дала ей пять дней на то, чтобы Лена вернула долг. Прошло уже три дня. Обиднее всего, что они все, ВСЕ считают ее воровкой, хотя в глаза открыто обвинение не бросают. В честность ее никто не верит, и даже комсомольская активистка Алка перед Бухитовой выслуживается, а ведь, по сути, им безразлично, что твориться в ее душе, когда тебя подозревают в том, чего ты не совершал. Провожая пронзительным взглядом Калерию Рудневу, Лене оставалось лишь вздыхать. Еще одна надежда не оправдалась. Может, ей набраться наглости и обратиться за деньгами к Поликашиной.
В воображении возникли шевелящиеся над верхней губой тонкие усики и немой укор, который не укрылся даже за толстыми стеклами Поликашинских очков. Говорят, что безвыходных ситуаций не бывает. Скептикам стоит примерить ее шкуру, легко рассуждать и раздавать советы, когда в происходящем ты, всего лишь сторонний наблюдатель.
У скалы ее окликнул светловолосый парень. Лена даже не пыталась вспомнить, где ранее они могли встречаться. Какая разница, он ее не интересует и чувство это взаимное. Отделенная плотной вольерной сеткой, она равнодушно ожидала, пока он выберется из скальной ниши.
Голубые глаза смотрели открыто и без издевки, - У меня сестренка в лошадей влюблена, у вас там, вроде, ставка освобождается?
- Наверное, освобождается, - машинально повторила Гвоздикова, - Не интересовалась. – Ей совсем не хотелось разговаривать с малознакомыми людьми, хотя с ними себе можно позволит многое, без страха, что сказанное после будет использовано против тебя.  Сменившая апатию злоба на всех и вся, всецело завладела Гвоздиковой, лишая ее способности мыслить отвлеченно.
- Когда ей лучше подойти, поговорить с вашим начальством? – не унимался любящий братец.
Именно в этот момент, когда белобрысый ждал ответа, на светлых ресницах Лены  задрожала слеза, а к горлу подступил комок. Гвоздикову захлестнули запоздалые эмоции. Размазня, ругала она себя. Белобрысый, скорее всего, догадался о ее состоянии. Идиотка, дала повод к ненужным расспросам. Мальчишка с хищных весь затылок ей пробуравил, потом поделиться «впечатлениями» со своими.
- Лена, Лена, подожди!
Игнорируя оклики, на которые стали обращать внимание посторонние люди, Гвоздикова миновала пост охраны, однако избавиться от преследования ей не удалось. На часах полчетвертого, на конюшне сейчас полно народу, надо где-нибудь переждать, пока кучера разойдутся. Так отчего не воспользоваться предложением, попить чайку?
- Ладно, уговорила.
Под ногами огромные лужи – подходящий повод для того, чтобы не поднимать головы. Авось, сырость под  глазами не заметит никто. Лена незаметно скосила взгляд на идущую справа. Исправляется Алка, не пристает более со своими сочувствиями, как раньше.
Только Гвоздикова похвалила спутницу за деликатность, как Тимченко напомнила о себе, - Лена, тут ко мне гостья одна заходила, тобой интересовалась, - Алла выдержала паузу, запланированную заранее, и продолжила атаку на неподдающуюся. – Говорила, что вы с ней вроде, в мае на юг собирались. Кстати, хвалилась, что денег у нее ни на одно путешествие хватит. Тебе, вроде,  как сама боится позвонить, «ну, ты ругаться будешь и не поверишь, откуда у нее такие большие деньги?»
Алле не терпелось выяснить, какое впечатление произведет на молчунью ее сообщение, конечно же, выдуманное от начала до конца. Но вопреки ее ожиданиям, Гвоздикова упорно хранила молчание, и даже, когда Алла поинтересовалась у нее: «с сахаром Лена будет чай или с вареньем?», вновь, ни слова ни говоря, кивнула стриженной головой.
Вишневое варенье, густое, наваристое до черноты, требовало дополнительного к себе внимания. По какой-то неизвестной дегустаторам причине, косточки с трудом отделялись от плодов. Алла никак не могла остановиться, после первого блюдца
она с ходу принялась за второе.
Находящая мрачное удовлетворение в творящемся на ее глазах обжорстве Гвоздикова продолжала безмолвствовать. К сладкому угощению она едва притронулась, более налегая на чай. – Я прикурю, - то ли вопрошая, то ли сообщая, наконец, произнесла она.
Тимченко давно хотела сказать себе «стоп», но действие вышедшее за рамки составленного ею сценария, пугало ее непредсказуемостью. Колечки едкого дыма неторопливо поднимались вверх, но, преодолев половину пути, превращались в ничто. Алла натужно улыбалась, скрывая истинное отношение к курению. Но для себя решила, долго ей не вытерпеть. Если приоткрыть входную дверь, гостья может расценить подобное, как намек и распрощаться. Единственно приемлемый шаг – отворить окно, а для этого придется убирать с подоконника кастрюльки и блюдца с остатками еды. Ленка еще подумает, что я пожадничала, а мне просто несвежим ее угощать не хочется. – Лена, ты не думай ничего такого. У нас холодильник сломался, поэтому приходится то, что не съедено поближе к сквознячку ставить.
Гвоздикова усмехнулась в ответ и, не отводя насмешливого взгляда от смущенной хозяйки, изрекла, - Я совсем о другом думаю. Никак в толк взять не могу, зачем ты меня позвала?
Все, кажется, созрела. Переборов осторожность, Алла решительно бросилась в наступление, - Я, вроде, как поняла, кто … может быть, нет, не так. Мне известно, кто украл деньги Тамары Сергеевны.
Почему она не спрашивает: кто именно? Добежав до финиша, Алла ощущала ужасную усталость, а, главное, вовсе не была уверена в победе.
- Ну, ладно, спасибо за чай. Я пойду.
Они вскочили почти одновременно, но Алла на десятые доли секунды была шустрее и преградила Гвоздиковой выход, - Лена, не уходи, пожалуйста. Ты сейчас принимаешь опрометчивое решение, о котором после пожалеешь. Я верю, я знаю, что ты не брала денег …
- Откуда ты это знаешь?
- Потому … потому, что ты не можешь взять чужого. Нужно, чтобы тебе поверили остальные, и они сделают это после того, как … 
- Будет найден настоящий вор. Знаю, вот только помочь ничем не могу, потому, что действительно мне неизвестно: кто взял деньги.
- Юлька взяла, та, которая с тобой раньше ходила. Она на днях заходила в слоновник. Ребята видели, как она вместо пачки сигарет случайно вытащила из сумки конверт, из которого торчали сотенные купюры.
Когда-нибудь она попросит у Юли прощение за оговор, но не сейчас. Громко вздохнув, Алла подытожила, - Я могу тоже самое повторить при Бухитовой.
- От этого деньги к ней не вернутся.
Лицо Гвоздиковой было совсем близко от ее лица, и Алла не могла не удовлетворить собственного любопытства. Любой человек будет испытывать к другому, поставившему его в неловкое положение, законную неприязнь. Любой, кроме … влюбленного. Неужели, Лена втюрилась в эту неуловимую Юльку? От внезапно пришедшего в голову прозрения Тимченко бросило в жар. Как сохранить чужую тайну и реабилитировать Ленку?
- Тамаре Сергеевне можно указать на вора, а ее номер телефона и адрес не сообщать…
За Тимченко закончила Гвоздикова, - А сообщить сразу же в милицию, да?
Алла автоматически кивнула головой, но тут же спохватилась, - Нет, конечно, нет. Можно и не сообщать.
Выражение лица гостьи посуровело, у основания бровей залегли складки, прибавившие лет десять, не меньше, глаза превратились в щелки. Аллу словно резануло холодной сталью. Она ретировалась. В неудаче ей придется винить только себя.
- Не огорчайся. Твоей вины здесь нет, - утешала ее подруга. – Если человек противится, любая помощь теряет смысл.
- Но она же не брала этих проклятых денег! Ленка просто упрямая и покрывает … бывшую приятельницу.
На губах Баталовой застыла грустная улыбка, - Без вины виноватых не бывает. Скрывая ли факты, искажая их, Лена только препятствует раскрытию преступления.
Легко рассуждать, когда на кону жизнь постороннего человека. – Своей беспристрастностью, Вера, ты напоминаешь мне судью на процессе. Наверное, очутись я на твоем месте, вела себя также. Но Лена мне не посторонняя, она … простая девчонка, которая учила меня держаться в седле, распознавать характер лошадей по их привычкам. Такое не забывается.
- Про Гвоздикову мало, кто хорошего скажет. Один, два могут ошибаться, но все сразу. Алла, как бы тебе на этот раз не обмануться, - подытожила Вера.
Даже, если бы ты хотела, не чем тебе возразить, вынуждена была признать Тимченко. С приближением конца недели волнение постепенно отступало. Ничего сделать для спасения Гвоздиковой нельзя, а значит, ее ожидает суд. Желание Тимченко подсобить подозреваемой в сборе денег, было подвергнуто осуждению. Обе Веры, Демиденко и Баталова, не жалея слов и времени, убеждали Аллу, пытаясь ей доказать, что даже не каждый друг способен взвалить на себя ответственность за чужое финансовое бремя. Может, и правда, не стоит занимать Ленке денег?
Ответ на этот вопрос пришел Алле в голову во время наблюдения за пернатыми питомцами – носорогами-калао. Как-то, проходя мимо безымянного павильона, она услышала оглушительный крик, нечто среднее между трубой и ревом, что нагнало на нее страх и одновременно любопытство. Не только она испугалась неведомого шума. Направляющиеся в сторону палатки со съестным посетители, мгновенно расхотели подкрепляться и составили Тимченко компанию в птичьем царстве. В ближайшей вольере на толстом суку сидела крупная птица с огромным клювом, повод для ее тревоги оказался здесь же, под боком. На усыпанном опилками полу, склонившись над кормушкой с фруктами, застыли еще двое носатых  крикунов. Изваяниями они были недолго, выбрав из вкусного многообразия любимые мандарины,  пернатые носороги подбрасывали их в воздух, а затем сноровисто ловили плоды раскрытым ртом, проглатывая цитрусовые шарики целиком. Зрелище показалось Алле настолько увлекательным, что она задержалась, провожая каждое действие диковинных циркачей завороженным взглядом.  Наконец, мандарины были съедены, настала очередь орехов. Огромным клювом, словно долотом, птицы, с одного удара раскалывали скорлупу.
- У него на голове настоящий шлем с наростом, - делились впечатлениями зрители.
- Это – рог, им он защищается от …
- … Любопытных и назойливых. Пойдемте дальше.
Говорливая компания последовала далее, а Тимченко осталась. Жаль, что Лена – не самка пернатого носорога, тогда бы круг, поставленных жизнью перед ней задач сузился. В супружеской паре птиц-носорогов обязанности строго распределены. Она - строитель, он – снабженец. Пара устраивает гнездо в расщелине, дупле дерева, небольшой пещерке. Перед началом строительства самка ждет супруга около выбранного для устройства гнезда места. Самец занят сбором комочков земли, глины. Самка, как должное, воспринимает преподносимый строительный материал и закладывает нишу жилища с фасада. Образуется стенка, которая постепенно увеличивается. Строитель прекрасно осведомлен, когда перелезать внутрь гнезда. Монтаж стенки продолжается, пока не останется лишь небольшая щель, через которую можно будет высунуть наружу   
только клюв. Замуровавшись, самка начинает откладывать яйца и насиживать их. В этот период времени на самце лежит большая ответственность за обеспечение птенцам комфортного проживания и поддержания «квартиры» в чистоте. Три месяца самец исправно исполняет функцию снабженца. Он собирает и поставляет семейству через окошечко в гнездо: насекомых, червей, фрукты, ягоды, орехи, реже ящериц, которых надобно еще отыскать. Тяжелая работа, самому поесть некогда. Оправиться он от непосильных трудов лишь после того, как подруга решит, пора на свободу. Для того, чтобы выбраться на свободу, самка куполообразным клювом-топориком наносит удары по стенке, пока не разобьет ее. За матерью из убежища вылезают птенцы. Довольны все: чистенькая, хорошо упитанная самочка в новом после линьки черно-бело-буром наряде, готовые к пробному полету ее двухнедельные детишки и глава семьи, наградой которому служит возможность отдохнуть и наестся вдоволь. 
Разнообразная жизнь у пернатых носорогов, но до взлетов и падений людского существования им далеко. Чета птиц помогает друг другу, потому, что так диктует им закон сохранения вида. Люди не привыкли подчиняться законам Природы, а живут по выдуманным сводам правил и установок, которые меняются в зависимости от общественного строя. Совесть и мораль людям не советчики, и, в сущности, они, те же животные, только более высокоорганизованные.
Помогать себе подобным мы вовсе не обязаны, размышляла Алла, но, черт возьми, как же здорово избавить приятеля от проблем! Не успела помощница еще раз испробовать осуществить задуманное, как на ее плечо опустилась пластилиновая ручонка.
- Привет, Алка! Не ожидал тебя здесь встретить. Ты, что, решила сменить специализацию?
Не оборачиваясь, Тимченко знала, кто нарушил ее уединение. Вот на этом-то смельчаке она и проверит пробный план взаимовыручки. – Здравствуй, Кешка. Решила у птичек кое-чему поучиться.
На девичьем личике Сударикова обозначилось недоумение, - Чему?
Тимченко развернула стоящего боком к вольере носатых красавцев таким образом, что происходящее за ее решетками раскрылось зрителю во всем своем великолепии, - Видишь, как они хорошо уживаются друг с другом? А ведь когда-то они и не подозревали о существовании себе подобных: большой индийский калао, пестрый носорог и малайский складчаторог.
- А зачем ты мне все это говоришь? – в голосе вопрошающего проскальзывали  нотки недоверия.
Созрел. Сейчас на деле проверим правоту пословицы «человек человеку друг, товарищ и брат». – Слушай, Кешка…
- Подожди, потом расскажешь. Мне нужны два билета на «Алису». Достанешь?
Тимченко пожала плечами. – Не знаю, попробую, - где-то в глубине зеленых в крапинку глаз притаился чертенок. Наверное, это он шепнул Алле, - Кешка, а Борюсик, что тоже решил сменить специализацию? – выждав паузу, она добавила, - Из всех музыкальных стилей, Борька, насколько мне известно, предпочитает игру на нервах. Ладно, Кешка, все это неважно, а теперь слушай, что я скажу …
- Судариков грубо перебил ее, - Важно. Хочешь, чтобы тебе ответили взаимностью, помоги другому.
Золотые слова, надо взять на вооружение, отметила про себя Алла. Вслух она произнесла, - Зачем тебе два билета? Ты девушкой обзавелся?
Судариков не оценил юмора, зато в его словах читалась конкретная практичность, -  Один продам, тем самым, окуплю себе поход на концерт.
Алла, собравшаяся уличить Сударикова в спекуляции, в последний момент передумала. Пожалуй, она изменит о нем мнение в лучшую сторону, если меломан не откажет ей. – Дай в долг рублей триста – четыреста.
За плоским, узким лбом недолго шла «война миров». Плохое взяло вверх, - Дам. Под проценты, из расчета десяти – двенадцати за месяц. Учти, это меньше, чем в сбербанке.
- Тогда билеты я тебе с нагрузкой достану. Не спрашивай, с какой. Я пока не придумала.
Уходя, Алла так громко хлопнула дверью, что проходившие мимо Нина Сергеевна Милованова и Нина Титова проводили ее пристально-удивленными взглядами. Пусть думают, что хотят, их ведь, не волнует, какого я о них мнения. Неужели в зоопарке не найдется ни одного неравнодушного человека? Навстречу Алле катила груженную с верхом тележку Ирина Солдатова. На ее немолодом, усталом лице застыла маска, которую Алла обозвала «лик неприступности». Вероятно, таким образом, она защищала себя от насмешек людей недалеких и не к чему не обязывающего сочувствия со стороны пресыщенных зрелищами мамаш, поучающих собственных чад: «вот смотри, детка, станешь плохо учиться, будешь, как тетя, грести навоз лопатой». Тимченко было хорошо известно, насколько отзывчивая к чужому страданию и в тоже время, глубоко ранимая душа у этой, на первый взгляд, нелюдимой женщины. Тем паче, неожиданным был ответ Ирины на вопрос, лишивший Аллу покоя. «Зачем тебе это надо? Думаешь, Гвоздикова будет тебе благодарна? Она забудет о чужой жертве на следующий день, а тебе взамен останется утешаться осознанием того, что одним обозленным человеком стало меньше».
Оглушенная услышанным Алла недоумевала. Разве людям нельзя помогать безвозмездно? Внутренний голос шептал ей, что в жизни никогда, ничего не происходит просто так. Зло порождает зло, никто не даст гарантии, что и добро отзовется тем же. А, может, лучше жить одним днем, не забивая себе голову чужими проблемами?
- Ты совсем сдурела. На календаре третье апреля, у кого перед зарплатой деньги есть? Если только у начальства.
Тимченко знала это и без Новиковой, а спрашивала, скорее, чтобы еще раз убедиться в том, что ее затея невыполнима, только виноваты в этом не люди, а обстоятельства. От этого легче ей, но не Гвоздиковой.
 Около хищного ряда Алла остановилась, нет, не ради того, чтобы посмотреть на раздачу диким кошкам ежедневной порции мяса. По рассказам подруги Веры Баталовой, его животным предлагали, минуя навязчивое внимание посетителей. «Чтобы не ходили потом по городу легенды», а по поводу чего, конкретно, рассказчица пояснить не удосужилась. Извечное скрытое противостояние работников метлы и созерцателей живой природы более не вызывало у Аллы недоумения, благодаря тому, что ей удалось побывать и в той и в другой ипостаси. Посетители, наблюдая за жизнью питомцев зоопарка считали, что их «недокармливают, не обеспечивают подобающими условиями проживания, и, вообще, не любят». Все работники зоопарка сами когда-то были по ту сторону решеток, находились среди них и такие, которые сохраняли неприязнь к праздным гулякам и после того, как оказывались среди последних. Тимченко, как раз столкнулась с подобным отношением со стороны собственной подруги, которое лишь усилилось с появлением у клетки с ее любимцем, подросшим и окрепшим тигренком Русланом зоотехника Жанны Голубкиной. Вера вдруг вспомнила, что «оставила в клетке приготовленные к выносу кости».
Понятно, сейчас она будет выдумывать новые предлоги, лишь бы не оставлять Голубкину одну наедине с полосатым баловнем. Ревнивица! А я и не подозревала, что Вера такая собственница. Надо было бы промолчать, но Алла зачем-то все это повторила вслух.
В ответ на «подозрительные намеки» Вера, с обидой в голосе промолвила, - Каждый, кто любит, считает, что именно у него по-настоящему. К сожалению, я поздно поняла, что Жанна собирается лишить меня привязанности любимого существа.
Оторвавшись от картинки, где  на переднем плане маячила Голубкина, подбирающаяся все ближе к задумчивому Руслану, Алла бросила, - Она тоже любит, так же, как и ты, Вера. Ну, скажи, почему люди из-за любви разучились видеть очевидное?
Сочувственный взгляд потеплевших серых глаз предвосхитил ответ, - Иди домой, Алла. Отдыхай, ты за рабочую неделю очень устала.
Тимченко сделала несколько шагов, но потом, словно что-то вспомнив, вернулась. – А тебе, разве домой не надо? Тебя мама и сын ждут.
- Теперь они меня будут видеть чаще. Я ухожу из зоопарка.
Новость так потрясла Тимченко, что она растерялась. Баталова около десяти лет проработала в зоопарке, он для нее, как второй дом и вдруг такое!
Мимо проходили запоздалые посетители, в основном приезжие. Судя по их лицам, приглушенно восторженным репликам им не приходилось жалеть о потраченном на знакомство с питомцами парка времени. Группки студентов весело шлепали по лужам, шумно реагируя на забавные выходки мишек-губачей, а, прислушиваясь к храпу их более сдержанных соседей, очковых медведей, удивлялись и тут же предлагали им нехитрое угощение. Неизменное любопытство вызывала вольера с пернатыми хищниками, которым достаточно было расправить могучие крыла, тем самым, вызвав ответный восторг творческой молодежи. Красивая, пестрая мантия из перьев плотно облегает стройное туловище южноамериканской хищницы гарпии. Но ни короткий хвост, с тремя черными лентами поперек, ни черный бант на шее пользуются повышенным вниманием зрителей, а крупный клюв с крючком на конце и огромные лапы, вооруженные мощными когтями-кошками, способные удерживать всевозможную добычу: грызунов, птиц, ленивцев, обезьян.
Победителями негласного рейтинга популярности среди проживающих в открытых вольерах круглый год неизменно становятся дикие кошачьи. Повинуясь желаниям гостей, вслед за ровесниками устремилась к хищникам и Алла. Длинный ряд клеток, вдоль которых по окончанию рабочего дня проходила Голубкина,        выглядел довольно однообразно. Тигры, леопарды, пантера, снежные барсы, несмотря на то, что давно знали зоотехника, всякий раз встречали начальство с осторожностью, не позволяя человеку ничего лишнего. «Вот, почему, она к Руслану привязалась», сделала вывод  Алла. Он и погладить себя разрешит, и ушко подставит. И все-таки, Тимченко не удержалась и спросила, - А вы не боитесь, Жанна, вдруг тигр вас оцарапает?
- Наверное, нет, иначе не стала бы здесь работать. Если честно, я больше опасаюсь людей, животные правдивее.
Это точно, согласилась Алла, и подлостей не устраивают. Попытаю счастья еще разок, решила она. – Жанна, а вы не могли бы дать в долг одному человеку рублей триста?
- Боюсь, что нет, - извиняющая улыбка Голубкиной послужила слабым утешением, - Я могу узнать у Ольги … Ольги Поликашиной. У нее точно такая сумма отыщется. Только можно узнать: для кого нужны деньги?
- Для Гвоздиковой, чтобы вернуть долг Тамаре Сергеевне, - простодушно ответила Тимченко.
- В этом нет необходимости.
- Не понимаю.
- Тамара Сергеевна еще вчера нашла пропавшие деньги. Она думала, что их украли, но это оказалось не так. Из-за боязни воров она запрятала их так далеко, что забыла: куда именно.
- А Ленке Гвоздиковой об этом ничего неизвестно. Она по-прежнему безуспешно бегает по зоопарку в поисках денег.   
- Значит, Бухитова забыла ей сообщить.
Скорее к Гвоздиковой, обрадую ее. Глянув на часы, Тимченко поняла, до закрытия перехода на новую территорию ей не поспеть. Придется бежать через запасной служебный выход. Игнорируя прибывающий поток автомашин, спешащих домой людей, Алла неслась по Малой Грузинской. Радостную весть приятно получить, спасительную вдвойне. Ленка же – самый счастливый на свете человек, и будет еще счастливее, когда узнает, кого сегодня Алла встретила около круга катания.
Немного поспорив с ворчливым охранником, Тимченко, невзирая на его протесты, очутилась на новой территории. Представляя себе радостное лицо Гвоздиковой, Алла вовсе не ожидала, как близко ее воображение окажется к истине.
На фоне сгущающихся сумерек и ставшей уже привычным элементом интерьера  хозяйственного двора перемешанной с опилками навозной кучи маячили два силуэта, на глазах у Аллы, слившихся в единое целое. Влюбленные были настолько далеки от всего земного, что казалось, будто у них за спиной выросли крылья. «Будьте счастливы, ангелы!», пожелала им Тимченко и уверенно зашагала в обратном направлении.

                1.08.2009 г.