Желтый конверт. Глава 27. Часть 2
Она находит себя сидящей на полу в своей комнате. Мокрое пальто, мокрые рваные на коленях чулки. Под ними саднящие раны. Ладони тоже побаливают с тыльной стороны. Она осторожно прикасается ко лбу и вздрагивает. Больно.
Анна поднимается и включает свет. Перевернуты стулья, разбросаны вещи. На столе устояла только старая тяжелая швейная машинка.
Она подходит к зеркалу. Взлохмаченные волосы, распухшие глаза и нос. На лбу большая ссадина.
Анна садится стул и осматривается. В комнате кроме неё никого нет. Кто мог так выть? Её сознание проясняется. Теперь она всё помнит и все понимает. Ждать больше нечего.
Анна сидит, размышляя, некоторое время, затем, горько улыбнувшись, идет к комоду. На комоде она отыскивает небольшую шкатулку. Потянувшаяся к шкатулке рука замирает в нерешительности, но всё же открывает крышку и берет «Мепробамат».
Стакан воды, блюдце. Таблетки одна за другой щелкают о фарфор. Пустые блистеры тускло отражают свет лампы.
Анна осматривает платье. Это единственное нарядное платье в её гардеробе. И оно не пострадало. Анна довольна. Она снимает рваные чулки и надевает новые. Затем причесывает перед зеркалом спутавшиеся волосы. Долго водит гребнем по уже гладким волосам и вдруг давно забытым движением закручивает их в «метелку».
Руки вспоминают, что теперь нужна заколка.
И тьма отдает самое сокровенное.
Анна ставит стремянку к высокому старому шкафу с антресолями. Дверца антресоли скрипит и не желает открываться. Её много лет никто не тревожил. Анна с трудом извлекает запылившуюся сумку.
По щекам текут слезы. На столе в большой открытой коробке лежат две куклы, старинная коробочка с видами Санкт-Петербурга перевязанная жемчужно-розовой ленточкой, перламутровая заколка и бриллиантовое колечко в бархатном футляре.
Более двадцати лет назад Анна, убегая от жизни туда, где Крис впервые осознал себя маленьким ребенком, и куда он возил её перед отъездом из Мюнхена, прихватила с собой только эту коробку. Больной разум держался за неё, как за спасательный круг, уберегающий его от окончательного разрушения. Но в дальнейшем Анна так и не решилась заглянуть вовнутрь. Даже сам вид коробки причинял мучительную боль. Она была помещена в наиболее удаленное и труднодоступное место и забыта. Сейчас Анне трудно понять: зачем она вообще взяла её на гастроли в Мюнхен. Пришлось покупать отдельную сумку, нести лишнюю тяжесть. Она ехала всего-то на неделю.
Все прошедшие годы Анна покидала дом лишь для того, чтобы дойти до Храма и вернуться назад. Ей казалось: стоит куда-то отлучиться, тотчас же появится Крис. Она стала молиться и читать Святое Писание.
Жизнь неторопливо текла вне стен дома, и Анну не интересовала. Происходящее вокруг виделось довольно смутным, будто между ней и миром была натянута прозрачная ширма. Она быстро проходила по улице, не поднимая головы. Жители со временем привыкли к её странному поведению. В Храме здоровались и отходили. Еду и прочие необходимые предметы ей ставили под дверь в корзинах, которые часто оставались не тронутыми. Исключение составляли ткани, фурнитура и швейные принадлежности, но в дом допускалась хозяйка одной только лавки, такая же замкнутая и молчаливая.
Заказ на изготовление очередной куклы прерывал на время унылую череду однообразных дней, и Анна перемещалась в другую реальность. Создавая, она сама становилась своим творением, проникаясь его образом, мыслями, чувствами, придумывая и проживая историю его жизни. Куклы выходили просто великолепными. В желающих не было отбоя.
Возврат куклы заказчику ассоциировался с её смертью. И каждый раз Анна надеялась уйти вместе с ней. Но тьма забирала лишь куклу, снова и снова оставляя Анне тягостное ожидание. Она двигалась по бесконечному кругу рождений и смертей, не желая остановиться и не понимая, что неизменно возвращается в одну и ту же точку.
Анна собирает волосы в «метелку» и закрепляет заколкой. Затем с трудом надевает на палец колечко.
Немного подумав, приносит из чулана невесть для чего предназначенную чугунную подставку, устанавливает на ней небольшой металлический бак, рядом ставит бутылку с остатками керосина, коробку, кладет спички и сама усаживается тут же на полу. Кажется все готово.
Она бережно берет в руки кукольную Аню и кукольного Криса, соединяет их в объятиях и укладывает в бак. Следом отправляется жемчужно-розовая ленточка.
Верхний конверт стопки писем довольно толстый и истрепанный. Анна достает из него листки бумаги, разворачивает и сминает. Но взгляд отчаянно цепляется за строчки, написанные таким знакомым почерком. И Анна читает - один листок, второй - последнее письмо, отправленное из Бразилии. Она не в силах остановиться.
Прочитанное письмо исчезает в баке, его сменяет следующее, потом ещё одно…
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..(1)
- Бабушка?
Анна осматривается. Кажется, шевелится занавеска. Анна встает и бесшумно обходит комнату.
- Бабушка, ты здесь?
Анна прислушивается. Тишина.
Снова садится на пол и продолжает читать.
Вот ещё конверт. Он из желтой бумаги, совсем новый и не вскрыт. Без марок и штампов.
Она забыла тогда о нем, забыла…
Забыла!
Пальцы нервно разрывают конверт.
Анна выхватывает листки, пробегает по ним глазами и невольно вскрикивает.
Руки дрожат. Она перечитывает письмо несколько раз, затем что-то лихорадочно ищет на столе. Останавливается в замешательстве и тут же вытряхивает на пол содержимое корзины для бумаг.
Вот он, клочок бумаги с номером телефона!
- Алло, фрау! Извините, ради Бога… это Анна… да, да, та самая…да, случилось. У Вас снимает комнату мужчина по имени Олег. Вы не могли бы его пригласить… да, конечно, поздно… нет, он не рассердится. Я думаю, он будет очень рад…спасибо. Олег, ты можешь прийти ко мне?… да, прямо сейчас… я очень тебя прошу!
Минут через двадцать Анна протягивает Олегу письмо:
- Читай.
«Аня, дорогая.
В своих рассказах и письмах я умолчал о главном. Намеренно. Способность воспринимать информацию зависит от степени подготовленности сознания. Надеюсь, что теперь ты сможешь меня понять…
…
…Не жди меня. Даже если я не вернусь, я всегда буду рядом. В конце письма – номер телефона. Когда приедешь в Мюнхен, набери его и просто представься».
- Ноты…
Олег перечитывает слова песни:
- Он все знал заранее.
- Думаю, да.
- Аня, мне кажется, что Крис где-то здесь, рядом.
- Мне тоже.
- Ты будешь звонить?
- Олег, проснись, прошло более двадцати лет. Кому и куда теперь звонить?
- Да, время ушло. Понимаешь, он хотел, чтобы именно ты спела эту песню.
- Я тоже так думаю. Но, и ты сам только что сказал, время ушло.
- Почему же? Ты можешь исполнять её и сейчас.
- Олег, о чем ты говоришь? Посмотри на меня. Всё кончено.
- Аня! Крис передал тебе песню, уже зная о том, что он больше никогда не вернется. Значит, ты просто обязана воплотить в жизнь его замысел. Она не может уйти в небытие. Песни пишут для того, чтобы их пели.
Олег возбужденно ходит по комнате и вдруг останавливается:
- Аня, а что здесь произошло?!
Он берет коробочку из-под лекарства:
- Ты… ты что тут делала?
Теперь Олег внимательно осматривает комнату:
- Бог мой!
Он достает из бака письма и кукол:
- Девочка моя, что же ты натворила.
Олег кладет кукол на стол и прижимает Анну к себе:
- Крис хотел, чтобы ты жила и была счастлива. Если он ушел, значит, так тому и быть. Ты-то, зачем пошла за ним? Тебя туда никто не звал. Вот ты и застряла в безумном кошмаре. Посмотри вокруг. Мир полон сюрпризов и возможностей. Садись, и я расскажу тебе, что мы будем делать дальше.
Они садятся за стол.
- Я ведь давно живу в Германии. В России многое изменилось. Мои ребята разъехались кто куда. А я переехал в Мюнхен в надежде найти тебя и стал заниматься продюсерской деятельностью.
- В России?
- Советского Союза больше нет.
- Как это?
- Более обстоятельно расскажу позже, а теперь в двух словах. Ленинград стал Санкт-Петербургом, и Кировский называется теперь Мариинским театром.
- И это за двадцать лет?
- Да, Анечка, всего за двадцать лет. Родители твои живы, они твердо верят в то, что ты найдешься. А вот Ксению Андреевну похоронили.
Анна молчит, не в силах вымолвить ни единого слова.
- Квартира Криса по завещанию перешла к Мартину. Все годы он сдавал её в аренду, а деньги перечислял на расчетный счет, который открыл на твое имя. Мартин никогда не терял надежды. Именно его усилиями мы вышли на верный след. Как только ты вернешься, он передаст квартиру в твою собственность. Аня, у тебя впереди - целая вечность. Пора возвращаться к жизни.
- Олег, я не представляю, как мне возможно снова выйти на сцену.
- Поверь мне, в наше время это совсем не сложно. У меня довольно большой продюсерский опыт. Как не печально признавать, но популярного певца сейчас можно сделать из абсолютно безголосой и бесталанной личности. А уж с твоим голосом и данными…
- Мне кажется, что я проспала тысячу лет. Я попробую спеть, - Анна обводит глазами комнату, - для Криса.
Олег радостно потирает руки:
- Ну-с, приступим.
Он распахивает шторы и впускает в комнату свежий рождественский ветерок.
Давно за полночь.
И только одно открытое окно желтым фонарем освещает улицу.
А на столе от легкого движения воздуха оживают воздушные крылья.
______________
(1) Тютчев Ф.И. Она сидела на полу…
Глава 28: http://www.proza.ru/2016/12/16/885
Свидетельство о публикации №216121600859