Пульхериада-4. В тёмных коридорах

После третьего боя Пульхерия покинула Императорскую ложу украшенную снаружи большими лавровыми листьями из чистого золота и серебра, отдающими такой лёгкостью, что трудно поверить в их реальный вес. Имевшую чуткие ушки Титу, она оставила в ложе в надежде, что она расслышит что-нибудь интересное.
 
Сопровождать её высочество по коридорам Пика, помимо Касароты и Родоакра, вызвалась одна из жён коменданта Суллы и её пятеро дочерей. Узнав от наместника о двоежёнстве Суллы, Пульхерия сразу заметила, что этот почти забытый обычай почему-то стал опять популярен. Херон распознал её намёк на Августа, неожиданно высказавшись об этом как  о «забаве сладострастца». Неприязнь в голосе Тарсита настораживала, до сего момента никто в её присутствии не видел царя, кроме как мудрого правителя.

Слегка располневшая Бифра Сулла, изливая льстивые комплименты по дороге, привела княжну к смотровому балкону, но вылетевший им навстречу Алефард предупредил о сильном ветре снаружи. Вместе с ним высоко подняв голову, стоял худой человек в лёгкой серой тоге и с бритой подчистую головой. Алефард представил его – это оказался хранитель Великого Архива Конст Доратор.

- Господин Доратор, может быть, вы покажите её высочеству недавно найденные вами помещения? – спросил старый вельможа.

- Прошу за мной, - без энтузиазма выдохнул хранитель, устремившись по залитому светом коридору.

Больше всего Пульхерия хотела вернуться в свои покои, но она много слышала о прославленном Дораторе и не упустила возможность познакомиться поближе. Тот не спеша, повёл компанию по коридорам, прошёл сквозь залы с множеством колонн поддерживающих сводчатый низкий потолок, где располагалась ранее часть гарнизона. Койки, столы и разная солдатская утварь уступили место под световыми шахтами крупным деревянным бочкам. Преодолев три длинных зала с бочками, они вывернули в заброшенный коридор, приведший из глубины крепости опять к наружной стене.

- Здесь располагался штаб Лиственных отрядов, - устало сообщал Доратор, идя впереди, - до того как покойный царь Публий распустил их в первый раз. Бывший комендант Тар-Иват преступно забросил этот этаж, если бы здесь хоть иногда ходили люди или рабы, найти тайник было бы не проблемой.

- Что за тайник, господин хранитель? – спросила Пульхерия, увлёкшись видом заброшенных помещений. Эхо, облупившиеся стены, битый камень под ногами возвращали её в детство, когда она исследовала огромный отцовский дворец. Любопытство заиграло в ней с прежней силой.

- Немного терпения, - раздражённо ответил Доратор.

Родоакр было хотел сообщить учёному о непозволительной грубости в присутствии княжны, но она остановила его. У мудрецов редко есть время на праздные разговоры, правила этикета стираются из их морщинистых голов.

Женщины Суллы все в белом смотрели по сторонам, старшая служанка наоборот безучастно уставилась в пол. Система световых шахт давала некоторое освещение, но было всё же сумрачно. Пульхерия не могла разобрать выражения лица Конста Доратора. Вскоре они достигли конца широкого коридора с заложенным клиновидным окном. Не говоря ни слова, хранитель Великого Архива юркнул в дыру в стене. Алефард остановился, пропуская повелительницу.

В следующем помещении было намного светлее, даже свежее. Большая угловая комната, освещаемая множеством шахт, заполненная морем всякой всячины. По центру стоял длинный стол, на котором лежали, вероятно, древности, завёрнутые в грубую материю.

- Данное помещение принадлежало первому независимому игроку Магбаша полулегендарному Абидону Каису или Серому Воину Пика. У нас в стране широко знают и изучают.

Княжна ничего не ответила, прохаживаясь между рядами древних сокровищ и посматривая на выложенный мозаикой потолок, изображающий бой волка и крепкого человека на фоне бурлящего небесного водопада.

- После взятия столицы атлаэрлского наместника…

- Атвилонпа? – спросил Алефард.

- Естественно, вы ещё одну знаете? – процедил Конст. – Так вот после этого в Магбаш поступает множество ценностей из разграбленного города в качестве оплаты за помощь восставшим. Но вы, вероятно, это и без меня знали, да?
Седой сановник бросил обидчивый взгляд.

- К концу жизни, - продолжал Доратор,- Абидон стал мнителен, подозрителен. Он запечатывает свои сокровища в данном месте, закладывает двери и устраивает за стеной склад припасов.

- Как же вы нашли эти помещения, хранитель Доратор? – поинтересовалась Пульхерия, подойдя ближе.

- Я с учениками исследовал наружные стены. С присущим только анарским учёным рвением, мы метр за метром в течение нескольких лет изучали крепость. Изучили, казалось, целиком. Но в паре мест появилась не состыковка. На картах внутренних помещений комнат не было, однако же, световые шахты снаружи свидетельствовали об их наличии. Сначала мы нашли потайные ванны одного из последних игроков цитадели, а этот тайник совсем недавно.

Голос учёного мужа громко разносился по большому помещению. Пульхерия обратила внимание на закутки у одной из стен, проход вёл дальше, маня неисследованной темнотой.

- Вероятно, последние властелины Пика забыли о здешнем тайнике, - предположила Пульхерия.

- Не удивительно, - пожал плечами Доратор.

«Какой же он напыщенный индюк!»

- Вы знаете, в предгорьях близ Прохода сохранилось тоже несколько укреплений игроков Магбаша. Возможно, там тоже есть что поискать.

- Достойная находка ждёт достойного, - проговорил хранитель.

- Что? - начала хмуриться Пульхерия.

- Я поясню для вас лично. Мне видится наставление предков в том, что именно анарцам удалось подчинить гордую твердыню. Боюсь представить, уж извините княгиня, что с неё стало, если бы она сдалась кому-либо ещё. Судя по вашим словам, по крайней мере, найти тайник вряд ли бы удалось.

 - Вы не справедливы, господин Доратор, – холодно говорила Пульхерия. – В Ондарии не мало одарённых людей…

-  Одарённых? - скривился он. – Позвольте вам рассказать кое-что, уж не принимайте на свой счёт. Когда я начал работать здесь, мне бывший комендант выделил рабочих. В основном из местных и иерхонцев, были там, по-моему, и ондарцы. Так вот эти грязные неучи во время сложных работ по подъёму камней что-то сделали не так. Глыба сорвалась в вертикальный туннель, где работал мой помощник, да упокоится его душа. Он погиб. Они убили его, ладно бы только друг друга, но погиб ценнейший человек для государства, благородного происхождения прошу заметить.

Лицо хранителя краснело от напряжения, вместе со словами изо рта вылетала слюна. Его левая рука совершала нервные телодвижения, то, вздымаясь вверх, то, обрушиваясь на пыльный воздух.

- Что вы хотите этим сказать? - спросила она, с трудом проглотив то, что её беспардонно прервали.

- Только то, что в важном деле можно полагаться исключительно на сынов Анара. Такова наша судьба, вести мир вперёд! Возьмите мои слова на заметку, вдруг пригодятся.

- Я не потерплю такого тона! – вскричала Пульхерия. Она пыталась быть дружелюбной столько сколько возможно. – Ваши слова абсолютная чушь!

- Чушь ли?! Сколько раз пытались ондарцы овладеть Пиком, не знаете? А я знаю – семь штурмов, шестнадцать осад и ничего. Когда же князь Секст Анарский подошёл к крепости, ему хватило одного раза.

 - И три года осады! – негодующе парировала Пульхерия.

 - А что мешало вашим предкам использовать ту же стратегию? Всё просто, она не могла прийти никому кроме анарца, нравится вам эта правда или нет. Вот поэтому-то анарский меч отобрал у вас Великую Библиотеку, чему я не перестаю радоваться. Видя иногда как ваши так называемые знатоки прогуливаются по её залам и переходам, меня не оставляет мысль до чего вот такие люди могли довести бесценное собрание, такой у них глупый вид. Будь моя воля в её священные залы не вошёл бы ни один оборванец-чужеземец, каким бы мудрецом не прослыл.

Биение в висках говорило о крайней форме возмущения. Уже давно никто не смел так нахально говорить гадости в лицо, поэтому стало ещё неприятней. Она готова была призвать Родоакра, чтобы тот прихлопнул худого смутьяна. Женщины Суллы тем временем вжались в стену, безмолвно наблюдая. Хранитель с яростными глазами продолжал возвеличивать свой народ.

- Иерхон пал, Тальвар тоже, великая хангорийская степь и та покорилась, а ведь её воины долго пугали ондарских князей своими кровавыми набегами. Странно, почему мы не слышим слов банальной благодарности.

- Довольно! – прервала его Пульхерия, вид у неё был мрачнее грозовой тучи. – Вы сказали достаточно, и клянусь предками, ответите за сказанное.
Угроза на учёного не возымела силы.

- Не обманывайте себя, княгиня. Даже средней руки военачальник или оратор в Анаре имеет большее могущество, чем вы, - сказал он ухмыляясь.

- Посмотрим, - зло ответила она. Резко обернувшись, взметя волосы, Пульхерия быстро покинула комнату, где ей нанесли столь противные оскорбления. Голова Доратора окажется на пике, чего бы ей это не стоило.

Придя в свои наполненные дневным светом и летним теплом покои, она немного успокоилась. Через большие витражные клиновидные окна виднелась умиротворяющая травяная и небесная даль. Посмотрев на них, она наметила план действий. Первым делом написала послание наместнику Херону с требованием немедленно отослать Доратора прочь или заключить в темницу, напомнив о его обещании. Так же она спешно подготовила письмо к Августу с требованием справедливости.

Округлый управляющий Хиллес, муж леди Корсаны, беспокойно ходил вокруг ней. В конце концов, Пульхерия не сдержалась и излила на исполнительном толстячке часть злобы. Сев в богатой приёмной залитой жёлтым светом на мягкое бордовое кресло, она принялась ждать реакции.


Спустя час после отправки послания Херону явился Сулла, однако его не пропустили. Обида была слишком глубока, чтобы об её прошении просил всего на всего второй человек в крепости. Но Херон так и не пришёл, уже минул день, хотя небо и было светло, но его всё ещё не было. Взбешённая княжна не могла есть, пить или спать.

«Неужели и теперь, после стольких лет около трона, об меня опять вытрут ноги», - с ужасом думала она. Шесть лет назад Пульхерия дала клятву, что этого больше не случится в её жизни. Она не позволит, однако…

В дверь постучали. Послышался хмурый голос Касароты. Вытерев ладонью выступившую слезинку, Пульхерия позволила ей войти.

- Письмо, ваше высочество, - сказала морщинистая старшая служанка.

Княжна тут же поняла от кого и откуда.

- Дай мне скорей, - приказала она. – Кто его принёс? Из наших?

- Да. Бостанр, - кивнула служанка.

- Хорошо. Оставь меня.

Женщина вышла, Пульхерия дрожащими пальцами развернула малюсенький свёрток. Красивый стройный почерк принадлежал не маршалу, скорей всего дворцовому писарю.

«Дорогая Пульхи, мой милый огонёк, озадачен твоими подозрениями. Ситуацию держу крепко. Конечно, как я и предупреждал тебя перед отъездом, местами имели место попытки посеять смуту, тут же пресеченные, как и всегда. К сожалению, крамола проникла и в высокие сословия. Но не стоит их переоценивать. На счёт Энтапора сказать ничего не могу, кроме как расстройства по поводу его уже почти месячного отсутствия в столице. О его братце и подавно, я его не знавал, всех дел государства тоже в голове не удержишь. Когда возвращаешься? Птолем скучает, нянек не слушает. Жду. Твой, Сате»