Псих, а может, и не псих... Глава 17

Глава 17

     После консилиума в моём больничном режиме ничего не изменилось. Я принимал с удовольствием прописанные мне оздоровительные, укрепляющие силы и дух процедуры и готовился морально к выходным.
     Наконец наступила суббота, и после завтрака, переодевшись в гражданскую одежду с Диминого плеча, я вышел за больничные стены.
     Декабрь набирал силу. Снега было немного, но воздух был пропитан лёгким морозцем. Я с наслаждением вдыхал воздух зимы и свободы.

     Квартира встретила меня приятным благостным запахом чистоты, но подавляла атмосферой нежилого помещения – моего присутствия здесь ещё не ощущалось.
     Первым делом выдвинул нижнюю полку шкафа и достал из тайника дядину солидную заначку. Пересчитав деньги, убедился ещё раз в его бережливости. В кучках банкнот, разложенных на столе, было больше семи тысяч. Я слабо представлял, насколько это крупная сумма для нынешней жизни, но, судя даже по тому, с чем мне до сих пор пришлось соприкоснуться, это были приличные деньги. Тут пока размышлять было не о чем, и я, отсчитав себе тысячу, отправился в ближайший гастроном.

     В магазин я вошёл с чувством иностранца, попавшего в торговый центр страны третьего мира. В плохо освещённом помещении пахло селёдкой, молочной закисленностью и свежим хлебом. Покупателей в субботнее утро было немного, не считая мясного отдела, где выстроилась приличная очередь. Лица людей почему-то были хмурыми, продавцы неприветливыми, ассортимент товаров скудным.
     Из мясного отдела то и дело доносилась перебранка между мясником и покупателями, в самой очереди также было неспокойно, постоянно шло выяснение, кто и где стоял. Кого-то злобно упрекали, что примазал знакомого, а кого-то распекали, что если встал в очередь, то не отходи, никто тебе не обязан её сторожить и запоминать, за кем ты стоишь.
     Солидарность только ощущалась в едином порыве обругивать покупателя, очередь которого приблизилась к мяснику. Нестройный хор голосов выкрикивал возмущённо, что, мол, не задерживай, бери, что дают, и отваливай, не копайся, сказали по килограмму в руки, так по килограмму, а иначе другим не хватит…
     Главное, что я отметил, каждый из новых покупателей, встав напротив мясника, улыбался ему с заискивающей улыбкой.

     Я прошёл мимо этого бедлама и быстро накидал в свою корзину хлеб, булочки, пару пачек сливочного масла и грузинского чая, другого просто не было, бутылку молока, кефира, две баночки сметаны, пакет с солью, сахаром, перец, горчицу, не представляя, что ими буду приправлять, и подошёл к колбасному отделу. К моей радости, очередь здесь была небольшая. Пока я рассматривал с интересом витрину, подошёл мой черёд, и я услышал рык продавщицы:
     – Ты в музей пришёл или в магазин? Бери, что тебе надо, а не глазей, будто впервые всё это видишь.
     Я спокойно спросил:
     – Извините, а что такое зельц и ливерная колбаса?
     – Ты что с Луны свалился или из Америки приехал? Говори, что тебе надо и отходи, а то сейчас мне очередь соберёшь, некогда мне с вами зубы скалить…
     Я не стал рисковать и брать эти неизвестные мне продукты, попросил отрезать полкило ветчины, поинтересовавшись только, нельзя ли срезать засохший край. Не буду передавать всю ту мерзость, что услышал в ответ от продавца и стоящих за мной людей, но предпочёл побыстрее ретироваться со своей покупкой.
     В кассе, куда я подошёл рассчитываться, меня ожидало приятное и неприятное открытия. У меня тут же изъяли вторую пачку сливочного масла, – оказывается, в руки дают только по одной, посоветовали прикупить очки, чтобы прочитать объявление об этом.
     Вся моя покупка обошлась мне меньше, чем в двадцать рублей, что меня изрядно удивило.

     По дороге домой вспомнил, что в разговорах больных в моём отделении мелькали суммы зарплат в двести-триста рублей, и покупка теперь не показалась особо дешёвой. Я даже представить не мог, насколько тяжело начинать жизнь сначала, передо мной сразу всплыли удивлённые глаза Лили, не обнаружившей в квартире моих вещей.
     Позже я оббегал все ближайшие к моему дому магазины и закупил необходимые для жизни мелочи, не обращая особенного внимания на их топорность, унылость упаковок и отсутствие многого того, чем я привык пользоваться в той недостижимой теперь для меня жизни.

     Набегавшись по магазинам, решил передохнуть и перекусить. Вскипятил на газе отмытый до блеска Лилей дядин эмалированный чайник и, соорудив себе солидный бутерброд из сдобной булочки, сливочного масла и ветчины, уселся чаёвничать, размышляя о своей неустроенной жизни и о непонятном будущем.
     Из задумчивого состояния меня вывел резкий телефонный звонок. Я ведь даже не обращал внимания на стоящий в коридоре на полочке старенький ещё дисковый аппарат. Мне не от кого было ждать звонка, да и самому ещё не приходилось звонить в этом мире, не знал телефонов, не считая Лидии Николаевны, бумажка с её номером лежала в моём кармане.
     Я нерешительно поднял трубку и услышал жизнерадостный голос Димы:
     – Дружище, как ты там? Не скучаешь? Чем занимаешься?
     – А, Димыч, рад тебя слышать, наслаждаюсь одиночеством, чистотой квартиры и не представляю толком, как смогу устроиться в этом мире, а устраиваться надо.
     – А куда ты денешься… Не голодаешь там? А то подбегай к моим, если хочешь, я ведь допоздна сегодня на дежурстве.
     – Не волнуйся, дружище, я уже посетил гастроном и уже ознакомился малость с ассортиментом и ценами. Благодаря дядиной заначке, ещё долго  не умру.
     – Такой здоровенный парень и без этого золотого запаса, я уверен, не пропал бы, и мы по первости не дали бы этого сделать. Завтра ждём в три часа дня на обед, мне мама и Лиля все уши прожужжали…
     – Буду, обязательно буду, вы для меня сейчас самая светлая страница в моей нынешней жизни.
     – Всё, Витя, будь здоров, надо обходить палаты. В моей работе, сам знаешь, скучать некогда, пока-пока…

     Попрощавшись с другом, убрал за собой на кухне и, не давая себе времени на раскачку, отправился в универмаг, надо было срочно обзаводиться собственным гардеробом.
     Дело уже было к вечеру, трёхэтажное громоздкое здание кишело от народа. В моей прошлой жизни такого видеть мне не доводилось. В наших респектабельных торговых центрах покупателей обычно бывает очень мало, часто возникает даже мысль, как все эти шикарные отделы выживают при такой конкуренции и малом обороте, ведь торговых центров в городе было несколько, и везде одна и та же картина.
     Было-было… Ладно – что было, то было, надо смотреть на то, что есть. Я узнавал и не узнавал универмаг, который сохранился в той моей жизни, но он там выглядел совсем по-иному: наряду с мраморными ступеньками лестницы, вверх и вниз поднимали и спускали людей бегущие ступеньки, вокруг лился яркий свет хрустальных люстр и всевозможных подсветок из отделов.
     Сейчас же под моими ногами щерились выбоинами цементный пол и лестница, редкие люстры с запылёнными плафонами давали скудный свет, а мельтешащие люди не давали возможности расслабиться и как следует оглядеться.

     Я быстро пробежался по первому этажу. Здесь были отделы, мало интересовавшие меня на данный момент: галантерея и парфюмерия, школьные принадлежности, хозяйственный отдел, из которого пахнуло тяжёлым духом моющихся средств. Сувениры, носки и чулки, нижнее бельё, огромный отдел детских игрушек.
     Ага, вот сюда я и загляну в первую очередь. Перед глазами всплыло прекрасное лицо Лили и её манящая, влекущая в объятия фигурка, но путь к сердцу матери, как известно, лежит через её детей.
     Игр и игрушек для малышей было много, но, боже мой, какими они были неказистыми и примитивными. Мне приходилось в той жизни покупать детские вещи и игрушки, поэтому эта убогость сразу бросилась в глаза.
     Ладно, нечего сопоставлять, это не к чему и нет времени. Я двинул в угол с техникой, там, к моей радости, было людей поменьше, и, стало быть, обзор получше.
     Так, пацану покупаем вот эту крутую милицейскую машину, с мигалками и с пультом управления, а в довесок зацепим вот этого робота.
     Я оглянулся от прикосновения руки к моему плечу. Рядом со мной стояла симпатичная молодая продавщица в фирменном голубом халатике:
     – Молодой человек, Вы внимательно посмотрите на цену, это очень дорогие игрушки.
     Я глянул на кокетливо прицепленный к воротнику кругляш с именем продавца:
     – Настя, разве цена имеет такое большое значение, когда хочешь доставить радость ребёнку?
     – Ох... – выдохнула смущённая продавщица, – извините, я рада, что ещё не перевелись рыцари на Руси…

     Гордый и важный я обратился к своей доброжелательнице:
     – Настенька, а не подскажешь, что я могу приличное купить в подарок девочке лет девяти-десяти?
     – О, это уже сложно, надо знать её вкусы, требования и Ваши возможности...
     Я засмеялся:
     – А знаешь что, я пока уверен только в своих возможностях и не имею никакого понятия о вкусах и потребностях девочки.
     – Парень, ты что с севера приехал или с плавания пришёл?
     – Ну, скорей с Луны свалился...

     Тем временем девушка привела меня к куклам:
     – Тут есть новомодные герои современных мультфильмов, но, на мой взгляд, это выброшенные деньги, мода быстро проходит, и скоро эта игрушечная забава будет валяться и пылиться в углу. Раз Вы в средствах не особо ограничены, купите девочке вот эту симпатичную куклу импортного образца с большим набором одежонок. Если считаете, что этого мало, возьмите вот эту кассу. Она, как настоящая, чеки выдаёт и цену набирает… – девочка разберётся.
     Я смотрел во влажные добрые глаза Насти и думал, если бы у меня не было сейчас мыслей о Лиле, то обязательно подкатил бы к Насте, от неё  исходила такая аура нежности, что я поспешил откланяться, обвешанный дорогими подарками.
     Сзади я услышал, как Настя кому-то шепнула:
     – Это же почти половина моей зарплаты...

     Размышлять мне было некогда, от миловидной продавщицы я узнал, что мужской отдел находится на третьем этаже и поспешил туда.
     Нет, я не стал привередничать, исходил уже из того, что было в наличии. И, захватив в примерочную с полдюжины брюк и десяток рубашек, тут же занялся примеркой. Как хотелось всё кинуть и бежать куда подальше от этих моделей и тканей, но выбора у меня не было, и я стойко примерял одну сорочку за другой, как и брюки.
     В примерочную постучали:
     – Молодой человек, Вы здесь не один и не корову, в конце концов, покупаете...
     Я как раз уже облачился обратно в вещи с Диминого плеча и вышел наружу. Около примерочной стояла с надменным видом пожилая продавщица, и рядом не было больше ни одного из покупателей. Я не стал заедаться, а миролюбиво спросил:
     – Скажите, пожалуйста, Вы не могли бы мне помочь приобрести что-нибудь более стоящее, мне ещё нужно купить свитер, парочку джемперов и неплохо бы заиметь приличную куртку, сами видите, во что я одет...
     Я сложил на прилавок отобранные двое брюк и три сорочки, повесил с помощью продавщицы на место остальное и, пользуясь теснотой стоек с вешалками, всунул в карман Оксане (так было написано на визитном кругляше, на воротничке, её имя), двадцатипятирублёвку.
     – Молодой человек, если у Вас есть время подождать несколько минут, я посмотрю на складе. Может, что-нибудь найду для Вас подходящее. Вас интересуют цены покупок?
     – Нет, меня интересует их качество и красота.
     Мне не пришлось долго ожидать, как и не было возможности мерить. Мне были вручены пакеты и названа сумма. Я без слов рассчитался. Пробивая покупки на кассе, Оксана придавленным голосом, как бы между прочим, заметила:
     – Если что не подойдёт, приноси, обменяем, обращайся, когда надо, только меня никому не свети.
     Я только улыбался в ответ, а что тут говорить.

     С такими пакетами соваться в другие отделы представлялось делом нелёгким.
     На первом этаже я заглянул в отдел парфюмерии и сразу же привлёк внимание двух хорошеньких девушек (а может быть, мне сегодня все такими казались), желанием приобрести парочку флакончиков французских духов для молодой женщины и дамы среднего возраста, а также одеколона для крутого парня.
     Так как я не спрашивал цену, то с этими покупками расправился в считанные минуты и, взяв такси, помчался домой.


Глава 18 по ссылке: http://www.proza.ru/2016/12/18/1852