Поросенок Ларик

    
      В одном краю, всюду обдуваемом ветрами была маленькая деревенька. Зимы в ней были недолгими, но очень суровыми, а летний зной своей силой был подобен дыханию дракона. Деревья там не вырастали слишком высокими, зато низкие крепкие деревца и кустарники держались за землю столь упорно, что сами их очертания со временем становились похожи на склонившихся плотных гномов, цепляющихся друг за друга. Весна и осень же в этих краях были словно сестрами, совершенно равными в своей красоте. Одна словно яркий и ароматный цветок, а другая будто спелое и сладкое яблоко.

      В этой деревеньке жили простые и работящие люди, добывающие себе еду своим собственным трудом, выращивая овощи и фрукты на песчаной земле, держа домашнее хозяйство, и из года в год уповающие на милосердие погоды и судьбы.

      Поэтому, нет ничего удивительного в том, что у этих людей жили коровы, овцы, лошади, свиньи, куры, утки и гуси, кролики и индюки. Но конечно же, не каждая семья могла позволить себе всех этих животных сразу.

      Так в одном из дворов жила большая семья свиней, они все занимали не один и не два сарая, а целых четыре. В одном сарае жили два взрослых и очень больших главы этого семейства. Они медленно ходили, важно ели и очень грозно хрюкали. Во втором, самом большом сарае жили уже выросшие, но еще молодые, энергичные и всегда голодные свинки. В третьем, маленьком сарае, у которого был общий небольшой двор с четвертым домиком, жила мама свинка с новорожденными поросятами. В нём было очень тепло и светло, а малышей было трудно увидеть из-за большого количества сена, которое с упорной заботой подталкивала вокруг них их мама. В последнем сарае, почти таком же маленьком как третий, жили поросята, оставшиеся без мамы. Их было четверо, и они не слишком грустили из-за своего одиночества. Они уже не были такими маленькими и беспомощными, как новорожденные поросята, их кормили самой разнообразной едой, так что они вполне окрепли без мамы. Эти поросята, в целом, жили дружно, но не забывали по несколько раз за день устроить шуточную драку, так что почти все время в их домике стоял веселый шум, состоявший из писков, визгов и топота быстрых копыт. Они родились летом, но почти не вкусили всей радости тепла и цветения, так как были слишком малы для того, чтобы их могли выпустить полакомиться травой и привлекательной свежей землей во дворе. Впереди у них была первая зима, о чем поросята могли догадываться только по все более сильному холоду, который пробирался в их домик каждую ночь. Их гораздо реже выпускали во двор, и эти свидания со свежим воздухом становились все короче. Малыши всегда приходили в дикий восторг, когда понимали, что могут выбежать из своего сарая. Обычно человек приходил и долго возился у маленькой дверцы их загончика, которая отделяла поросят от входной двери в домик, и шум этой возни поднимал их с ног на голову, чем бы они в этот момент не занимались. Эти четверо пинали и кусали друг друга, создавая ужасную суматоху. Но когда дверь наконец была открыта, они в мгновение ока преодолевали входную часть сарая и сам двор, и почти врезались в стену другого домика, стоявшего по другую сторону двора. Их энергии всегда хватало, чтобы перекопать землю вдоль и поперек, да еще и дважды. Они бегали, резвились и всегда бурно пугались посторонних звуков окружающего их мира. С одной стороны их уголка, за деревянным забором был остальной хозяйственный двор, а с другой стороны, за проволочной оградой располагался соседский большой огород, уже убранный к зиме.

      Теперь, самое время рассказать об одном очень волнительном вечере, выпавшем на долю наших поросят. Как вы уже знаете, их было четверо, но лишь по имени одного из них назван сей рассказ, и это неспроста. Если вы думаете, что все животные схожи характером, то вы ошибаетесь. Да, каждый вид и каждая порода несут свои уникальные черты, и их характеры можно описать различными прилагательными, и это будет считаться правдой. Но опытный наблюдатель всегда сможет выявить различия между животными одного вида. Все четверо были как и все их молодые собратья: энергичные, резкие, шумные и общительные. Но двое из этой четверки были более сильными и в то же время пугливыми, хотя умение быстро бегать компенсировало этот недостаток. Третий был смелее и любопытнее остальных, но при этом почти такой же быстрый, как и первые два, хоть и не такой сильный, а четвертый был очень спокойным и внимательным, и всегда заранее чувствовал то, что должно произойти. Он не мог соперничать со своими братьями и сестрой в быстроте реакций, но предвидение приближения хозяина помогало ему оказываться у кормушки раньше других, так что от своей слабости он не страдал. Этого спокойного поросенка и звали Ларик, а история их вечернего приключения слишком коротка для того, чтобы награждать и остальных поросят именами, но это не будет считаться несправедливостью, если принять во внимание то, что именно довелось пережить Ларику.

   В тот день, когда эта история случилось, малыши как всегда плотно пообедали и уснули крепким дневным сном, что не было на них похоже. Обычно же они играли и препирались весь оставшийся день, пока не засыпали довольно ранним вечером, сразу после ужина, и не просыпались уже до утра. Крепко прижимаясь к друг другу, и наслаждаясь теплом в этот вечер ранней зимы, они проснулись задолго до ужина. Ларик проснулся первым, вылез из соломы на голый пол у маленькой дверки их загона и прислушался к звукам ветра, доносившимся из-за большой деревянной двери. Большая дверь часто поскрипывала на ветру, а еще, пока было тепло, хозяин часто забывал ее плотно запереть, вот и теперь она лишь шаталась на крепкой пружине.

      “Почему возле кормушки и у дверки становится так холодно”, - подумал Ларик и подошел почти вплотную к маленькой дверке, так, что она колыхнулась от прикосновения его носа.

      Сзади послышалось топотание маленьких копытец.

      - Ты почувствовал, что нас сейчас будут кормить? - это подошел самый смелый поросенок и стал рядом с Лариком.

      - Нет, еще слишком рано, и мне почему-то кажется, что хозяева очень далеко отсюда.

      - Не выдумывай, хозяева всегда рядом, - и он легонько укусил Ларика за ухо и принялся обнюхивать дверку.

      - Нас что, сейчас покормят или выпустят погулять? Проснулись последние двое поросят и оттолкнули своих братьев, чтобы стать поближе к выходу и кормушке.

      - Почему же нас так долго не выпускают на улицу? Жалобно хрюкнула сестричка, которая была, к слову, самой крупной из всех.

      Ларик отошел подальше от выхода из загончика, сел на солому и перевел взгляд с маленькой дверки на большую, еле-еле качающуюся от ветра.

      - Очень странно, - проговорил он тихо, - я почти волнуюсь.

      Удивленные поросята обернулись на него. Волнение приходило к Ларику очень редко.

      - Я могу предчувствовать немногие вещи, но..

      - Но гораздо больше, чем мы, - перебил его смелый и простодушный поросёнок.
 
      - Но я чувствую, будто что-то идёт не как всегда.

      - То есть как? Нас будут кормить так рано? Приободрилась сестричка и похрюкивая, резко пробежала к дальнему краю кормушки и обратно. Видимо, долгий дневной сон добавил лишней энергии, в эти и без того подвижные тельца.

      - Нет, не будут нас кормить, - Ларик резко встал и всмотрелся в верхний угол маленькой дверки. В то место, где от одной из досок двери шла тугая черная резинка к столбику у входа. Он снова подошел к дверке, чтобы понять, что с ней не так.

      - Знаете, мне кажется, что хозяев давно нет рядом. Я не слышал их звуков со стороны других домиков, еще когда спал, поэтому-то я и считаю все это странным.

      - Да что странного?

      - То, что хозяев нет, а мы можем выйти на улицу, - он повернулся к поросятам, тихо взвизгнул и уставился в пол. В это время смелый и сообразительный поросенок подпрыгнул на месте, сделал круг по загону и подлетел к дверке, толкая её передними лапами, от этого она со скрипом распахнулась, а с доски слетела черная длинная узкая вещь, на которую обратил внимание лишь Ларик, спокойно прошедший за своими вылетевшими на волю собратьями. 

      Один из поросят упал на землю и начал быстро вертеться с бока на бок, два других просто носились по всей территории небольшого двора. Ларик копнул землю в одном месте, потом медленно перешел на другую сторону двора, ближе к проволочной изгороди, и начал рыться носом в земле там.

      - Что ты тут нашел, - к нему подошел любопытный поросенок, толкнул Ларика пятачком в бок и метнулся прямо на изгородь.

      - Мы ведь можем покопаться и там, на большом участке, смотри сколько там кусков земли, - он уперся мордой в сетку и начал покусывать своими острыми, но недостаточно повреждающими для проволоки зубами. 

      - Мне почему-то кажется, что это нехорошо, - Ларик смотрел на брата озадаченно.

      - Ты ведь у нас не трус, что с тобой?

      - Не знаю, просто я чувствую оттуда слишком многое, - Ларик отрешенно и очень задумчиво смотрел на сетку.

      - Мы ведь будем совсем рядом от домика и двора, а тут мы часто были и все знаем. Да брось! И этот веселый поросенок пробежал по двору два круга, сбивая остальных с ног и полетел прямо на сетку, в одно мгновение, разделившую его с остальными.

      Два других поросёнка громко завизжали от восторга и проделали то же самое. Ларик начал метаться из стороны в сторону перед сеткой, а затем, так же как и все предыдущие беглецы, перемахнул в огород. И тут, на этой спокойной доныне земле началась настоящая суматоха. Поросята носились со скоростью света, пытались закапываться в сухую землю, фыркали и чихали от песка и врезались в друг друга с громким визгом. Стоит ли говорить, что холод им был совершенно безразличен. Но вся радость от свободы обернулась мгновенным страхом в ту же секунду, когда с противоположного конца огорода послышались крики людей. Очень громкие и пугающие, и совсем не похожие на звуки хозяев. Поросята замерли каждый на своем месте, а затем бросились врассыпную. На них бежал взрослый, большой и рассерженный чужой человек. Ларик отбежал в сторону, почти в самый угол огорода и остановился у зарослей дерна. Человек гнал двоих из поросят в сторону их двора, они пробежали мимо сетки, обогнули человека, остановились вместе на несколько секунд, затем снова подбежали к ограждению, и наконец, преодолели его.

      Смелый поросенок побежал совсем в противоположную сторону, а человек за ним. Он догнал его почти у своего двора, попытался схватить, но поросёнок выскочил у него их рук и рванул прямо в его двор. Оттуда сразу послышался грохот падающих вёдер, куриное кудахтанье и пронзительный лай собаки. Увидев и услышав все это, Ларик побежал в сторону чужого двора и остановился в его воротах, и когда все звуки стихли и наступила тишина, ему стало по-настоящему страшно. Он прошел внутрь, весь скованный страхом, перед ним резко пронеслась или даже пролетела растрепанная курица, и он шарахнулся от нее в сторону какого-то большого ящика, стоящего над землей на небольших столбиках. Чтобы успокоиться, он быстро и непоследовательно начал рыть землю вокруг этого ящика. Через какое-то время из глубины двора начали слышаться нарастающие по силе звуки какой-то возни, и снова прозвучал грозный голос человека, но к нему на этот раз присоединился знакомый Ларику визг его брата. Ларик в испуге подскочил на месте и метнулся под ящик. Мимо него к выходу пронесся его неугомонный брат.  Но сейчас злой человек не гнался за ним, он лишь через время медленно подошел к воротам своего двора и закрыл их изнутри. Ларик лежал неподвижно, положив голову на землю, и подогнув передние лапы под себя. Какое-то время со стороны двора раздавались разные звуки, которые производил своими действиями человек. То были хлопки, глухие стуки, негромкий голос и звуки медленных шагов.

       Шло время, и все звуки со двора почти стихли. Лишь изредка слышались птичьи кудахтанья, что напомнило Ларику свой двор и своих куриц. Стало уже совсем темно, и Ларик ничего не видел вокруг себя. Ему уже не было так страшно, но на место страха пришла сильная тоска. Он представлял, как в это время он мог бы жаться к своим братьям и сестре, а перед этим они бы поужинали и поиграли. Но вместо этого он жался к холодной земле, которая совсем не грела. Он пытался дремать до того времени, когда ему послышались знакомые ему звуки, примешанные к звукам чужого человека. Было не слишком хорошо слышно, очевидно, что люди были довольно далеко, но Ларик не сомневался - одним из людей был его хозяин. Он привстал на месте и попытался высунуться из под ящика, но снаружи было все так же темно, и Ларику стало еще страшнее и тоскливее. Ему бы пришлось преодолеть темный и враждебный двор, чтобы добраться до хозяина, и чужой человек на той стороне двора пугал поросенка не меньше, чем темнота. Он снова улегся под ящик и отчаянно пытался согреться.

       Ночь почти прошла, и поросенок все это время метался в полусне, грустно вздыхал, высовывал иногда нос наружу. На рассвете, ему в конце-концов стало так страшно, что он снова вылез и подошел к воротам, которые уже были отчетливо видны. Ларик понимал, что через какое-то время здесь снова появится злой человек, и это предощущение очень взволновало его. Он попробовал носом землю под воротами, но она почти не поддавалась его усилиям. Она была твердой и плотно стоптанной, а с такой землей маленькое существо почти ничего не может сделать. В отчаянии Ларик стал бродить вдоль ворот, нервно шевеля хвостиком и печально похрюкивая. Но в очередной раз дойдя до края ворот, он резко бросился к решетчатому забору, по низу которого стелилась оставшаяся с лета сухая трава. Он поддел её носом и почувствовал рыхлую землю под ней. Он усердно рыл себе проход, время от времени пытаясь протиснуться в то, что у него получалось, и наконец, когда рассвет уже полностью наступил, ему удалось выбраться из чужого двора.

       Он летел через огород на полной скорости, не отвлекаясь на привлекательные куски земли по бокам, и в мгновение ока перелетел через сетку своего двора. Но большая дверь его сарайчика была плотно закрыта, и как ни пытался Ларик, она не поддавалась его носу. Поросенок был настолько взволнован, что не мог уютно устроиться у порога, хоть и пытался много раз, поэтому решил просто сидеть и смотреть на дверь, в ожидании прихода хозяина. Спустя какое-то время, он почувствовал, как и чувствовал это всегда, что он скоро поест. Так и оказалось, из-за угла сарая появился хозяин, и при виде Ларика радостно воскликнул что-то на своем языке. Ларик, с помесью радости и волнения, подошел к нему и радостно обнюхал его руки, очень быстро виляя хвостиком. Хозяин почесывал и поглаживал ему бока и голову, и как следует поприветствовав поросенка, открыл большую дверь сарая, затем маленькую и подождал пока Ларик сам войдет в свой дом.

      Стоит ли говорить, как удивились остальные поросята появлению Ларика. В тот момент, когда он зашел в загончик, они лежали, плотно прижавшись друг к другу, но отчего-то при этом не спали. И после радостного и бурного приветствия, сопровождающегося толканиями, прыжками и покусываниями, поросята позавтракали, а Ларик впервые накинулся на еду с такой скоростью, что даже оттолкнул остальных поросят. Но кажется, они были только рады этому.