Поединок. Рассказ

Федя Кузнецов, четырёхлетний мальчик, играл в песочнице перед домом, в котором он жил вместе со своим старшим братом Костей и мамой Еленой. Был самый разгар лета, а именно  начало июля. День склонялся к вечеру. Солнышко ласкало и грело, воздух был свеж и ароматен. Игровая площадка была полна детворой. На скамейках сидели бабушки. Молодые мамы прогуливались по дорожкам, держа за руки деток, которые на неумелых спотыкающихся ножках старались преодолевать первые жизненные невзгоды на своём пути. Костя время от  времени подходил к песочнице, чтобы убедиться собственными глазами в том, что его брат на месте, что всё в порядке. Потом он убегал к своим сверстникам. Там были игры более основательные и головоломные. Косте было десять лет. Вечерело. Скоро должна была вернуться с работы мама. Она работала продавщицей в кооперативном магазине и приходила оттуда каждый раз с полной сумкой. Холодильник в их доме всегда был наполнен дефицитными продуктами, что было в то непонятное для обывателей время весьма желательно. Костя к её приходу должен был увести брата домой и хоть немножечко прибраться в квартире, то есть подобрать игрушки, скомканные бумажки, одежду… Всё это валялось на полу, на кроватях и ещё чёрт знает где. Костя подошёл к песочнице, но на этот раз брата в ней  не было. Костя обежал всю площадку, опросил детей, бабушек, тётенек… Федю никто не видел, никто не заметил, когда он исчез, в каком направлении скрылся. Костя побежал на автобусную остановку, в ближайший магазин, обегал соседние дворы. Бесполезно. Феди нигде не было. Пришла мама Лена, женщина высокая, стройная, с бледным усталым лицом. Костя с плачем кинулся ей навстречу и ткнулся лицом прямо в её грудь.
– Федя пропал, – рыдая, проговорил он.
– Как пропал? – спросила мама, и губы её пожелтели. Она зашаталась, поставила сумку на землю. Женщины, бывшие в это время на площадке, окружили их.
– Да вы не беспокойтесь, – говорили они. – Отыщется ваш Федя. Мы найдём его.
И поиски начались. Были осмотрены подвалы, подъезды, чердаки соседних домов. Были опрошены соседи. Сообщили о пропаже ребёнка участковому милиционеру, а тот обзвонил все городские отделения милиции. Лена позвонила своей свекрови, бабушке Феди и Кости. Та немедленно приехала к невестке. Но что она могла поделать?
Между тем совсем уж стемнело. Ночь неумолимо надвигалась на город. Толпа сочувствующих поредела. И вскоре Костя, его мама и бабушка остались в одиночестве. Федя так и не появился. Лена сидела на скамейке возле своего подъезда. Она совсем обессилела. Лицо её опухло от слёз. Мысли одна страшнее другой теснились в её голове. Костя и бабушка сидели рядом с нею, боясь заглянуть ей в лицо. Косте хотелось спать, его мучил голод, но он терпел свои невзгоды молча, понимая, что его проблемы – это ничто по сравнению с тем, что переживает в данный момент его несчастная мама. Наконец, бабушка вспомнила о нём.
– Лена, я уведу Костю домой. Ребёнок вконец измучился. А ты пойдёшь с нами?
Лена отрицательно покачала головой. Бабушка и Костя скрылись за подъездной дверью. А Лена всё сидела и сидела на скамейке, упорно глядя перед собой глазами, которые от слёз утратили свою былую зоркость. Два года назад умер её муж, отец Костика и Феди. Косте было тогда восемь лет, а Феде два года. Муж умер внезапно. Упал на работе в цехе. Аневризма какой-то аорты. Проще говоря, инсульт. Вскоре не стало его отца, то есть свёкра. Одна лишь только мужественная бабушка удержалась на этом свете. Она изо всех сил поддерживала осиротевших детей и молодую вдову. А теперь новая беда обрушилась на Елену. В глубине души теплилась ещё надежда, что горе на этот раз обойдёт её стороной, что сынок, её ненаглядный Феденька, так похожий на отца, найдётся. Однако минуты шли одна за другой, уже и не минуты, а часы, а Феди всё не было и не было. «Господи! – пронеслось в голове у Елены, – Пожалей меня. Я хорошая, я ничего плохого не сделала. Верни мне Федю». Лена закрыла лицо руками, её плечи вновь затряслись от плача.
– Мама! – раздался рядом с нею детский голосок. – Ты чего плачешь?
Лене показалось, что она сходит с ума. Она боязливо приоткрыла глаза. Её малыш, её Федя стоял рядом с нею и держал её за рукав платья. Лена вскрикнула, и всё ещё не веря самой себе, схватила сына за плечи, ощупала его всего, прижалась к нему.
– Где ты был? – спросила она. – Куда убежал?
– Я спрятался от Кости за домом в кустиках. Заигрался там и уснул нечаянно. Потом стало холодно, я проснулся, пошёл домой, а тут ты сидишь, плачешь.
– Горе ты моё, солнышко ненаглядное, – шептала Лена, грея ребёнка своими руками, дыханием, поцелуями. – Пойдём домой. Бабушка у нас. В милицию надо позвонить, сказать, что ты нашёлся. Тебя же по всему городу ищут.
Елена взяла сына на руки и унесла его домой.
Было семь часов утра, когда бабушка подошла к спящей Елене и осторожно разбудила её.
– Лена, детка, вставай. Тебе на работу пора.
Елена с трудом подняла голову от подушки. После вчерашних слёз и волнений ей крепко нездоровилось. Кроме того, её уже второй день мучили месячные. Вчера, когда она горевала, по исчезнувшему сыну, боли внизу живота и с боков вроде бы притаились, но теперь, когда радость сменила отчаяние, боли возобновились с утроенной силой. Было бы неплохо провести этот день в постели. Отоспаться и отлежаться от всего того, что было и есть на данный момент. Но, увы, её состояние по современным меркам было вовсе не болезнь, а чем-то вроде непристойной придури. Елена пошла на работу.
Она работала продавщицей в кооперативном магазине. Магазин был небольшой, всего-то на три отдела, и все они помещались в одном зале. Прямо, напротив входной двери, расположился роскошный отдел: мясо, колбасы, рыба. По бокам, с одной стороны виднелся соблазнительный отдел всяких спиртосодержащих жидкостей, а с другой – скромненький, душеспасительный отдельчик, где торговали овощами и фруктами. Лена работала именно в этом отделе.
С утра магазин торговал не особенно бойко. Наплыва покупателей не было. И тем не менее, Елена вскоре заметила, что картофель в её отделе заканчивается, а ящики с луком, помидорами и огурцами пустеют. Она пошла во внутреннее помещение магазина, не доступное взглядам покупателей. Надо было сказать грузчику, чтобы  он подбросил в её отдел ящики и мешки с овощами. Но опять, увы, грузчик, ленивый плотоядный мужичок, расположившись на капустной куче, спал мертвецким пьяным сном. Из его открытого рта несло чем-то вроде стеклоочистителя. Тормошить его, ругать его было бесполезно. Лена с ненавистью посмотрела на чёрную впадину его рта, ей захотелось заткнуть её грязной картофелиной. Делать было нечего. Лена приволокла по полу мешки и ящики с овощами в  свой отдел. Она вернулась к прилавку к покупателям совершенно больная и недовольная своей судьбой.
И в это самое время возле неё оказался ОН. Не вздрагивай, доверчивый читатель, не переводи облегчённо дыхание, это был не рыцарь в алом плаще, верхом на белом скакуне. Это был гражданин с упёртой надутой физиономией, с прямыми чёрными волосами, которые в творческом беспорядке падали на его невысокий лоб, с упрямым, неистребимым блеском в небольших тёмно-серых глазах. От всей его фигуры, от его лица веяло такой несокрушимой мощью, которая была способна поглотить всё на свете, в том числе и Елену вместе с её овощами и фруктами.
– Девушка, – обратился гражданин к Лене.
Она взглянула на него ожидающе, но что-то в её облике не понравилось гражданину.
– Девушка, – повторил он. – Почему вы такая неприветливая?
– Вы что-то хотите купить? – осторожно спросила Лена.
– Да, – ответил он. – Но почему вы такая серьёзная? Вы – такая красивая, молодая, и не улыбаетесь…
– Что вам нужно? – спросила Елена, чувствуя, что боль внизу живота усиливается, что её тело от талии до самого низа напряглось, вошло в тонус.
«Ей-богу, я сейчас рожу», – с ужасом подумала она.
А он не унимался.
– Где ваша любезность, где ваша улыбка?
Лена медленно подняла на него глаза. И вдруг всё, что скопилось в её душе к этому моменту: физическая боль, боль пережитого, того, что было вчера, боль того, что было два года назад, когда умер её муж, вырвалось наружу.
– Отойдите от прилавка! – закричала она. – Я не буду вас обслуживать! Мало того, что мне приходится работать за пьяного грузчика, так мне еще надо  улыбаться всякому придурку, будто я последняя б…! Пошёл вон!
Гражданин вспыхнул не только глазами, но и каждой чёрточкой своей железобетонной физиономии. Он весь подался вперёд и упёрся взглядом прямо в глаза Елены. Несколько мгновений они смотрели друг на друга глаза в глаза. Они буквально ели друг друга глазами, и Елена одержала верх в этом поединке. Он моргнул и отвёл глаза и отвёл глаза в сторону.
– Я – простой советский человек, я – лауреат многих премий, я – заслуженный деятель…, – начал  было он назидательным тоном, но Елена не дала ему продолжить.
– Нет! – крикнула она. – Ты – не простой советский человек. Ты – дрянь! Может быть, ты – заслуженный и даже засиженный, но ты – дрянь! Иди отсюда! – кричала Лена, не сводя с него глаз.
Между тем, возле прилавка собрались люди, привлечённые их странным разговором. Из водочного отдела прибежала продавщица.
– Не бойся, Ленка! – кричала она. – Мы с тобой!
Продавщица из мясного отдела, взяв в руки нож, кровожадно улыбалась за своим прилавком. Какой-то парень взял гражданина за рукав куртки.
– Уймись, мужик, – проговорил он. – Чего ты пристал к женщине? Не видишь, что ли, она еле на ногах стоит.
– И правда, – вторила парню какая- то старушка. – Такая бедненькая, больная. А он лезет к ней со всякими глупостями.
Гражданин ошалело посмотрел на окружавших его людей, высвободил свой рукав из рук парня и пошёл к выходу.
« Все – сволочи, – думал он. – И ради таких людей я жертвую своим временем, здоровьем и даже жизнью, а они…. Вот они какие».
Эта продавщица – грубая баба с надменным, неулыбчивым лицом, на которую совсем не действовали его снисходительные комплименты, была ему особенно ненавистна. Он ощущал её взгляд на себе, как пощёчину. За что? Хотелось бы знать ему. За что?