Чайки

Ему всегда нравились чайки. Он даже путешествовать старался только в те места, где точно знал, что услышит тоскливый клекот этих пернатых. «Почему чайки?», - как-то спросила его жена. Он и сам не знал. Наверное, потому что чайки предполагали наличие моря или хоть какого-нибудь залива рядом. А без воды он себя не мыслил. Однажды, будучи в Египте, они поехали на двухдневную экскурсию по пустыне. Это называлось «к бедуинам». Конечно, никаких бедуинов они там не увидели. Ведь нельзя всерьез воспринимать десяток арабских оборванцев с обшарпанными верблюдами, которые пытаются выдать себя за древний кочевой народ. Впрочем, бог бы с ними! Каждый зарабатывает, как может. И если путешественники готовы выкладывать деньги за подобное зрелище, значит, оно действительно того стоит. Но вот он там не выдержал. Им с женой пришлось оплатить верблюдов и провожатого, которые торжественно доставили их обратно в отель на побережье. Пустыня оказалась не для него. Он сразу же почувствовал себя неуютно, когда подувший в лицо ветер принес песок, но не освежающий запах моря. Ему показалось, что он задыхается. И даже померещилось, что вдали поблескивает озеро. Вот, они прославленные миражи пустыни! В общем, пока он тяжело дышал и держался руками за горло, жена быстро сориентировалась и, перестав отвечать на вопросы гида о возможной астме, просто быстро заплатила одному из «бедуинов», который водрузив обоих на верблюдов, повел бедолаг обратно в отель.

Всю дорогу Макс для порядка ворчал на жену. Это ей не сиделось в отеле и хотелось развлечений, экскурсий. Оксана отмалчивалась. Она знала, что этот разговор, как говаривала бабушка, в пользу бедных, и что по возвращению он еще вздохнет на тему «А надо ли было так спешно срываться?», а уж, вернувшись в Москву, будет взахлеб рассказывать друзьям, как они наслаждались поездкой на «этих кораблях пустыни»!

Оксана уже переоделась в бикини и побежала к бассейну. Блестящее от масла тело золотилось на солнце. Растираясь полотенцем на балконе, Макс завистливо смотрел ей вслед. Он всегда поражался способности жены мгновенно перестраиваться и радоваться любым переменам. Для него резкая смена обстоятельств всегда оборачивалась стрессом и раздражением на окружающих. Рядом раздался нетерпеливый клекот. Возмущенная чайка сидела на парапете, склонив голову на бок и недобро поглядывая на Макса, явно не понимая, почему он до сих пор не уделил ей должного внимания. Она всегда прилетала сюда в одно и то же время после того, как в первый же день их приезда Макс подкормил ее булкой. И теперь она снова прилетела за данью и не желала ждать дольше положенного. «Сейчас-сейчас», - смущенно пробормотал он, виновато направляясь к вазочке с печеньем. Утащить булку с завтрака в этот день он забыл…

«Не кормите чаек!» Макс непонимающе закрутил головой. «Не кормите чаек! - повторил тот же голос, - Они потом продолжают прилетать на балкон и пачкают». Внизу стояла хорошенькая шатенка в униформе отеля и, защищая рукой глаза от солнца, смотрела прямо на Макса. Чайка возмущенно фыркнула и, расправив огромные крылья, спланировала на соседний балкон. Макс продолжал растерянно смотреть вниз. «А… вы собственно, кто?» «Сотрудник отеля!», - весело ответила девушка и убежала.

«Наверняка уборщица», - сказала вечером Оксана, когда Макс рассказал ей о происшествии с чайкой. «Просто выглядела она такой… юной», - ответил Макс. «И долго мы еще будем обсуждать прислугу?», - резко продолжила Оксана. «Хотя в одном твоя юная уборщица права: меня тоже раздражают стаи чаек, которые вечно следуют за тобой!» «Может быть, наоборот? Я за ними?», - весело переспросил Макс. Его раздражал снобизм жены и нелюбовь к простым развлечениям. Вот, если бы в одном из журналов, которые она так любит листать с гордым видом, полеживая на шезлонге и поглядывая на окружающих из-под огромных солнечных очков, написали, что кормить чаек на балконе – благородное занятие, тогда она развела бы целую стаю, да еще потребовала, чтобы уборщица приходила пять раз в день убирать за «птенчиками».

Но пока писали только о лошадях и лыжах. «Макси-и-и! Пора думать про Новый Год!» И чего про него думать? Думай-не думай, Новый Год ежегодно наступал 31 декабря. А подумать она предлагала о месте встречи. Слава богу, вставать на лыжи теперь уже не так модно. «Дорогая, а давай пошлем всех к черту и встретим Новый Год вдвоем в валенках на даче! Ты всех поразишь!»

Оксана недоверчиво покосилась на мужа. Не поймешь, когда он серьезно, а когда подтрунивает. С одной стороны это было бы… нестандартно. С другой, вероятно, супруг просто пытается найти возможность отлынивать от тусовки. Конечно, их загородный дом уже не сравнить с «избушкой на курьих ножках», коим он являлся 20 лет назад. И в принципе для друзей там тоже найдется место, если Макс не заупрямится. «Ну, ми-и-илый, - протянула она, - что мы будем делать там вдвоем? Можно позвать Андрея с Галей».

«Интересно, - думал Макс в это время, - а согласилась бы та девушка-уборщица встречать Новый Год с ним вдвоем?» И тут же удивился своим мыслям. Наверное, в первый раз за 20 лет брака ему пришло в голову, что он мог бы встречать Новый Год не с женой, а с кем-то еще. Пусть пока это даже просто фантом. Искоса взглянул на жену. А – ничего, продолжает рассматривать свои глянцевые зеленые с переливом ногти. Макс тут же представил, как говорит жене, что у него очередной семинар по нейрохирургии, а сам уезжает на выходные с их горничной, у которой по счастливому совпадению выходной. А можно и не с ней. Можно с любой другой девушкой. Например, с той практиканткой с четвертого курса, которая так преданно заглядывает в глаза при каждом обходе. Да! Именно с ней. И обязательно зимой, чтобы можно было лепить снеговика, играть в снежки и кататься с горки. Оксана такие развлечения называла ребячеством и всегда при этом делала озабоченное лицо. Видимо, представляла, что в этом случае может произойти с ее маникюром или макияжем.

Макс потянулся. Хлопотно все это. Придется врать, выкручиваться, отключать телефон.… Пусть уж лучше Оксана устраивает праздник по своему усмотрению. В этом она мастер. А Оксана уже рассуждала, как будет весело, если пригласить 2-3 пары близких друзей, купить для всех разноцветные валенки и устроить веселый капустник, как в детстве устраивала ее бабушка.

«Представляешь! – глаза Оксаны уже горели в предвкушении развлечений, - мы будем наряжать елку все вместе! Лучше всего собраться накануне, чтобы сделать игрушки самим, а вы с Васей сходите в лес и сами срубите елку». «Малыш, а если нас увидят? Елки рубить запрещено», - с веселым удовольствием спросил Макс, уже забыв про то, как он только что мысленно пускался во все тяжкие. «А если вас арестуют, то мы принесем шампанское и встретим Новый Год вместе с вами в тюрьме, как жены декабристов!», - тут же выдохнула Оксана. «Жены декабристов отказались от всех благ и уехали за мужьями в Сибирь. «Во глубине сибирских руд…» помнишь?»», - продолжал веселиться Макс. «Ну, ми-и-лый! Мы и так уже будем за 100 км от Москвы в снегах». «А закуска какая нас ожидает? Закажем суши?» «Нет!  Будем строгать оливье и крабовый, как на наш первый Новый Год!»

Свой первый Новый Год они встречали в общежитии, где жил Макс. Подобралась отличная компания медиков, разбавленная красивыми девушками с гуманитарных, как выяснилось, факультетов. Все долго хохотали, выяснив, что все они, как на подбор с филфаков или педагогических факультетов. Тут же родилось много анекдотов о пристрастиях врачей. Пили много за литературу, искусство, а, главное, за здоровье. И закусывали, действительно, оливье прямо из гигантской кастрюли, поскольку переложить его в красивые вазочки, принесенные кем-то из девчонок, так и не удосужились. Из вазочек зато потом пили, снова цитируя Пушкина и представляя их дамской туфелькой. Тогда Оксана еще одевалась в кофточки, вязанные ее бабушкой, а распродажи в Милане никого не волновали. Оксана стояла на подоконнике открытого окна с бокалом шампанского и громко поздравляла всех с Новым Годом, даже не думая шикать на громогласное «Уррраа!». Максим тогда всю ночь любовался и восхищался ее внутренней свободой и той же зимой сделал ей предложение. Он потер переносицу. Когда же он его сделал? На День Св. Валентина? Да, нет. Тогда о нем еще слыхом не слыхивали, поэтому бегать и упаковывать симпатичные подарки в бумагу в розовых сердечках тоже не приходилось. Был еще, конечно, День Советской Армии, но его он обычно отмечал в компании приятелей и уж точно не думал в это время ни о какой женитьбе. Вспомнил! Они гуляли по центру, и Оксана рассказывала, как и где она хотела бы жить. Тогда у нее как раз шел курс «История Москвы», поэтому она упорно рассказывала Максу про каждый дом и про тех, кто в нем когда-то обитал. Макс не слушал, так как ему было абсолютно все равно, кто и когда умер и в каком историческом месте. Но в очередной раз, когда она строго посмотрела на него и подняла вверх указательный пальчик с длинным алым ногтем, он не выдержал, закружил ее в воздухе и на возмущенное «Ты что?» выдохнул: «Давай поженимся!» «Давай», - согласилась Оксана, поправляя очки, и тут же рассказала, что как раз рядом с этим местом кто-то очень известный уже делал предложение какой-то княгине, но она ему отказала, посмеявшись, и этот некто вскоре застрелился. Макс так и не понял, надо ли ему радоваться, что Оксана соглашается выйти замуж и ему не придется стреляться, или же этот экскурс в историю просто, как любила повторять Оксана, в образовательных целях, так как он «совсем зациклился на своих «лааанцетах» и ему просто необходимо читать что-то на отвлеченные темы».

«Ты слушаешь? Нет, ну что же это такое?! Ты никогда не слушаешь! – возмущалась Оксана, - о чем ты только думаешь?» «Думаю, что надеть на Новогодний праздник», - попытался неуклюже отшутиться Макс. Однако, как ни странно, этот ответ полностью устроил Оксану, и она тут же стала обсуждать с ним, что будет лучше смотреться с валенками: джинсы и свитер или костюм овечки. «А в 12 ночи нужно будет 12 раз проблеять и съесть 12 виноградин! Так делают в Испании». Макс представил, как он и его друзья в костюме баранов блеют и едят виноград, чтобы почувствовать себя в Испании, и подумал, что уже ради этого можно быть 20 лет женатым на Оксане и выслушивать ее размышления на исторические темы.

Кстати, работать историком Оксана так и не стала. Посидев немного в библиотеке, она сказала, что у нее аллергия на пыль и уж лучше заниматься родной пылью дома, чем чихать в древние книги. Надо отдать ей должное, дома не было ни пылинки. Впрочем, Макс сразу стал хорошо зарабатывать и сидящая дома ведущая светский образ жизни жена его даже устраивала.

Макс улыбнулся, скрестил руки под головой и продолжил смотреть, как Оксана отправляет сообщения подругам, предлагая устроить новогодний праздник.

На следующее утро их разбудил шум под окном. Выглянув, Макс увидел людей в белых халатах и машину с красным крестом. Пробормотав еще дремавшей Оксане «Я сейчас», он, натянув шорты, сбежал вниз.

«Нет, вы представляете до чего зловредные птицы! – рассказывала одна соседка другой, - Ведь обычно они к людям даже не подходят! А тут она стояла на стремянке, протирая окно, а этот альбатрос спикировал и прямо набросился на нее. А она начала отмахиваться, не удержалась, упала, а стремянка ей прямо в голову. Вот и все».

Макс протиснулся посмотреть. На носилках врачи покрывали простыней ту самую девушку, которая просила не прикармливать чаек, и у которой он не успел спросить имя. Почему-то вспомнилось, как еще студентами они поехали отдыхать в социалистическую Болгарию, и на экскурсии в старом Несебре гид рассказывал, что по легенде чайки – это души умерших, которые не могут найти покоя и продолжают кружить над родным городом в надежде его обрести.