Что гложет Хулио Шумильена

Хулио Шумильен вечный холостяк-романтик, большой мечтатель, бродяга по жизни посылает всё к чертям кошачьим (четвертый раз) и отправляется в столицу, переполненный надеждами о неслыханном величии. Хулио литератор. Цели его просты, как всё гениальное, стать современным Чеховым, как минимум.
Мастера книжного дела советуют: «Чтобы стать хорошим писателем нужно две вещи — много читать и много писать».
С первым пунктом у Хулио всё шикарно. Парень штурмует тонны литературы. Восхищается Достоевским, Толстым, Диккенсом, Гюго, Лондоном и прочими титанами пера. Вот, только, один нюанс — спроси у Шумильена о чём книга, что он читает, ответ будет таков: «Хер его знает, но это, что-то гениальное».
Второй пункт носит аналогичный характер. Хулио постоянно что-то пишет, переводит чернила, бумагу, затем всё это переносит в электронный вид, радуется, чему-то. Но, если, опять же спросить, о чём он пишет, в ответ услышите знакомую фразу: «Хер его знает...».
Единственное, что у парня не отнять и, чему можно позавидовать — вера. Хулио крепко верит, что успех неизбежен, слава не за горами.

По стечению обстоятельств, с пустыми карманами, Хулио останавливается у семейки Робинсонов, что живёт в подмосковной глуши, в доме, которого преследует вечный ремонт.
Робинсоны — семейка не рядовая:
Димитрий свет Сергеевич — глава рода, мастер на две руки, две ноги, любитель печь пирожки.
Диана свет Витальевна — многодетная мать героиня.
Димьян — брат Ди, чрезмерный потребитель.
Детишки:
Пётр (11 лет)— аутист.
Пауль (9 лет) — незатейливый еврей.
Савва (8 лет) — продуманный еврей.
Мария (5 лет) — королевишна (блондинок).
Люсиндра (4 года) — зловредная дама, ночная ведущая промышленница.
Покахонтас (2 года) — капризная дама, ночная ведомая промышленница.
Питомцы:
Бим — псина, кабель (походу тоже аутист), живёт во дворе.
Жужа — псина, сучка (крашенная).
Васька — древний кот, незаконно оккупировал второй, нежилой этаж на пару с корешом, маленьким котёнком. Оба нелегалы и на продовольствие не стоят.

Так как пентхаус не готов, Хулио стелят в дедушкиной комнате, пока вышеупомянутый проходит лечебный курс в санатории. По доброте человеческой, по ширине души (размах подобен матушке родине) с Шумильена не берут денег за проживание. По крайней мере, пока он в статусе — безработный. Единственное, что требуется, по причине частого отсутствия родителей (отец халтурит, мать учится) исполнять роль гувернёра. Всего-то...

- Не переживай, Хулио. Не переживай, Хулио. Не переживай, Хулио, - повторял фразу Пётр, поглаживая Шумильена по спине, когда тот играл на приставке в футбольчик (проигрывал). Пётр, как ранее отмечено, имеет психологическую особенность — аутизм. Нормальное, человеческое общение Пётр игнорирует, излагаясь цитатами, фразами из кинофильмов и, когда ругается, инопланетными изречениями. Если он обращается, то подносит руку к лицу, говоря к примеру: «ТУ-ТУ!» (любитель паровозиков). «Тутукать» будет до тех пор, пока не «тутукнешь» в ответ, иначе не отстанет.
- Хорошо, Петя, не буду переживать, - выдавил Хулио.
Только удовлетворённый Пётр отошёл, как послышался проходящий мимо поезд (дом стоял возле железной дороги).
- ТУ-ТУ! ТУ-ТУ! ТУ-ТУ!
- Ту-ту, ту-ту.
- Пасажижский, Пасажижский…
- Пассажирский.
- Не наше?
- Не наша, Петька, не наша.   
- Не переживай, Хулио.

- Пауль! Иди жрать кашу! - разкомандовался Шумильен, хозяйничая на кухне.
- Что за каша? - спросил Пауль, усаживаясь за стол.
- Какая разница? Вкусная.
- Мяяяу.
- Нет, нет. Давай не будем с утра пораньше выносить мозг? Ок? Приятного аппетита.
- Овсянка? Не люблю овсянку…
- Пауль.
- Мяяяу.
- Пошёл вон из-за стола.
- Ладно, больше не буду.
- Ешь молча. Ясно?
- Мяу.
- Всё! Время выписывать ремешок! - завёлся Хулио.
Сняв с брюк ремень, Шумильен погрозил им, делая последнее устное предупреждение, давая парню шанс реабилитироваться. Сия пантомима вызвала у ребятишек смех.
- Иди сюда!
- Мяу… Не надо! Ааа! Нет! ЫЫЫ….
В слезах и горящим задом Пауль покинул кухонное помещение.
- Ещё желающие?
Ответа не последовало. У детишек резко проснулся аппетит.
Шутки с Хулио, увы, чреваты...

Лёжа на кровати, читая книгу, Хулио предавался мечтам.
Тук тук тук.
- Да.
- Хулио? - В комнату вошёл Димьян. - Дружище, есть что почитать?
- Конечно. Могу дать личные сочинения. Меня многие хвалят, а кто нет - имеет дурной вкус. Интересно?
- Не, мне бы детективчик.

Тук тук тук.
- Хулио? Дружище, есть станок бритвенный?

Пять утра. Туки туки.
- Дружище, дай одекалончиком прыснуться.

Тук — Дай. Тук — Дай. Тук...

Давно не держав в руках перо, Хулио решил отдаться творчеству, однако малость не успел.
- Хулио, бездельник, попросить тебя можно? - обратилась Ди.
- Слушаю.
- Ты же художник?
- Вообще-то писатель.
- Неважно. Талантливый человек талантлив во всём. Помоги этой бездарности Паулю сделать рисунок. Тема «Персонажи пушкинских сказок».
Рисунок получился на загляденье, и оценка пять сему свидетельство.

Когда Хулио размышлял, чем лучше заняться: чтением или сочинением, услышал знакомый голос.
- Бездельничаешь, Хулио?
- Нет.
- Отлично. Попросить тебя хотела.
- Рисунок?
- Почти. Мне конспекты переписать нужно, а у тебя почерк красивый, но там фигня, страниц сорок…

Хулио хотел полежать. Тупо полежать.
- Бездельник, ты где?
- Здесь, - вышел в зал.
- Попросить тебя хотела.
- Чем могу?
- Ты же умный?
- Допустим.
- Мне нужно плакат сделать: перечёркнутую накрест сигарету, а под ней предупреждающую надпись о вреде курения.
- Такая пойдёт: «Вдыхая - убиваешь себя. Выдыхая - окружающих»? - предложил позаимствованную с рекламного щита фразу.
- Супер. Её и напиши.

Хулио вкушал ароматный свежезаваренный чай.
- Хулио! Покахонтас покакала, - зло улыбаясь, сообщила Люсиндра.

Хулио принимал душ.
- Хулио, долго ты ещё?
- А что?
- Покахонтас писать хочет.
Через минуту Хулио освободил ванную комнату.
- Ну, иди писай.
- Не-ха-чу.

Во время вечернего чая Хулио как-то не так посмотрел на Покахонтас. Косой взгляд обошёлся в десять минут истеричного рёва.

Хулио отжимался.
- Ты делаешь зарядку? - спросила Мария.
- Типо того.
- Зарядку, да?
- Да-да.
- Значит, зарядку?
- Зарядку, Мария, зарядку.
- Мм… А девочки не делают зарядку.
- Хорошо.

Глубокий вечер. Сидя на кухне, Хулио охранял порядок, пытался творить.
- Ты что, письмо пишешь? - подошла Мария.
- Типо того.
- Письмо, да?
- Угу.
- Письмо домой?
- Ну.
- Письмо, значит… домой. А что пишешь?
- Письмо домой.
- Письмо, да?

- Проснулась, Мария? - спросил Хулио в первом часу дня.
- Да, - улыбалась девочка.
- Беги умывайся, зубки чисти. И садись завтракать.
Завершив туалет, Мария, не переставая улыбаться, села за стол.
- Что-о-о?
- Чего такая счастливая?
- Ничего. Что-о-о? Ты смеёшься! Не смейся, а то защекочу!
- Ладно, ладно - не смеюсь. Мария, а сколько тебе лет?
- А-а-а, а я не знаю.
- Гм.
- Пауль знает!
- Хорошо, когда даешь, спроси у него.
Десять минут спустя.
- Я узнал! Узнал! Мне пять лет!
- Узнал-а. Мария, ты же девочка, к тому же королева.
- Ладно.
- Дык, сколько говоришь тебе лет?
- А-а-а. Мм… Я забыл.

Дмитрий свет Сергеевич приехал после долгого отсутствия. Сей приезд Хулио ожидал, питая особые надежды.
- Ну, что? Будем второй этаж делать?
- Нет. Будем весь день валяться.
- Почему?
- У меня понос.

Какое-то время спустя.
- Ну, что?
- Спина болит, валяться…

Миновала неделька.
- Ну?
- Плохо мне. Болею.
- Чем?
- Не знаю, вскрытие покажет.

Минус ещё парочку недель.
- Нездоровится?
- Ага.
- Валяться?
- Нет.
- Нет? - Хулио не верил своим ушам.
- Нет… Сегодня будем печь пирожки!
- Что? Какие ещё пирожки?
- С капустой.

Хулио предстояла нелёгкая задача - отвести Пауля и Савву на остановку школьного автобуса. Трудность заключалась в Савве. Парень закатил меланхоличную истерику.
- Ы-ы-ы… не хочу… ы-ы-ы… не хочу в школу… ы-ы-ы…
- Савва, истерика не поможет. В школу ходить надо.
- Ы-ы-ы… не хочу в школу…
- Савва, чай стынет.
- Ы-ы-ы…
- Савва.
- Не хочу...
- Чёрт! Мы же опоздаем!
- Ы-ы-ы…
- Хорош скулить, Савва?
- Не хочу… ы-ы-ы…
- Господи, смилуйся…
Внезапно парень успокоился, вытер слёзы и как ни в чём не бывало пошёл пить чай.

Ночь.
- Ма-моч-ка-а-а! И-и-и! Быльку! Налей быльку! Ма-моч-ка-а-а! - надрывалась Покахонтас.
- Началось, - проснулся Хулио. После пяти минут тщетных попыток уснуть заново пошёл по нужде. Выйдя из комнаты, заметил неладное - Жужу. Сучка лежала на кровати.
- А ну пошла на место! - рявкнул Хулио, спуская негатив, но псина спряталась под лестницей, что вела на второй этаж. - Я до тебя доберусь, зараза.
Справив нужду, лёг спать.
- И-и-и! Ма-моч-ка-а-а! И-и-и! - стонала Покахонтас.
- У-у-у! - аккомпанировала Люсиндра.
- И-и-и!
- У-у-у!
- А-а-а! - Хулио припекало. - Каждую ночь! Одно и то же! Одно и то же! Каждую ночь…
Ария за стеной затянулась. В бессилии что-то исправить, Хулио надел наушники, включил музыку. Через час пошёл по нужде. И снова возмутительная картина - Жужа сладостно спит на подушке.
- Это уже слишком, подруга!
Пинком под наглый зад псина отправилась ночевать на улицу. Отпустило. Заснул.
- Гав! Гав! Гав! - надрывался Бим. - Гав! Гав! Гав!
- А ну заткни пасть!
Две минуты спустя.
- Гав! Гав! Гав!
- Заткнись! Заткнись! Заткнись!
- Р-р-р-гав!
- Сука!
В сапогах, трусах и куртке Хулио выбежал на улицу. Отвешал Биму леща и снял с цепи. Пёс стремительно исчез.
- Ну, и ночка, - недоумевал Хулио, ложась в постель.
Через минуту во дворе развернулась собачья потасовка. Бим бился с двумя кобелями, что пришли к Жуже, которая текла. Взяв палку, Хулио выбежал на улицу и прогнал четвероногих гостей.
Спать ложиться было бессмысленно, так как через полчаса ожидала нелёгкая задача…

Ночь. Пётр играл в видеоигру, громко хихикал.
- Петька, - вышел Хулио, - Хохатунчики убил. Тишину поймал.
- Не переживай, Хулио.