Награда. Глава 61. Ловушка для старой девы

               
   
         Свое обещание – приехать с Викой в контактный зоопарк, она сдержала, но посещение его не обошлось без скандала. Вера, на этой Южной окраине чувствовала себя неуверенно, и причина того, плохое самочувствие Виктории. Бедная девочка, накануне своего дня рождения из-за постоянных переездов с квартиры на квартиру простудилась. К своему ужасу ее недомогание Вера обнаружила только в дороге. На выходе из метро на нее глянули безразличные к весенним прелестям глаза. Маленькая ладошка, послушно вложенная в ее ладонь, безропотно повторяла каждое ее движение, но было нечто удручающее в этой безвольной синхронности. Вокруг позднеапрельское великолепие, когда молодые и постарше деревца, принарядившись, демонстрируют прохожим каждый свой листочек, повинуясь желаниям переменчивого ветра, а юная зеленая поросль под ногами, щедро одаренная яркими лучами весеннего солнца, так и зовет к себе, хочется упасть в нее, представляя в воображении, что это все – пуховая перина. Ничего не радовало маленькую Вику. Стоило Вере взять ее на руки, ка девочка уснула. Не возвращаться же им назад, в Медведково, когда до зоопарка осталось пройти несколько десятков метров.
В торговом комплексе Вера попыталась отыскать медицинский кабинет. Но ни на первом, ни на втором этаже, где находился сам зоопарк, не оказалось даже «комнаты матери и ребенка». Предупредив Рыльцева о визите в Южный филиал контактного зоопарка, Вера направилась к вольерам с животными. Пройдя камерунских козочек и лопоухого ослика, Вера остановилась у вольеры с носухами, которых так любила Вика. Но ни мельтешение пестрых хвостиков, ни забавные ужимки остроносых любимцев публики не пробудили в девочке привычного восторга. Она опять просилась к Вере на руки. В отчаяние той пришлось обратиться к заведующей.
После того, как на ее стук откликнулись «Войдите», Вера очутилась перед лицом миловидной девушки. – У меня племянница заболела. Вам известно, есть ли в торговом комплексе врач?
Лишь позднее пришло осознание того, что она могла столкнуться в ответ с грубостью, и остаться без помощи. Но этого не случилось. Ее встретили благожелательной улыбкой, - Если вы желаете, мы можем обратиться в службу скорой помощи. К сожалению, открыт ли здесь медицинский кабинет, мне неизвестно. В торговом комплексе работает аптека…
Вера перебила, - Без консультации врача, я не могу определить, что с моей девочкой.
Представитель зоопарка только пожала плечами, но эта бессловесная реакция была далека от безразличия.
– Вам лучше обратиться в детскую поликлинику. В торговом комплексе педиатр отсутствует.
Вера переводила беспомощный взгляд с одного советчика на другого, неизвестно: откуда набежавших, со своими рекомендациями и назначениями. Прижимая к себе малышку, растерянная Вера сама нуждалась в помощи. «Ее нужно прогреть в  ванне», «заблуждение, девочке поможет курс антибиотиков с витаминами», «здесь явно скрыта неизвестная инфекция», «согласна, пусть причина кроется в инфекции, но действенны будут лишь банки, в чередовании с горчичными растираниями».
Вера вышла с ребенком из демонстрационного зала, и ее до сих пор чудилось, что назойливые голоса преследуют ее. На пути у Варенцовой встретилась аптека. Не решаясь самостоятельно выбрать целительное снадобье, Вера пыталась привлечь внимание к заболевшей. Фармацевт за прилавком продемонстрировала собственную принципиальность: «Такому маленькому ребенку необходим осмотр у врача». Блуждая по торговому комплексу, Вера так и не смогла отважиться на конкретное действие. То ли нехватка решимости, или излишнее недоверие при выборе компетентного детского врача, так или иначе, Веру трудно было винить. На ее месте многих охватило бы сомнение. Тот юный росток, доверчиво прильнувший к ней, поднимал в ее глазах собственную значимость. Каким-то шестым чувством ее влекло к вольерам с животными. Так с Викторией на руках она переходила от носух к козочкам, от них – к королевским павлинам. И повсюду – мельтешение людей, с радостными возгласами, а Вика на руках опять уснула. Так и хочется обратиться ко всем с просьбой: «Милые, мои, дорогие, дайте ребенку покоя». Не зря она в такую даль, через всю Москву ехала. Должен все-таки Рыльцев за все свои делишки ответ держать, вот только за судьбу Виктории, она сама похлопочет. И опять, как на театральных подмостках, прячь лицо от встречных или … так сойдет? В уголках рано обесцвеченных глаз ее затрепетали скупые слезинки. По счастью она сокрушается, а есть ли оно? Ей не выпало счастливо пожить, так уж пусть малышка от  трудностей будет избавлена. – Вы разрешите у вас племянницу на десять минут оставить. В аптеку очень надо.
Вера была уверена в положительном ответе. Девушка, которой она на время перепоручала Викторию, ребенка не обидит. Присмотрит за ней, чтобы не плакала, займет разговором. Ей самой с Рыльцевым переговорить не удалось, пришлось послать ему сообщение, что, естественно, не от большой любви к его получателю. Однако, обещание, предоставить возможность отцу и дочери встретиться, Вера выполнит. Воля ее – лучше им вовсе не видеться. Не любит Вика его, не любит – мягко сказано. Боится, а там, где страх, о симпатиях следует забыть.
В аптеку она действительно заглянула, правда, совсем не запомнила. Что она там накупила, по совету фармацевтов. Кажется, витамины, жаропонижающие, противовоспалительные средства – все с подробными рекомендациями. Ну, теперь-то, уже точно Виктория поправится. Чем они тогда займутся … Дорогу Вере перешли люди в белых халатах. Было видно, что они торопились. И тут ее осенило, а вдруг с Викторией что-то случилось.
- Женщина, осторожней! Вы так толкаетесь, что у меня в сумке ваше лекарство очутилось.
Вере еще что-то вслед кричала возбужденная дама, что именно, было неважно. Вика, ее благополучие – вот, что сейчас самое первостепенное. Одной рукой придерживая покупки, Вера спешила. Внезапная встреча изрядно напугала ее, поселив в душе дурные предчувствия. Перед заветной дверью она застыла, ни в силах пошевелить ни руками, ни ногами. В чем причина ее неожиданного оцепенения, понять было сложно, но как выяснилось позже, самое страшное было впереди. В кабинете заведующей, где еще четверть часа назад Вера оставила Вику, не оказалось ни девочки, ни улыбчивой заведующей. Вместо их за рабочим столом восседала Радионова.
- Где моя Вика? – едва слышно произнесла Вера.
Не отрывая взора от монитора ноутбука, Лена переспросила, - Что, что? Вас не слышно.
И тут Вера взорвалась от возмущения, - Ты, что, издеваешься?! Тебя здесь не было, а сидела та, другая. Где Вика? – уже не говорила, а орала Вера.
Снизу вверх на нее невозмутимо взирала Радионова, - Вероятно, там, где вы ее оставили. Выйдете за дверь.
Кулаками она стучала по столу, так, что то немногое, что на нем стояло, упало на пол. Это была настоящая истерика, никем неконтролируемая. Вера швыряла все, что попадало ей под руку. Вскоре небольшой кабинет напоминал побоище, пока без жертв.
- Вот она, полюбуйтесь, - со стороны выхода на Веру указывала рука неприятеля. Кроме того, на нее были устремлены, отнюдь, недружелюбные взгляды охранников комплекса. С занесенной для очередного удара рукой, Варенцова застыла. В следующее мгновение Вера ощутила на себе крепкую хватку. Ее удерживали, и делали это, прилагая немало усилий.
- Женщина, если вы не прекратите погром, отправитесь в отделение полиции, по статье за хулиганство.
- А я напишу к визиту в полицию заявление, и тогда тебя точно посадят, - предупредила ее Радионова.
До сознания Вера постепенно стал доходить смысл сказанного. Господи, что будет с Викой? Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще, - Отпустите меня, пожалуйста, я из-за девочки переволновалась, - просила Вера.
- А кто мне будет оплачивать весь этот погром? – Лена показала рукой на разбросанные вещи. – Не уходите, попросила Радионова охранников.
В ответ на ее просьбу остался один из блюстителей порядка. Схватившись  за голову, Вера с трудом отдавала себе отчет в происходящем. Она не знала, что делать, куда бежать, кому жаловаться. Блуждающий взор ее уткнулся в озадаченную хозяйку апартаментов. – Скажите, пожалуйста, я могу сделать сообщение в полицию?
Губы Радионовой искривились в ехидной ухмылке, - Учти, вызванный наряд заберет тебя.
- Но Виктория пропала, - сокрушалась Вера.
- Будешь искать, найдешь ее. А вот отцу мы ее скажем, как ты не доглядела за ребенком. Это Руслан, если посчитает нужным, напишет на тебя заявление в полицию. Тебя, милочка, даже родительских прав не лишишь, потому, как ты ими не обладаешь.
- Вика моя. Я – ее официальная опекунша.
Кому, что она пыталась доказать? Эта зоопарковская выскочка просто пугает ее. Ни она, ни Рыльцев не обладают правами в отношении Вики. Незаметно для себя последнюю фразу Вера произнесла вслух.
И тут же последовала реакция, - Ошибаешься, Варенцова, мы с тобой, действительно, никаких прав на Вику не имеем. Но только не Руслан, он – биологический отец, и закон на его стороне.
Вера, как заведенная крутила головой. Радионова ее пугает, ее так научил говорить Рыльцев. – Нет, я тебе не верю. Будет так, как захочет Вика.
Теперь Радионова вызывающее смеялась. Что-то отталкивающее было в этой нахрапистой эмоции, чего более: фальши или издевательства? Когда рука Веры потянулась к телефону, неприятельский смех оборвался. Лицо Радионовой приняло свое обычное, нейтральное выражение. – Учти, Варенцова, Руслан вправе на тебя заявить о пропаже ребенка.
- Но я отошла в аптеку…
- Лучше бы ты на тот свет отошла, - пошутила Радионова.
- А что делать?
Лена лишь молчаливо вздыхала. Себя жалеет, глядя на нее, решила Вера. Она не отводила пронзительного взгляда от виновницы происшедшего. Если понять, чего добивается Лена, можно попытаться с ней договориться. Варенцова изобразила подобие улыбки, только она у нее получилась вымученной, - Лена, помогите. Вы сама мать, знаете, как тяжело потерять ребенка…
- Ничего такого я не знаю. Зато я уверена в том, что тебе придется отвечать.
- Но это вы украли у меня ребенка!
- Не ори. Привыкай свои проблемы решать самостоятельно.
И минуты Вера не высидела. Вдруг она вскочила и, повинуясь внезапно пришедшей в голову идее, женщина ринулась в зал. Вокруг ее повсюду были люди. Они что-то обсуждали, смеялись, им не было никакого дела до исчезновения Виктории. «Вам попадалась на глаза одинокая маленькая девочка?», все, кого она ни спрашивала, лишь беспомощно разводили руками. Вера металась от ребенка к ребенку. Возможно, со стороны она походила на безумную. Однако, теперь ее менее всего интересовало, какое впечатление она производит на окружающих. Люди, лица и не всегда дружелюбные – все смешалось у Веры перед глазами. Еще чуть-чуть и она не выдержит.
Неожиданно на запястье она почувствовала крепкую хватку. Ее не только удерживали за руку, кто-то увлекал ее за собой. От отчаяния Вера перестала сопротивляться. Наконец, дверь захлопнулась, и она очутилась в рабочем кабинете заведующей. На нее в упор уставился Рыльцев. – Чем порадуешь?
Опасливо озираясь, Вера видела все тот же письменный стол, на котором был наведен порядок, - Я отошла в аптеку, Вика сегодня плохо себя чувствовала… а эта… заведующая ушла.
- Что дальше?
-Вику я оставила ей на попечение, - оправдывалась Вера.
От его пристального взгляда некуда было спрятаться. Вера намеренно отводила глаза, но Рыльцев требовал ответа. – За ребенка отвечала ты.
- Руслан, Вика заболела. Я сильно испугалась за нее.
Казалось, ее не слышали. Рыльцев был погружен в изучение интернета. Поразительно, какой надобно обладать выдержкой, чтобы не сорваться, устроив скандал при сообщении о пропаже ребенка. Вера не сводила тревожно-пристального взора со своего оппонента. А не кроется ли его спокойствие в излишней осведомленности о местонахождении Виктории?
- Может, ты мне на голову сесть собираешься?
За наблюдениями Вера незаметно подбиралась все ближе к неприятелю. Его возглас остановил ее в непосредственной близости от дисплея ноутбука. Прочитать очередное его послание у Веры не получилось. Удар ладонью по заднице она ощутила весьма явственно, - Руслан, а вдруг ее похитили? 
Его невозмутимость слегка успокоила Веру. – Кого?
- Мою девочку.
Руки оппонента виртуозно мелькали над клавиатурой, в голове его рождалось множество планов, большинство из которых, лишь прикрытие от случайно проявленного стороннего интереса, - А мозги твои они заодно не забрали?
- Руслан, что делать? – Вера вновь была близка к отчаянию.
- Я буду искать ребенка. Твои действия меня не интересуют.
Вера оперлась о стену, кажется, у нее даже голова закружилась. За Татьяну так не переживала.  Взрослый человек, с какими бы трудностями он не столкнулся, найдет выход из критической ситуации. Но ребенок, с его безотчетной верой в добро, отсутствием всякого жизненного опыта, полностью беспомощен. Вера не заметила, как сама стала объектом наблюдения. Взгляд, который преследовал ее, не относился к беспристрастным. Ее изучали, фиксируя проявлению любых эмоций. Если бы это только помогло найти Вику… Неслышно вошла помощница Рыльцева. Место отчаяния заняла злость, - Где Вика?
Все ее существо взывало к участию, но та, к кому Вера обращалась, выдержкой походила на каменный истукан. Присаживаясь за стол, Варенцова повторяла все движения ответчицы. – Вы же… умеете сочувствовать. Мать, как никто другой, умеет сопереживать. Пятилетний ребенок не может обходиться без помощи взрослого человека. Посоветуйте, как нам быть?
Ей привиделось, или плотно сомкнутые губы приоткрылись, и пусть с них сорвутся слова утешения. Лена сглотнула. Надо было ей прополоскать рот ранее, сразу же после обеда, а теперь… - Что вы от меня ждете? Чтобы я, пренебрегая работой, бегала по торговому комплексу в поисках ребенка? – в голосе вопрошающей звенел металл.
Словно заговоренная, Вера кивала головой. Что она жаждет услышать: слова утешения или дельный совет?
- Гражданка Варенцова, покиньте немедленно служебное помещение.
Радионова обратила внимание на то, что после ее распоряжения ровным счетом ничего не изменилось. Обезумевшая тетка продолжала глазеть на нее. Прикусив губу, Лена вздохнула. Что ни вытерпишь, ради любимого человека. Телефонная трубка на этот раз ясно сообщала, что от нее ждут. Как она того и ожидала, полоумную уговаривать не пришлось. Варенцова следовала за ней по пятам. Ни в торговых павильонах по пути, ни в лифте, ей не приходилось оставаться с Варенцовой один на один. Повсюду их окружали случайные свидетели, посему ознакомить ее с распоряжением Руслана, вынужден будет он самостоятельно.
Очутившись на улице, Лена внимательно озиралась. А вот он, знакомый темно-синий автомобиль. Едва заметным движением, Лена дала понять: какова осведомленность неприятеля. Передняя дверца Шевроле приоткрылась. Стоило Лене занять место в автомобиле, Вера спохватилась, - А мне что делать?
Распахнулась задняя дверца, - Садись.
И вот уже впереди бесконечная дорога, а за окном мелькают витрины магазинов, остановки общественного транспорта, административные здания, жилые дома, - Мы направляемся в отделение полиции?
Ответ прозвучал не сразу. Переглянувшись, миссию утешителя на себя принял Рыльцев. –Неизвестный прислал мне сообщение, в котором был указан адрес. Вот, следуя ему, мы сейчас и движемся.
Смотреть в окно, единственное, что ей оставалось. В сущности, ее даже не спрашивали. Связывало их единство целей, а далее… Не хотелось думать, что будет далее. Богатое воображение рисовало ей картины безрадостные для нее. Судя по уверенности, с которой 
держится гражданка Радионова, с Рыльцевым ее объединяет не только работа. – Руслан, а как продвигаются розыски Татьяны?
Судя по реакции, Шевроле прибавил ходу. Вопрос Веры застал Рыльцева врасплох. Ответ на него был любопытен не только для Веры, - Как? – эхом повторил Рыльцев.
- Но она тебе жена, - справедливо заметила Вера.
Неприязненный взгляд исподлобья, и ответ готов, - В первую очередь, она тебе племянница. Только родственные связи неразрывны.
Ни капельки не смутившись, Варенцова продолжала расспрашивать, - А что тебе сказали в полиции?
Где-то в уголках его бесцветных глаз обозначилась ирония, - Сказали, что развод я могу оформить без присутствия бывшей жены, так, что Татьяна может считать себя свободной, и далее разгуливать в поисках приключений.
Такой поворот событий для Веры сулил множественные потери. По жизненному опыту она знала, что договориться можно даже с недругом. Важно показать ему свою лояльность. – Руслан, ты хочешь, чтобы Вика осталась с тобой?
Почему он тянет с ответом, гадала вопрошающая. Судя по отсутствию реакции, отцу без разницы: что будет с дочерью? Но так не бывает, подытожила Вера, и поспешила предложить свой вариант, - Я могу быть ее няней.
Прежде, чем ответить, парочка заговорщиков переглянулась. Вера занервничала. От нее чего-то скрывают. Ей оставалось лишь выдвигать всевозможные версии, - У Вики уже есть няня? А может, ты решил отдать ребенка в детский сад? Почему ты молчишь? 
Наконец, ей соизволили ответить. В прозвучавших словах угадывалась скучающее равнодушие. И это все, на что ей стоит рассчитывать? Хотелось плакать, но не было слез. В утешении плакал весенний дождик. Прислонившись щекой к стеклу, Вера жаждала забыться, просто уснуть, и более никогда не просыпаться.
Шесть лет назад к ее неказистому домику в Твери подкатила двуколка, запряженная парой серых в яблоках рысаков. На козлах сидел щедрый жених в парадном сюртуке, расточая дежурные улыбки, хотя тогда, накануне свадьбы, они казались Вере искренними. Охапки роз вызывали зависть незамужних дамочек, за спиной Татьяны и Веры часто перешептывались, оценивая их перспективы на счастливый брак. А на жениха местные бабы глаз положили. Обеспеченный, предприимчивый, и без «довесков» всяких.  «Чем ни жених!», неслось вслед счастливой паре. Радовалась за племянницу и сама Вера. Теперь Танечка никогда не будет одинокой, а скоро их будет трое. На бледных, не накрашенных губах обозначилась робкая улыбка. Воспоминание – единственное, что у нее никто не может отнять. Если бы в ее силах было повернуть события вспять… Если бы, если…