Шутки

Евгений Бриммерберг.
Шутки.
2016 г.

Нет в Максиме священного трепета перед женской красотой. Зрит он в ней только образину неумытую.

Только дурак устраивает свою жизнь, зная, что ему предстоит умереть.

Миру, в котором я живу, искусство не нужно. Бога в нем нет, а человек - скотина рыщущая. Поэтому, когда я грунтую холст, я знаю, что сделаю картину для того, чтобы человек в моем лице был, а не для того, чтобы скотина какая-нибудь ей внимала.

Из всех блаженств блаженство не быть самое неуязвимое. Но Бог для чего-то уязвляет его творением.

При подленьком народе не только демократию не построишь, но и мудроскоп изобретешь.

Так куча мертвецов в круговороте жизни
Вершит судьбу людей.
А человек не смеет
Противиться судьбе
Которая есть жизнь.

Природа превыше всего. И только в этом случае разум имеет власть над ней.

Власть разума есть красота бытия.

Все дальше отступает совесть от берегов смысла, все тверже она велит не быть, все жестче бытие вступает в свои права, покоряя немощь немыслия.

В этом нищем мире только искусство и великие, нуждающиеся в нем честные люди придают ему блеск.

Бог сотворил не мир, а душу, которая этот безобразный мир видит прекрасным.

Если бы мир был Божием Творением, он бы приобщал дураков после смерти к своей благодати, а их дурацкие души оставлял на земле для нового воплощения. Похоже, что так и происходит, поскольку дураков на свете не становится меньше. Они воплощаются скопом по неизвестной причине, тогда как было бы более естественно, если бы воплощались люди умные, души которых были бы еще более божественны, чем мир, который их сотворил. Тогда они взирали бы на божественное творение с благодарностью, поскольку наделены были бы божественной благодатью при жизни. Так что мир был бы Божием Творением только при жизни души, которая его хранила бы и оплакивала всякий раз, когда он терял свое совершенство в ее смерти. Ныне же считается, что умирает человек, а не мир в его душе. Если бы это было так, мир  был бы наделен божественной душой и без человека, но поскольку эта божественная душа и есть человек, мир без нее обойтись не может, так что именно в божественном сознании себя, которое есть душа, он и есть. Гибель души влечет за собой и гибель мира, так что он есть до тех пор, пока есть душа, а это значит, что Бог стремится создать душу, а не мир, который уже создан, но без души быть не может.

Несбыточная тревога вечного присутствия на этом свете обостряет жизнь.

Когда всецело силы бытия
Затмят просторы мирозданья,
Как жить мне после этого?

Чем отличается материализм от идеализма? Материализм говорит, что после моей смерти бытие станет абсолютно бессознательным. Идеализм говорит, что после моей смерти бытие станет Богом. Но в обоих случаях фигурирует бытие. И это странно.

Так что бытие бессмертно или в ничто, или в Боге. Ничто есть прах, в котором сознанию нет места, а самосознание без сознания невозможно. Поскольку как я буду обладать самосознанием, если не сознаю себя? Так что в ничто бытие невозможно, но само оно есть бытие бессознательное и в отрицании абсолютном производящее из себя сущее, которое есть бытие сотворенное, самостоятельное и к отрицанию отношения не имеющее. Поскольку оно распространяется во времени и занимает в нем все большее пространство, оно бессмертно, так как не может умереть то, что возникло в результате смерти ничто. Ведь смерть бытия в ничто есть перерождение ничто в бытие, бесконечное становление в бесконечном уничтожении. И ставшее окончательно в этом уничтожении есть Бог, бессмертная сущность творения, не подверженная ни уничтожению, ни дальнейшему положению, то есть - идея бытия в сознании творения. Так же и Бог не может умереть, поскольку произошел он из смерти ничтожного, в ничто не возвращающегося. Ведь не может вернуться в ничто бытие бессмертное, то есть такое, бессмертие чего и есть бытие. Так что бытие достигается и в смерти, и в бессмертии: в первом случае оно стремится достичь себя через отрицание своего отрицания, в положении бессмертной сущности отрицания; во втором - оно и есть смертное существо этого бессмертного, которое стремится к отрицанию, чтобы выявить сущность положения. Это и есть сознание бытия Бога, в отличие от идеи его сущности, которая бессмертна, тогда как его творение, то есть идея в сознании его бытия, смертно: ведь в этой идее он пребывает в сотворенном виде во времени, хотя и бесконечном, но в конечном сущем, так что он отрицается не в своем бессмертном существе, а в смертном положении его бессмертного существа в идеальном выражении.

Индивидуальная же смерть, которая является трагедией сущего и вознесением, поскольку приобщается к лику идеального творца, еще не происшедшего, но в отрицании всего ведущего к нему уже существующего, есть процесс углубляющегося и возносящегося в отрицании положения, преобразующий и сменяющий друг друга, так что связь между ними возможна лишь божественная, то есть та, в сознании которой каждый из этих возносящихся в отрицании моментов становления существует. Так что если бы не было мышления, не было бы и существования, поскольку невозможно существовать, не мысля Бога, в идее сознания бытия которого индивидуальность существует.  Но поскольку мышление есть, то и вечного уничтожения в ничто нет, так что поневоле приходится признать существо Бога высшей ценностью, поскольку оно сохраняет в себе смерть каждого индивидуального человека, чтобы в отношении к ней установить жизнь новую, мыслящую себя не только в Боге, но и несущую в себе природу своего бессознательного бытия.

Так что стремление к бытию вовсе не означает стремление к смерти: напротив, сама смерть стремится к жизни, так что весь мир полон ходячих трупов, оживших после своей смерти. Смерть же хотя и является в образе бытия, бытием этого образа не является, а полагает себя в своей жизни, бытие которой для нее недостижимо. Живое же бытие относится к области вдохновения, до которого трупная жизнь смерти еще не доросла, так что вдохновение может сколько угодно издеваться над смертью, хотя и связано с ней жизнью.

Искусство есть разнообразное проявление единого духа во времени, а не синкретический конгломерат отдельных произведений в мировой иерархии произвольных ценностей.

Чем отличается великое произведение искусства от подлинного?
Великое произведение искусства обобщает в идее Бога суть творения в облике мира и человека.
Подлинное произведение искусства выявляет суть творения во времени.

Что можно противопоставить абсолютному нигилизму? Чудовищную веру в собственное бессмертие? Любовь к людям? Бытие Бога? Нет, только неиспорченный творением замысел, подлинное обнажение которого и есть искусство.

Искусство есть подлинное обнажение неиспорченного творением замысла.

Жизнь есть хаос времен в потоке сознания. Что есть поток сознания? Немыслимое торжество бытия на всем протяжении жизни. Что есть хаос времен в этом сознании? Всеведение распавшегося на ничто творения, в сумраке бытия изливающего свой свет.

Человек в потоке сознания, мыслящий себя во времени, как культовая единица миропорядка, - насколько далек он от метафизиков, до сих пор мыслящих себя в отношении к единству, какого бы рода оно ни было. Как жизнь резка в своих предпочтениях, диссонансах и пренебрежениях. Как устойчива она в своих прошлых изобретениях, с каким фанатизмом отстаивают люди ее и свое прошлое. Как далеки они от ее высот, заблуждений и счастливых случайностей.

Нельзя писать картины жизни, не вступив в схватку с уничтожением. Я ведь не жду избавления от жизни для воссоединения с Богом в смерти. Поэтому и картины мои не могут быть вечным искусством, в котором жизнь безмятежно мучается ожиданием своего конца, прославляя себя и творение, наслаждаясь красотой мира, как будто он никогда не превратится в прах.

Культура подразделяется на два типа: или я приношу в жертву себя другому, или другого приношу в жертву себе. В первом случае Бог находится во мне, во втором - вне меня. Для большинства людей Бог является внешним судьей их поступков, так что им необходима Церковь для покаяния. Некоторые и вообще ведут себя как животные, не задумываясь о последствиях своих поступков, так что эти являются вообще не людьми, а откуда-то взявшимися чудовищами, с которыми надо беспощадно расправляться, не принося их в жертву, а ставя на место, им предназначенное в животном мире. Так что мир в некоторой степени должен быть зверинцем, охраняемым людьми от покушения на их человеческую репутацию. Но в подлинном же случае, когда каждый готов принести себя в жертву другому, жертва вообще оказывается не нужна и наступает Рай на Земле.

Что такое рабство? Это когда тебе покровительствуют люди, которых ты презираешь.

Любовь есть высшая форма эгоизма. Не троньте любовь, иначе она воспылает к вам ненавистью.

 Материя есть предельное основание бытия, в котором сознание находит причину своего возникновения.

Личность мира глубоко бессознательна. Конечно, он есть Я в себе без меня и Я для себя во мне.

Вечное отчуждение есть смысл нравственного сближения. Ведь только он побуждает одного человека искать другого в вечной неспособности это делать. Но голос издалека и тело вблизи - неотразимые атрибуты совершенства и вечной жизни.

И пустота, наполненная светом,
Как свет, избыток пустоты.

Мир создается в красоте и забвении, как высшее начало бытия.

В той тесноте, которая простор,
Протиснув тело, дух освободив,
Взирать на призрачные рощи
Реальных снов, покинувшую суть.
Быть может, плен любви намного проще,
Чем эта изъязвляющая блудь.

Ты, смертный человек, не ошибись в обиде и сомненьи,
Твой гнев не прост, твои слова изъяты из смысла бытия,
И зуд твоих претензий не обновит картину мира.

Суд - самое несправедливое явление в мире. Это я коньяк сейчас пью.

Отсутствие хорошего где-то не оправдание плохого здесь.

Я давно уже покинул себя. Выступаю от имени сверхосознанного пренебрежения к тому, что хочет сохранить себя. (В процессе пития коньяка выяснил).

Как скучно быть среди людей. Как хорошо быть человеком.

Безумен я в своих стихиях,
Мой разум есть безумие мое.

Я пока жив. До следующей безысходности и торжества над нею.

Вот такое вычитал -
хрен моржовый: “... приезжай комне,будешь не пастеризованное молочко пить ,работать в хозяйстве убирать за коровами навоз, узнаешь настоящую счастливую жизнь,наконецто все тараканы с головы с твоей убегут ,начнёшь своими руками в день пару раз шевелить ,напрягаться......увидишь все прелести чистой настоящей жизни. я обещаю через месяц у тебя уже всё исчезнет будешь как огурчик новенький”.
Чашка-3743: “хрен моржовый, правильно говорят: если дурак, то это навсегда! Мог бы свою дурость не демонстрировать. В хлеву от тебя больше пользы.”

Все горе, что на свете есть,
Душа вобрала и воспела
В надежде неизжитых дней.

В бытность мою собой я страдал от того, что все другое является мной только в сознании, а не в сущности. Теперь же, когда я обрел это другое в сущности своего бессознательного бытия, мне кажется, что я потерял мир, в котором я жил и который теперь живет во мне. Конечно, тот мир, который живет во мне, и тот мир, в котором я жил, столь мало похожи, что кажется, будто наступила вечная смерть. Тем более живо то, что тревожит ее.

Что такое абстракция? Это абсолютное, истинное основание человеческой индивидуальности. Из совокупности человеческих усилий идею общего человека вывести невозможно. Можно вывести только идею общей для всех телесной субстанции. Но попытка прийти к общему основанию в умах ограничивается или эклектико-концептуальным достижением, или идеей потустороннего, вечного, вневременного Бога, который не имеет разума и поэтому в абстракции является немыслимым достижением человеческого единства.

У меня сейчас нет возможности заниматься живописью, поэтому я очень остро чувствую различие между мировой сущностью произведения искусства и мировым копошением, в котором разлагающиеся черви пожирают труп мира, выдавая это за познание, в котором они мыслят себя уже людьми, а не мухами, летающими над объедками зараженных гниением просторов творения.

Чем отличается познание от творения? Творение всегда здорово и полноценно, познание же использует это творение для потребления, полноценность превращая в ущербность. Так что процесс творения должен быть безостановочен, чтобы алчное познание не чувствовало свою ущербность от его недостатка.

Что такое творение? Это обнаружение бытия мира из совокупности потерявших свое время представлений в установленный для этого обнаружения момент времени.

Что такое вечность? Это место, в котором существует то, что утратило свое бытие и время. Сущность же этой вечности неведома, поскольку, будучи кладбищем жизни, она скрывается от ума, дабы не повредить его устройство.

Идеи предустанавливаются человеческой личностью и только благодаря этому есть мир, в котором есть идеи. Потому что мир есть совокупность предустановленных идей как форма бытия сознания, в которой живет познающий эту предустановленную гармонию ум.

Творение есть предустановленная идея, в которой пребывает ум.

Если сущности есть мыслимые идеи ума, то сущность бытия этих сущностей есть творение.

Предвестье вечных мук свершилось...
И радость пересилила итог.

Лишь тупик, отсутствие будущего, которые терзают человека, позволяют ему юродствовать в искусстве. Это жест отчаяния, у которого нет ни назначения, ни смысла, ни сопереживания. Это темная пустота бытия, в которой мечется одичалый человек, чтобы не уйти из жизни раньше своей смерти.

Ты мне не враг, а лишь ленивый прыщ
На теле знойного заката.

Я предал жизнь, она меня - простила,
Согрела в черных холодах,
Я то несдержанный кутила,
То легкомысленный монах.

Живопись должна быть в предельной степени сосредоточена в своем сущностном выражении. Иначе она превращается в видимый образ несуществующего.

Эйфорическое высокомерие, скрывающее черствость и грубость характера, есть мнимая власть над реальным к нему пренебрежением.

Я и мир - это  тождество, в котором различия являются противоположностями одного и того же.

 Сущность есть предысходное, в котором творится ум.

Недоговоренность совершенства есть высший критерий истины.

Некоторые объединяют знания в некую сущность и говорят, что это и есть сущность. Затем они говорят, что она модель некого оригинала, с которым постоянно должна соотноситься и в отношении к которому - совершенствоваться. Это и есть суть современной парадигмы мироустройства  Истина закрепилась в отношении существующего знания к божественному оригиналу сущности.

Что есть бытие? Бытие есть самосознание в сознании. Поскольку таким свойством не обладает ни мир, ни Бог, ни материя, они не есть бытие. Иначе они были бы относящимися к себе в сознании самосознания сущностями. Но они есть предельные критерии этого отношения сознания к своему самосознанию, пределы самосознания в сознании. Поэтому они касаются бытия бессущественным образом. Бытие же есть Я. Поскольку только я обладаю и обладает самосознанием в сознании. Это самосознание в сознании есть бытие Я в мире. Поэтому бессмысленны выражения: мир есть, материя есть, Бог есть. Конечным, окончательным и абсолютным высказыванием бытия есть выражение Я есть. Существование этого бытия ограничено предельными критериями, в которых самосознание достигает своего сознания. Эта взаиморефлексия сознания и самосознания есть мир, становящийся во времени; сущность же есть саморефлексия этой рефлексии, поэтому ее иногда принимают за тождество, в котором бытие отличается от сознания.

Пограничные же критерии самосознания в сознании или бытия Я в мире ограничены неосуществленной возможностью в действительном выражении. Так что полагать сущность в этой выходящей за пределы критериев возможности есть стремление жизни сохранить себя в неизвестном ей выражении. Ведь только эта неизвестность делает ее привлекательной, поскольку подает надежду, что в действительности она есть не то, что есть в сущности, и что сознание бытия Я в мире не ограничено смертью, а выходит за ее пределы, которые есть ожидание и творение будущего самой жизнью за ее пределами.

Так что сверхкритериальная действительность есть отношение к сущности становящегося в ней мира сознания бытия Я. Действительность и отличается от сущности тем, что выводит жизнь за ее пределы, постоянно подвергая риску небытия, тогда как сущность комфортно располагает ее в мире. Сущностномировые личности никогда не откажутся от идеи, в пределах которой бытие их Я в мире придерживается определенной формы самосознания в сознании. Эта консервативная участь творения, которая называется культурой, вполне необходима для сохранения Я в неизменной форме для возможных рисков небытия. Мышлением же является способность удерживать личность Я в установленной мировой форме. Так что сверхкритериальные сущности, возможность которых действительна, не являются предметами мышления, а скорее - угрозой его существованию. Поэтому мышление консервативно и отчаянно борется за сохранения себя в своих культурных пределах: ведь в противном случае ему пришлось бы стать на точку зрения самоотрицания для утверждения личности Я в небытии, что и есть истинная цель познания и творческого усилия.

 Мышление есть предмет воображения. В остальных случаях оно превращается в деструктивную тавтологию раскрывающихся во вне и уходящих в себя сущностей.

Уже почти никто не отзывается на мои тексты, кроме М. Б. Его классический ум не дремлет.