Награда. Глава 59. Превратности судьбы

               
               


- Руслан, я не пойму, почему наши с тобой планы должны зависеть от  прогнозов погоды?- задавалась вопросом Лена. Она успела рассчитать баланс на вторую неделю марта, выполнить текущие обязательства по банковским кредитам, а любимый чем-то озабочен. Карманное зеркальце подсказывало ей, что она очаровательна, и вполне может претендовать на обожание.
Улыбнувшись сквозь прищуренные глаза, Рыльцев промолвил, - Я подброшу тебя в автосалон, где тебе помогут выбрать достойное средство передвижения.
- Но у меня никогда не было автомобиля, и я в них не разбираюсь, а ты …
- Менеджеры, которые работают в салоне, разбираются. Я … тоже неважно в них разбираюсь.
- Но ты говорил…
- Что говорил? Не спорь, я лучше знаю.
В голосе Руслана Лена почувствовала тайную угрозу. Ей придется успокоиться, и поступать, согласно совету любимого человека. Впереди, кроме выбора автомобиля, ее ждал экзамен в автошколе, а это посложнее бухгалтерского минимума. Придется посидеть над пособием для начинающего водителя, а еще лучше – за рулем автомобиля на практических занятиях в автошколе. Наблюдая за Русланом, Лена заметила, что тот сильно нервничает. Он явно куда-то торопиться, однако, расспрашивать любимого о  дальнейших его планах, Лена не рискнула.
Вечер вторника отличался непогодой. Зима с холодами и метелями отступила, ей на смену пришла весна – одно из любимых Леной времен года. Обилие придорожных луж, покрытых обманчивым слоем льда, частые осадки, сменяющие друг друга, дождь и мокрый снег не отпугивали прохожих. Чисто, и, несмотря на затянутое тучами небо, на весеннем небосклоне появилось солнце, щедро одаривая всех встречных теплом.
- Приехали.
Руслан даже не пошел ее провожать, ссылаясь на нехватку времени. Мало того, любимый предупредил ее, что завтра появится на работе не ранее второй половины дня. Лена с недоумением провожала темно-синий Шевроле. Почему он так и не решил все свои срочные дела в прошедшие выходные? Совсем по-иному размышлял Рыльцев. Привыкший некому не доверять, он спешил.  После установившейся две недели назад холодной погоды пришла оттепель. Вот и вынужден он был воспользоваться ситуацией, которая внезапно может поменяться. Сейчас девять, около десяти он будет около гараж. Поздно для «экстренных» мер, но на этот раз выбирает не он. Умело лавируя в машино- потоке, Рыльцев мысленно распределял свои дальнейшие действия. Главное, ничего не забыть, потому, что второго захода не предвидеться. Красный огонек светофора, и он едва успел нажать на тормоз. Из приоткрытого по соседству окна неслись ругательства. Рыльцев сдержал себя от участия в словесной перепалке. Выдержка ему еще понадобиться, а вот аплодисментов от преданных поклонниц ему сегодня не услыхать. Всю черную работу придется делать самому. Пожалел ли он о содеянном? Ни минуты. На кон было поставлено все: его благополучие, успех в делах. Все мы бренны, но так отвлеченно, обычно размышляют о судьбе постороннего человека, хотя … существует ли разница между посторонним и близким? Последний в любой момент может стать чужим.
Припарковавшись около гаража, Рыльцев несколько минут выжидал. Его интересовало все: припаркованные неподалеку автомобили, гуляющие по соседству владельцы собак с их питомцами, проходящие мимо компании, и просто случайные встречные. Из окон двух девятиэтажек, окружающих гараж, могли подсматривать за ним любопытные жильцы. Впрочем, если он станет торопиться, будет делать все в спешке, быстрее обратит на себя внимание. Осторожность – вот, чем он должен руководствоваться, а поэтому привлекать кого-либо из местных бездельников себе в помощники, не следует.
- Руслан! Наконец-то дождались. Муж хотел разыскивать тебя по телефону.
Его встреча у гаража с вездесущей Сонькой была настолько внезапна, что Рыльцев растерялся. Ее просто так не прогонишь, а настырность Сонькина граничит с безумием. Не дожидаясь, пока сосед сверху ей ответит, пенсионерка продолжала, - Вонь такая от твоего бокса пошла, что, когда подул ветер, стали люди проходящие носы затыкать. Что ты там складируешь?
Хитро прищуренные глазки не дали вопрошающей опомниться, когда изогнувшиеся в язвительной усмешке губы уже выговаривали, - Вырезку из туши мамонта. Купил по дешевке.
Глаза Соньки вспыхнули алчным огнем, - По дешевке, это сколько?
- Полторы тысячи. Экологически чистое мясо из тундры, очень выгодная поставка.
- Но оно же вонючее.
- Это – благородная вонь. Не волнуйся, сегодня его уже не будет.
- Полторы тысячи – так дорого! – сквозь плотный слой косметики на лице Соньки проступило неподдельное изумление.
- Эксклюзив. У меня на него уже заказ. Половину приобретают приезжие чехи. Сонь, иди. Некогда мне, - Рыльцев отодвинул бесцеремонную соседку.
- Слушай, уступи мне полкило, - она уже не предлагала, а упрашивала обладателя мясных деликатесов.
- Полторы тысячи евро. Готова платить?
Жадную Соньку, как ветром сдуло. Фарватер свободен. Руслан облегченно вздохнул. Проникнув в гараж, он убедился, что Сонька его не обманывала. Запах от протухшей плоти стоял вовсю, тут, пожалуй, одним освежителем воздуха не отделаешься. От его бокса до Шевроле пять метров, проехать можно. Однако, ему уже сигналили. Отодвинув старую полку, отчасти загораживающую брезентовый сверток, Рыльцев брезгливо заткнул нос. Такой положишь себе в автомобиль, потом долго не забудешь. У гаражей, как обычно, крутился Яшка. Рыльцев окликнул его, - Привет. Слушай, друг, уступи свою телогрейку. Полторы сотни плачу.
- Мало, Геннадьевич. Она почти новая, три сотни давай.
- На водку не хватает? Три, Яшка – это перебор, - подытожил Рыльцев.
- Если полторы, то вернешь, - не уступал пронырливый Яшка.
- Ладно, черт с тобой. Заодно принеси, что у тебя там есть из тряпичного хлама?
Времени в обрез, выбирать не приходится. Получив желаемое, заказчик более всего жаждал избавиться от мельтешения докучливого таксиста рядом, - Слушай, Яшка, меня тут одна дамочка просила, встретить  ее у нотариальной конторы и помочь определиться с транспортом, за пять сотенных, между прочим. Можешь?
Вопрошая, Рыльцев был уверен, что Яшка не откажется, и не ошибся. О том, что дамочка с претензиями существует лишь в его воображении, Рыльцев смолчал. Яшка на него не обидеться, ведь никто, кроме него не балует бывшего таксиста подачками. Не без усилий запихнув благоухающий труп в багажник, Рыльцев отправился в дорогу.  Куда лежит его путь, он и сам не ведал. Для избавления от тяжкой ноши подойдет любой заброшенный лесок, главное, чтобы свидетелей поблизости не оказалось. По дороге он размышлял, стоило ли Лене сообщать о содеянном? Его любовь весьма сообразительна и, вероятно, догадается, и можно не сомневаться, что ей в отличии от других, хватит ума не устраивать ему допросы.
На дороге, несмотря на позднее время, был полный затор, из которого выбраться было нереально даже при участии Лены. Придется ждать. Руслан задремал. Незаметно для него время повернулось вспять. И снова перед его усталым взором бесконечной лентой расстилается железнодорожное полотно. Иногда ему с мамой Стеллой приходилось в целях экономии времени пересекать его в непосредственной близости от движущегося поезда. «Частные собственники», «буржуи», шептали им вслед недовольные старушки, а голодная молодежь моментально расхватывала теплые, только, что испеченные вафли со сгущенкой. Торговать на вокзале сладким угощением придумала мама Стелла. «Хочешь жить – умей вертеться», ее любимая присказка. Выкручиваться, тянуть до зарплаты им приходилось почти ежемесячно. Юный Руслан рано научился зарабатывать деньги, порой в ущерб школьным занятиям. Однажды учительница увидела его с лотком вафлей в разгар учебы. На следующий день на стол директора легла докладная записка, в которой Руслан был выставлен заядлым прогульщиком. А почему он пропускает школу, учительница разбираться не пожелала. Пятиклассника Рыльцева, естественно, не исключили за пропуски, но среди одноклассников он прослыл «жадным чужаком». Для отпрысков из семей обеспеченных родителей он всегда останется таковым, потому, как с малых лет привык к самостоятельности. Педагогический состав школы пошел еще дальше. К Руслану навсегда прилип ярлык «недоумка». Обидно, когда-то у него была тяга 
к изучению истории древнего мира . Его влекли тайны пирамид, могущество фараонов, ночами маленький Руслан зачитывался жизнеописанием Клеопатры. Он представлял себя на месте Тутанхамона, властвующего повелителя, распоряжающегося судьбами целых народов. О таком будущем можно было только мечтать, особенно, когда в холодильнике пусто, а вместо выученных уроков стойко напоминает о себе голод. Один раз Руслан не вытерпел и съел все угощение еще до похода на вокзал. Было очень вкусно, он единожды по-настоящему объелся, а мама Стелла не поверила, решив, что Руслан присвоил себе вырученные за продажу товара деньги. Он часто спорило с матерью, которая явно не любила пасынка. Руслан платил ей взаимностью. К сожалению, он поздно догадался о том, что его используют, как автомат для зарабатывания денег. Но даже эта беспокойная, полуголодная, непредсказуемая жизнь в семье алкоголиков лучше, чем прозябание в детском доме, где любят лишь по принуждению, а ненавидят – от души. Что-то, а ненавидеть  он научился с детства, любить он только учиться. Накрапывал дождик, как он не любил торговать в дождик. Бросив на лоток  мелочь, нетерпеливые покупатели выхватывали из его рук вафли и прыгали в вагон, тут же забывая о ежившимся из-за непогоды, скучающем подростке, не удостаивая даже взглядом напоследок. Предательский дождик смывал его слезы, а Руслан долго не мог забыть обиды.   
Вот и сейчас дождь стучал по стеклам, вмешиваясь в его планы. Приоткрыв глаза, Рыльцев увидел, что проснуться его вынудили не только небесные слезы. Рядом с лобовым стеклом Шевроле маячила фигура полицейского. От ужасных предчувствий Рыльцева парализовало. Он не знал, что ему делать? Не дав ему опомниться, страж порядка потребовал от Руслана документы. Рыльцев машинально протянул ему документы на машину. Через несколько томительных секунд Руслан был свободен. Вцепившись в руль, он резко рванул вперед, тем более, что дорога была свободна. Небольшая встряска, которую он пережил, пошла ему на пользу. Он мобилизовал внимание, усталость более не напоминала о себе. Наконец, он, свернув в сторону ближайшего перелеска, припарковался. Стреляя глазами по сторонам, Руслан выжидал. Чего именно, он сам себе ответить не мог. Только представив, что ему придется сначала тащить вглубь перелеска, а затем копать яму поглубже для захоронения брезентового мешка и его содержимого, до боли стиснул челюсти. Гораздо легче было бы бросить его в водоем, который, увы, сперва надо отыскать. Обойдется. Последнее пристанище сия грешная плоть обретет, где придется, без почестей и поминальной молитвы. Ах, как же не хочется ему двигать лопатой, довольно бессмысленное занятие. Для этой черной работы существуют вышибалы, безмозглые существа, которых и людьми-то назвать сложно. Скорее, они – пущенные в ход механизмы, которые он в любой момент вправе остановить, просто уничтожить. Они зависят от него и всем ему обязаны. А вот он ни от кого и не от чего не зависит: ни от запоздалых законов, ни от людской морали и закостенелых принципов. Он поставил себя выше всех этих показных условностей, и вовсе не потому, что с рождения обижен судьбой. Он принял трудности, как должное. Каждый человек должен пройти испытания для того, чтобы понять, годен он к управлению. Повелевать и распоряжаться могут немногие, именно к таковым вершителям чужих судеб Рыльцев относил себя.
И вот сейчас, спустя четыре изнурительных часа, он очутился дома. Любимая женщина взирала на него полусонными глазами. Из всех приемлемых объяснений, он остановился на следующем, - Понимаешь, Лена, на дороге такие пробки, случаются аварии, периодически полиция останавливает  по пустякам…
Покосившись на сапоги, изрядно измазанные в грязи, перепачканные джинсы, Лена изрекла с ноткой сожаления в голосе, - Это тебя полиция привлекла к строительным работам?
- Причем тут строительные работы? Тебе надо было отправиться со мной, чтоб не доставать меня потом глупыми вопросами. Помоги мне.
Все его грязная одежда была положена в стиральную машину, сапогами занялся Руслан лично. Лишь ранним утром, приняв душ, окончательно приведя себя в порядок, он решил согреться, с комфортом расположившись в гостиной с рюмкой коньяка. Удивительно, несмотря на столь насыщенный событиями прошедший рабочий день, занятой вечер и беспокойную, полную трудовых свершений ночь, он не хотел спать. Сказывалась усталость, главное, он выполнил то, что требовалось.
- Ждешь, чтобы тебя похвалили? – Лена расположилась напротив.
Рыльцев честно признался, - Жду. За все свои сорок семь лет, редко от кого слышал слова благодарности.
- А я думала, что тебе надобно совсем другое.
Сделав большой глоток, Рыльцев промолвил, - Чего хочу именно я, известно только мне, другие могут лишь догадываться. Хочешь знать, чем я был занят?
- Нет. Рада, что ты доволен сделанным.
- Между прочим, прикидывал, чем бы ты могла мне помочь в решении трудностей. Служила бы мне дозорной, - лукавый взгляд Руслан еще больше разжигал любопытство его слушательницы. Но от расспросов Лена удержалась.
- На машине прокатишь?
Радионова слегка замялась, но все-таки, нашла в себе смелость признаться, - Без твоего одобрения, любимый, я не решилась остановить свой выбор на чем-то конкретном.
Редкие, светлые брови его сместились к переносице. Рыльцев и не думал скрывать свое недовольство, - Что ж, так и будешь действовать по моей указке?
- Я плохо разбираюсь в автомобилях.
- Возьми за компанию какую-нибудь подругу. Не догадываешься: почему я не желаю мелькать в автосалонах?
Лена отрицательно покрутила головой. Она могла лишь догадываться, о его нежелании. – Руслан я  не понимаю.
- Кто я такой? Бедный предприниматель весь в долгах, а тут вдруг на машину новую собрался раскошелиться.
- Так в кредит же, Руслан, - увещевала Лена.
- Я и так весь в кредитах. Больше не дадут. А ты… Задолженностей не имеешь, живешь по средствам. Тебе кредит любой даст.
- Можно и не в кредит, а сразу… все, - неуверенно произнесла Лена.
- Для чего? Пускать пыль в глаза, возбуждая их зависть. Зачем? Пусть люди думают, что у тебя с ними единые проблемы. Запомни, лучше затеряться в стаде себе подобных, чем противопоставлять себя им.
Лена решилась, без опасения показаться назойливой, - Руслан, я еще лучше затеряюсь, если ты женишься на мне.
После короткой паузы в ответ ей раздалось, - Пожалуй, так и будет, после того, как я стану уверен в тебе на все сто процентов.
Дальнейшие расспросы не имели бы положительного результата. Лена перевела разговор на другую тему, - Руслан, я не могу быть спокойной из-за звонков Веры.  То она требует денег, то спрашивает о документах ее пропавшей родственницы. Руслан, я не знаю, что ей отвечать?
Физиономия Рыльцева преображалась на глазах. Из мрачного желчного циника за считанные секунды он превратился в оригинала-комика, - Леночка, проще всего, естественно, разозлиться. Но под влиянием эмоций можно сболтнуть много лишнего. Более подходящий выход из создавшегося положения – шутить, прикрываясь ложными обещаниями. Юмор обезоруживает, даже зрелых эгоистов.
Воспользоваться его советами Лене еще только предстояло, но как исправить ошибки настоящего? Иногда ее охватывал безотчетный страх, последнее время Лена стала бояться одиночества, страшно менять жизнь в ее возрасте. Рядом не было любящей мамы, которая при случае может успокоить, в спину ее не донимал грозный окрик отца, а такая юная и одновременно взрослая дочурка не бросала ей вслед тревожные взгляды.  Все они любили ее по-своему, а вот, как к ней относился Руслан…  Порой Лене казалось, что ее умело используют, на ее прямые вопросы любимый никогда не отвечал откровенно. Очнулась от дремы Лена, ощутив не себе насмешливый взгляд исподлобья. – Руслан, что ты делал сегодня ночью?
- Тебе сказать правду? Могилу копал.
Через минуту Рыльцев скрылся в спальне, а она таки осталась сидеть. Уставившись в стакан с остывшим чаем, она не торопилась присоединиться к нему. Из всего их разговора, в ее голове прочно засели его рекомендации по поводу стада, к коему он, конечно же, себя не причислял. Все его поступки, не считая устремлений, сводились к тому, чтобы не зависеть  от прихоти окружающих людей, что отнюдь, не способствует тому, чтобы затеряться среди них. Насколько она знает Руслана, он ставит собственные интересы выше чужих, тем самым, вознося себя над остальными. Сойдет, если под этими «счастливцами» подразумеваются сотрудники контактных зоопарков, но как быть с любыми встречными на его тернистом жизненном пути?  Спустя некоторое время она поймала себя на мысли, что, словно в трансе блуждает по чужой квартире, переходя из комнаты в комнату. Глаза ее привыкли к темноте, и она сама ее более не боится, как в детстве. Окружавшая ее обстановка, которой не так давно распоряжалась другая женщина, была ей безразлична. Внутреннее чутье подсказывало Лене, что соперница все еще вольна пользоваться завуалированным великолепием. С одной из книжных полок на нее снисходительно взирало юное личико. Темные глаза, посмеиваясь, уставились на приниженную любовницу. Всего лишь фотография, а Лена в ответ обидчиво отвела глаза. Ив ее обиде участвовал Руслан, точнее, его бездействие. На положении законной супруги находилась она – Татьяна, постыдная стезя любовницы, пусть даже в лишенном морали современном обществе, унизительна. Стыдясь родных, она живет в затворничестве. Дом – работа – дом, ничего более. Ее осуждают близкие люди. Отец, вслух проклиная строптивую дочь, за спиной ее призывает к возвращению. Милая мамочка, с юности поверенное лицо всех ее немногочисленных тайн, слезно умоляет ее «одуматься». Единственная дочь бросает в лицо обвинение, которому Лене, увы, нечего противопоставить. С тех пор, как ей стало известно о темных делишках Руслана, она не разлюбила его. Из всех земных устремлений лишь любовь способна прощать. А повелитель ее вовсе не ждет от нее прощения, потому, как нив чем не виноват. Немного найдется людей, которые, будучи загнаны в угол жестоким роком, бросятся спасать других. «Возлюби ближнего своего, как самого себя», сие библейское изречение неприменимо к Руслану. Он и себя-то еще только учиться любить. Много испытаний выпало на его долю, и ни разу за то время, что они знакомы, Лена не слышала от любимого жалоб и сетований на жестокую судьбу.
Рисуя в воображении его портрет, Лена, незаметно для себя, очутилась в спальне. На огромной кровати, как-то по-детски свернувшись калачиком, лежал Руслан. Его упругое, гибкое тело выглядело незащищенным. Лене захотелось обнять и приласкать это огромное, недоверчивое  дитя.  Сейчас, когда Руслан пребывает во власти сна, она готова покровительствовать ему. В действительности роли поменяются, и она, сохраняя дистанцию, останется лишь слабой его тенью.   
Внезапно ночную тишь пронзил протяжный вопль. В нем смешались воедино звериный рык с завыванием ветра перед грозой,  а раскаты грома мчались вдогонку с предсмертным криком подстреленного орла. От неожиданности Лена не успела испугаться, лишь позже, когда она также, свернувшись, как ребенок, догадалась, что вся эта какофония звуков принадлежит Руслану, женщина обратила к нему встревоженное лицо. Лежавший с ней рядом крепко спал. Не пробудился он и от ее тихого оклика. Яркий, бьющий по глазам свет Луны оставил его безучастным. Лене, после пережитого, еще долго не удавалось уснуть. Она ворочалась с боку, на бок, словно больная ревматизмом старуха, не находя себе места из-за беспокойства за любимого человека. Склонившись над его лицом, Лена внимательно всматривалась, пытаясь отыскать ответ на вопрос: что же это встревожило сократовское чело Руслана? Так резко выделяющиеся в минуты, когда он сердился, морщины, разгладились, возвращая облику утраченную молодость. И вот, когда Лена решила, что все это – лишь  обман ее воображения и слуха, веки поднялись, и на усталую женщину уставились немигающим взглядом глаза ее повелителя. С полминуты они неотступно изучали друг друга, оценивая возможности партнера, пока полный юношеского задора голос ни изрек, - И, все-таки, копать могилу одному непросто.