В поисках кайфа. Адам второй. Глава 10

В просторном зале  Лиля – на вид ей лет тридцать с хвостиком - приглашает их присесть на неудобный диван с высокой резной спинкой, а сама уходит на кухню.
    Мебель в большом помещении необычная: светлого дерева, покрытая резьбой с изображениями экзотических растений и животных. Под стать мебели, то ли картины, то ли гобелены с фантастическими сюжетами, висящие на бревенчатых стенах. В углу, совсем неудивительная,  притаилась потемневшая от времени прялка, посередине зала - круглый  стол, застеленный белой скатертью, с четырьмя приткнувшимися королевскими стульями. Над ним висит абажур. Между столом и огромным шифоньером лежит коричневый ковер с геометрическим узором.
    За занавеской, прикрывающей дверь в кухню, слышно позвякивание посуды.
    Олечка, зачарованно разглядывавшая убранство помещения, встает и подходит к одной из картин, висящей между антикварным комодом и монстром-шифоньером. Там, на поляне, среди цветов, сидят мужчина и женщина, за их спинами мальчик, обнимающий льва, еще дальше, перспективой,  гуляют агнцы и волки. Она осторожно трогает ее за край. Шторы раздвигаются, в зал входит Лиля с подносом.
    - Ой! – говорит Олечка. – Извините.
    - Ничего, - отвечает женщина. – Это не музей. Трогать можно.
    - А что это? Это из материи?
    - Это шелк… батик, - говорит Лиля, ставя на стол поднос с дымящимся кофейником и чашками.  –  Батик – это рисование по ткани, если вы не знаете.
    - Где вы это купили? В Москве?
    - Что ты. Я делаю это сама.
    - Сами?!

    Адам пьет кофе с бутербродом и незаметно разглядывает хозяйку необыкновенного дома, сидящую боком к нему. У нее васильковые глаза, две неглубокие морщинки вокруг рта, нежная бледная кожа, наверное, не очень любимая солнцем, и еще:  когда она проходила мимо, Адам уловил легкий кондитерский запах, который почему-то его взволновал.
    Прищурив глаза, Лиля глядит на один из своих батиков, поправляет длинную темную прядь, падающую на глаза,  и говорит, отвечая на один из олечкиных вопросов.
    - Все эти сюжеты мне приснились. Да, без шуток. Я их сначала переношу на бумагу, а потом уже приходит очередь батика. Это очень любимая и достаточно кропотливая работа.
    - Вы художница? –  спрашивает Адам.
    - Нет. Я – директор ателье.
    - ?
    - По последнему образованию я конструктор легкого женского платья. Но в юности закончила худграф нашего педучилища.
    - Вы так говорите, будто уже старушка, - вставляет Олечка.
    - Да нет. Мне тридцать три. Но худграф это все таки уже очень давно.
    - Если вы скажете что мебель сделали тоже вы, я конечно удивлюсь, но уже не так сильно, - говорит Адам.
    - Нет, что ты! Мебель это от деда. Он фанат дерева. Он всю жизнь работает лесником и всю жизнь делает мебель. От мебели эта удивительная атмосфера в доме, которую я просто поддерживаю своими художествами.
    - Лиля, извините за нескромный вопрос, - говорит Олечка, - вы одна… как это сказать…  вы одна сегодня, или одна всегда?
    - Какой ты дипломат, - улыбается женщина, - ты хочешь спросить, есть ли у меня мужчина? Я - одна всегда,  – улыбка сходит с ее лица. – мой принц где-то потерялся, - она бросает на Адама прямой печальный взгляд, от которого ему становится как-то странно и зыбко, словно он вдруг заболел. Женщина опять поворачивается к Олечке. - Я ответила на твой вопрос?
    Олечка смущенно улыбается. – Извините, я не хотела как-то задеть вас. Думала: обычный житейский вопрос.
    Лиля смотрит на нее молча, и чуть дольше, чем надо.  - Да. Это банальная житейская ситуация. Я – старая дева. Но нюни по этому поводу не развожу.
    - Каким вы ателье заведуете? – уводит Адам разговор от скользкой темы.
    - «Стекляшка» на Ленина, знаешь? – поворачивается она к нему. И опять этот прямой и печальный взгляд.
    - Конечно.
    - Вот там, на четвертом этаже, мое ателье.
    - А прялка? – Адам кивает в угол. – Это антураж или действующий аппарат.
    - Аппарат? – Лиля смеется и опять до Адама доносится будоражащий кондитерский запах. – Аппарат рабочий. Хоть сейчас могу сесть и напрясть килограмм пряжи… да… но проще купить…

    - Вам стелить, видимо,  вместе? – полу-утвердительно спрашивает Лиля своих постояльцев, когда ужин заканчивается, а часы показывают почти час ночи.
    - Да, - отвечает Адам. Какого-то черта он испытывает перед этой женщиной чувство вины.
   
    Они лежат в широкой двухспальной кровати. В их головах и ногах щекастые деревянные амуры возлежат на деревянных облаках и  беззвучно дуют в деревянные трубы.
    Олечка вжимается в Адама и шепчет. – Она в тебя влюбилась.
    - Чего? Ты что, головой повредилась от сегодняшних передряг!?
    - Влюбилась. Я женщина. Я чувствую это кожей.
    - Поэтому и говорила всякие глупости про возраст?
    - Наверное, - легкомысленно соглашается Олечка, тыкается в его грудь щекой и прижимается низом живота.
    - Давай не будем здесь, - говорит Адам.
    - Почему? Обоснуй. Утром ты был очень даже не прочь.
    - Скрип. Удобства во дворе. Ни помыться, ни подмыться…
    - А я и не хотела.  Признавайся, понравилась она тебе?
    - Приятная женщина, не отрицаю.
    - Ага, влюбился!
    - Оля, иди на фик со своей любовной манией, ага!
    - Точно не влюбился? А чего злишься?
    - Отвали!
    В дверь тихонько стучат.
    - Да, - отвечают любовники дуэтом.
    Лиля просовывает голову в приоткрытую дверь. – Совсем забыла. Я завтра рано утром еду в аэропорт, оттуда – на работу. Мне должны краску для батиков с оказией передать. Можете у меня оставаться, сколько вам понадобится. Еда в холодильнике и на газовой плите. Если будете уходить, ключ от входной двери на гвоздике, справа от двери, на веранде. Закроете и положите под консервную банку на завалинке, справа, увидите…