Максимыч

  Из рассказа ГОВОРЯТ ПОД НОВЫЙ ГОД 
            
Городок сверкал ледяными скульптурами. Максимыч затаился возле избушки на курьих ножках. Гостям решили показать новогодние забавы. Когда ступа с чучелом Яги покатилась по стальному кругу, единственная из комиссии дама энергично захлопала от восторга.
Елене Ивановне громыхающий аттракцион очень понравился. Она любила украшать дачу разными чудачествами.
Женщина подошла ближе, чтобы основательно рассмотреть избушку. Неожиданно из-под нее вынырнул неказистый мужик, намереваясь скрыться за ледяной горкой. Приняв его за местного уборщика, Елена Ивановна ухватила Максимыча за рукав.

- Милейший,- неожиданно для себя вырвалось у нее какое-то ресторанное обращение.
- Ну, не господином же его называть,- подумала Елена, - а времена друзей, товарищей и братьев прошли уже. И, слава богу, - мысленно перекрестилась она.
Милейший оторопел до такой степени, что застыл на месте, глядя на даму, как удав на кролика.
- Вот сейчас она спросит кто я или, того хуже, откуда я здесь. И выдворят меня за город, а там уж точно пропаду,- в одно мгновение подумалось Максимычу.

За те секунды, что дама заинтересованно его разглядывала, он неожиданно для себя понял, как снова хочет жить. Жить, жить и жить! Дышать морозным воздухом, ловить снежинки, видеть солнце и бездонное ночное небо, слышать людской говор, вдыхать ароматы пробуждающейся земли. А весна всегда так замечательно пахнет, как вот эта женщина, что рассматривала его словно экспонат в зоопарке.

От пронзившей боли, что в одночасье он может всего этого лишиться, Максимыч даже застонал. Вдруг стало очень страшно, что так глупо попав на глаза начальству, он может потерять то немногое, что даровала ему нынче судьба - какой-никакой заработок, дружбу с дворником, свое крошечное жилье, а еще ту необъяснимую, странную привязанность к бездушному лохматому чучелу в ступе, что согревало его в последнее время холодными ночами.

- Я так понимаю, вы здесь присматриваете, - утвердительно продолжила дама.- Постарайтесь, чтобы посетители в азарте не разобрали избушку по бревнышкам, - слегка улыбнувшись, закончила она, неожиданно протянув Максимычу внушительную денежную купюру.
Так и не дождавшись вразумительного ответа, приняв ответный кивок за благодарность, Елена, развернувшись на каблучках, поспешила к своим. Но, не рассчитав устойчивость сапожек на раскатанной дорожке, дама вдруг заскользила, не удержалась и со всего размаха наскочила на ледовый парапет. Удар пришелся на колено такой силы, что в глазах потемнело от боли. Женщина вскрикнула, даже не пытаясь самостоятельно подняться. Чьи-то крепкие руки подхватили Елену, в нос ударил неприятный запах несвежей одежды. Спаситель был явно не из ее свиты элегантных мужчин.

Женщина инстинктивно дернулась, но сильная боль снова пронзила ногу, так что ей ничего не оставалось, как принять предложенную помощь. Им оказался тот самый тип, что безмолвно стоял возле аттракциона, пока она рассматривала городок.

- Позовите же, наконец, кого-нибудь, - простонала Елена, едва сдерживая слезы от боли, очень неуютно чувствуя себя в руках неопрятного мужлана.

Максимыч прекрасно понимал всю неуместность создавшейся ситуации. Но что оставалось делать, если все уже вышли за ограду и сейчас стояли довольно далеко – слишком далеко, чтобы кричать. Он растерянно поддерживал женщину, соображая, сможет ли она сама дойти до машины или ему все же придется ее нести.

- Ну и донес бы,- подумал Максимыч, неожиданно для себя испытав такое сильное мужское влечение, что сам себя испугался. - Что это со мной? - он уж и забыл, как это бывает.
- Черт, только этого не хватало, - Максимыч осторожно поставил женщину, стараясь не прижиматься к ней сильнее.
Но не удержался и заглянул в глаза незнакомке. Сквозь выступившие от боли слезы на него смотрели синие-пресиние глаза из его волшебного сна. Он отпрянул от неожиданности, а дама, не в силах стоять на ушибленной ноге снова ухватилась за него.
За долгие годы своей непростой службы Максимычу и не с такими травмами доводилось иметь дело.
- Будь, что будет,- решил он.
- Давайте я посмотрю, что с вами,- глухим голосом, наконец, отозвался он, внимательно и настороженно глядя на женщину.

Убедившись, что помощи ждать больше не от кого, Елена смирилась с ситуацией. Мужчина осторожно ощупывал колено. Странно было видеть одновременно непонятный страх и чисто мужское восхищение в его глазах. От сильных мужских рук волнами шло приятное тепло, успокаивающее, снимающее боль. Она и не подозревала до сих пор, что у человека могут быть такие горячие ладони.
Женщина прикрыла глаза, не в силах видеть возле своих ног незнакомого мужика, более похожего на бомжа, чем на дворника. У нее сильно закружилась голова, что иногда случалось, когда резко падало давление. Но на этот раз Елене казалось, что еще немного и она потеряет сознание в тех горячих волнах, что разливались по телу от поглаживаний необычного лекаря. Она попыталась отклониться от его сильных ладоней, но тело не слушалось.

Почти на грани обморока ее вдруг стремительно закружило и понесло куда-то далеко-далеко в заоблачную даль. Еще немного и вот она уже в звездном окружении безграничного космоса. Давно Елена не испытывала такого блаженства, такого светлого безоблачного счастья. Кто-то неведомый, с огромными синими-пресиними глазами, кружил ее в этой невообразимой вышине, безмятежной и безмолвной. А она продолжала лететь, удаляясь от земли все дальше и дальше, поддерживаемая нежными руками неведомого существа.

Максимыч, заметив обморочное состояние дамы, за неимением воды встряхнул ей в лицо пригоршню снега. Елена, словно проснувшись, отпрянула от него, испугавшись собственного состояния. Она изумленно смотрела на него, не понимая, как могла так отключиться. И все же ей пришлось снова довериться его рукам, чтобы добраться до своей машины. Елена Ивановна так больше и не сказала ни слова странному мужику, но то ощущение полета, что она испытала от его прикосновений, еще долго преследовало ее по ночам.

На полученные от синеглазой дамы финансы, Максимыч мало-мальски приоделся на местном рынке, угостил напарника и даже сходил с ним в баню. Но деньги быстро кончились, и он перестал вспоминать о ней. Вернее, заставил себя забыть те чувства, что неожиданно проснулись в нем при встрече с Еленой Ивановной. Эта изысканная женщина была из старого мира, в котором жил и он когда-то. Только вот для нее этот мир сохранился, а его прежняя, нормальная жизнь, охваченная губительным пламенем чужых разборок, исчезла в никуда.

Но вот закончилась двухмесячная жизнь новогоднего городка. Если все качели – карусели увозили обратно в центральный городской парк, то деревянную избушку вместе с Ягой прихватывала себе на дачу Елена Ивановна, та самая дама из администрации, которой так приглянулся этот забавный комплект.
Испугавшись, что навсегда расстанется с теплой чучелкой, Максимыч набрался смелости и напросился помочь перевезти избушку. Ему повезло - дама не узнала в статном мужчине с армейской выправкой того зачуханного мужика, что помог ей, когда она умудрилась повредить ногу при посещении ледового городка. Иначе, Елена ни за что не позволила бы ему снова оказаться рядом. Слишком сильна была память о том состоянии, почти на грани транса, что испытала она в его объятиях, пока они добирались до машины.

Скользнув взглядом по довольно хлипкой команде работничков, Елена Ивановна решила принять помощь, предложенную подвернувшимся дворником.
- Скажите, - замялась Елена Ивановна, обращаясь к Максимычу, сообразив, что так и не удосужилась узнать, как зовут нового помощника, - вы сможете сами все собрать или мне надо еще кого-нибудь нанять?
Ей очень не хотелось, чтобы в саду возилась толпа незнакомых мужиков, этот хоть выглядел вполне пристойно.

- Ну, за день мне не управиться, коли один буду,- медленно отвечал он, соображая, как бы подольше здесь задержаться.
- Спешка здесь не нужна. К тому же сторож у меня заболел, так что если согласитесь и его подменить, то покажу, где можете расположиться. За работу хорошо плачу,- проговорила Елена, стараясь припомнить, где она могла видеть этого человека раньше. Было что-то неуловимо знакомое в его голосе, но вспомнить так и не могла.
- Надо документы у него спросить, что ли? Что жить негде и так видно. Много их сейчас в город на заработки приезжает,- размышляла хозяйка,- но мужчина справный, скорее всего из бывших военных.
- Паспорт у вас есть? – требовательно сказала Елена, и тут же осеклась, увидев глаза мужчины.

На нее смотрел крайне измученный человек, переполненный страхом и болью настолько, что у нее закружилась голова от неожиданного сострадания. Максимыч же, недолго думая, будто головой в омут, вдруг решил все рассказать этой даме, с такой нежностью в синеве глаз, такой волнующей в своей ухоженной женственности и такой далекой в своей благоустроенности. Рассказать, кем был в прошлой жизни, может и не такой сытой и спокойной, но правильной и счастливой.
Он вспоминал то время, когда у него были дом, семья, работа. Когда был мир и спокойствие там, где он так долго служил, честно и доблестно выполняя свой воинский долг, считая, что служит своему отечеству, а оказалось, что все вовсе не так.
Пораженная рассказом, она не сразу смогла найти слова, чтобы хоть немного унять ту горькую тоску, которой был переполнен ее собеседник.
- Что было - то прошло, главное это то, что есть сейчас,- Елена сочувственно положила свою ладонь на нервно стиснутые руки мужчины, желая хоть немного уменьшить его боль.

Внезапно ее закружило в эфемерном потоке желаний. Синева неба, поглощая сознание, стремительно уносила в безграничный космос, где было только одно - неведомое существо с бездонными глазами, обещающее долгожданное, безграничное счастье.
И она его вспомнила!