Пульхериада-3. Пик

На башне птичника Пирия было ужасно ветрено. Ветхий смотритель-раб с трясущимися руками неспешно поднимался по трескучим ступенькам, что-то рассказывая Пульхерии. Что именно она не могла разобрать. Не могла она так же смотреть по сторонам, уперев взгляд в пыльные одежды старика. Оконечность башенки сколочена из деревянных досок, да так, что между ними остались крупные щели, куда можно просунуть без стесненья голову. Когда мучительный подъём по спиральной лестнице, о котором княжна успела уже много раз пожалеть, она уселась на последнюю ступеньку, не отрывая глаз от пола. В нём хотя бы щелей нет и не видно…этого.

При появлении Пирия птицы в клетках радостно затрещали.

- Здравствуйте, милые, - донеслось до Пульхерии.

Она подняла взгляд, тут же опустив. Круглая комната с центровым толстым столбом не имела части наружной стены, лишь простейшие перила отделяли людей от бездны. Не последнюю роль в испуге княжны сыграли и белые твороженные облака, висевшие совсем рядом. Глубоко вдыхая холодный воздух, она прислушивалась к шаркающим шагам смотрителя, воркованию почтовых голубей, ударам их крыльев о решётку клеток.

- Княжна, - Пирий дотронулся до её плеча. – Сожалею, но птица, которую вы ждёте всё ещё в пути.

«Если она вообще вылетит», - мысленно возразила Пульхерия.

- Проходите первым, - выдавила она, кивнув и пропуская старика.

- Не бойтесь так, княжна, - добродушно улыбнулся Пирий. – Эта башня крепкая, не то, что прежняя.

Старик подал руку испуганной женщине, принявшись медленно сходить вниз.

Только когда вокруг оказалась крепкая кладка из больших желтоватых кирпичей, Пульхерия, наконец, выдохнула. Она немного корила себя за показанную слабину.

- Пирий! Ты сказал прежняя башня? – спросила она, вернув крепость голоса.

- О, да. Ту сколотили второпях, простояла всего лет пять, ветром унесло. Жаль птиц, им бы взлететь тогда, а они в клетках, - с грустью поведал смотритель.

Спустя минуту они оказались в просторной комнате Пирия. Здесь тоже разговаривали на своём языке птицы. Птичник занимал два верхних этажа Солнечной башни и редко встречал гостей. Лестницей до его покоев никто не доходил, ведь это окончание знаменитой Бесконечно лестницы Магбаша. На подъёмнике по широкой шахте служащие внизу доставляли ему всё необходимое: зерно, воду и пищу. Но сегодня утром вместо привычных вещей подъёмник доставил к нему правительницу соседнего государства, ждущую важной вести с родины.

- Ты живёшь здесь один? – спросила Пульхерия.

- Ага, - кивнул смотритель. – Иногда ко мне заглядывает Тай, слуга снизу. А так-то я не жалуюсь, с птицами скучать некогда, вон сколько их.

Княжна ещё раз обвела взглядом полукруглую комнату, на полу вперемешку с тростником валялись зёрна, перья и помёт. Помимо клеток стояли ещё стол и занавешенная кровать.

- Вызови подъёмник, - приказала она.

Сухая рука смотрителя дёрнула за верёвку, десятки колокольчиков зазвенели в шахте. Платформа, опущенная по чей-то глупости со скрипом об камень начала подъём. В ожидании Пульхерия подошла к застекленному окну, теперь со спокойными чувствами выглянув наружу. Ветер на такой ужасной высоте с силой бил в окно, мутные стёкла страдальчески дрожали.

Бескрайнее травяное поле прорезала достаточно широкая река, солнца отражались в бликах на спокойной воде. Несколько небольших речных кораблей под парусом спускались по течению. Пульхерия представила, как же там должно быть хорошо – качаться на волнах, вдыхать запах реки, нежится на свете и тепле. У подножия гигантской цитадели располагалась рыбацкая деревушка. Люди, слонявшиеся там, казались меньше муравьёв.

- Скажи, Пирий, как часто ты проверяешь птиц?

- Каждый час, госпожа…

- Ваше высочество, Пирий, - напомнила Пульхерия.

- Простите, ваше величество, - извинился смотритель, - У меня есть часы.
Он ткнул худым пальцем на стол. На грубой поверхности покрытой тёмным лаком стояли песочные часы. Песок ещё не полностью перешёл из верхней чаши, так как Пульхерия появилась независимо от графика.

- Я хочу, чтобы ты проверял два раза в час и, как только придёт письмо, незамедлительно сообщил, - наказала княжна.

- Конечно, ваша светлость…

Княжна отвернулась от старика.

«Надо кого-нибудь здесь оставить», - подумала она, заметив, что подъёмник появился. – «Больше я сюда не полезу».

Пока она спускалась по тёмной шахте, освещаемой лишь масляной лампой на платформе, то ещё раз поразилась размерам цитадели. При подъезде отряда к Пику, верхушка на голубом небе показалась задолго до их въезда в золотые Императорские ворота. Основание крепости составляла остроконечная скала, непонятным образом выросшая из плоской равнины. В центре она раздваивалась, там-то и построили ворота украшенные сотней золотых пластинок с сюжетами древних легенд – от сотворения мира и открытия Прохода до закладки Нороастром самого Магбаша. Единая конструкция, чуть сужающаяся к верху, поднималась на добрых триста метров, там верхушка как бы отсекалась, продолжение крепости, известное как Солнечная башня, было в два раза уже и высотой метров сто. С восточной стороны к стенам были приделаны ниспадающие деревянные леса, из-за чего крепость под определённым углом смахивала на ель. То тут, то там отходили башенки. Две самые большие с остроконечными крышами, как в Анаре, возвышались с запада над ареной у основания Солнечной башни. Как раз сейчас её высоту и преодолевала Пульхерия.

Она немного задремала на подъёмнике, смотря на пляшущие тени на тёмных стенах. Уснуть окончательно ей не дал холод, хранимый толстой кладкой в чреве гигантской крепости. Мимо мелькали оставленные помещения. Покрытие пылью и забвением, ухаживать за ними, очевидно, было слишком много мороки. Её слегка подбросило, когда платформа встала на место. Родоакр переступил через порог шахты, помогая княжне подняться.

 - Пошлите кого-нибудь наверх, только, не идиота, прошу, я хочу, чтобы, когда письмо придёт, он его взял и сразу без промедлений передал мне, только мне, - приказала она.

Освещённый светом настенных факелов крепкий воин кивнул.

- Хорошо, ваше высочество. Комендант Сулла вас искал, он приглашал вас на праздник.

- Опять праздник, - отмахнулась княжна. – Как это анарцы покорили полмира, раз у них так много праздников.

- Он очень настаивал, ваше высочество, - подала голос Тита, служанка-рабыня. – Говорят, на арене сегодня будут бои, многие господа привезли с собой своих лучших бойцов.

Пульхерия отметила, как горели глаза её служанки. Конечно, если пойдёт княжна, пойдёт и её прислуга. Впрочем, Пульхерия была не прочь посмотреть на сражающихся друг с другом не на жизнь, а на смерть мужчин.

- Лучших говоришь… Мне надо сменить одеяние, - она с недовольством оглядела запыленную синюю тунику.

Все трое пошли налево по широкому хорошо освещённому коридору без единого окна, оставив служащих обслуживающих подъёмник в маленькой комнатушке напротив шахты без внимания.

Арена Магбаша представляла собой глубокий колодец с рядами для зрителей. На бой в первые календы лета собралось больше полутысячи зрителей. Жители городка у основания крепости, служащие, свободные от службы солдаты, знать со всей провинции. Прибыл также наместник Акдий Херон Тарсит с семьёй.

Пульхерия появилась на верхней площадке под открытым небом под конец первого боя. Она надела багряную тунику, на анарский манер украшенную с помощью золотой нитки геометрическим узором. Рыжие волосы сжимал обруч с аметистами блещущими на солнцах. Вокруг было десять человек охраны, включая их командира, и две довольно богато одетых служанки. Она подошла к перилам, отстранив толкающихся наверху зрителей, посмотрела в глубину круглой дыры. Много ниже на песке разыгрывались последние моменты сражения. Гладиатор с трезубцем и в шлеме яростно напирал на соперника с бронированной правой рукой вооружённым цепью. Отступив после серии атак, трезубец молниеносно налетел снова. Мастерски вывернув оружие, ему удалось вырвать цепь из рук противника. А древко угодило тому между глаз. Обезоруженный невольник устало встал на одно колено перед тяжело дышащим победителем. Тот приставил острые зубья трезубца к его горлу и выжидающе повернул голову в сторону императорской ложи.

- Ваше высочество, я рад, что вы приняли моё приглашение, - послышался слегка грубоватый голос коменданта Магбаша Марка Суллы.

Пульхерия отвернулась от ревущей толпы на всех ярусах арены, охрана расступилась, пропуская низкорослого лысеющего человека средних лет.
«Огрызок человека», - подумала княжна, увидев его несколько дней назад при первой встрече. Трудно поверить, что этот невзрачный воин был когда-то самым прославленным командиров Второго Иехронского легиона.

- Я тоже, комендант, - слегка улыбнулась Пульхерия.

- Прошу вас, пойдёмте в Лавровую ложу, наместник Херон будет рад, что уж говорить о моих девочках, если вы присоединитесь к нам. Охрану можете оставить здесь, все не поместятся.

Княжне не понравилось, что её люди окажутся так далеко, однако уступила, взяв лишь Родоакра, Титу и Касароту, старшую служанку. Сулла не повёл их по общим лестницам, вместо этого он открыл неприметную дверцу, ступени за которой привели прямо в императорскую ложу. На стенах висели знамёна легионов, расквартированных в провинции, щиты с гербами немногочисленных городов, знаки отличия местной знати. Наместник восседал на позолоченном стуле с высокой резной спинкой, по бокам сидели две женщины. Обе черноволосые и красивые, хотя одна старше другой.  Помещение за выпирающей ложей заполняли разнообразные люди: благородные карьеристы и их рабы, важные жрецы и девушки в лёгких летних невесомых одеждах, солдаты почётного эскорта наместника и ещё куча военных. Сама ложа было вполне вместительна и заполнена не так плотно. Под чёрным знаменем царя Августа, свисающим сверху, стояли младшие офицеры, они мало, что могли увидеть, но осознание присутствия среди избранных им, по-видимому, хватало. У самих перил кроме четы Херонов восседали на скамьях грозного вида тремархи, богатые патриции, их жёны, дети и слуги.

Склонив голову, дабы не задеть стяг Августа, Пульхерия оказалась на балконе, в то время как Акдий Херон стоя объявлял своё решение судьбы побеждённого. По реакции зрителей нельзя было понять о его исходе. Сулла проковылял к наместнику, завёрнутому в фиолетовую тогу, сообщив об их прибытии. Он повернулся, махнул слугам, и тот час подле его женщин появилось ещё одно золочёное кресло с красной обивкой.

- Как приятно познакомиться с вами лично, - расплылся в улыбке высокий наместник.

- Аналогично, господин Херон, - ответила Пульхерия.

- Прошу, садитесь здесь, рядом с моей женой Рибой. А это наша дочь Стела, - представил он сопровождавших его прелестных женщин.

- Добро пожаловать, княжна, - сказала Риба.

Её дочь, тоже встав, почтительно поклонилась. Пульхерия кратко приветствовала их. Она испытывала неуклюжесть под их взглядами, это чувство не исчезло, когда все сели.

«Я дурнушка. Всегда ею была и останусь», - с горечью подумала она.

Риба что-то рассказывала ей на левое ухо о Степной стране, соответствовавшей не много не мало пятой части Ондарии, повернув белое приятное лицо с чувственными чертами, обрамлённое вороными локонами. Чувство неловкости постепенно сковало княжну, грозя в скором времени перерасти в злобу, и Риба Херон отстала, видя неразговорчивость гостьи.

На песке арены сражались трое воинов. Встав треугольником, они неистово бились друг с другом. Внезапно у одного из них сломалось древко копья, он лёг на землю, показывая, что сдаётся. Двое оставшихся мечников продолжили свой танец.  Тут пришёл мальчуган лет десяти в боевом облачении, идеально подогнанным для его роста. Сначала он подскочил к Стеле, шепнул ей что-то, та рассмеялась, потом подошёл уважительно к наместнику. Пульхерия старалась не вслушиваться, но поняла, что мальчишка его сын. Акдий Херон слегка кивнул, его жена взяла сына за руку и они исчезли.

- Дорогая княжна, не сядете ли вы поближе? – обратился Акдий. – Прошу вас.

Внутри у Пульхерии всё кипело. Наблюдаемая ею счастливая семья встала как кость в горле, как личная обида. Эти любящие взгляды, улыбки. Вспомнив мгновенно свою жизнь, княжна просто не могла поверить в искренность таких отношений. Практически взрослая дочь-красавица ещё при родителях, а не при муже, бойкий сын, уважительный тон между супругами. Нет, это не могло быть правдой. Ни сейчас, ни в этом голодном ободранном мире.

- Если это доставит вам удовольствие, - криво улыбнулась княжна, заняв место Рибы на резном стуле. – Тита, вина!

- Как поживает ваш брат-князь? – непринуждённо спросил наместник, смотря на арену.

- Весь в заботах о народе и государстве, - ответила Пульхерия, тоже уставившись вперёд.

Там на дне каменного колодца воины в обрывках синего и алого плащей пытались свалить противника наземь. Пульхерии это как-то быстро наскучило, итог поединка никак не хотел наступать, она подняла взгляд вверх. Небо закрывала Солнечная башня, вздымающаяся высоко-высоко над наружным ярусом зрителей. Где-то там смотритель Пирий бродит по своим комнатам, подбрасывая зерно в клетки. Пульхерия почти завидовала ему, но потом подумала, что птичник тоже в неволи, как и его подопечные.

- О чём задумались, ваше высочество? – спросил Херон, заметив, что она не смотрит на битву. – Вам не по вкусу звон стали?

- Отнюдь, - тряхнула головой Пульхерия. – Нет ничего приятней, кроме клича победы, конечно. Правда он почему-то никак не звучит.

- Не говорите в присутствии анарца о победе, - усмехнулся наместник. – Это вызывает в нас слишком сильные чувства.

- Жаль, что не в бойцах.

- Они же не анарцы, - презрительно бросил Херон. – Мы привыкли побеждать, и, кажется, не плохо демонстрируем миру справедливость этой привычки.

Действительно, со времён Лентула Победителя анарская армия не понесла ещё ни одного поражения, ни в одной из многих битв. Череда побед длиною в сорок лет, это не могло не восхищать, в равной степени, как и раздражать.
 
- Иногда безобидные на первый взгляд привычки с течением времени оборачиваются пагубными последствиями, - сухо заметила Пульхерия. Её немного бесил снисходительный тон собеседника. – Например, чрезмерной самоуверенностью.

- Ваша правда, княжна. Как бы ты не был хорош, тебе всё равно требуются друзья. Друзья верные и надёжные.

- Эти качества на дороге не валяются.

- Конечно, их надо воспитывать, - улыбнулся Херон.

- Некоторые сердца подвергнуты лжи и предательству, кажется, что с рождения.
 
Многочисленные складки тоги заходили ходуном. Лысеющая голова наместника подалась вперёд, выскользнув из-под тяжёлой материи.

- К каждому сердцу есть свой ключик, главное вовремя его найти.

«Нашла ли я?!»

- Подбирая можно и сломать замок.

- Мы заговорили нелепыми метафорами, к чему бы это, любезная княжна? К моему сердцу вы давно нашли ключик. Я очень доволен нашим союзом, ваше высочество, минувшее постоянное напряжение на границе довело моего предшественника до трясучки. Это, несомненно, самая лучшая идея нашего горячо любимого царя Августа за время его правления.

«Его идея?» - возмутилась про себя Пульхерия, однако сдержалась, коротко кивнув в ответ. Пусть считает, что идея Августа, главное результат. Хорошо хоть не Селевкиду её приписал.

- И как союзники мы обязаны поддерживать друг друга. Вы - друг Анара, бесспорно, и я готов оказать вам поддержку.

- Поддержку мне?

- Да, - серьёзно ответил Херон. – Правда, магистр Тай, сразу как прибыл на север, забрал с собой все мои легионы. Видите ли, на учения, ха! Совсем за идиота меня держат, видимо.

- Спасибо, наместник, - поблагодарила Пульхерия.

- Вы можете оставаться в Магбаше столько, сколько захотите. И просите всё, что вам вздумается. Стеснение не уместно.

- Наверное, бесполезно просить передать эту крепость Ондарии.

- В пределах разумного, дорогая княжна, - рассмеялся Акдий Херон.

 По намёкам наместника Пульхерия поняла, что Клим Флавий передал ему услышанное им на Тальварской дороге. Ей было приятно, что анарцы дорожили ею, но пускать в ондарские дела их было нельзя ни в коем случае. Недавно она даже отвергла идею сосватать свою юную племянницу за Августа, чтобы избежать любой возможности влияния Анара на княжество. Сегодня они друзья, но что будет дальше, не знает никто. Из истории вставал наглядный пример Иерхона, когда анарцы воспользовались ослаблением правящей династии и постепенно прибрали страну в свои цепкие руки. Единственное, что княжна была согласна получить от наместника – это деньги. Эти кусочки драгоценных металлов были способны на многое, однако люди, чтобы их заполучить были способны на большее. Всё упиралось в верность тех, кто оказался сейчас под рукой.

Наконец бой внизу закончился. Мускулистый мужчина с половиной синего плаща за спиной стоял одной ногой на тяжело вздымающейся груди поверженного противника. Наместник величественно встал, оглядел шумные трибуны и выставил перед собой правую руку. От собранного кулака отодвинулся большой палец, встав параллельно полу. В миг решения судьбы побежденного зрители как будто немного умолкли, уставившись на руку судьи.

- Мужество, как наивысшую добродетель, всегда надобно вознаграждать, - сказал он Пульхерии, повернувшись вполоборота. Большой палец поднялся вверх. По арене прокатился гул осуждения вперемешку с радостными возгласами. Когда же в центр поля подвели сдавшегося копьеносца, Херон не колеблясь, опустил палец вниз. - А трусость наказывать, - сказал он, вернувшись в кресло.

Пульхерия готова была согласиться, только вот выше мужества ей виделась преданность.