3. Психопатка

Психопатка.

(Иногда люди сами заставляют нас идти на крайности...)
 
 
Сотни книг были разбросаны по комнате. Хаос в пространстве, сумбур в голове. Я с трудом отодрала свои слипшиеся ресницы от глянцевых обложек учебников. Наверное, я никогда так усердно не училась, как в эти последние несколько месяцев перед выпускными экзаменами. Я не могу сказать, что я неуч. Просто всё моё время забирала музыка и танцы. Я жила в этом. И это жило во мне. Возможно, мой роддом находился рядом с консерваторией или театром. По крайней мере, это всё объясняет. Весь день я просидела у себя в комнате. В этом замкнутом пространстве, которое когда то было для меня чем-то родным и уютным, но теперь перестало существовать в этой форме. Стены моей комнаты уже просто были невыносимы для меня. Они давили невероятно тяжёлым грузом, и мне казалось, что я здесь просто умру от безумия, от умопомрачения, от передозировки рабочего наркоза, от чего угодно, но не выживу. И вряд ли, останусь в здравом уме, если просижу ещё часа два без каких-либо изменений.  Гора книг, тетрадей, исписанных листов сводила меня сума. Эта кипа чужих мыслей, ещё больше убивала меня, чем весь этот бардак в целом. Весь этот учебный хлам лежал на столе, валялся на кровати, на полу, там, где только было свободное место. Кроме как в моей голове, там всё было под завязку. Хотя казалось, что там нет ничего. Мой ноут уже давно замучился  и запустился в режим сна.  Мобильник лежал под тоннами книг и не издавал ни звука. Ещё вчера я отключила всё, у домашнего телефона вырвала провода, а у себя нервы, чтобы не мешали. И если бы моя комната запиралась на замок, я бы, не задумываясь, сделала это. Я закрылась ото всех. Даже захлопнула дверь перед носом самого дорого, что у меня есть. А это трудно, на самом деле трудно. Но я не психопатка. Хотя моя мать убеждает меня в обратном. Мне просто это было нужно. Очень. Это не каприз. Это простая необходимость. У каждого человека она может быть. А у меня завтра экзамен. От того, как я его сдам зависело многое. Странно, теперь в нашей жизни всё зависит от точки, запятой, случайной буквы, палочки или просто цифры. Вся жизнь считается в баллах, а то, что ты умеешь на самом деле никому неважно. Главное, чтобы "умная железяка" оценила тебя по достоинству. Человеческий фактор давно иссяк. И вот последний день я в обнимку  со всем, с чем только можно. Голова кругом, сплошные аттракционы. Кажется, всё проходит мимо неё. Но я продолжаю издеваться над собой, убеждая себя, что мне это нужно. Хотя сама я в этом не очень уверена. Говорят, что день перед экзаменом нужно посветить себе. Но у меня никогда этого не получалось. То ли я совсем безразлична себе, то ли обстоятельства всегда складываются не в мою пользу. Как будто я в детстве проиграла жизнь, и теперь кто-то другой живёт за меня, а я лишь подчиняюсь. Одно другое не исключает.   
 
За окном чернели сумерки. Наверное, уже было поздно. Я не смотрела на часы. Они были вне формата. У меня была подключена опция "нон-стоп". Я продолжала сидеть, безнадёжно листая учебники, и пытаясь запомнить то, что возможно мне и не пригодится. Но мне уже было всё равно, что учить, главное впихнуть в себя побольше информации, которую мозги уже просто отказывались воспринимать. Пальцы судорожно бегали по клавиатуре, помогая мозгу найти что-то путное в Интернете, раз сам он уже не справлялся. Исписанные листы, усталые руки в пасте от ручки, вспотевший лоб, как след весенне-вечерней духоты, высасывали из меня последние капли сил. Я была уже на грани своего скудного существования. "Неоднородное подчинение, комплексное дополнение... великий, русский и могучий, я так тебя люблю", - думала про себя я. Страдательные причастия прошедшего времени образуются… ", - продолжала повторять про себя я, пытаясь что-то понять, но у меня никак это не получалось.  "Странно, ведь я говорю по-русски с рождения. Почему же я не могу взять и сделать это  на сто баллов, не мучаясь", - в который раз думала я.  В голове всё смешалось. Струящаяся из приоткрытого окна духота обволакивала меня своим знойным покрывалом. Оно душило меня так, словно я была его единственной мишенью. На улице было не ветринки. Вечернее, ясное небо. Такое обычно бывает в середине  июля. А сейчас всего лишь конец мая. Что же будет дальше…..
 
Я продолжала заучивать разные непонятные фразы и предложения. Все они уже комом стояли у меня в горле. На столе лежали влажные салфетки, которыми я периодически вытирала свой вспотевший лоб. Со вкусом клубники. Этот запах уже просто сводил меня сума. И если бы сейчас по телевизору показали ту самую рекламу клубничного йогурта, меня бы, наверное, стошнило. Полу пустая бутылка «колы», стоящая на краю стола, чашка с остатками былого кофе – это единственное, что хоть как-то меня успокаивало и вдохновляло на свершения. «Кола» уже была без газа и совсем потеряла весь привкус ванили. Выдохлась, как и я.  Телевизор… Глупый ящик современности. Я слышала его голос через стенку. Да именно голос, который доносился, словно из ванны, зажимая мои нервные окончания. Я затыкала уши, но он звучал ещё громче и громче. Наклонившись над монитором, закрыв глаза, я растирала свои уставшие виски такими же уставшими пальцами. И снова повторяла что-то бессвязное, написанное мною на смятом листе бумаги, и лежащее прямо перед моими закрытыми глазами.
 
- Настя, закинь в машинку вещи. Они уже лежат со вчерашнего дня, - словно гром, прозвучал из-за спины голос матери.
 
Я молчала. Я была в себе и бесконтактна. Но она снова прокричала из гостиной тоже самое.
 
Это и стало той последней каплей из кувшина недельной наполненности, которая взорвала меня. Как будто, кто-то проходил мимо и случайно обронил зажжённую спичку на пол, облитый жгучим керосином.  "Какие вещи, какая к чёрту стирка?" - подумала я, по-прежнему разгребая свои мысли.
 
- Ты слышишь меня? – спросила она в более повышенном тоне, чем в первый раз. 
 
-  Я не глухая, - ответила я. - Я сделаю это позже", - добавила я и продолжила писать измученные мысли в тетрадь. 
 
- И в чём дело? Тебе сто раз повторять одно и тоже? Ещё посуда на столе стоит.
 
- Мне некогда. Потом сделаю, - сумбурно ответила я и продолжала синхронно записывать.
 
- Тебе всегда некогда! Целыми днями сидишь на стуле и не оторваться! Или ты это сделаешь сейчас, или я всё выброшу! – выкрикнула из-за стенки она.
 
- Да делай ты, что хочешь, только оставь меня в покое! -  резко вскочила со стула я. Моему возмущению не было предела. Мне было совершенно непонятно. Неужели не видно, что я готовлюсь к экзамену, и что мне совершенно не до разных бытовых моментов и прочих дел. И уж тем более, не до стирки. Мне попросту вообще не до чего. Я зарылась в этом бесконечном учебном хаосе, чтобы завтра нормально написать экзамен. Я что много прошу? Только спокойствия, чтобы меня не отвлекали на всякие пустяки. Но понять это для моей матери нереально. Она вспоминает о чём-то, когда один из её  любимых сериалов прерывает реклама. А я для неё своеобразная рекламная пауза.
 
- Чего ты кричишь? Спокойно ответить не можешь? – начала кричать она на меня.
 
- Ты что издеваешься надо мной? Не видишь, что я тут делаю? Я же просила не трогать меня! Это так сложно? У меня экзамен завтра!!! Понимаешь, экзамен! Какая к чёрту стирка?! Что сегодня последний день, и потом неделю нельзя будет стирать?! Надо вот прямо сейчас! Сию минуту! Не видишь, что я и так устала! Я хочу спать, потому что уже неделю не сплю ночами.
 
- Вот псих!
 
- Сама псих!
 
- Это я-то псих?! Ха, ха-ха!!! Не я же в психушке лежала!
 
- Я, между прочим, попала туда из-за тебя!  Как ты вообще можешь попрекать меня этим?!  - стала кричать я и бросать на пол всё, что попадалось мне под руку. Я вся горела внутри, словно в огне. Его дикое пламя безжалостно хлестало меня. И я снова не смогла стерпеть её напор.   
 
- Видимо не долечили! – продолжала орать она.
 
- Заткнись! Я не хочу тебя слушать!  - хваталась я за голову, и судорожно закрывала глаза и уши. -  Я не хочу тебя видеть! Я ненавижу тебя!
 
- Что ты сказала? Идиотка! Пошла вон! Убирайся!  - безжалостно кричала она. Затем она схватила мой стул и запустила им в меня. Я успела увернуться.
 
- Я ненавижу тебя! Ненавижу! – не останавливаясь, сквозь ворох нахлынувших слёз повторяла я. В ужасе происходящего я не могла держать себя в руках. Кроме того, мне нельзя было нервничать. С момента моей реабилитации прошло не так много времени. Загнать меня в угол, было всё равно, что раскрыть коробку с затаившимся динамитом.
 
- Убирайся вон! – стала сметать всё с моего стола она и выдёргивать провода компьютера. Всё это моя мать просто обожала делать. Это была её любимая игра, а главной игрушкой была я.