Биосталь Глава IV В Работе

Глава IV В Работе

Оказалось, что времени на изучение исследований Лившица потребовалось больше, чем предполагал Грушин. Целую неделю он изучал ДНК Nephila clavipes. После чего еще одну потратил на изучение методов внедрения генов кругопряда в бактерию и сою. Он тщательно разобрался во всех этапах работы Лившица и сделав для себя определенные выводы мог начать свое собственное исследование. Единственное, что ему еще было нужно – это помощь в расчетах. В Тбилиси расчетами занималась Шахова. Здесь же за это отвечал Робин Майер.

Пока Грушин работал в архивах, он чувствовал себя на подъеме. Настроение было хорошее, а работоспособность не хуже настроения. Он был занят работой с утра до вечера. В конце дня Грушин отправлялся домой, где проводил время за ужином, часто засиживаясь за разговором с Ниной. После этого он уходил в свою комнату, где засыпал мирным глубоким сном. Постояльцев за это время у Нины не прибавилось. И возможно именно из-за этого они с Грушиным сблизились чуть больше чем можно было предположить.

В воскресенье, после второй трудовой недели, Грушин сидел на диване в своей комнате и думал, чем себя занять. Пока он размышлял, к нему зашла Нина. Она была одета в простое, но складное платье, которое хорошо подчеркивало её женственные формы. Нина распустила волосы и выглядела необычайно привлекательно. Именно сейчас она была в том самом возрасте, когда за ее улыбкой и морщинками в уголках глаз прячется теплая, золотая осень. То самое время, когда прошли жаркие летние дни, но холодная седая зима еще не успела вступить в свои права.

- Что то вы сегодня скучаете, сказала Нина

Грушин некоторое время молча смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда.

- Думаю куда бы сейчас отправиться. Погода выдалась хорошая, хотелось бы прогуляться в тишине.

- На побережье в это время слышно только шум моря и ветра. Знаете, я тоже собралась выходить. Мы можем составить друг другу компанию.

- Тогда дайте мне пять минут, чтобы переодеться.

- Хорошо, буду ждать вас на веранде -сказала Нина.

Развернувшись на месте, она вышла из комнаты Грушина. Подол ее рифленого платья на мгновенье приподнялся и закружился, а затем опустившись полетел вслед за ней.

- Вы сегодня изумительно выглядите, тихо сказал вслед Нине Грушин, не найдя для этих слов другого времени. Ему очень хотелось сделать ей комплимент.

- Знаю. Игриво ответила она, удаляясь.

Нина с Грушиным приятно провели время, гуляя по берегу Черного моря. Когда на улице стало смеркаться, Грушин пригласил ее в кафе на побережье. Там они поужинали, и за бутылкой хорошего Крымского вина просидели до самого закрытия. Когда они вышли, на улице уже было прохладно. Грушин мягко обнял Нину за талию. Вокруг стало совсем темно и тихо. Удаляясь от побережья они слышали только шум моря и песни сверчков. Редкие фонари освещали им дорогу. Так они и шли, обнявшись в тихой Керченской прохладе, под тусклым светом не частых фонарей, а в головах у них играло вино и легкий джаз.

Входя в дом, Грушин ощутил кончиками пальцев сухое дерево дверного проема, за прикосновением к которому последовал звук мягких шагов Нины. Они прошли через веранду в дом, не включая свет. В это мгновение Грушин чувствовал будто время замерло. Он провел ладонью по талии Нины. Складки ее платья отозвались мягким шорохом под его рукой. Он вдыхал ее запах и чувствовал, как маленькое, но очень горячее солнце опустилось в низ его живота. С каждым его вдохом оно разгоралось все сильнее. Грушин нежно обнял Нину. Она откинула назад волосы и чуть повисла на его руках. Тусклый лунный свет, проходивший сквозь открытое окно освещал изящные изгибы ее тела. Она нагнула голову чуть ниже, и свет упал на ее шею. Грушин всем своим телом чувствовал ее живое тепло, которое манило его познать прекрасное. Он осторожно провел пальцами по блику на ее шее, и она отозвалась, прижавшись щекой к его руке. Грушин приподнял ее голову и поцеловал чуть ниже, в изгиб ямочки, где начинается ключица. Он подтянул ее еще ближе, а затем, не выпуская из рук осторожно прижал к стене. Их тела свились в страстном поцелуе на мгновение, после чего Грушин поднял и аккуратно пронес ее сквозь темноту в спальню. Шуршащие простыни и дыхание любви не покидали этот дом почти до самого утра. Обнаженная Нина вызывала у Грушина непреодолимое желание насытиться ее красотой. Она опьяняла его, и с каждым последующим разом ему хотелось только одного – выпить ее снова.

Теплая темнота внутреннего пространства дома обволакивала их тела. Нина лежала рядом, положив руку на грудь Грушина. Она встала, приоткрыть форточку, потянув за собой сбитую простыню, которая упала, словно мантия с обнаженной Венеры. Когда Нина улеглась обратно, она прикрылась пододеяльником и спустя некоторое время уснула.

Проснувшись утром в понедельник, Грушин увидел рядом с собой Нину и ему отчего то стало неловко, но когда она открыв глаза улыбнулась, он почувствовал в себе желание, и обняв ее, поцеловал в лоб, потом ниже под ухом. Он страстно целовал ее шею снова и снова. Через мгновение он уже был в ней.

Грушин испытывал непреодолимо блаженную лень. Он медленно целовал кончики пальцев на руке Нины, а та лежала, уткнувшись в него носом, обвив его своими ногами.
Как бы Грушину не хотелось продлить это мгновение, он не мог себе этого позволить. У него оставалось не более четверти часа, чтобы собраться на работу. Грушин наскоро привел себя в порядок, так же наскоро перекусил с Ниной на кухне и отправился на работу.

На работе сегодня его ждали. На начало рабочего дня было назначено собрание по проекту. Тема собрания напрямую связана с его работой, а именно – утверждение исследований по методу Грушина.

На собрании были все - Майя, Лившиц, Майер и проектный директор Власов. Оно длилось около часа. Майя как координатор проекта обозначила тему собрания и дала слово Грушину, который на основе материалов изученных в архивах показал допущенные на проекте ошибки и вкратце обозначил суть своей работы. Его метод внедрения позволит добиться мутации на 75% более эффективной, нежели метод используемый на проекте до него. Кроме того, Грушин предлагал модифицировать сою, заменив в ней элементы ДНК отвечающие за количество белка. Лившиц выглядел несколько уязвленный тем, как Грушин преподнес его ошибки. Майер слушал молча и очень внимательно.

Власов задал один вопрос:

– Сколько п-белка мы сможем получить до окончания квартала?
 
Грушин несколько смутился, т.к. не занимался расчетами такого рода. Он отталкивался от кол-ва на сухую массу одного растения. Он начал рассчитывать в уме, но тут его опередил Майер.

– Я посчитал, все выглядит довольно оптимистично. При лучшем раскладе, на сто квадратных метров посадок мы сможем получить до десяти килограмм п-белка к концу квартала! Но мы должны поторопиться, т.к. растениям еще нужно вырасти. Мы можем стимулировать рост, но время все равно требуется.

– Это очень хорошо, сказал Власов с облегчением. Грушин, что вам требуется для исследований?

- Самое необходимое для меня сейчас, это помощь Майера в расчетах. Один я не справлюсь.

- Робин Майер целиком и полностью в вашем распоряжении. Майя пожалуйста скоординируй действия команды, распланируй работу до конца квартала, рассчитывая на результаты, которые озвучил Майер. И зайдите ко мне, для утверждения этих документов.

После того как уладили еще некоторые вопросы, собрание было окончено. У каждого имелся намеченный план работы. Лившицу отведена роль проверяющего. Он будет следить за этапами работы Грушина  с Майером и корректировать их, если будут допущены ошибки.

С этого момента Грушин работал с Робином в Цифро-моделирующей лаборатории, на первом этаже, где были все необходимые для них устройства и приборы. ЦМ это квадратное помещение, разделенное на две части стеклянной стеной. В одной его части стояли расчетно вычислительные комплексы. Это были новейшие гибридные лампо-транзисторные установки, с твердотельной памятью на быстрых кристаллах. Девять столпов, обвитых проводами, уходившими вверх к потолочным разветвителям. Температура в этой части помещении поддерживалась на уровне тринадцати градусов по цельсию. Освещение было приглушено. Там внутри, за проводами РВК установок, таились огоньки кристаллоносителей и лампо-транзисторов. Если подойти поближе, было слышно едва различимое пощелкивание. Теплый розовый свет кристаллов манил к себе. Он прятался там, в дебрях проводов, словно светлячки, в темном волшебном лесу. Зрелище было завораживающее.

В другой части помещения располагались инфопанели, с необходимыми модулями ввода и вывода данных, подключенные к РВК. Изображение здесь можно было удобно сгруппировать, объединив несколько инфопанелей в одно рабочее поле, или вывести необходимую информацию на отдельные панели. Это место было похоже на рабочие модули международной космической станции. Удобные кресла и гибкие телескопические подвесы, позволяли работать быстро и продуктивно. Пространство вокруг себя можно было настроить так, что в нужном месте всегда была необходимая информация, которая быстро обрабатывалась РВК в соседнем отсеке. Когда Грушин первый раз зашел сюда, Майер сидел неподвижно, в собранном им же коконе из инфопанелей, похожий на нечто большее чем просто человек. Он представился Грушину мифическим богом, следящим за судьбами людей.

В этот День Грушин с Майером загрузили вводные данные его исследований в РВК на анализ и структурирование, чтобы к завтрашнему дню можно было приступить к полноценной работе по расчету самой модели внедрения. Когда они это сделали, еще оставалось немного времени до конца рабочего дня и Майер первый завел разговор. Он спросил Грушина о его прошлой работе. Спросил его о том, как ему удалось добиться успехов в генетике. Напоследок Майер попросил Грушина рассказать основу его метода работы с днк, чтобы шире понимать специфику совместной работы над ним. Грушин объяснял, хотя для этого требовалось больше чем просто слова. Грушин набросал на инфопанелях несколько формул и вокруг них выстроил свою теорию. Майер сосредоточенно кивал и слушал.

В течении недели они активно работали, иногда даже задерживаясь, после окончания рабочего дня. За это время удалось рассчитать одну из возможных вероятностей мутации сои, но к сожалению результат не стоил дальнейшей работы над ним. Это было нормальным явлением. Так как всегда есть несколько вариантов внедрения днк. Трудно рассчитать сразу все, поэтому обычно выбирается один из наиболее перспективных методов, рассчет модели которого ведется в первую очередь. Если же случается так, что исследования по этому методу заходят в тупик, то начинают работать с другим методом. Грушин был успешным генетиком и обычно он получал рабочую модель не более чем с трех попыток. Важно было и то, что не удачные методы не были пустой тратой времени. Они давали почву, для работы над ошибками в последующих исследованиях.

Под конец рабочей недели, в пятницу, когда стало понятно, что расчеты по текущей модели продолжать не стоит, Грушин с Майером решили, что начинать работу над следующей, надо уже в понедельник. Поэтому у них осталось еще немного свободного времени. Грушин решил сходить к Майе, рассказать о планах по следующим расчетам.

Та приняла информацию и после небольшой паузы сказала:

- Алексей, вы знаете, ко мне приходил Лившиц два дня назад. Он же проверяет вашу работу, вы в курсе? Так вот он еще два дня назад был уверен в несостоятельности расчетов по первой модели. Я надеюсь вы не в пустую потратили эти два дня.

Грушин целую минуту стоял в ступоре, после чего ответил.

- Вы конечно извините меня, но я вам хочу сказать, что если бы два дня назад я был уверен в несостоятельности расчетов по текущему методу, мы бы с Майером уже начали прорабатывать вторую модель. Это рабочий процесс. С первого раза редко что получается. Вы не волнуйтесь, (добавил он после паузы) я уверен, что следующая модель будет жизнеспособной, и можно будет начать работу в лабораториях.

- Ладно, ладно. Это ваша работа, и вы должны в ней разбираться лучше других. Не тратьте попусту время и ресурсы института. У нас есть план и определенные срока, за которые я, как куратор проекта несу ответственность в первую очередь.

- Вы не беспокойтесь, все будет в нужное время.

На этих словах Грушин попрощался и вышел в холл первого этажа. Его несколько оскорбили и озадачили выводы Лившица. Два дня назад никто не мог сказать о том, что расчеты зайдут в тупик. Как Лившиц понял, что модель не удачная? Либо его раздутое самомнение не нашло себе другого выхода, кроме как оклеветать Грушина, возможно из зависти к его исследованиям... Либо Лившиц проводил свои расчеты, на основе исследований Грушина. Но где и когда он успел это сделать? Ответа на этот вопрос у Грушина не было.

Тем временем Грушин прошел обратно в ЦМ. Он хотел попрощаться с Маером и отправиться к Нине. Подходя к ЦМ, он увидел как из нее выходит Лившиц с довольным видом, и что то шепчет себе под нос. Его появление здесь, крайне раздосадовал Грушина. Лившиц же, выходя из лаборатории, не обратил на него совершенно никакого внимания. Его глаза словно прошли насквозь. Проходя мимо Грушина, он чуть было не наткнулся на него, увлеченно улыбаясь и подхихикивая самому себе. Грушину пришлось окрикнуть его.

- Виталий Иванович, здравствуйте!

Лившиц вздрогнул, и по лицу его растянулась не самая добрая улыбка.
Груши не теряя времени продолжил:

- Я был только что у Майи, и она сказала, что еще два дня назад вы уверили ее в том, что наши с Майером расчеты по текущей модели не имеют никакого смысла. Откуда вы это знали?

- Ах, Алеша, не берите в голову, у меня просто была догадка. А сейчас извините, я очень спешу.

С этими словами Лившиц отмахнулся рукой от Грушина, который было хотел ему ответить, и резво засеменил удаляясь по коридору.

«Догадка у него была. Еще и смахнул меня рукой, словно муху со скатерти», подумал Грушин. Он стоял, перед дверью в лабораторию и перекатывал эту мысль как карамельку, закладывая ее то за одну, то за другую щеку, потом повертел ее на языке, и так и не прочувствовав вкус, проглотил, с желанием разобраться во всем этом чуть позже.

Открыв дверь в ЦМ, он увидел Майера, который в задумчивости сидел в своем рабочем кресле. Инфопанели уже были выключены, и только тусклый свет исходящий от кристаллов РВК из соседнего помещении, освещал его.
 
- Робин, я зашел попрощаться. Впереди выходные, с понедельника начинаем работу по новой модели?

Сделав небольшую паузу Грушин добавил: А зачем приходил Лившиц?

- Лившиц приходил проверить результаты нашей с вами работы. Ничего особенного. До понедельника Алексей, с самого утра и начнем работать.

Грушина не устроил такой краткий ответ. Он хотел продолжить разговор про Лившица, но Маер сидя у себя в кресле сделал такой вид, что Грушину оставалось только тихонько забрать вещи и безмолвно уйти из Лаборатории. Когда он уходил, Маер растянулся в кресле, свесив руки с подлокотников. Он откинул голову на спинку и прикрыл наполовину глаза. В этот момент, его прямые соломенные волосы стекали с его скул, хаотично притягиваясь статическим напряжением к кожаной спинке кресла. Грушину казалось, что он погрузился в сон. Хотя нет, он не спал. Ведь греческие боги не знали сна.

С этой мыслью Грушин беззвучно закрыл за собой дверь и спустя двадцать минут уже был дома.