Любовь или...

1 глава
-Убирайся, мелкая тварь, из моего дома! Я тебя видеть не желаю. Спишь с мужиками, я, твоя мать, ничего об этом не знала! А правильно, что… .Теперь тебе осталось принести мне внука в 16 лет! Ты- позор семьи. Видеть тебя не могу.
-Прости.
Дверь в комнату мгновенно закрылась, издавая скрипучий, противный и слишком шумный удар. От него посыпалась белая штукатурка со стены на недавно постеленный линолеум.  Кухня погрузилась в непривычную для семьи тишину. Все! Конфликта больше нет…. Мать села на коричневый маленький пуфик, одиноко стоящий у окна, прислушалась к тишине, и уловила своим уже не таким острым слухом какое-то копошение в проходе между комнатами. Сейчас дверь на улицу откроется и она уйдет…
Ох, дорогие читатели, давайте я поясню. Представьте себе небольшой провинциальный городок вблизи шумной столицы. Пусть это будет маленькое поселение Р***, в котором живет женщина лет 35 со своей шестнадцатилетней дочкой в достаточно большом семейном доме, который достался им в наследство от родственников. Сами они происходили от древнего дворянского и богатейшего рода Германии, а впоследствии и России. Самые красивые витражи мира были сделаны из благородного и живого венецианского стекла, самого тонкого и хрупкого, через что люди были способны увидеть лучи заходящего солнца так отчетливо, как если бы, мы рассмотрели в микроскоп подковы крохотнейшей блохи.  Род  Гёрлицов был известен в семнадцатом по девятнадцатые века, и привезенные в результате путешествия Петра 1 в Россию, больше не способные вернуться на Родину, они начали свое дело и в России, но в двадцатом веке бежали обратно  в герцогство, хотя только частично. И сейчас два представителя богатейшего рода в очередной раз ругались по причине распутства младшей из всей семьи. Отец умер от опухоли четыре года назад, и матери, прозванной Марией Николаевной в народе, приходилось тянуть и как-то содержать хоть и маленькую, но семью. Дочь, Анна Александровна, или просто Анна, не хотела мириться с такой обстановкой и, самовольно уходя каждую ночь, не говоря куда, мистическим образом возвращалась с пачкой неизвестно откуда взявшихся денег. Кто бы мог подумать, что благородная красавица с огромными серо-голубыми глазами, блестящими на солнце и излучающими радость при виде сладкого, та маленькая девушка, с хомячьими щечками, немного припудренными и всегда с веснушками, та милая беловолосая красавица, не привыкшая делать  любую работу самостоятельно, будет уходить ночью, чтобы раздобыть денег и хоть как-то помочь с обстановкой. В последнее время она ухудшилась, и приставы обещались отобрать дом, а денег как всегда не хватало даже на месяц.
Принесенная девушкой кругленькая сумма сыграла решающую роль в их жизни. С одной стороны они помогли уплатить часть долга за задолженность в налогах, а с другой стороны…
Вернемся за два дня до событий происходящих в начале моего повествования.
Это было двадцать пятое июня. Летний и поистине удушенный  зноем день не сулил людям процветания и прохлады, и только маленькие тучки давали крохотный  лучик несуществующей в природе надежды. Солнце было высоко и палило с огромной мощью. 
Женщина вышла на террасу, чтобы насладиться солнечными ванными, хотя это достаточно не разумно идти принимать ванны в такое время, потому что в обед достаточно сильно палит солнц, но кости настолько сильно ломило, да и сама женщина уже не могла стоять на ногах. А ждать вечера весьма неудобно. Лучше сейчас, пока солнце есть, а там и тучи подплывут ближе. Поставив шезлонг в саду рядом с небольшим надувным детским бассейном, служившим им для охлаждения уставших ног,  Мария Николаевна легла, преднамеренно постелив полотенце себе под спину. Она казалось на вид совсем молодой, пусть и с небольшими синяками под глазами, в которых было много небесной силы. Сама женщина не принадлежала к древнему роду, но происходила из другого.  Давняя родственница древнего царского рода. Она по отцу своему Романова. Её стан и небольшая полнота были явным подтверждением родовитости. Лоб был широким, без единого изъяна, королевская, или даже царская осанка, и ничего не красит так женщину, как идеальные волосы. Они были достоянием. Прекрасные и блондинистые. Но…
-Мама, мне нужно с тобой поговорить!
-О, дорогая, и мне. Очень интересуюсь твоими ночными вылазками. Не расскажешь?
-Мама, подошьешь мне платье, оно касается моей работы.
- Ты устроилась на работу?
-Ну да. Только мое платье…
-Подожди с платьем, положи его на шезлонг,- за все время диалога она не разу не повернулась в сторону дочери.
Девушка вышла на террасу и начала подходить к матери медленной вальяжной походкой, который по обыкновению можно встретить у девушек достаточно легкого поведения. Девушка, подойдя в плотную…О, боже. Как она выглядела! Стройность её ног была подчеркнута черными обтягивающими колготками, поверх которых красовались золотистые шортики, едва ли можно их так назвать. Красочную зеленоватую майку, лямка которой спала с правого плеча,  обтягивал черный пояс. Распущенные волосы придавали образу еще большую развязность.
И тогда, Мария Николаевна все-таки обернулась.
-Ты как одета, иди в свою комнату. Переоденься, стыдоба.
-Я же дома. Хоть здесь я могу побыть собой, мама? – голос девушки задрожал и, не дойдя нескольких метров до матери, бросила свое платье на пол и убежала.
-Стой, я тебя не отпускала…
-Ты ужасная мать. Ты никогда меня не поймешь,- послышались всхлипы со второго этажа дома.
Мать встала и подобрала платье дочери. Её лицо стало бледным, до неузнаваемости. Как только можно было докатиться до такой жизни. Её дочь работает в кафе с переодеванием, кажется, это называют косплеем. Платье, которое подняла мать, было черно белым, с огромным количеством рюшек и с открытой спиной, но хуже всего было то, что платье было разорвано в области груди. В голове матери поселились все предположения, связанные с дочерью, начиная от несчастного случая и заканчивая…принуждением.
Мысли хаотично крутились в ее голове, задевая чувства Марии Николаевны. Она потеряла мужа, но дочь- было выше её сил.
-Анна, мне нужно поговорить с тобой. Это срочно. Касается твоей работы. Анна.
Молчание.
-Анна!
И снова.
Девушка закрылась в своей комнате и не хотела видеть свою родную мать.
-Анна, давай поговорим, - Мария Николаевн не хотела недопонимания со стороны дочери, поэтому лучше прояснить все сейчас.
Анюта, затряслась. Снова, они появились перед глазами маленькой девочки. Такие огромные и ужасающие те люди из кафе. Её стало плохо. Она вспомнила, через что пришлось ей пройти.
Неожиданно послышались раскаты грома. И тогда уже полил дождь. Капли были достаточно крупными и неприятно били в стекло, словно просясь войти. Душа девочки заплакала. Нельзя было так делать, но ей понравился вкус разврата, и она втянулась, забыла, когда нужно было сказать нет, и остановиться она не смогла. Небо стало серым. Иссушенная земля не соглашалась принять тяжелые капли в себя, и, смешиваясь с пылью, вода превращалась в вязкую грязь, месиво, которое лежало на поверхности горячей земли.
-Анна,- голос матери вывел Аню из транса. Подойдя к деревянной двери и отперев её, Аня впустила женщину. –Давай поговорим. Ты странно в последнее время себя ведешь. Уходишь по ночам, работу нашла в ночном кафе…
-Мама я…
- Ты неприлично одеваешься, хоть и воспитанная девушка…
-Мама…
-Что происходит с тобой в последнее время?
-Я не могу так больше, - уже зарыдала в голос, не стесняясь и прильнув к материнской груди своим лицом.- Моя честь, честь рода…я позор.
-Что ты говоришь?- мать оказалась в оцепенении. Что говорит ей дочь, было немыслимым.
-Я пошла неправильным путем мама, мне нельзя было так поступать. Но у меня не было выбора. Единственное, на что была я годна, это сделать все по их правилам. Прости.
-Отойди, отойди от меня.- женщина оттолкнула свою единственную дочь от себя, и та с грохотом упала на пол, больно ударившись о стул. – Шлюха.
-Мама…пожалуйста…прости…
Мать ушла на кухню, оставив Анечку рыдать у себя в комнате, которая уже не могла трезво мыслить. Она, встав с колен, красных от долгого просиживания на них, пошла вслед.