Награда. Глава 56. Визит к душегубу

               
               

   
            Пошел третий день отсутствия Григория. Вера волновалась, ведь ранее он всегда возвращался в означенный срок. Просилась на прогулку Вика, Вере приходилось ей обещать снова и снова, что скоро они отправятся в зоопарк. Запертая в четырех стенах, Вера ощущала себя добычей на примете у хищного зверя. Ее выследили и обложили со всех сторон. Выйти из квартиры она в состоянии только при содействии ее хозяина. От словоохотливой и любопытной соседки не добиться помощи, кроме слов утешения. Если звонить в полицию, придется долго объяснять, что сама она делает в чужой квартире, и приводить в свидетели их непродолжительного с Григорием сожительства соседку, вероятно, весьма самонадеянно. Если выясниться, что в деле имеется состав преступления, не станет соседка вмешиваться.
Вот и она уже начала седеть. Как на чужую Вера смотрела на собственную прядь разноцветных каштаново-белых волов. А что, если окрасить ее йодом, по цвету они мало, чем отличаются. Решено. Она таки поступит, теперь предстояло разыскать препарат в закромах у Григория. Где-то у него должна быть аптечка. Последовательно обойдя две небольшие комнатки, Вера не обнаружила желаемого, зато нашла нитки с иголками, которые ранее ей были необходимы для починки кофточки Вики. Коридор в старой квартире  был настолько маленьким, что здесь с трудом разместилась галошница, а рядом – небольшой коврик, скрывающий прорехи в паркете. Обои с кофейным орнаментом, кое-где затертые, местами замасленные, вели по коридору на кухню, весьма скромную по габаритам, и как все остальные помещения, требовали к себе повышенного внимания. Одним словом. Квартира нуждалась в ремонте. Аптечку, в самом скромном ее варианте Вера обнаружила в неожиданном для себя месте – в туалетной комнате, за потайной дверкой, где располагалась система водоснабжения. Отец Григория был врачом, наличие в аптечке только самого необходимого свидетельствовало о том, что она давно не пополнялась.
- Тетя Вера, а когда мы будем обедать? 
Они смотрели друг на друга, и каждая из них терялась в догадках: сознаться ли в собственных желаниях или продолжать создавать видимость благополучия? Первой сдалась Вика, - Мне очень хочется кушать. Я обманула тебя, когда говорила, что не хочу завтракать.
Бедная крошка, еще не хватало ей голодать из-за безразличия взрослых, - Сейчас мы подумаем, из чего приготовить обед? В полупустом холодильнике ограниченный выбор съедобного: наполовину выпитый пакет молока, подсолнечное масло, небольшой кусочек засохшего сыра, две сардельки, томатная паста и в морозильнике – полпачки пельменей. Когда Вера перечисляла девочке ассортимент продуктов, она остановила свой выбор на макаронах с сыром и томатной пасте. Наевшись, Вика полюбопытствовала, когда они пойдут в зоопарк, как обещала тетя Вера?
Вздохнув, Вера сделала признание, - Вика, мы  с тобой не можем выйти из квартиры. Уходя, дядя Гриша закрыл нас. Ключей от его квартиры у нас нет. Скажи, что ты выберешь? Звонок в полицию или … чтобы мы позвонили твоему отцу? 
Верно, с ее стороны нехорошо было лишний раз напоминать ребенку о пережитых трудностях, но, тем самым, Вера подталкивала малышку к выбору определенного варианта ответа.
- Лучше полиция.
Однако, Вере представился иной выход.  Внезапно услышав разговор у соседской квартиры, Вера, что есть силы, забарабанила по входной двери. – Помогите! Мы не можем выйти. Пожалуйста, найдите слесаря, чтобы вскрыли замок.
Вера два раза повторила свою просьбу, но вместо ожидаемой подмоги на лестничной площадке воцарилась тишина. Вера растерялась. Она точно слышал чьи-то переговоры. Неужели соседка решила не вмешиваться?! За манипуляциями Веры наблюдала Вика. Девочка не выглядела напуганной, но пребывала в несколько заторможенном состоянии. Вера вновь обратилась к ней, - Что будем делать, Вика?
К удивлению вопрошаемой, девочка ответила, - Будем ждать.
Ответ достойный взрослой, умудренной опытом женщины. Такое впечатление, что Вика прошла через многие испытания, которые закалили ее характер. – Спасибо тебе, Вика. Я тобою горжусь.
Они играли в «крестики-нолики», читали книжку о животных, смотрели фильм по телевизору. В душе каждая из обоих ждала, что их, наконец, обнаружат и выпустят. За окном уже стемнело. Из-за шторы Вера наблюдала, как возвращаются с работы люди. Они успевали все: и поболтать с соседями по душам, и обсудить сложности с парковкой, похвалиться новым приобретением – счастливые. А она заперта в четырех стенах. – Вика, как настроение? Чай пить будем?
- А сладкое есть? Пирожные, конфеты или хотя бы печенье?
- Милая моя, откуда? Мы не можем выйти в магазин.
Вика назидательно заметила, - А мама могла приготовить вкусное из нечего, варила карамель, варенье, делала домашнее печенье.
- Ой, как вкусно ты рассказываешь, - облизнулась Вера. – Могу предложить лишь апельсин. Хочешь?
Вика отрицательно покачала головой. Они пили чай, представляя, что перед ними лежит гора конфет, самых-самых разных. – Я люблю грильяж и суфле, а еще коровки, а ты?
Вера вздохнула, - Я сладкое редко ем, потому еще не успела выбрать предпочтение. Но, Вика, я тебе обещаю, что очень скоро мы с тобой купим большой торт, который ты выберешь сама.
Ей удалось вызвать у Вики улыбку, вот только, как она станет выполнять обещание, которое сейчас кажется ей несбыточным. Звонок в дверь нарушил вечернюю идиллию.
- Кто там? – полюбопытствовала Вера.
Откашлявшись, мужской голос твердо произнес, - Полиция. К нам поступил звонок от Зубаревой Альбины Викторовны. Вам известна эта женщина?
- Да, это – соседка из семьдесят третьей квартир ы.
Полицейский продолжал, - Сколько времени вы уже заперты?
- Три дня.
- Кому принадлежит квартира?
Вопросы были достаточно официальными, соответствующе выглядели ответы Веры, -  Ответственный квартиросъемщик – Григорий Андреевич Селиванов, кажется.
- Кем он вам приходится?
Небольшая пауза перед ответом смутила только Вику, которая все слышала. Но вот Вера быстро сконцентрировалась и постаралась, как можно невозмутимее произнести, - Григорий Селиванов приходится мне приятелем. Скажите, когда закончится опрос, и нас выпустят?
- Правоохранительные органы, которые я представляю, должны быть уверены, что ни вы, ни мы не совершаем противоправные действия в отношении владельца квартиры.
- А то, что в этой квартире вместе со мной заперт шестилетний ребенок, и нам скоро нечего будет есть, это в порядке вещей? – Вера начинала терять терпение, глядя на обреченное личико племянницы.
- Селиванов за эти три дня давал ли о себе знать, звонил ли по мобильному телефону?
- Нет. Выпустите нас, пожалуйста.
Судя по монотонному шуму напильника, лома их просьбам вняли. Оставалось лишь надеяться, что свобода их не за горами. Обнявшись, они нетерпеливо ожидали. Вера незаметно целовала девочку, и ей казалось, что рядом маленькая Татьяна. Вика, будто в молитве сложила ручки и что-то беззвучно шептала.
- Скоро? – спросила за племянницу Вера.
Вместо ответа шум от ремонтных работ усилился. – Может, пойдем в комнату, телевизор включим?
- Нет, - прошептала Вика.
Еще несколько томительных минут, и … дождались! В коридор к ним ввалилась толпа незнакомых людей, по крайней мере, так показалось Вере. Среди них она узнала лишь Альбину Викторовну. Первым представился полицейский, а затем он же  попросил понятых  расписаться. Свидетели вскрытия квартиры после удалились, осталась соседка из семьдесят третьей. Обратившись к Вере, полицейский попросил ее предъявить документы.
- Какие документы? Я приехала в гости к Григорию. Вы когда едете в гости к родственникам, берете с собой служебное удостоверение? – вопросом на вопрос ответила Вера.
- Я – представитель власти и не должен верить вам на слово. Кто может подтвердить, что вы … - полицейский сделал знак рукой в сторону Веры.
- Варенцова Вера Борисовна. Ну … я не знаю. Я – не москвичка, а уроженка города Тверь . С полиции я тоже хотела бы спросить: когда найдут мою пропавшую еще в середине мая 2014 года племянницу Татьяну Рыльцеву?
- Не знаю. Мы этим делом не занимаемся. Вы подавали заявление в отделение полиции по месту ее прописки? – и тут представитель правопорядка словно спохватился, - Что вы намерены делать далее?
Вера растерялась. Она так долго ждала, пока ее выпустят, а что будет затем… - Я пока не знаю. Прописана я в Твери… не знаю, - развела руками Вера.
- Но в этой квартире, к которой ни вы, ни ребенок, очутившийся здесь случайно отношения не имеете, мы  вас оставить не можем.
- А куда же нам деваться?
- Отбывать по месту прописки, - полицейский был беспристрастен.
- Но … я отдала ключи от Тверской квартиры Селиванову. Я при всем желании не могу войти в свою квартиру.
И тут вмешалась Альбина Викторовна, - А зачем вы отдали Григорию ключи от собственной квартиры? Вам известно, что он – инвалид? У него с детства провалы в памяти.
Полицейский внимательно выслушивал дополнения соседки и подытожил, - Вам придется уехать. Куда – это ваше личное дело. Обратитесь в центр социального обеспечения. Собирайтесь, квартиру сейчас опечатают.
Вера опешила, - Вы нас выгоняете на улицу? Со мной шестилетний ребенок, у нее пропала мать и …
Она едва не сказала про отца – уголовника, но вовремя остановилась. Сейчас у нее нет прямых доказательств его противоправной деятельности, а, стало быть, обвинения ее будут голословными. Она сама вытерпит, но девочка, маленькая крошка вынуждена мириться с несправедливостью, с подлостью, алчностью своего отца?! Уходя из квартиры, в которую они, верно, никогда не возвратятся, Вера не взяла ничего, кроме подаренной Григорием, незадолго до своего загадочного исчезновения, золотой цепочки с кулоном в виде подковы, усеянной рубинами. Не задавалась Вера вопросом, откуда взялась цепочка, потому, как в преступном происхождении подарка она почти не сомневалась, и, если бы ни полное отсутствие денег, которые у нее также забрал Селиванов, Вера отказалась бы и от подарка. Ради племянницы она обратилась к соседке из семьдесят третьей квартиры, с просьбой разрешить оставить у нее девочку, чтобы не возить ее с собой в поисках будущего жилища. Но помогать у нас граждане больше любят на словах. Отказ не удивил Веру, лишь огорчил. В безвыходной почти ситуации она приняла единственное верное решение. В Медведково с Пролетарского проспекта добираться долго. Поездка на метро заняла почти полтора часа. Бродили с Викой четверть часа около метро в поисках ломбарда. Хотелось сдать цепочку в «Семерочку», где со слов знакомых работают «профессионалы». Не повезло, пришлось довольствоваться «Народным ломбардом». На глазах у оторопевшей Веры восточного вида ювелир, которого про себя она окрестила «варваром», плоскогубцами выломал все рубины из подковы. За цепочку Вере заплатили четыре тысячи триста рублей.
- Тетя Вера, почему ты вздыхаешь? – поинтересовалась маленькая Вика.
- Я за тебя вздыхаю, моя милая. Ты, верно, ужасно устала?
- Почти нет. А куда мы едем?
Не хотелось посвящать ребенка в трудности, пусть даже временные, но обманывать Вику еще хуже. – Мы направляемся к людям, которые так же, как и мы с тобой, терпеть не могут Рыльцева. Я тебя оставлю на день у них, а сама поеду на встречу с ним.
- Зачем?
- Что зачем? Зачем я тебя оставлю, - Вера присела на корточки, чтобы видеть лицо Вики. – Мне не хочется подвергать тебя риску. Ты хорошо знаешь, что Рыльцев способен на любую подлость.
- Знаю, - голос Вики звучал испуганно, - Он часто бил маму, рукой, ботинком,  а однажды он ударил маму со всей силы о стенку, и она упала.
- Бедная девочка. Тебе не надо будет бояться. Полина Андреевна не пустит негодяя на порог.
Они сидели на автобусной остановке, такие одинокие и беззащитные, а вокруг бегали люди, торопились домой, по магазинам, и некому не было дела до двух несчастных, которым в лицо летели охапки мокрого снега. За стеклом, в автобусе они  смахивали остатки снежинок, наполовину смешанных со слезами и вспоминали  хорошее. Как здорово было бы найти маму и переехать всем вместе летом на море!
- Знаешь, что … Вика, давай зайдем в магазин и купим, - Вера замолчала и улыбнулась, предоставляя возможность ответить  Виктории.
- Большой торт, я угадала?
Торт из «Пятерочки» действительно оказался великолепным, и назывался «Зимняя сказка». Весь этот огромный, облитый глазурью и шоколадом воздушный торт, украшенный фигурками лебедей, был сказочно красив, и так получилось, что именно на него натолкнулся взгляд Светы, когда она отворила дверь. – Это мне?
- Здравствуй, Светочка. А твоя мама дома?
Вскоре все собрались на просторной кухне у Милашенковых. Закипал чайник. На столе, кроме торта, очутилась вазочка с вареньем, щербет и шоколадные конфеты. Когда-нибудь они вспомнят это вкусное чаепитие, с добрыми улыбками и загадыванием желаний. Позже у Веры был разговор с Полиной Андреевной, при закрытых дверях. Ознакомившись с тем, что задумано Верой, хозяйка дома давала совет, - Обязательно, будто невзначай, это будет иметь большой эффект, обмолвитесь, что в свои планы вы посвятили друзей.
- Вы думаете, это его напугает? – в голосе Веры звучало сомнение.
- Вера, этот негодяй ничего не боится. Как бы невзначай, предупредив Рыльцева о том, что вы не соблюдаете тайну своего визита, вы, в первую очередь, обезопасите себя. Что вы рассчитываете от него получить?
- Понимаете, Полина, Рыльцев намеревался лишить меня квартиры в Твери. Я пыталась подсунуть ему копию документов, но у него в агентстве опытные риелторы. Их трудно обмануть.
- В шайке, это будет более точно сказано. Как давно вы не были в своей квартире?
- Дней десять, не меньше назад.
Полина Андреевна покачала головой, - Может так получиться, что вы более в нее не попадете. Монстр мог сменить там замки, а сфабриковать любые документы для афериста не составит труда.
- Выходит, мы теперь с Викой бездомные?
- Есть такая вероятность. Но вы всегда можете доказать в суде, что квартиру добровольно не отдавали, - прочитав озабоченность на лице собеседницы, Полина Андреевна полюбопытствовала, - Что еще вас беспокоит?
- Бывший сотрудник его агентства,  у которого я с девочкой скрывалась, забрал мой паспорт. Он собирался прописать нас с Викой официально на свою жилплощадь. Но теперь Григорий Селиванов считается пропавшим без вести, по всей видимости, с моим паспортом.
- Это уже сложнее. Ваши действия должны быть оперативными. Надо, как можно быстрее заявить в полицию, а то на ваш паспорт мошенники могут оформить кредиты.
Вера сидела, обхватив голову руками. Услышанное от Полины Андреевны сильно озадачило ее. Вера еще не рассказала, что Рыльцев угрожал расправиться с ней. – Я боюсь не за себя, а за малышку. Девочка сама боится Рыльцева.
- Кроме заявления об утрате паспорта, вам надо подать заявление непосредственно на Рыльцева за преследование вас и несовершеннолетнего ребенка. Я подпишу бумагу в качестве свидетеля. Можете привлечь свидетелей из числа знакомых, соседей? Подумайте, Вера.
Думать ей теперь придется много, распределяя свои силы и возможности на несколько ходов вперед. Причем,  она не имеет права на ошибку, потому, что несет ответственность за малолетнего ребенка. Укладывались спать они с Викой  в детской комнате, где проживала Света. В свои тринадцать  девочка выглядела почти взрослой, потому Вере было неловко смущать ее. Они с Викой быстро залезли под одеяло, и претворились спящими. Света еще долго с кем-то болтала по телефону, лежа в разложенном кресле. 
Утром Вере пришлось проснуться ранее всех, чтобы застать Рыльцева перед работой. С малышкой она договорились, что та не испугается, «проснувшись, без своей доброй тети».  Рассчитав, что вернется к одиннадцати, чем сильно не задержит хозяйку дома, Вера затемно, еще в шесть утра отправилась  в авантюрное путешествие. Даже в столь раннее время, люди становятся раздражительными, особенно, если их загоняют в гостеприимную темноту. Поездка в метро – испытание не из легких. Толкучка, «обмен любезностями», кражи личного имущества – привычные показатели жизни столичной подземки, а изменить их в лучшую сторону может лишь увеличение количества поездов и расширение линий метро, что приведет к частичному уменьшению пассажиропотока, и создаст для людей более выносимые условия их передвижения.
На выходе из метро Марьино Вера увидела неподвижно лежавшего в скрюченной позе на пути шествия к остановке, неизвестного человека. Подойдя к нему и склонившись, Варенцова определила, что мужчина средних лет, восточной национальности находился в бессознательном состоянии. Рядом куда-то спешили люди, и некому до пострадавшего не было дела. На лицах их – безразличие, возведенное в принцип. Несмотря на то, что времени у Веры было впритык, она зашла в первый попавшийся ей на пути павильон, предлагающий услуги мобильной связи. – Девушка, - обратилась Вера к деловито снующему консультанту, - Вызовите скорую помощь. Здесь рядом человек без сознания лежит.
Молодая консультант, широко зевая, заметила, - Пусть лежит. Они вечерами и ночами часто лежат, а мы не обязаны следить за бомжами.
- Человеку плохо стало. А, если бы это ваш родственник нуждался в помощи, вы также равнодушно отнеслись к его нужде?
Игнорируя обращение, девушка скрылась за стойкой, всем своим видом показывая, что отвечать не намерена. В соседнем павильоне, где торговали цветами, продавец, улыбчивая девушка нахмурилась, когда узнала, по какому поводу ее беспокоят, и демонстративно занялась уходом за цветами, сортируя готовые букеты. Все понятно, решила Вера, придется действовать самой. На часах – восемь, нужно спешить, иначе хитрый черт может улизнуть. Истинным спасением для нее оказалось вовремя встретившиеся ей маршрутное такси. Через четверть часа она уже стояла около нужной квартиры. Минутная пауза, и вот уже рука потянулась к звонку. На вопрос: «кто там?», Вера ответила конкретно, назвав себя. Ожидаемое промедление, в течение которого она не переставала нажимать на звонок и, наконец, дверь распахнулась, - Ты совсем сдурела? – перед ней возник Рыльцев, облаченный в махровый халат. – Чего тебе?
- Руслан Геннадьевич, верни мне документы на квартиру.
На гладко выбритой физиономии Рыльцева не мелькнуло и тени смущения, - Какую?
- Конечно же, мою, Тверскую.
- А где Селиванов?    
 Вера невозмутимо отвечала, - Он уехал на переговоры по трудоустройству. 
Не моргнув глазом, Рыльцев полюбопытствовал, - Далеко уехал?
- Не знаю. Он мне не все рассказывает.
Они буравили друг друга глазами, не исключая ложь противника. За эту бесконечно долгую минуту у Веры холодок пробежал по спине. Он, верно, знает больше, чем говорит. – А тебе Григорий что-нибудь рассказывал? - уголки глаз у Рыльцева прищурены, губы плотно сомкнуты, словно он боится выдать тайну. Пару секунд спустя он шепотом промолвил, - Григорий говорил, как крепко любит тебя. О своих планах он не распространялся, но, учитывая, что он оказал мне кое-какую услугу, я ему передал документы не твою Тверскую квартиру и ключи от нее у Селиванова.
Вера оглядывалась, недоумевая, - Руслан Геннадьевич, а почему ты шепчешь?
И вновь та же хитрая ухмылка и достойный ответ следом, - Соседка – сплетница надоела. Вера, Таня к тебе не обращалась?
Вот тебе раз! Неужели ее Танечка нашлась? – Куда? Селиванова она не знает. А последнее время я у него жила.
Мне она звонила по телефону, который не определялся. О дочери спрашивала. Рассказывала, что живет у хороших людей, ни в чем не нуждается, только по Вике скучает.
Услышанное было настолько неожиданным, что Вера оторопела. Рыльцев давно умолк, а она все прокручивала в голове доведенные до ее сознания факты. Танечка ей часто снилась и говорила почти тоже самое. – Руслан Геннадьевич, а в полицию ты заявлял о звонке?
- Пока нет, но непременно доложу. Кстати, Татьяна обещала вернуть пятьсот тысяч.
Вера пропустила мимо ушей последнее дополнение и расспрашивала совсем о другом, - А когда Татьяна обещала объявиться?
Рыльцев выдержал паузу, будто испытывал терпение собеседницы, и промолвил, - Ты слишком многое хочешь знать. Пойми, мы от Татьяны зависим больше, чем она от нас. Видимо, прекрасно живет, если звонит редко, когда захочет. Вера, мне на работу пора.
- Я понимаю. Скажи, а когда вернется Григорий?
На физиономии Рыльцева отразилось неподдельное удивление, - Мне это неизвестно. Он, вероятно, квартиру на обмен присматривает.
Объяснения Рыльцева звучали вполне убедительно. А может … и не такой уж он ужасный? Как знать. Вера была довольна визитом. Рыльцев нагнал ее у лифта, - Вера, а как мне с Викой увидеться?
- Мы приедем в контактный зоопарк, - на прощанье бросила Вера, а про себя добавила, «только не в Измайловский».