Из жизни Алии или Восхожденние - Часть IV

    Ида Дэнслер

    Наверно не было ни одного “академаи” (человека со второй или третьей учёной степенью) в Израиле, по крайней мере, в центре страны, который бы не знал или не слышал об этой женщине! Познакомился с ней и я, как только начал искать, куда “приткнуться” со всеми своими многочисленными удостоверениями и дипломами, привёзенными с собой и подтвержденными здесь, в Израиле!
    Ещё в Союзе моя бывшая “благоверная” говорила мне: “Чтобы у тебя было столько денег, сколько у тебя дипломов!” Нечто подобное я слышал и от моей новой подруги, которая у меня вскоре появилась: “Если ты такой умный, почему ты такой бедный?”. Но, Б-г с ними, ведь я себя к счастью таким не ощущал, хотя бы потому, что у меня в Союзе оставалось двое подросших детей, которых я не собирался оставлять там, и не только поэтому…
    Не было, думаю, на тот момент и более или мене известного общественного и государственного деятеля, который не знал бы или не слышал о ней!
    В этом смысле очень показателен эпизод, о котором она сама мне позже рассказывала.
 
    В Политехе – Юбилей!

    Дэнслер в числе почётных гостей. Сказали, что она тоже сможет выступить, но регламент очень жёсткий! На всё выступление - не более пяти минут. Она заняла “целых” восемь! Причём, хорошо “прошлась” по ныне действующему правительству! Премьер-министр, который тоже присутствовал здесь, спросил приближённых: “Кто это?” “Как кто? Ида Дэнслер!” А ещё в начале выступления многие присутствовавшие здесь работники Политеха встали и, стоя, аплодисментами, приветствовали её! Почти как в Союзе, когда в Почётный Президиум на больших собраниях заочно избирали ЦК КПСС! И неудивительно! Почти все они - учёные-репатрианты, которых сюда, направила именно она! На следующий год таким же образом попал сюда и я, по её же “наводке”.
    С первого момента встречи я почувствовал, что она прониклась ко мне сочувствием и искренним желанием помочь! Собственно, она ко всем так относилась. Как она позже мне объяснила – её деда звали так же, как и меня! В моём случае это, очевидно, дополнялось ещё и тем, что я уже всё-таки сравнительно немолодой человек, приехал сюда один и, что называется, налегке!
    То же самое испытал позже, по его словам, и Алекс (это я узнал позже), наверно, потому что мы были с ним практически в одинаковом положении.
    По профессии Ида была журналист. Причём, владела семью языками, в том числе и русским. Родители её были родом из Москвы, владели крупной недвижимостью (теперешним ГУМом), которую после революции потеряли в одночасье. Тогда же они и уехали в Палестину. Вполне естественно, “коммунизм” и “коммунисты, были для неё словами ругательными…
    Худощавая и очень энергичная она говорила быстро, и переговорить могла кого угодно! Но помню случай, когда я попросил замолвить слово перед руководителем кибуца за моего непутёвого сына, приехавшего через два года после меня по одной из молодёжных программ, и направленного в этот кибуц.
    Он здорово провинился – заехал по физиономии (вполне справедливо, между прочим) одному, старше его по возрасту и даже женатому человеку. В Израиле это, как известно, очень и очень не приветствуется и тем более не поощряется!
    Так вот, кибуцник говорил, говорил, а она молчала, что было для меня весьма непривычно, Но в итоге сына оставили в кибуце, хотя поначалу хотели попросту выгнать!
    Ида была старше меня всего на несколько лет. Когда много позже, после всего хорошего, что она успела сделать для меня, я в порыве благодарности сказал ей, что она мне, как мать, то она очень обиделась на меня. Я тут же поправился: “Как старшая сестра”. Вот уж, действительно, почти по Черномырдину: “Хотел как лучше, а получилось, как всегда!”
    Благодаря Иде Дэнслер мне также удалось посмотреть Генеральную репетицию празднования Дня Независимости Израиля в 1992 году. В ней участвовал и тогдашний спикер парламента.
    Она дала мне пригласительный билет на двоих: на меня и одну израильтянку - родом из Болгарии, та немного понимала по-русски, а до этого жила в Париже, к тому же имела вторую академическую степень, что особо подчёркивала всё время Ида. То есть, она и в личном плане пыталась меня устроить, хотя знала, что я уже был не один, но всерьёз этот вариант, как и все мои многочисленные родственники не воспринимала.
    Вся беда в том, что я всегда предпочитал ошибаться, или, если угодно, заблуждаться самостоятельно, наверно, как и многие другие, привыкшие к самостоятельности смолоду. Зато мне не приходилось никого обвинять в своих собственных ошибках, имевших очень важные последствия для всей дальнейшей жизни...
    Приехали мы в Иерусалим на машине моей напарницы. Всё было очень интересно, особенно мне, новичку. Народу было много, но олимов я там тогда не заметил...
    Ида была не просто журналистка, она писала и книги. Одну из них об участии евреев во Второй Мировой Войне я держал в своих руках: в русском и английском вариантах издания. Естественно, я не поленился и прочитал её. Был очень поражен тем, что об участии в Войне евреев Советского Союза не было сказано ни единого слова!
    А ведь хорошо известно, что в боевых действиях против немцев сражалось пятьсот тысяч евреев, граждан Советского Союза. Двести тысяч из них с Войны не вернулись! В том числе мой отец и очень много моих родственников по мужской линии! Общеизвестен также тот факт, что в процентном соотношении среди Героев Советского Союза евреи занимали второе место после русских! И это, несмотря на фактически государственный антисемитизм, господствовавший в стране, хотя и не официально, но очень даже реально!
   Когда я сказал об этом, она очень удивилась: не то, чтоб ничего не знала или не слышала, просто для неё, и, как, к сожалению, для большинства израильтян тогда, а для многих и по сегодняшний день, этот факт имел второстепенное, если не третьестепенное значение!
   Даже, по-моему, она сказала тогда: “Они же были с большевиками!” Такое, вот, к сожалению, существовало примитивное представление об этом! Сейчас, правда, по прошествии стольких лет, ситуация, а вернее представление об этом и отношение кардинально изменились!

   В офисе Иды Дэнслер, более чем скромном: (в нём не было не только кондиционера, но даже небольшой набор мебели был весь старый и разбитый), я познакомился с молодым, в сравнении со мной, парнем. Звали его Алексей. Среднего роста, светловолосый, спортивного вида, крепкий физически, очень симпатичный, кандидат медицинских наук. Разговорчивый, очень доброжелательный. Свободно владел английским языком, чего, к сожалению, я не мог сказать о себе. При очередной встрече он мне с явным удовольствием сообщил: “А ты знаешь, у меня иврит пошёл!” Я не сомневался: у него всё пойдёт! Действительно, вскоре он исчез. Ида сказала мне, что его уже приняли на очень интересную работу. Был он русским, причём без всяких кавычек, как сейчас принято говорить “этническим русским”. Очевидно, жена была еврейка. Должен сказать, до сих пор вспоминать о нём приятно.
   По ульпану был знаком ещё с одной супружеской парой. Жена русская. Очень приятная, симпатичная, интеллигентная женщина, с высшим образованием. Чтобы помочь мужу-электронщику реализоваться по профессии, пошла на чёрную работу. Кстати, в репатриантских семьях, зачастую приходилось, по началу, по крайней мере, делать подобный выбор! Так что, вместе с еврейскими жёнами и мужьями в Израиль приехали не самые худшие представители русского народа (и не только русского), особенно в начале Алии!