Отдых в Фирюзе

Добрые, светлые, безопасные советские времена...
Они действительно были безопасными. Лишь единичные случаи как из ряда вон выходящие, могли случаться,  потому особо и отложились в памяти.


Об этом случае память удосужила мне напомнить ещё некоторое время назад, когда я перебирала фотографии, записные книжки и хотела всё запечатлеть воспоминания словесно.
И сейчас,  наверное,  самое время...

На сельскохозяйственной Опытной станции, где я трудилась,  открыли Зональную Агрохимическую лабораторию,  и я вскоре перешла туда на работу вначале лаборантом, а потом и руководителем группы.
В тот год заведующий лабораторией поощрил меня к отпуску путёвкой в Дом отдыха в Фирюзе, что находился вблизи от столицы - Ашхабада, в 30 километрах от него. Отдых на две недели. При этом добавив, что после отдыха надо будет заехать по делам к коллегам в Республиканскую Агрохимлабораторию, для чего я могу оформить и командировочные дни...

Комнату нам выделили на троих, одна дама была из моего города - преподавательница Пединститута, молодая красивая барышня, у которой развился роман с молодым человеком-спортсменом и, она практически всегда пропадала с ним. Видимо к концу отдыха у неё появились определённые планы на него, но что-то не сложилось, а может он был женат и, короткий роман для него,  не был столь значителен,  как восприняла его Венера. Он уезжал на день раньше и накануне она вернулась вся в слезах и проплакала всю ночь в подушку.
Но, надо отдать должное её выдержке,  - она взяла себя в руки и слабости своей более не показывала и даже проводив его на автобус, вернулась спокойная. Мы с ней уезжали из санатория вместе и  навестили нашу землячку по Чарджоу, которая лечилась в Республиканском Онкологическом Центре. Она приходилась ей какой-то дальней родственницей, а я её знала по подружке, - она была её родной тётей. У Танзили, так её звали, мать умерла от онкологии и вот теперь тётя заболела. Мы её навестили, после чего расстались с Венерой - у неё были ещё свои дела в Ашхабаде, а я заехала в Республиканскую Агрохимлабораторию, теперь уже по служебным делам  к своим старшим коллегам, и, переночевав ещё несколько ночей в Ашхабаде, улетала в Чарджоу.
Второй моей соседкой была дама постарше из Небит-Дага, бухгалтер по профессии и я как-то больше к ней жалась и практически всегда проводила с ней своё свободное время. И даже при этом, от приставальщиков с трудом приходилось отбиваться. Время летнее, природа прекрасная и заезжих кавалеров на собственных машинах, жаждущих романов на стороне с молодыми, было, что называется,  пруд пруди. Особенно приставучими были мужчины-персы. Близость Ашхабада с Ираном, а это бывшая Персия, конечно же сказывалась. Было много персов в Ашхабаде и в Марах. А Чарджоу - больше облюбовали осетины, их там было очень много. Видимо уже тогда происходили разделения по кланам ...
Вот Валентина и опекала меня на правах старшей. Кавалеры, конечно же,  у неё были, но она их держала в ежовых рукавицах, не позволяя приставаний ко мне, а после вечерней прогулки, проводив меня до номера, уходила с ними догуливать...
И ещё один эпизод врезался в память.
Территория санатория находилась в пограничной зоне и  по утрам частенько было видно как по тропам гор (а они вокруг ущелья, в котором расположен сам санаторий) проходил пограничный наряд с собакой. И кругом сады. Много было деревьев грецкого ореха и отдыхающие старались воспользоваться такими щедротами природы. Среди отдыхающих была молодая девушка по-видимому инвалид, - ходила очень прихрамывая и чувствовалось, что одна нога у неё короче другой. Кажется,  эта болезнь называется дисплозией.  Девушка, при всей своей нездоровости, умудрилась залезть на дерево ореха, чтобы нарвать плодов побольше, да не удержалась на ветке и упала. Упала неудачно, случился перелом и её увезли на скорой.
Я тоже нарвала немного орехов, - особенно привлекала в них зелёная кожура, которой можно пользоваться как помадой, красящей в натуральный цвет...
Мой самолёт был большой и рейс у него был с посадками в Мары и в Чарджоу, а затем он летел в Душанбе. Я летела в Чарджоу, а соседом моим по креслам оказался персианин. Как не бегала я от них в санатории, но нечистая сила принесла его мне в соседи в самолёте, да ещё к тому же он был изрядно под шафэ. И начались его ухаживания да ещё в такой жёстко-грубой форме. Я вначале отмалчивалась, но когда у него в ход пошли руки, хватающие меня то за коленки, то за груди, я конечно же попросила его довольно вежливо отстать от меня. Но его видимо это лишь распаляло. Место моё было у окна, затем сидел он и ещё сосед-мужчина. Я попросила этого соседа позвать стюардессу, а он, то ли в солидарность, то ли от испуга (надо сказать, персов многие побаивались, из-за крутого нрава) не реагировал на мои просьбы. Я пыталась нажать на кнопку вызова стюардессы, но безрезультатно Потом я попыталась даже покинуть кресло. Но куда там. Он силой усадил меня вновь на место. И чтобы я не брыкалась,  врезал мне, да так, что у меня из глаз искры посыпались. Самолёт летел уже на высоте, все были заняты своими делами и наш инцендент происходил с молчаливого согласия многих пассажиров, - некоторые с любопытством наблюдали за происходящим, принимая нас,  видимо как семейную пару, разбирающуюся в своих отношениях... Не знаю, как уж мне удалось, но я всё же смогла нажать кнопку вызова стюардессы. Вскоре она появилась - моя спасительница. Она почти без слов поняла и как-то смогла вытащить плачущую меня из плена двух мужчин, и увела на свободное служебное кресло для стюардесс. Меня всю трясло и стюардесса успокаивала как могла, сказала, что командир уже передал по рации о хулиганистом пассажире и в Мары он будет высажен. Вскоре наш самолёт сделал посадку в городе Мары и все пассажиры вышли из салона. К трапу подошли два милиционера и увели моего строптивого соседа. Я видела всё это. Видели видимо и дружки, что встречали его в аэропорту. И узнав причину ареста друга, стали просить милиционеров отпустить его. На что милиционеры ответили, что всё зависит только от девушки. И тут происходит следующая картина: арестованный мой сосед под конвоем и его дружки подходят ко мне и начинают просить прощения(!!!) Я и без того в сильнейшем стрессовом волнении, конечно же отвечаю - да-да, отпустите его. Всё это происходит на площадке перед посадочным полем, на виду у всех пассажиров и когда мы идём вскоре на посадку, моего соседа не пропускает командир экипажа, сказав - знаю как вы добились прощения у девушки, я же вас не пускаю в полёт. И как он не просил, говоря что его в Душанбе ждёт беременная жена, семья, - командир был непреклонен...
До Чарджоу я уже летела на своём посадочном месте и при выходе очень и очень благодарила экипаж за своё спасение...

16.12.2016